stoletie.ru/print.php?ID=125242
После доброго десятка лет относительно спокойной жизни на Россию обрушился политический кризис
В общем и целом можно рассматривать политический кризис как выход политической системы за обычные для нее рамки, нечто вроде помпажа у турбореактивного двигателя. Явления потенциально опасного, но с которым опытный пилот умеет хорошо справляться.
В самом по себе политическом кризисе как явлении нет ничего необычного, подобные процессы происходят с той или иной периодичностью в любых обществах, независимо от типа политической системы и уровня развития. Можно вспомнить политический кризис во Франции 1968 года, приведший к отставке генерала де Голля, или - 1974 года в США, закончившийся отставкой президента Никсона, затяжное противостояние правительства и профсоюзов в Великобритании в начале 1980-х годов или события 1989 года в Китае, закончившиеся бойней на площади Тяньаньмэнь и т.д.
Впрочем, в России после событий 1917 и 1991 годов привыкли дуть даже на холодную воду – как бы не случилось очередной политической катастрофы, которая не нужна никому. В этом аспекте показательно поведение участников самого первого митинга после парламентских выборов, прошедшего на Чистых прудах. Напомним, он был достаточно многолюдным, но когда вожди оппозиции Навальный и Удальцов призвали собравшихся идти маршем в центр города, «прорывать полицейские кордоны», то очень быстро оказались вождями без войска – за ними двинулись лишь отдельные личности, а большинство собравшихся мирно разошлись.
Участники наиболее массовых митингов на Болотной площади и на проспекте Сахарова в блогах и интервью подчеркивали мирный характер своих выступлений. С другой стороны, именно угроза революции и последующего за ней хаоса стала одним из главных мотивов противоположной стороны. Наверное, вот это категорическое неприятие революции и является основным уроком, который вынесло российское общество из смутного ХХ века и это делает ему честь.
Именно отсутствие стремления к разрушению всего и вся, ненависти к оппонентам и является главным отличием нынешних митингов от массовых митингов конца 80-х годов прошлого века.
Помню, с каким радостным улюлюканьем встретила толпа у Белого дома известие о самоубийстве Бориса Пуго - министра внутренних дел СССР, с какой яростью переворачивали троллейбусы на Садовом кольце, с каким ликованием встречали известия о провозглашении независимости союзных республик – бывших некогда составными частями единой России. Люди, воспитанные на почитании героев революции, сами радостно окунались в нее, и тем горше было их разочарование потом.
Современное российское общество не хочет революции и сдерживает себя от нее. Казалось бы, таким уровнем общественного сознания можно было бы гордиться, но далеко не все довольны тем, что очередная революция в России никак не начнется. Что Россия может найти мирный выход из политического кризиса. И находятся силы, которые стремятся раскрутить маховик революционной ненависти.
В чем разница между политической борьбой и ненавистью? Когда человек критикует политика и заявляет о намерении голосовать против него - он реализует свои гражданские права, закрепленные в Конституции. Совсем другое дело, когда человек размещает в своем блоге фото нюрнбергского дворца правосудия и пишет - вот что ждет Путина и его людей, - это выход за рамки нормальной политики. Можно по разному оценивать деятельность Владимира Путина на посту главы государства, и его нынешний политический курс, но любой здравомыслящий человек согласится с тем, что его сложно обвинить и в сотой доле тех деяний, за которые судил Нюрнбергский трибунал.
Лозунг «Путин должен уйти!» является хотя и негативным, но возможным лозунгом избирательной кампании, лозунг – «Путинскую клику судить и посадить» вызывает в памяти большевистские резолюции «судить и расстрелять».
Они являются признаком именно советского мышления, когда сам факт суда над кем-то уже говорит о виновности (у нас никого зря не судят).
Грань между политической борьбой и ненавистью проходит не по линии противостояния «власть – оппозиция», а внутри каждой из этих групп.
Участник митингов на Болотной, библеист и православный публицист Андрей Десницкий пишет в своем блоге:
«Я считаю, что тут очень важно не быть против тех наших сограждан, кто лично не участвует в махинациях, но просто делает иной выбор, чем мы. Имеют право, как и мы. Единственное, что сейчас действительно важно – начало диалога, возвращение публичной политики. Тогда на следующих выборах нам будет, за кого голосовать. Логика гражданской войны, ненависти к «другому митингу» не просто противоречит духу мирного протеста и того же Сахарова, чье имя нам кажется неслучайным – она вредит нашим собственным интересам. … Мы проиграем не тогда, когда победит не наш кандидат, а тогда и только тогда, когда мы сами проникнемся логикой ненависти и злобы. Во всех остальных случаях мы выигрываем, и не потому, что вышло куда-то сто или сколько там тысяч – а потому, что слишком многим людям уже не все равно, как было полгода назад».
Обнародование списка доверенных лиц Владимира Путина дало новую пищу для генерации ненависти. В блогах и форумах послышались призывы к обструкции, к травле и остракизму. И неподдельное возмущение – как эти люди посмели принять предложение от власти, не поддержать точку зрения «общества»? Интернет в силу особенностей организации российского он-лайн пространства оказался идеальной площадкой для нападок и шельмования. Присущий рунету низкий уровень культуры в сочетании с сетевой анонимностью позволяет писать гадости и не видеть их несоразмерности. Только в виртуальной реальности матерная ругань и гнусности неизвестного блоггера в адрес известного артиста выглядят нормально. В реальной жизни несоизмеримость ругателя и ругаемого сразу бросилась бы в глаза на манер крыловской слона и моськи.
