олег пащенко Голосов: 1 Адрес блога: http://cmart.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-29 01:39:40 блограйдером Lurk

реакционизм (пассивизм)

2013-11-10 18:11:00 (читать в оригинале)

— общее название для ряда полимедиальных течений в искусстве 10-х/20-х годов XXI века (в поэзии, перформанс-арте, живописи, медиа-арте), характеризующихся стержневой идеологемой «молчи, когда не спрашивают». В соответствии с ней, художественное высказывание непременно должно быть отзывом на ясно артикулированное в конкретном тексте вопрошание, ответной репликой в диалоге — но никогда не первой репликой, никогда не «ответом на молчание». Предтечей пассивизма считается русский философ и искусствовед А. Г. Великанов («Симулякр ли я дрожащий или право имею?», М.: Новое литературное обозрение. 2007) «Наполовину выползший из бартовской могилы автор — волкинг дед — пусть вякает только тогда, когда кто-то ему прямо в его обглоданное лицо скажет: отвечай, что думаешь, не то прилетит из шотгана в голову. Во всех прочих ситуациях мёртвому автору остаётся терпеть — и наблюдать». (О. Пащенко, 2013)

---

одиссей посейдону

2013-11-10 14:54:15 (читать в оригинале)

Здравствуй, Старик-и-Море,
корыта разбитого пишет тебе капитан.
Шлю привет с последней страницы.
Умозрением вижу тебя, олимпиец:
Ты сидишь в пузыре,
нарисованном рядом с моей головой,
в винноцветной растянутой олимпийке,
огорчённый, осмеянный, упразднённый.

Почернело синее море,
ты не дождался добычи,
чёрный Кроныч,
я не твой.
Ты думал, я рыба, а ты рыболов —
но рыбой был ты, я наживка.
Ты схватил то, что видел,
а подвергся тому, чего
не ожидал.
Это игра, где выигрывает
не игрок, а игрушка.

В винноцветном клокочущем космосе
я тонул и пускал пузыри,
как Никто в проруби,
но Никто не тонет.
Ты еси то, что было превзойдено.
Хаотическая одиссея
1250-го года до новой эры.
То, что меня не убило,
сделало из меня космонавта.

Великий слепой увидел ничто.
Кто был ничем,
тот стал Никем.
Кто был Никем,
стал многоопытным мужем.

---

ризома как ангел, или оправдание постмодерна

2013-10-31 21:58:14 (читать в оригинале)

Возможно, культура и сознание гомогенизировались в результате естественного роста энтропии настолько, что прямое откровение иерархий Истины, Любви и Красоты — как в прежние деньки — человечеству в двадцать первом веке не просто противопоказаны, а смертельно вредны в сотериологическом смысле.

Остаётся вслушиваться в урчание ризомы, в малоразборчивое бормотание водящих хороводы симулякров, чтобы услышать то, что еще тысячу лет назад ангелы отчётливо орали людям прямо в уши.

Для этого нам пригодятся чуткость к смысловым рифмам, навыки системного анализа и знание языков. А старческий алармизм помешает. Нам может казаться, что это шизофренический «демон среды» бредит, а это Бог с нами так разговаривает — потому что иначе с нами нельзя.

---

две лингвистические метафоры

2013-10-29 13:08:55 (читать в оригинале)

1

Когда некто произносит формулу: «верую, яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия самая есть честная Кровь Твоя», он именно во втором лице обращается к Тому, Чьё Тело и Кровь; если заменить в этом тексте второе лицо на третье («Тело Его, Кровь Его»), то формула потеряет смысл. Не бо врагом Твоим тайну повем.

Образно можно говорить, что грамматическая форма третьего лица была впервые употреблена Адамом-Евой в разговоре со змием, и именно в этом состояло грехопадение.

Ситуация вполне квантовая: когда появляется сторонний наблюдатель, кошка умирает (или не умирает, но это уже неважно, какая разница, «Чуда о кошке» больше нет).

2

Или: мы пытаемся говорить на известную тему так, словно это для нас существительное, в то время как это для нас глагол:

Утверждая, что мы познаем Бога нашего в Его энергиях, мы отнюдь не обещаем того, чтобы приблизиться к Нему в самой Его Сущности. Ибо, если Его энергии нисходят до нас, Сущность Его остается недосягаемой. (Свт. Василий Великий. Письмо 234, к Амфилохию // Творения. М„ 1911. 4.3. С. 283.)

Глагол можно написать на бумаге, внести в словарь и так далее, но это будет, вообще говоря, не он сам, а его отпечаток, результат мертвящей субстантивации, которая лишает его «глагольности», заменяя её на «чтойность». Глагол глаголен только в самом действии.

(То же самое можно сказать в связи с разговорами об искусстве и др. невещах: «ничто не искусство, пока этим не занимаешься лично ты»).

---

«если все художники, то никто не художник»

2013-10-27 21:10:04 (читать в оригинале)

Что такое искусство? Моррис Витц говорит, что искусство вообще нельзя определить: это открытая система, как «игра» у Витгенштейна — как ни определи, завтра появится авантюрист, который сделает такое искусство, которое не подпадает под наше определение.

Отсутствие границ понятия причиняет такой же дискомфорт, как и апофатическое богословие, например. «Это не он». Хочется, хочется огородить сакральную область в пространстве человеческой активности, внутри которой — искусство, за пределами которой неискусство. (То есть поляризовать реальность по принципу сакральное/профанное). Можно сказать: «по Витцу получается, что, раз нет критериев, то ничто не искусство» — да, совершенно так, ничто не искусство, пока этим не занимаешься лично ты.

Русские авангардисты (ну, и Бойс, позже) говорят: искусство это вообще всё, что мы делаем; Гройс говорит: «искусство есть активность, направленная на поиск и исследование новых способов жизни». Следует ли сознательно «взять от мiра» и поместить в сакральную резервацию художников — тех людей, которые профессионально и сознательно исследуют способы бытия, — или не стоит заморачиваться? «Если все художники, то никто не художник».

Может быть, художник — это профессиональный исследователь новых экзистенциальных модусов, и таким профессионалом становится каждый — достаточно единожды поклясться посвятить себя такому исследованию (служению (пардон))? Нужна ли такая клятва? Кому она нужна? Кому она даётся? Можно ли её взять обратно?

И, дополнительно, интересный вопрос: ежели что-то легитимизировано в качестве искусства — может ли оно быть разлегитимизировано обратно — или это уже навсегда, прецедент не имеет обратной силы? Ответ достаточно очевиден, как мне кажется; но почему бы не обсудить.

Discuss: