«Сказал Раба: обязан еврей выпивать в Пурим до тех пор, пока не перестанет различать (буквально: “не перестанет”, ад дэлояда) между “проклят Аман” и “благословен Мордехай”» – это изречение из Талмуда является основой веселья Пурима как в Ãлахе, так и в сокровенной части Торы.
Но что означает: «пока он не перестанет различать (ад дэлояда) между “проклят Аман” и “благословен Мордехай”»?
Ад дэлояда – это своеобразный процесс, а не некое статичное состояние, точка на непрерывной оси типа «сейчас я “не знаю”». Процесс продолжительный и все углубляющийся: вначале «я знаю», затем я прихожу к состоянию «не знаю», но тут передо мной возникает новый уровень «знаю», и я достигаю его. И так оно и идет дальше: я «знаю – не знаю, знаю – не знаю» и т. д.
Короче говоря, ад дэлояда означает, что мы не различаем, что именно приносит нам бóльшую радость: поражение Амана или возвеличение Мордехая. В Пурим не скрывается, что падение Амана действительно радует нас, и достаточно услышать в синагоге трещотки и разные «Бум! Бу-у-ммм!!!» при чтении Мегилы (книги Эстер), Это не злорадство и не зубоскальство, а радость осознания, что Всевышний всегда присматривает за нами и защищает нас: «ведь не дремлет и не спит Охраняющий Израиль
С другой стороны, мы радуемся и тому, что Мордехай достигает высочайшего положения при царском дворе. Мордехай – это наш «Ребе», любимый лидер всего народа Израиля, и вот теперь он становится самым важным человеком у царя Ахашвероша, как написано в последней строфе Мегилы: «…потому что Мордехай-Иудей вице-король Ахашвероша…». Мы по праву гордимся тем, что этот сильный, хороший человек и победитель – «наш», и видим в этом проявление Творца при освящении человеком Его Имени, ведь праведник представляет не только нас, но и Его, Святого Благословенного. Не забудем, что вся история началась с того, что Мордехай отказался поклоняться Аману, тем самым освятив Имя Всевышнего.
Действительно, трудно понять, чему мы больше радуемся: поражению Амана или возвеличению Мордехая.
До сих пор мы рассматривали Амана и Мордехая как два образа, находящиеся вне нас, но более глубокое толкование позволяет нам посмотреть на Амана и Мордехая как на различные аспекты внутри нас самих. Согласно этому подходу, «пока он не перестанет различать между “проклят Аман” и “благословен Мордехай”», ад дэлояда, означает, что я не знаю, как мне относиться к самому себе: как к «проклятому Аману» или как к «благословенному Мордехаю»!
Предположим, что в целом я «хороший еврей», веду себя так, как предписывает Шулхан арух, но что стоит за этим: кто я такой на самом деле? Может быть, я – «Мордехай-Иудей», который хочет делать добрые дела, и только мое негативное начало приходит ко мне извне и пытается подстрекать меня против моей воли? Или все наоборот: внутри я действительно «злодей Аман», наполненный дурными побуждениями, страстями, похотью, гневом, гордыней и другими отвратительными качествами, но все же обычно я могу как-то подчинять себе этот вулкан и гримироваться под праведника?
Учат наши мудрецы, что обычно я должен смотреть на себя именно, как на злодея Амана: «Даже если весь мир говорит тебе: ты праведник – смотри на себя, как на грешника». Верно, у меня есть много хорошего, у меня есть чистая Б-жественная Душа, которая «буквально частичка Б-га свыше», но в основном я отождествляю себя с менее возвышенными сторонами личности, с физической витальной душой (называемой в хасидизме душой животной). Это и есть мое базовое «я». Но есть еще и «Душа, которую Ты мне дал», и она может и должна властвовать над низшей стороной моей личности. Только так я в состоянии приподняться над самим собой и вести себя как человек, а не зверь, но где-то в глубине души я все-таки действительно не Б-г весть что, волк в овечьей шкуре…
А вот у того, кто считает себя праведником, есть серьезная проблема – здесь начинает проявляться ее величество Гордыня, мать всех грехов!
Короче говоря, мое «хорошее» начало говорит мне: «ты – мерзавец Аман!», а мое «плохое» начало говорит мне: «ты – праведник Мордехай»…
Но что происходит в Пурим? С одной стороны, деликатные, настоящие и глубокие люди после нескольких рюмок начинают хешбон нефеш и погружаются в самокопание и самокритику, что обычно мы несколько подавляем в себе…
После нескольких рюмок я вполне готов признать, что на самом деле в секретном «сейфе» моей души есть «ящик с разными гадами и нечистью», о которых страшно даже подумать. И тогда я начинаю рыдать (нет, это не пьяные слезы!), признавая, что я сам – «злодей Аман», которого только чудом не повесили на дереве…
Но, с другой стороны, когда я уже хорошенько навеселе, вполне могу сказать, что я – праведник Мордехай!
