Литвен Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/1125825/ Добавлен:

Десятый

2012-10-10 01:16:36 (читать в оригинале)

Восторг и ярость, печаль и горечь; любовь, так много любви
Беги скорее, не время думать, зачем ты снова бежишь
Вот запах меда, вот ритм вселенной, сияй и смейся, лови
Лови детей на огромном поле, у самого края, во ржи
Чтоб с ними - за руку - падать в пропасть, а там уж только держись
Все тайны мира, все звезды неба, звучанье музыки сфер
Одним приятель, другим угроза и многим дурной пример
Одним смешон, а другим прекрасен, и многим - как в мае снег
Почти всесилен, почти легенда, и в чем-то - почти человек
Восторг и ярость, печаль и горечь, край пропасти - как устоять?
...Беги скорее, пока не вспомнил, зачем ты начал бежать.

20.06.12

---

Без заголовка

2012-10-06 17:45:15 (читать в оригинале)


Это цитата сообщения Рибике Оригинальное сообщениеВид из окна

Здесь ничего не меняется: улица, по которой папа меня возил,
В школу, пока от нас не уехал; ветлечебница, магазин,
Вот старый дом твой, и я все еще ищу тебя взглядом,
Хотя столько воды утекло с тех пор, когда ты жила там.
Детская площадка, заросший пруд, полутемный парк,
То, что само по себе не ценно, но если так,
Сквозь окно троллейбуса увидишь их, проезжая,
Твое сердце взорвется от грусти и обожания.

Здесь ничего не меняется, кроме нас, проезжающих по делам,
И газет на асфальте, и листовок, расклеенных по углам.
Остальное – бессмертно, вечно, по крайней мере
По сравненью с вещами, в которых ты не уверен.
Так любовь или юность, или смертная красота,
Или цветы-однолетки, не оставляющие следа,
То, что уловимо только с помощью памяти или пленки,
Все уходит, оставив тебя никчемным, пустым и легким.
Может быть, я снова приду сюда через десять лет,
Чтоб посмотреться, как в зеркало, в больницу и ателье
(В первой давали справки, в другом продают балетки),
И они соберут меня заново, восстановят меня из клетки,
Из тетрадной клетки, в которой одной уместится
Вся моя жизнь – от школы и до больницы,
От школы и до конца.

---

Книгопост

2012-09-27 15:40:25 (читать в оригинале)

В прошлую пятницу я отдала айпад в ремонт, который затянется как минимум до следующего понедельника, и это повергло меня в настоящую панику, ребята: я привыкла, что под рукой у меня целая библиотека книг, которые я читаю или собираюсь прочесть; все мои лекции, заметки, стихи, вотэвер. Пять гигов текста. Да я почти срослась с этим планшетом.
И вот уже шестой день я читаю бумажные книги, и это, конечно, совсем другая история, потому что электронную книгу ты не выбираешь: не понравится одна – откроешь другую. Бумажную книгу перед поездкой в метро, походом в ванну или на балкон покурить выбираешь тщательно и придирчиво, почти как в магазине (я уже почти забыла это ощущение).
Но я молодец, я ни разу не облажалась с выбором, и теперь хочу написать про все эти книги, потому что они охуенны, а моя память – не очень.
Это пост, конечно, скорее для себя, - но, может, кому-нибудь тоже пригодится.


Павич
Рассказы Павича – невероятно интимное событие, на мой взгляд. Даже не как секс, - скорее, как сон, смерть или поездка в метро (моменты, в которые ты бываешь одинок, как никогда). Я прочла его в первый раз лет восемь назад («Внутренняя сторона ветра»), и никогда больше не искала его книг, хотя обычно у понравившегося автора стараюсь прочесть все, что только возможно. Другие его вещи потом как-то попадали мне в руки, я, разумеется, читала, наслаждалась этим ощущением (словно ты – единственное существо в этой жутком, колдовском, нелогичном, нелинейном мире) и никогда ни с кем не обсуждала прочитанное, - ни с друзьями, ни с родственниками, потому что это один из немногих случаев, когда я а) почти уверена в том, что кто-нибудь другой, открыв эту книгу, увидит что-нибудь совершенно другое; б) не очень уверена в том, что эти книги (и этот автор) вообще существуют.

Гейман
Гейман мастерски создает вещи, ужасные и изысканные в этом ужасе (не на европейский, но на американский лад). Иногда он пытается быть милым, но выходит все равно жутко (пожалуй, даже еще страшнее). Этот человек может писать про святой Грааль, котов, ангелов, котов-ангелов, иллюзионистов, оборотней – и не быть пошлым, а для этого действительно нужен большой талант.

Борхес
Я перечитывала «Энциклопедию вымышленных существ» (это покетбук, побывавший со мной в трех странах, на берегу моря и на высоте 4000 над его уровнем; сильнее из моих книг истрепан только Сильмариллион), и чуть не плакала от счастья. Любителей Средневековья часто упрекают в том, что их Средние века – сладкие, выхолощенные, фэнтэзийные; рыцари, дамы и замки, и ничего больше.
Мое Средневековье – это Средневековье бестиариев и лапидариев, алхимических и богословских трактатов; Средневековье Аквината и Бэкона, Фичино и Мирандолы (мне нравится идея ле Гоффа о долгом Средневековье, закончившемся дай бог в 19 веке); средневековье круглых карт, в центре которых – Иерусалим, средневековье диспутов и университетов; средневековье – Толедо и Прага, Иль-де-Франс и Святая Земля, города Италии, княжества Германии; средневековье рационально-иррациональное, населенное христианами и мусульманами, крестоносцами и ведьмами, ангелами и демонами, львами и драконами (как они все умещались на таком крохотном клочке земли, - ума не приложу).
Борхес знает об этом средневековье всё, - и кое-что даже рассказывает.

Стоппард, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»
Дочитав, я пошла печь пирог и думать о смерти. Пирог удался, насчет мыслей о смерти не могу сказать ничего определенного. Эти диалоги определенно навевают какой-то невыразимый ужас, заставляют черную дыру в твоей груди оживленно ворочаться; если читаешь с утра, не успев до конца проснуться – легко в середине пьесы забыть свое имя и планы на вечер.
Определенная доля этого ужаса принадлежит чувству предопределенности, которое сопровождает тебя с первой и до последней страницы и усиливается с каждой знакомой классической репликой. Еще пугает легкость и непринужденность, с которой текст выворачивается наизнанку.
Спасибо постмодернизму за то, что он не дает чувствовать себя уютно в этом мире (и в любом другом из возможных миров).

Брайан Грин, «Элегантная вселенная»
Это научно-популярная книга о физике, если точнее – о теории струн, но чтобы подвести читателя к теории струн, Грин почти половину книги тратит на объяснения теории относительности и квантовой физики, и это просто волшебно. То есть с одной стороны, книга понятна даже такому конченому гуманитарию, как я; с другой, она в должной мере передает чувство, что ты ничего не понимаешь и не поймешь, поскольку даже сами физики мало что понимают, поскольку вселенная настолько огромна и удивительна, что –
…Мои представления о мире успели кардинально поменяться раз пять, пока я ее читала.
И вот еще: это одна из самых поэтичных книг, которые я когда-либо читала.

Юли Цее, «Темная материя»
Книга вышла в ’12 году, ее нет в интернете, ради нее я в неудобных туфлях дошла до книжного и потратила последние деньги, но она стоит этого и еще большего – от первого и до последнего слова. Изумительный детектив, в котором преступление совершается на первых страницах, комиссар появляется ближе к середине, но все равно понимает, что произошло, быстрее, чем преступник.
Идеально было читать ее сразу после «Элегантной вселенной», поскольку главные герои – физики, и Вселенная постоянно присутствует в тексте: то ненавязчиво, на заднем плане, то обрушиваясь всей своей непознаваемой, нелогичной бесконечностью на голову кого-нибудь из персонажей.
Я влюбилась в автора еще со слов «физика принадлежит влюбленным», простите за тавтологию; я прочитала книгу на одном дыхании теперь невероятно хочу забыть ее и прочитать снова.

Йейтс
Я люблю Йейтса, во-первых, за это:

And no more turn aside and brood
Upon love's bitter mystery;
For Fergus rules the brazen cars…

Эти строки для меня – практически аналог вот этой гифки, но от Геймана на трамплине сердце не замирает, а вот от медных колесниц Фергуса, - ну, вы понимаете.

Во-вторых, за это:

The host is riding from Knocknarea
And over the grave of Clooth-na-Bare;
Caoilte tossing his burning hair,
And Niamh calling: Away, come away…

Это почти как “…and miles to go before I sleep”, - строки, которые можно повторять бесконечно, и каждый раз они будут звучать, как новые.

Брэдбери
Часто мне очень не хватает рядом человека, который разделял бы со мной мнение о том, что как бы то ни было, человечество все равно достигнет звезд, потому что в этом и заключается наша конечная цель, ну, насколько цель вообще может быть конечной; в такие моменты мне остается только читать Юдковски или перечитывать Брэдбери, но первый не пишет уже почти полгода, а второй всегда рядом, на полке. Его рассказы для меня – как таблетка от повседневности, от бытового конформизма, хамства и нетолерантности; принимать можно не очень часто, поскольку хватает надолго.

