Публикую первую    часть  первого  параграфа   из второй  главы  научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава вторая. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ (ЛЕНИНСКОЙ) КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ В ПЕРИОД ДО 1917 г.: РОДОСЛОВНАЯ, СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, КОНТЕКСТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ

2.1.Политическая теория и политическая практика большевизма: проблема аутентичной интерпретации и объективации.

"Марксизм” - "большевизм" - "ленинизм": субординация и координация понятий(1)

По нашему мнению, точно так же, как существует специальная дисциплина - источниковедение, занимающаяся критическим осмыслени­ем источников, на основе которых реконструируется история, необхо­дима и историко-теоретическая критика политических "слов" и текстов деятелей ВКП(б) для аутентичной интерпретации их политических взгля­дов. Причин к этому несколько.

     1.Первая, исходная, общечеловеческая состоит в том, что лю­бая позиция человека, а тем более политическая позиция (включаю­щая в себя три элемента: а) эмоциональные состояния, касающиеся политических явлений; б) политические убеждения; в) предрасположе­ние к политической деятельности¹), не поддается непосредственному наблюдению, и как следствие в связи с этим возникают теорети­ческие (и практические) трудности в исследовании и интерпретации политической позиции любого человека, в том числе "рядового" большевика.

     1.1.Во-первых, мы можем судить о наличии определенной пози­ции, ее характере лишь на основании того, что люди говорят (пи­шут), или того, как они действуют. Поэтому, как правильно пре­достерегает Е.Вятр, мы должны отдавать себе отчет в том,"что вы­сказывания людей об их отношении к различным политическим явлениям могут быть искажены сознательным желанием представить свою позицию не такой, какой она является на самом деле, или же неосознанной тенденцией к высказыванию оценок, принятых в обществе, хотя и не совпадающих с подлинными взглядами индивида"².

    1.2.Во-вторых, дополнительная трудность в интерпретации по­зиции заключается в том, что в ситуациях практического выбора, оп­ределяющих поведение людей, часто дело доходит до конфликта мезду позициями, которые различными, внешне противоречивыми способами влияют на поведение.

По всем этим причинам определение соотношения между внутрен­ними позициями человека, их внешними проявлениями и поведением от­носится "к числу самых сложных проблем социологии и социальной психологии, а в сфере политических отношений эти сложности возрас­тают из-за многообразия политических явлений и многочисленных свя­зей политических позиций с другими позициями и с особенностями со­циальной обстановки"³.

     2.Вторая причина носит также универсальный характер с той только разницей, что распространяется в той или иной мере на выс­казывания и тексты практически всех активно действующих политиков, стремящихся в силу специфики самой политической деятельности рас­положить к себе максимальное количество граждан, убедить их в пре­имуществе именно своей программы, одним словом, добиться согласия управляемых или скрыть "до поры, до времени" свои подлинные наме­рения.

Данное политическое явление известно давно и описано много­кратно, вытекает из "разрыва" между политикой и моралью и состоит в том, что существует иерархия уровней соответствия, тождества убеждения, мысли (обозначим "У-М") и слова, текста (обозначим "С-Т") субъектов политики.

По крайней мере можно говорить о трех уровнях тождества, а точнее соответствия ”У-М"/"С-Т".

      2.1.В первом уровне, в который входят мысли и слова-тексты партийно-политической элиты, существует максимальная тождественность между тем, что мыслится, и тем, что произносится, печатается в уз­ком кругу элиты⁴.

      2.2.Слова-тексты второго уровня ("С-Т²"), то, что говорит эли­та своим рядовым сторонникам, прежде всего рядовым членам партии, отличаются, как правило, порой незначительно, редко -  существенно (а иногда и нет никакого различия) от слов-текстов первого уровня ("С-Т¹")⁵.

      2.3. И, наконец, высказывания-тексты третьего уровня ("С-Т³"), то, что публично обращено элитой к широким слоям народных масс, от­личается как от того, что произносится в партийном кругу ("С-Т²"), так  тем более от того, что произносится в узком кругу элиты ("С-Т¹”)⁶.

Сразу же сделаем оговорку: все вышеизложенное не относится ктекстам "чистых" ученых - нулевой уровень; речь в данном случае идет о возможной мере соответствия (несоответствия) содержания мыслей, убеждений с содержанием слов, текстов политиков.

      Мы не утверждаем категорически, что отмеченное политическое явление носит закономерный характер, но нетрудно убедиться на опыте политической истории "цивилизованного" человечества, что это весьма часто, вплоть до настоящего времени, встречающийся феномен, различающийся лишь масштабом распространения, степенью лицемерия и возможностью умолчания (ибо о нем становится известно в подав­ляющем большинстве случаев "задним числом") в зависимости от ха­рактера политического режима по шкалам: демократический - авто­кратический; б) либеральный – тоталитарный⁷.

