Я давно собиралась это сделать. В смысле, переписать и выложить в сеть своего Брассенса – параллельно Брелю. Но все время что-то мешало.

Квартира 44» свою собственную лекцию про Брассенса в трех частях.

И мне эта лекция очень понравилась. Во некоторых местах даже больше моей. Вот пожалуйста, вы тоже можете послушать эти три вечера в записи.

Но тут стало совсем непонятно, что мне-то делать. Выложить в сеть лекцию Марка? Ну нет, у меня своя есть. Попытаться сделать нечто среднее? Нет, тоже не получается. Зато... нет худа без добра: в своей лекции Марк уже проделал работу над переводами! Помимо своих, отобрал другие хорошие, так что если я соберусь, в этом вопросе можно положиться на него. И это просто ура.

Брассенс мой и Марка – это два разных Брассенса. Соответственно, и выборка песен совпадают лишь наполовину. Что наши Брассенсы такие разные – неудивительно, так случается всегда, когда речь идет о большом мастере. Большой мастер разнообразен, разноцветен и бесконечен, и каждый найдет в нем свое. Сколько бы таких эссе ни было написано – каждый интерпретатор увидит свою картину. Вот вам, к примеру, еще один Брассенс, да не просто еще один, а на сайте brassens.ru.

Об этом сайте Александра Аванесова (Саша, привет, если это читаешь!) я должна сказать особо. Александр – безусловно, фигура номер один в великом деле популяризации Брассенса на русском. Он основал замечательный молодежный хор имени Брассенса и руководит им более десяти лет. Самостоятельно и в компании с коллегами он перевел чуть ли не весь канон Брассенса (12 альбомов) – а может быть, и весь. Он сделал прекрасный сайт - с текстами, видео, фотографиями. Много красивых и профессионально сделанных клипов к песням, некоторые на основе французских комиксов. Поет Саша просто замечательно, чего там говорить. Много фотографий самого Саши с коллегами, друзьями и родственниками великого Жоржа. То есть, в общем Аванесов – это такой символ Брассенса по-русски, с печатью «признано во Франции». Проблема здесь одна: переводы.

Я уже говорила, что Брассенс – единственный из французских певцов, получивший Гран При Французской академии за поэтическое творчество. Этот титул не дается просто так. Стихи Брассенса – а) естественны б) безукоризненны. Чтобы не только достойно это перевести, но еще и втиснуть в нужный ритм, нужно обладать первоклассной, профессиональной техникой. Аванесов и его коллеги – любители. Их переводы порой вполне добротны, нередко просто изобилуют замечательными находками, но... достаточно одного ляпа, одной заплаты – и уже впечатление смазано. Любительские переводы, повторяю, очень получшали за последнее время – и даже взыскательный Марк отобрал несколько переводов Александра для своей лекции. К тому же, при исполнении песен под музыку эти ляпы не так уж и слышны, и на сайте полно отзывов восторженных почитателей. И тем не менее, есть люди (их немного), которым мешает это несовершенство. Для них, наверное, я и буду здесь публиковать свои подстрочники. И еще есть некий процент слушателей (не владеющих французским), которые продолжают не понимать, чем велик Брассенс. Они, пожалуй, тоже моя аудитория.

Ну и с учетом всего вышесказанного, мои планы складываются так:

1. Я беру свою лекцию и переписываю в сетевой формат. Сильно переписываю – активно пользуясь материалами, любезно предоставленными Марком. Он в свое время мои тоже использовал, но уверена, что я у него позаимствую больше.

2. Там, где у меня к песням были подстрочники, я их оставляю, а достойные стихотворные переводы даю в дополнение.

3. Там, где у меня подстрочников нет, но есть хорошие стихотворные переводы – новых подстрочников делать, естественно, не буду.

4. Может быть, пару песен добавлю из лекции Марка, пользуясь сокращенными переводами из тех, что он зачитывал вслух, надо будет развернуть их обратно в подстрочники – развернем. А может, воспользуюсь чем-то и с сайта Аванесова. Так часто бывает: собираешься сделать одно, а выходит совершенно другое.

Теперь отступать некуда, в следующий раз будет часть первая. И там уже, без долгих предисловий, я сразу начну с биографии, потому что о месте Брассенса в современной французской песне я уже писала здесь. А в поэзии – здесь (правда, не я, а Марк).

Ну а на затравку пусть будет нам вот это.