---

...перестает иметь значение

2012-09-24 10:36:32 (читать в оригинале)

…Не грусти. У тебя по карманам зимних пальто, летних плащей, рюкзаков и сумок
Разбросан сказочный клад, почти что золото Рейна
Там десять рупий, здесь пара латов, мифическая бумажная пятерка откуда-то из девяностых
Кусочек блестящей слюды из далеких гор
Ониксовый шестигранник
(Кошачий след, птичья слюна, шерсть единорога, имена мертвецов)
Словом, всегда найдется, на что купить сигарет в два часа ночи

…Не грусти. Пока ты в четырех стенах захлебываешься младенческим ревом,
Зло вытираешь слезы с горячих щек,
Вселенная все еще расширяется
Кометы расправляют хвосты
Взрываются суперновые
На скорости света время перестает иметь значение
(На скорости света почти все перестает иметь значение)
Пока ты поднимаешь руки, чтобы устало потереть холодными пальцами виски,
Твои руки успевают пройти сквозь тысячи свернутых измерений
Сквозь тебя успевают пройти миллиарды нейтрино
(В своем бесконечном путешествии через бесконечную вселенную)
Свет никогда не стареет и никогда не останавливается

…Не грусти. Смерть – это смерть, и судьба – это судьба, и апельсин – это апельсин,
И не нужно читать ни греческих диалогов, ни немецких монографий, чтобы понять это
При некотором приближении, конечно, смерть и апельсин вполне могут оказаться одним и тем же
Но когда-нибудь человечество достигнет звезд
(Для этого мы и были созданы, но никто никогда не читает инструкций)
И когда-нибудь человечество изобретет таблетки от старости и смерти
(Ты не будешь больше перебирать имена мертвецов, перестанешь молиться и просить за еще живых)
Когда-нибудь человечество изобретет таблетки от хамства и невежества
(Что звучит гораздо более фантастично, но все же, все же, все же)
Когда-нибудь мы все станем просто светом и время перестанет иметь значение
(На скорости света почти все перестает иметь значение)

---

Вопрос

2012-08-29 00:39:59 (читать в оригинале)

Я пришла молчать о помощи. Ладно, я пришла долго и пространно трепаться о помощи.
Откуда возникла связь между башней и магом? Возьмите любое фэнтези, любую рпг, - у мага есть своя башня, или башня называется башней магов, или просто какой-нибудь маг сидит в какой-нибудь башне. Чтобы не быть голословной: Рейстлин, Джайна, Даларан, HoMM3.
Единственный маг с башней, существовавший в реальном мире, которого я могу вспомнить - это Брюс и Сухаревская. Но корни не могут расти отсюда, потому что это а) Россия, а не Европа, б) довольно поздно (ну, или мне так кажется).
У меня, конечно, много общих размышлений про фаллические символы, грех гордыни, полпути от человека к богу и все в этом духе, но где конкретные примеры? У Мерлина башни не было. С одной стороны, это логично, потому что башни в фортификации появляются в средние века, и не в самом их начале, если мне не изменяет память; а Мерлин - это валлийская древность (хотя могли бы попозже ему тоже придумать башню, жадины).
Еще один относительно адекватный вариант: башня нужна астроному, астрономию с астрологией долгое время путали не только необразованные низшие классы, но и сами астрологи, соответственно, их считали чародеями, - профит. Но где примеры?

Еще один великолепный момент, над которым я полвечера ломаю голову:

На берегу реки благословенной сидели мы, и, вспомнив Авалон, заплакали. В руках остались сломанные шпаги, щиты развесили мы на деревьях. Разрушены серебряные башни, утоплены в потоках крови. Так сколько миль до Авалона? И все, и ни одной. Разрушены серебряные башни...

Желязны, "Ружья Авалона"

При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: «пропойте нам из песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего. Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его». Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!

Псалом 136

Разрушенные башни Авалона, разрушенная башня Вавилона.
...Но насчет магов и башен я все равно не понимаю (хотя вот еще вариант: Вавилонская башня, халдейские маги). Кто-нибудь? Пожалуйста?

Upd, чтобы не забыть:
Если рассматривать старшие арканы таро как дорогу от нуля до 21, то Дурак, довольно быстро обретя могущество (и гордыню, вероятно) Мага, примерно в середине приходит к Башне - и пиздец ему. Потому что башня, в которую бьет молния - она немного Вавилонская, чего уж там, и это определенно тот случай, когда "интеллект в конце концов обращается против себя".
(кажется, я окончательно запуталась)