Рекламная кампания, проведённая Первым каналом беспрецедентно агрессивно и изобретательно, конечно, интригует и привлекает внимание к фильму, но и завышенные ожидания неминуемо приводят к большему разочарованию.

Силиконовое сердце

Очень хороша Оксана Акиньшина, нет сомнений в том, что её героиня самозабвенно, жертвенно любит Высоцкого. Но в фильме нет её возлюбленного, есть обозначение, классно сделанная посмертная маска, надетая на лицо живого актёра, – что-либо играть в ней крайне затруднительно, главное – оставаться внешне похожим. Как другим участникам этого киноэксперимента партнёрствовать с маской, как, в конце концов, артистке целоваться с муляжом? Право, какой-то извращённо безопасный секс.

Сыграть Высоцкого невозможно, говорят продюсеры Первого канала (Брежнева, Фурцеву, Олега Ефремова почему-то не возбраняется), потому моделируется силиконовый гомункул, который ввиду отсутствия естественной жестикуляции и мимики актёрски проигрывает всем.

Впрочем, Высоцкий в фильме не главный герой. Главнее или ярче полковники КГБ (Андрей Смоляков и Владимир Ильин), администратор Фридман (Дмитрий Астрахан) и «друзья» в исполнении Андрея Панина, Ивана Урганта и Максима Леонидова. И только потому, что они какие-никакие, но живые. Удивительно также, что из богатой приключениями жизни Владимира Семёновича выбран эпизод, может быть, самый драматичный (исключая последние страшные недели), но препарирован он так, как будто умер не только Высоцкий, но и все, кто знал его.

От себя

Я «врубился» в Высоцкого лет в 12, поначалу только в его песни, которые мне дал послушать старший брат, потом в фильмы и спектакли – после «Вертикали» огромное впечатление произвели его поручик Бруснецов, фон Корен, в театре – Хлопуша, Галилей… На «Гамлета» стоял ночь, и удалось вырвать два билета, несмотря на происки билетных жуков, которые тогда во главе с будущим олигархом Фридманом «держали» очередь (звонкая фамилия узбекскому администратору в фильме дана, видимо, неспроста). Главное впечатление от спектакля – не режиссура Любимова и сценография Боровского, а эффект присутствия… Высоцкого.



После поступления в Школу-студию МХАТ довелось познакомиться и увидеть Владимира Семёновича близко, он приходил к нам на курс. Наш мастер Виктор Карлович Монюков, «гений набора», когда-то в юном, невысоком, некрасивом абитуриенте разглядел Артиста… Впечатление от первой встречи с ним было радостным и светлым – дело не столько в обаянии таланта, в Школе-студии мы ежедневно видели актёров не менее тогда знаменитых (Евстигнеева, Ефремова, Мягкова…), но тут кроме юмора и изумительного дара товарищеского общения были песни. Хоть один раз услышав их живьём, какие угодно изощрённые исполнения эпигонами воспринимаешь как пошлость.



Через два года он приехал на юбилей Школы-студии… Его долго ждали, наконец, по взрыву аплодисментов у входа в студию стало понятно, что приехал. Уже выступавшим перед всем студенческо-преподавательским составом именитым выпускникам пришлось остановиться. Сопровождаемый большой свитой друзей и растущим, несколько угрожающим гулом восторга студентов он преодолел длинный переход от вестибюля студии до кинозала…

Впечатление было совсем другим – страшным. Высоцкий начал со слов благодарности педагогам студии, всех вспомнил поимённо, по имени-отчеству.

Говорил замечательно, нежно, но лицо – какое-то незнакомое, пепельное, отгоревшее. Пел он на последней грани отчаяния, с таким «гибельным восторгом», что стало понятно – совсем недалеко до «полной гибели всерьёз».

Вскоре прошелестели слухи об обострении «болезни» (про то, что он с 75-го года сидел на игле, тогда почти никто не знал), а потом – известие о смерти и – первая многотысячная несанкционированная демонстрация в Москве в день похорон на Таганской площади…

Интрига

Понятно, что не обойтись без вымысла в интерпретации реальной бухарской истории, однако в том, что придумали сценаристы, столько маленьких неправд и большой спекуляции…



Жульничество рядовых администраторов, организующих концерты тогдашних звёзд (Магомаева, Хазанова, Толкуновой…), расследовали высшие чины КГБ? Бред. Подобные правонарушения в СССР – епархия ОБХСС, милиции, но не КГБ, с которым у Высоцкого проблем давно не было. Много ездили за рубеж Козаков, Миронов и другие, про которых известно, что они «сотрудничали» (но кто бросит в них камень?). А у Высоцкого был открытый загранпаспорт (жена – иностранка, мировая звезда, член компартии Франции, друг СССР), к тому же такой сумасшедший уровень любви на всех уровнях в стране, что вербовать его, шантажируя (тем более любимой девушкой) – глупость. Однако на ней построен сюжет фильма.



Итак, «кровавое узбекское КГБ» на самом высшем уровне «разрабатывает» мелких жуликов, которые продают билетов гораздо больше, чем показывают (излишки-корешки жгут), и потому могут приглашать звёзд-первачей на «чёс» (обычно на неделю по пять концертов в день), платить им по 200 и более рублей за одно выступление и «зарабатывать» самим.

У Высоцкого, точнее, у его администраторов были проблемы с милицией после поездки в Ижевск 1978 года, однако никого из своих друзей он в обиду не дал. Но сценаристы перенесли криминал в Бухару и придумали бесчеловечно завербованного кровавой гэбнёй администратора Фридмана.

