Меня зовут Юлия. Я - уже практически бывшая жена луганского журналиста Ярослава Гребенюка, известного также как chornogora
Завести этот журнал я решила, когда мне стало окончательно ясно, что из-за своего воспаленного самолюбия и многочисленных комплексов Гребенюк будет стараться максимально отравить жизнь не только мне, но и собственному 11-летнему сыну.
Итак, кто же на самом деле Ярослав Гребенюк - известный журналист, блоггер-интеллектуал, пламенный обличитель драчуна Ландика, идейный борец с семейным насилием?
Увы, он - обыкновенное быдло, распускающее руки, но чрезвычайно боящееся, что окружающие разглядят его истинное лицо. А оно - вот такое:

7 июня 2011 года Гребенюк, пребывая в состоянии дикой похмелюги, по мелочному поводу изволил осерчать и ударил меня кулаком в лицо, разбив при этом на мне очки. Он постарался замять этот инцидент, но я подала заявление в милицию и сняла побои.
Вот фото, сделанные телефоном - так я выглядела 7 июня:



Когда я собиралась в милицию, Гребенюк изрядно перетрусил и принялся меня запугивать тем, что со мной там никто не будет разговаривать, что у людей не принимают заявления и по более серьезным поводам. Тем не менее, заявление у меня приняли. 15 июня к нам домой пришел сотрудник милиции для разговора с ним, и свое рукоприкладство Гребенюк начисто отрицал.
Так как телесные повреждения были признаны легкими, то уголовное дело возбуждать не стали. Впрочем, светоча луганской журналистики занесли в реестр семейных дебоширов. Для тех, кто усомнится в том, что это он меня ударил, а не я сама ударилась о дверной косяк, привожу здесь скриншот - нашу переписку в чате:

К тому моменту я активно занималась разводом. Естественно, что после всего произошедшего я стала требовать, чтобы он съехал с квартиры. Но, будучи жмотом до мозга костей, Гребенюк, подобно своему брату по разуму Шарикову ("Я на шестнадцати аршинах здесь сидел и сидеть буду!") покидать квартиру, в которой он прожил 11 лет и которую оплачивать при этом считал совершенно излишним, наотрез отказался. Надо полагать, он хотел сэкономить на съеме квартиры и протянуть так хотя бы до развода. Выставить его удалось только 5 августа под угрозой вмешательства моих родственников. Все это время он пил и старался по максимуму отравить мне жизнь.
5 августа, забирая свои бебехи (их оказалось очень немного, ибо, будучи патологическим жлобом, на семью он старался не тратиться), Гребенюк повторно оскорбился тем, что его выгоняют, и начал угрожать мне, что отсудит у меня квартиру, приобретенную в браке.
Об этой квартире я, пожалуй, расскажу подробнее. Те, кто помнит Гребенюка образца 99-го года, подтвердят: он был классическим нищебродом, не имевшим даже пары целых носков, ходившим в потертом секонхендовском пальтишке и набивавшимся пожрать даже к случайным знакомым. Уже после женитьбы он благосклонно отнесся к подаркам родителей жены - куртке и шапке, ибо предъявлять другим родственникам зятя, выглядевшего, как бомж, тем было несколько стыдно. При таком положении вещей ни у него, ни у его хронически безработной матери не было ни копейки - поучаствовать в покупке они никак не могли. Необходимую сумму мои родители одолжили, о чем есть нотариально заверенные расписки. И именно на эту квартиру Гребенюк решил наложить свои загребущие ручонки - то есть поживиться за счет собственного ребенка.
Кроме того, уходя, он обещал мне, что я "сдохну с голоду", буду жрать одну мивину и вообще жизнь жестоко накажет меня за данный ему подсрачник. Угрозы уложить меня в психушку и признать недееспособной тоже звучали. Впрочем, он милостиво обещал помогать своему ребенку. О том, как именно он помог, тоже стоит описать детально. В конце мая я отвезла сына к своим родителям. С мая и по сегодняшний день Гребенюк не видел его и даже не пытался с ним созвониться. Обещанных денег на подготовку к школе он тоже не дал. Он удалил меня изо всех контактов и перестал отвечать на телефонные звонки. Из чего можно сделать вывод, что собственный ребенок ему глубоко безразличен и он сделает все, чтобы сэкономить еще и на нем.
Но просто не дать денег казалось ему, наверное, слишком легким наказанием. Гребенюку потребовалось еще и не дать мне зарабатывать. Он прекрасно знает, что мне нужно как можно быстрее сменить фамилию и получить сертификат, который обеспечил бы мне работу и стабильный заработок. Именно поэтому он старательно затягивает развод, врет, что находится не в Луганске, не является на заседания суда. Другими словами - делает все возможное, чтобы не только смертельно обидевшая его жена, но и 11-летний ребенок не имели средств к существованию и лишились жилья.
Впрочем, работа у меня есть. Заработок - тоже. У меня есть друзья, которые меня поддерживают, у меня есть родители.Как бы Гребенюк не затягивал развод, в конце концов нас разведут и без его участия.
Но мразь, распускающую руки и не только отказывающуюся от собственного ребенка, но и пытающуюся поправить свое материальное положение, отсудив часть квартиры, должны знать в лицо. Особенно - если эта мразь на своем сайтике смакует инцидент с Ромой Ландиком и пишет о проблемах семейного насилия в Луганской области.
Гниль, рядящаяся в одежды интеллектуала, свидомого украинца и общественного деятеля, гниль, которая, судя по его учетке вКонтакте, собирается заниматься проблемами конфликтологии:


должна отвечать за свои поступки, став нерукопожатной.
Именно этого он боится больше всего на свете - того, что кто-то увидит в нем не эстета-интеллектуала, а пьяное быдло, решающее свои проблемы с помощью кулаков (я - не единственный человек, который от него пострадал) и пытающееся таким образом компенсировать постоянное ощущение собственной неполноценности.

А, чтобы не было сомнений в облико морале пана Гребенюка, я выкладываю несколько забавных фото из его приватной жизни:

Заботливый и любящий папа пришел домой)))

пакетик драпа, вытащенный из сигареты фильтр - такой натюрморт увидел ребенок, зайдя утром в ванную

А такие натюрморты Гребенюк устраивал ежедневно в квартире. После того, как он съехал, комнату, в которой он жил, пришлось просто отмывать из шланга


UPD: Узнав о том, что молчать я больше не намерена, Гребенюк высрал тонну кирпичей и принялся по телефону угрожать моей матери, пожилой женщине. Герой, ничего не скажешь...