Кампания возмущения в чисто советском стиле «С кем вы, мастера культуры?» начала заново раскручивать маховик революционной ненависти. Чего только не пишут про людей, согласившихся по разным причинам поддержать избирательную кампанию Владимира Путина.
Тут и обвинения в продажности властям, и в рабском чувстве покорности, и в сервильности, и в «стокгольмском синдроме» - все, кроме одного - признания за другими людьми права на собственную точку зрения.
Мысль о том, что премьер может иметь сторонников не только среди пенсионеров, бюджетников и прочего т.н. «быдла», не укладывается в сознании лидеров протеста. Не укладывается не случайно. Очень многие наблюдатели отмечают, что между трибуной и публикой на оппозиционных митингах нет полного взаимопонимания. Профессиональные оппозиционеры на трибуне хотят одного (удовлетворения собственных политических амбиций), публика – другого (учета своего мнения и своих интересов). Эту двойственность хорошо заметна и по составу акций. Выразить свое мнение выходят десятки тысяч, митинговать в защиту вожака оппозиционеров «мальчика из хорошей семьи» Удальцова – несколько сотен.
Ненависть и спровоцированное ею обострение ситуации – это единственное, что может жестко связать выступления граждан и профессиональных оппозиционеров, которые не думают ни о стране, ни об интересах людей, а лишь о своем личном успехе. Пока ненависть свойственна лишь лидерам оппозиции, и именно поэтому они всеми силами стараются пробудить ее в массах.
Однако было бы ошибкой считать, что в генерации ненависти заинтересованы лишь вожди оппозиции. Идея жесткого подавления оппозиции и демонстративное пренебрежение к людям, вышедшим на митинги, наблюдаются и среди сторонников власти.
«Хомячки», «офисный планктон», «агенты Госдепа», «оранжисты» - и прочие эпитеты «охранителей» тоже не способствуют нормальному политическому диалогу.
Более того, власть с сомнением смотрит и на саму возможность диалога с оппозицией, потому что не видит Болотную дальше трибуны с хорошо известными ей персонажами. Все это верно. Известный публицист Егор Холмогоров отметил в своем блоге, что власть и публика митингов в принципе не могут понять друг друга в силу совершенно разных мировоззренческих императивов:
«сегодня в конфликте Путин vs Болотная мы имеем конфликт двух политических культур, двух миросозерцаний, двух концепций суверенитета. Найти точки диалога между ними - очень сложно. Особенно сложно, если учесть, что стороны не осознают в полной мере природы этого конфликта. И, на самом-то деле, диалога не ищут. Путин это показал сегодня очень четко - он не понимает в общем и целом чего хотят на Болотной, ему это кажется каким-то абсурдом, управляемым заговорщиками. Он ищет точки соприкосновения в деталях, но в целом ему требования кажутся очень нелогичными».
Значит ли это, что диалог невозможен, и мы обречены на постепенное возрастание градуса ненависти до перехода его в гражданскую войну? Нет. Потому что, опыт, который дал России ХХ век говорит об одном – в гражданской войне нет победителей, проиграют все. Вести диалог надо. Разговор говорящих на разных языках людей – зрелище в чем-то комичное и нелепое, но даже такая беседа лучше кровавой драки.
Мудрый сказочник Евгений Шварц заметил, что сражаясь с драконом, главное не превратиться в дракона самому. Можно развить эту идею – главное, научиться видеть в оппоненте человека, пусть и несогласного с твоими взглядами.
После первого митинга в Москве один из западных телеканалов снабдил свой репортаж из российской столицы видеокадрами беспорядков в одной из южных стран, где демонстранты опрокидывали и поджигали машины, громили витрины. Авторы этого сюжета очень хотели увидеть подобные кадры из Москвы. Не увидели. Хочется надеяться, что и не увидят. Потому что резня и смута нужны только поставщикам острых картинок и их заказчикам, а здесь, в России – не нужны никому.
И зависит все только от нас, независимо от политических симпатий и позиции в нынешнем кризисе. Всегда надо уметь оставаться человеком и видеть человека в другом.
Александр Музафаров
20.02.2012 | 14:32
Специально для Столетия
Судя по ответам в опросе о то, как поведут себя кандидаты 5 марта, пока лидирует мнение, что никто из кандидатов не будет серьезно протестовать против нарушений на выборах. Ну разве что сторонники Геннадия Андреевича считают, что в этот раз он вдруг поведет себя нестандартно и начнет что-то делать по поводу украденных у него голосов.
Что-то в этом я не уверен, посмотрим.
Я же продолжаю считать, что единственным кандидатом, кто будет реально протестовать, будет Михаил Прохоров.
Ну это тоже "посмотрим".
Кстати, если вы еще не высказали свое мнение по этому поводу, можете сделать
это здесь.
В комментах меня начали стыдить, что негоже православному голосовать за "богоборца, вора, сторонника пидорасов и прочая-прочая Прохорова". Не буду сейчас обсуждать личность Прохорова, а лучше спрошу:
Вот если бы выбирать надо было между олигархом с темным происхождением капиталов и сомнительным поведением в личной жизни, однако придерживающимся строгого соблюдения закона для всех, не дающим государству лезть в вашу личную жизнь, не мешающим вам строить свой бизнес и порядочным, православным человеком со всей строгостью и рвением заботящимся о всевозможной справедливости, моральном облике граждан страны, считающим себя "отцом народа", решающим за вас, чему вам учить своих детей, что смотреть-читать, как и в каком объеме делиться заработанным с сирыми и убогими, то кого бы вы предпочли?
View Poll: Отец народа или наемный менеджер?