Он согласился «сдать» любого гастролёра, а им совершенно случайно становится Высоцкий. Чему сатрапы очень обрадовались. Ещё больше тому, что к нему в Бухару из Москвы возлюбленная повезла «лекарство», коробку с ампулами наркотиков. Следующий фальшивый поворот «триллера»: ей удалось в Москве сесть на военный самолёт (!), лубянские ищейки потеряли её и нашли только тогда, когда по дороге в Бухару героиню пытается насиловать похотливый узбек-таксист… Кстати, удивительно, почему другой узбек (врач «скорой») не дал (продал) ампулу «заболевшему» артисту? Вообще в смысле наркоты и коррупции Узбекистан был самой «продвинутой» республикой СССР, наркотики там были более чем доступны. Но для «интриги» нужна наркокурьерша из Москвы, везущая «лекарство» великому барду, гонимому тоталитарным режимом.

Друзья, «друзья»…

Отдельный вред фильма заключается в том, что врагами Высоцкого представлены кто угодно: корыстные «друзья», коварные спецслужбы, но не его в прямом смысле пагубная страсть к наркотикам. В фильме это – на полном серьёзе спасительное лекарство, которого несчастного больного лишают вурдалаки КГБ. В советское время проблема наркотиков возникла только после Афганистана, наркозависимостью при Высоцком страдали единицы, большей частью «заразившиеся» ею за рубежом.



Создателям фильма не важно, почему Высоцкий с алкоголя пересел на иглу, как боролся с этой убийственной зависимостью, почему не победил её, какую роль в борьбе играли верные друзья и «друзья», «делавшие бабки» на нём…



У бухарской истории ведь есть реальные прототипы. Сева, персонаж Ивана Урганта (сколько он ни снимается в кино, но выйти из образа лучезарного гламурного телепофигиста никак не удаётся), в парике и с усами внешне наиболее похож на администратора Таганки Валерия Янкловича (запомнился как исполнитель роли администратора Большого театра в «Месте встречи»), который был в этой поездке, и на известного режиссёра Ивана Дыховичного, которого там не было.

Но реальный прототип Севы – покойный актёр Всеволод Абдулов, так же, как Янклович, и «личный врач» Высоцкого Анатолий Федотов жизнью доказали, что они ему были верными друзьями. Абдулова я хорошо знал (в 75-м он помогал мне готовиться к поступлению в Школу-студию МХАТ). Сцена, в которой Сева (Ургант) пытается на концерте подменить заболевшего Высоцкого, либо недоиграна, либо неправильно срежиссирована, реальный Сева не слезу бы пускал по поводу того, что его начал освистывать зал, не себя бы жалел, а продолжал бы до последнего прикрывать друга. В Бухаре его удалось спасти именно потому, что рядом были друзья.

В фильме же – друзья в кавычках. А настоящий друг-победитель – Иуда-администратор, который (чувствуя перемену ситуации) вдруг признаётся Володе в предательстве, на глазах сотрудников КГБ демонстративно сжигает вещественные доказательства и отважно хамит полковнику.

После чего злокозненный персонаж Смолякова тоже внезапно перевоспитывается, отпускает возлюбленную Высоцкого, а потом рвёт весь компромат на глазах куратора из Москвы – ну надо же как-то выпутываться из нагромождений сценарного креатива. К тому же в таком финале чувствуется актуальный бонус для показа фильма правительству – среди кагэбэшников тоже были приличные люди.



На поверхности незамысловатый итог трагического испытания заглавного героя – вышел из комы благодаря тому, что в последний момент вспомнил своих сыновей, потом выручил друзей и спас души окружающих людей, даже подонка-администратора и прожжённого гэбиста. И как награда за пережитое в самолёте на коленке рождаются стихи…

Подмена

Продюсерам важнее сохранить тайну, раздуть интригу из того, кто играл роль Высоцкого, чем приблизиться к пониманию тайны его самого. Катастрофы последнего года…



Пик славы, нервная перегрузка – закончились съёмки «Места встречи» и «Маленьких трагедий»; к старым надрывам-обидам прибавились новые; всё более удручало отсутствие официального признания, неприятие «настоящими поэтами» и лютая зависть коллег по театру; разрывали противоречия, любовная драма (любил, хотел даже венчаться с Оксаной, но Марину Влади оставить не мог); но главное: совсем измучили ломки, надо лечиться, уйти из театра, но тут гастроли в Польшу – не смог отказать Любимову; попытка заняться кинорежиссурой («Зелёный фургон») провалилась; долги, долги, потому последние концерты из последних сил; песни для «Кинопанорамы» записал, а на запись самой программы, посвящённой «Месту встречи», приехать уже не смог; вместе с почти бухарской жарой в Москву пришла Олимпиада, контроль за «лекарствами» усилился, «помогать» «друзьям» стало крайне трудно, перманентная ломка непереносима, пришлось вернуться к алкоголю – ещё хуже; соседи, ранее боготворившие Высоцкого, жаловались на его беспрестанные крики, метания, стоны, слышные даже на улице; судьбы свершался приговор… «Не помогли мне ни Верка, ни водка… лечь бы на дно, как подводная лодка… нет, ребята, всё не так… пропадаю, пропадаю… в гости к Богу не бывает опозданий… так что ж там ангелы поют такими злыми голосами…»

Сломался сильный человек, мужик, символ 60–70-х… Вскрытия не делали, так что до конца непонятно, от чего конкретно умер Высоцкий.

Близкое окружение восприняло его уход с облегчением – так ужасно он мучился и мучил других в последние дни…

Страшно перечитывать хронику ухода

Фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» основан на подменах, настоящие конфликты замещены фальшивыми, настоящие страсти – муляжами страстей, что особенно заметно на фоне некоторых сердечных сцен, которые в фильме всё же есть. Нет главного – правды. Продюсеры Первого канала воспользовались Высоцким, как когда-то бессовестно им пользовались некоторые «друзья».

И убили его ещё раз.