Слушать здесь:

La mauvaise reputation Au village, sans prétention, J'ai mauvaise réputation. Qu'je m'démène ou qu'je reste coi Je pass' pour un je-ne-sais-quoi! Je ne fait pourtant de tort à personne En suivant mon chemin de petit bonhomme. Mais les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Non les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Tout le monde médit de moi, Sauf les muets, ça va de soi. Le jour du Quatorze Juillet Je reste dans mon lit douillet. La musique qui marche au pas, Cela ne me regarde pas. Je ne fais pourtant de tort à personne, En n'écoutant pas le clairon qui sonne. Mais les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Non les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Tout le monde me montre du doigt Sauf les manchots, ça va de soi. Quand j'croise un voleur malchanceux, Poursuivi par un cul-terreux; J'lance la patte et pourquoi le taire, Le cul-terreux s'retrouv' par terre Je ne fait pourtant de tort à personne, En laissant courir les voleurs de pommes. Mais les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Non les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Tout le monde se rue sur moi, Sauf les culs-de-jatte, ça va de soi. Pas besoin d'être Jérémie, Pour d'viner l'sort qui m'est promis, S'ils trouv'nt une corde à leur goût, Ils me la passeront au cou, Je ne fait pourtant de tort à personne, En suivant les ch'mins qui n'mènent pas à Rome, Mais les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Non les brav's gens n'aiment pas que L'on suive une autre route qu'eux, Tout l'mond' viendra me voir pendu, Sauf les aveugles, bien entendu.

Дурная репутация В нашей деревне, совсем того не желая, Я заработал дурную славу. Дергаюсь ли я, сижу ли тихо – Все равно слыву черт знает кем. Я никому не причиняю вреда, Идя своим путем маленького человека. Но добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Нет, добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Все злословят обо мне, Кроме немых, само собой разумеется. В праздник 14 июля Я остаюсь понежиться в постельке. Музыка, марширующая в ногу – Нет, это не для меня. Я никому не причиняю вреда, Не слушая, как гремят их трубы. Но добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Нет, добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Все тычут в меня пальцем, Кроме безруких, само собой разумеется. Когда я вижу незадачливого воришку, За которым гонится мужик – Тут же ставлю подножку – и чего скрывать? Мужик вмиг растягивается на земле. Я никому не причинил вреда, Дав убежать яблочному воришке, Но добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Нет, добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Тут же все сбегаются меня бить – Кроме безногих, само собой разумеется. Не надо быть Иеремией*, Чтобы предсказать уготованную мне судьбу. Как только они найдут подходящую веревку, Ее вмиг накинут мне на шею. Я никому не причиняю вреда, Шагая по дорогам, не ведущим в Рим. Но добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Нет, добрые люди не любят тех, Кто не идет по их дороге. Все явятся поглядеть, как я болтаюсь на веревке – Кроме слепых, само собой разумеется. © NM sova_f

*Иереми́я — второй из четырёх великих пророков Ветхого Завета.

Комментировать в основном посте

Слушать здесь:

Trompettes de la Renommée Je vivais à l'écart de la place publique, Serein, contemplatif, ténébreux, bucolique... Refusant d'acquitter la rançon de la gloir', Sur mon brin de laurier je dormais comme un loir. Les gens de bon conseil ont su me fair' comprendre Qu'à l'homme de la ru' j'avais des compt's à rendre Et que, sous peine de choir dans un oubli complet, J' devais mettre au grand jour tous mes petits secrets. {Refrain:} Trompettes De la Renommée, Vous êtes Bien mal embouchées ! Manquant à la pudeur la plus élémentaire, Dois-je, pour les besoins d' la caus' publicitaire, Divulguer avec qui, et dans quell' position Je plonge dans le stupre et la fornication ? Si je publi' des noms, combien de Pénélopes Passeront illico pour de fieffé's salopes, Combien de bons amis me r'gard'ront de travers, Combien je recevrai de coups de revolver ! A toute exhibition, ma nature est rétive, Souffrant d'un' modesti' quasiment maladive, Je ne fais voir mes organes procréateurs A personne, excepté mes femm's et mes docteurs. Dois-je, pour défrayer la chroniqu' des scandales, Battre l' tambour avec mes parti's génitales, Dois-je les arborer plus ostensiblement, Comme un enfant de chœur porte un saint sacrement ? Une femme du monde, et qui souvent me laisse Fair' mes quat' voluptés dans ses quartiers d' noblesse, M'a sournois'ment passé, sur son divan de soi', Des parasit's du plus bas étage qui soit... Sous prétexte de bruit, sous couleur de réclame, Ai-j' le droit de ternir l'honneur de cette dame En criant sur les toits, et sur l'air des lampions : " Madame la marquis' m'a foutu des morpions ! " ? Le ciel en soit loué, je vis en bonne entente Avec le Pèr' Duval, la calotte chantante, Lui, le catéchumène, et moi, l'énergumèn', Il me laisse dire merd', je lui laiss' dire amen, En accord avec lui, dois-je écrir' dans la presse Qu'un soir je l'ai surpris aux genoux d' ma maîtresse, Chantant la mélopé' d'une voix qui susurre, Tandis qu'ell' lui cherchait des poux dans la tonsure ? Avec qui, ventrebleu ! faut-il que je couche Pour fair' parler un peu la déesse aux cent bouches ? Faut-il qu'un' femme célèbre, une étoile, une star, Vienn' prendre entre mes bras la plac' de ma guitar' ? Pour exciter le peuple et les folliculaires, Qui'est-c' qui veut me prêter sa croupe populaire, Qui'est-c' qui veut m' laisser faire, in naturalibus, Un p'tit peu d'alpinism' sur son mont de Vénus ? Sonneraient-ell's plus fort, ces divines trompettes, Si, comm' tout un chacun, j'étais un peu tapette, Si je me déhanchais comme une demoiselle Et prenais tout à coup des allur's de gazelle ? Mais je ne sache pas qu'ça profite à ces drôles De jouer le jeu d' l'amour en inversant les rôles, Qu'ça confère à ma gloire un' onc' de plus-valu', Le crim' pédérastique, aujourd'hui, ne pai' plus. Après c'tour d'horizon des mille et un' recettes Qui vous val'nt à coup sûr les honneurs des gazettes, J'aime mieux m'en tenir à ma premièr' façon Et me gratter le ventre en chantant des chansons. Si le public en veut, je les sors dare-dare, S'il n'en veut pas je les remets dans ma guitare. Refusant d'acquitter la rançon de la gloir', Sur mon brin de laurier je m'endors comme un loir. Trompettes De la Renommée, Vous êtes Bien mal embouchées !