Круглый год мы занимаемся главным образом теми слоями души, в которых наше ощущение себя достаточно «не комильфо». Но в Пурим мы достигаем ощущения той сокровенной точки нашей сути, в которой мы все праведники. Эта самая глубокая еврейская суть обязательно пробуждается в Пурим – и тот, кто пробуждает ее, тот сам и есть Мордехай-Иудей!
Таким образом, я вышел на тот уровень, где я действительно не знаю, в каком месте шкалы между «проклятым Аманом» и «благословенным Мордехаем» нахожусь! Так кто же я на самом деле!?
На самом деле мы вовсе не дошли до настоящего «незнания». Потому что при любом рассмотрении, кто я: Аман или Мордехай, я занят именно познанием, самоопределением. Стараюсь уловить и определить свою принадлежность, сущность и решить, кто я: грешник или праведник, такой или сякой. Стараюсь познать самого себя, и даже если результатом будет ничья, я все же занимаюсь именно самопознанием. Это еще далеко не ад дэлояда!
Сейчас мы объясним выражение «не видеть разницы между “проклят Аман” и “благословен Мордехай”» так: меня вообще не волнует, кто здесь проклятый Аман и кто благословенный Мордехай, потому что я не даю себе никакой оценки и никакого определения. Ведь все известные мне достоинства и недостатки на самом деле это не «я», да и, может быть, это все иллюзии... Кто знает, что находится у меня в корне души! Не стоит думать об этом – пустая трата времени. Ведь служить Всевышнему означает жить настоящим моментом! С этой секунды я – просто бесформенное сырье, и тогда возможно все: или я буду прямо сейчас «благословенным Мордехаем» или, не дай Б-г, «проклятым Аманом». И в следующий момент мне нужно будет заново выбрать (полную свободу выбора еще никто не отменял!), кем быть: Мордехаем или Аманом. Бессмысленно определять себя как грешника или как праведника, или как некую другую отметку на шкале, поскольку сама попытка «определить свое место» не достигнет цели, – ведь я живу в настоящем времени, выше любого определения, выше рационального разума, могущего ухватить лишь то, что уже есть. По-настоящему важно только то, что необходимо сделать сейчас.
Алтер Ребе в книге Тания представляет образ «среднего» (бейнони) – желаемую модель, к которой нужно стремиться. Бейнони это тот, кому нельзя даже на секунду оценивающе смотреть на себя, чтобы сказать «я такой». Тот, кто всегда средний, он находится между: между «проклятым Аманом» и «благословенным Мордехаем».
В каждую конкретную минуту я заново оказываюсь в начале отсчета, в нулевом моменте времени, и снова должен заботиться о том, чтобы сделать хороший выбор (и даже если я споткнулся и упал, не стоит слишком всматриваться в уже происшедшее, а нужно снова быть в «начале отсчета», выбирая теперь лишь добро). Хотя так нам следует вести себя весь год, все же трудно полностью утерпеть, чтобы не ставить самим себе какие-либо оценки. Только в Пурим, после нескольких полных бокалов, позволяющих нам забыть о самих себе, мы можем действительно подняться на такой уровень, где совершенно ад дэлояда, где существует только «здесь» и только «сейчас».
Теперь пришло время, чтобы сорвать все маски и выяснить, кто же на самом деле скрывается за ними. В конце концов, Пурим является праздником Мегилат Эстер, то есть «раскрытия сокрытого»!
«Действительно, Ты – Б-г скрывающийся, Спаситель Израиля» – за реальным Аманом (что висит на дереве), за реальным Мордехаем-Иудеем (что сидит на коне), за моим маленьким Аманчиком (что внутри меня), за моим маленьким Мордехайчиком (что там же, внутри) и за моим нынешним «здесь» и «сейчас» – за всем стоит Он, Святой Благословенный. Ведь «нет ничего, кроме Него»! И если снимать с реальности кожуру слой за слоем, сдирать ее с пространства и времени, со всех действующих персонажей и искать «голую суть», если стремиться найти во всем нечто сущностное, реальное и настоящее – доберешься, в конце концов, до Сути Самого Творца.
Обычно, весь год, невозможно полностью поднять этот занавес, иначе весь спектакль будет испорчен... Но на самом пике Пурима можно раскрыть эту тщательно сокрытую тайну: за бесчисленными масками этого мира, за всем-всем стоит только некто Один, Единственный и Неповторимый, Живой и Действительно Настоящий…
Теперь мы подошли вплотную к пониманию отсутствия принципиального различия в нашем восприятии между «проклят Аман» и «благословен Мордехай», потому что и за Аманом я вижу Б-га!
Эта понимание не имеет целью породить хаос и анархию, не дай Б-г. Это неуловимое «знаю» незнания, ад дэлояда, которое ощущает тайну всей реальности, и оно не противоречит той простой истине, что у нас есть четкая задача выбирать добро и гнушаться зла. Наоборот, это причина того, что все возможно: подобно тому, как Всевышний облекается в маскхалат и скрывается везде, так и мы пойдем по Его стопам и решим ходить весь год в маскхалате Мордехая.
Перевод урока рава Гинзбурка. Перевела Адаса Кочубиевски
+ развернуть текст сохранённая копия