Медные трубы Привыкнув жить вдали от людных магистралей, Как некий персонаж старинных пасторалей, И, не платя отнюдь с известности оброк, На лаврах я почил и дрыхнул как сурок. Но мудрые умы мне дали догадаться, Что публике своей мне есть в чем отчитаться. Покуда не совсем забыли мой портрет, Повинен я раскрыть малейший свой секрет. {Припев:} О, трубы! О, звучная медь! В гробу бы Хотел вас иметь! Должны ли раздевать бесстыдно догола мы Себя во имя нужд и прихотей рекламы? И надо ль, чтоб узнал не сват мой и не брат Про то, где, как и с кем впадаю я в разврат? Скажи я имена — и поползли бы слухи, И сколько пенелоп попали б сразу в шлюхи, И сколько бы друзей забыли мой порог, И сколько бы мужей в меня вонзили рог! Являться нагишом при всем честном народе Мне тошно, ибо я застенчив по природе. Лишь дамам и врачам — ручаюсь головой! — Давал я изучать мой орган половой. И мне ль, себя прельстив успеха сладким пленом, На барабане дробь бить детородным членом? И мне ль его нести, как тот святой сосуд, Что в храмах к алтарю торжественно несут? С одной из знатных дам в ее просторной спальной Я часто утолял мой голод сексуальный, И на меня с нее — кто б мог вообразить! — Однажды переполз вульгарный паразит... Ужели все теперь не ведаем стыда мы? Рискну ль себе в корысть я честью светской дамы, Трубя на всех углах, крича для всех ушей: «С маркизы имярек я снял лобковых вшей!» С известным всей стране кюре сладкоголосым* Давно в согласьи мы по всем больным вопросам: Я — грешный сукин сын, он — праведный отец. Где скажет он «аминь!», там я скажу «пиздец!» К лицу ль мне объявлять проворным репортерам, Что и в мирских делах, как дух святой, востер он, Что я его застал с моей Марго врасплох — Он пел ей, а она в тонзуре била блох. Но с кем же, черт возьми, делить мне надо ложе, Чтоб славный этот факт в газетах был изложен? Какая поп-звезда иль чья еще жена Гитару заменить в объятьях мне должна? Чтоб толки возбудить и отклик благодарный, Кто даст мне напрокат свой бюст сверхпопулярный? Кто мне предложит свой прославленный лобок, Чтоб прессы интерес стал долог и глубок? Разверз бы шире зев разнузданной трубы я, Когда б, как все вокруг, подался в голубые, И бедрами крутя, что юная мамзель, Глазел по сторонам, пугливо как газель? Но разве угодишь капризной нашей моде? Уже содомский грех не так любим в народе. Не всякий педераст идет за миллион — Средь баловней судьбы их нынче легион! Прилежно изучив все средства и приемы, Которыми себе рекламу создаем мы, Решил я: реноме — забота не моя, За ним пусть кто другой гоняется, а я Публично петь готов, когда желают слушать, А нет — так для себя, иль вовсе бью баклуши. И не платя отнюдь с известности оброк, На лаврах вновь почил и дрыхну как сурок. О, трубы! О, звонкая медь! В гробу бы Хотел вас иметь! © (пер. В. Зайцева)

*речь идет о современнике Брассенса, популярном в то время христианском певце-проповеднике отце Дювале – «поющем попе», как его называет здесь Б.

Видео (ах, эта улыбка в усы, сопровождающая каждую непристойность!):

Georges Brassens Trompettes de la renommee by catherinevoit

Комментировать в основном посте