      3.Применительно к большевикам универсальная причина, затруд­няющая аутентичное прочтение текстов политиков, дополняется воз­действием трех факторов, усугубляющих действие основной причины и еще в большей степени осложняющих выявление подлинных политических воззрений вождей  большевизма, его политических деятелей.

      3.1.Большевики, особенно В.И.Ленин, непомерно преувеличива­ли, в определенном смысле абсолютизировали роль государственной власти в проведении социалистических преобразований во всех основ­ных сферах общества. Государственная власть для большевиков, как мы убедимся в дальнейшем, - своеобразный демиург новой социалисти­ческой реальности⁸.

Если для любого политика власть - сверхценность, что, естест­венно, часто оборачивается политическим лицемерием и неискренно­стью, то для В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого, Н.И.Бухарина, И.В.Сталина и других большевиков власть - абсолют, идея-фикс собственной жизни, и ради нее лидеры большевизма, по сравнению со многими другими поли­тиками, были готовы жертвовать много больше, и не только истиной, но и человеческими жизнями.

Эту особенность большевизма точно и образно охарактеризовала в своем этюде о Н.И.Бухарине Дора Штурман: "На потребу власти, ее достижению и укреплению они манипулируют любой словесностью, в том числе и риторикой исходной доктрины"⁹ .

Однако с категоричностью вывода Д.Штурман, ставящей под сомне­ние право всех лидеров большевистской партии называться теоретиками: "Среди лидеров большевистской партии... теоретиков нет и неможет быть, ибо идеология этой партии несовместима с честным научным мыш­лением"¹⁰ , - думается согласиться нельзя.

Можно привести много примеров, когда лидеры оппозиции в 20-е гг. проявляли своеобразную интеллектуальную честность (и личное мужество) в отстаивании своих политических убеждений: будь топредставители группы "демократического централизма" - Н.Осинский в 1919 и 1920 гг. на VIIIи IX съездах РКП(б) и Т.Сапронов в1920г. на том же IX съезде ¹¹, Л.Каменев в 1925г. на ХIVпартсъезде¹², Л.Д.Троцкий в многочисленных выступлениях в 1927г.¹³ или Х.Раковский в 1928г¹⁴. Они могли заблуждаться, но не лукавить.

Однако, несомненно, в общем и целом ко многим и многим деяте­лям большевизма вывод Д.Штурман вполне справедлив.

      3.2.Непосредственно с вопросом об идеологической мотивации "разрыва" между убеждением и словом/текстом (и поведением, но это другая проблема) лидеров большевизма связан малоисследованный и спорный вопрос о наличии (а точнее формировании) особого больше­вистского менталитета и его роли в детерминации вышеупомянутого "разрыва"¹⁵.

(Строго говоря, проблема аутентичной интерпретации политичес­кой доктрины большевизма в связи с наличием особого большевистского менталитета, предполагая, что он все же имел место, не относится к нашему аспекту исследования вопроса, а касается герменевтики. Не­сколько подробнее об этом - в конце параграфа).

Другими словами, в качестве гипотезы выдвигается предположение о том, что "специфика большевизма в политике" стала проявляться со временем в высказываниях и поведении лидеров большевизма уже помимо их намерений и воли, превратилась в автоматизм и привычки сознания, а не только обнаруживалась ,в результате сознательного  следования максимам политической доктрины, что автоматически отражалось в "разрыве" мысли и слова, слова и дела.

Мы выносим за скобки важный, но прямо не относящийся к данному случаю вопрос о том, что первично, а что вторично: большевистская политическая идеология способствовала формированию особой менталь­ности лидеров большевизма, или же особая ментальность, "разлитая в культуре и обыденном сознании" народов России, благоприятствовала распространению политической идеологии большевизма?

Реальный процесс, тем более учитывая плюралистичность истоков политической доктрины большевизма и относительный политический плю­рализм самого большевизма в первое десятилетие после захвата влас­ти, был, конечно, много сложнее, что требует особого исследования.

Думается, что большевистский менталитет формировался (а у "старых" партийцев-подпольщиков и сформировался) по крайней мере на основе взаимодействия нескольких моментов: особого психическо­го типа личности, присущего лидерам большевизма (тоже малоиссле­дованный вопрос), большевистской политической идеологии в культур­но-историческом контексте России начала XX в. и на фоне менталите­та части ее народных масс - пролетариата, люмпен-пролетариата, мар­гинализированных слоев города.

         3.3.Кроме проявления "фактора власти" в исследуемом ракурсе в двух указанных смыслах (уровни политического убеждения и полити­ческой ментальности) он действовал также как психологический (фактор, когда само "пользование", обладание властью и укрепление ее безотносительно к целям, ради которых она завоевывалась, для ряда вождей в силу особых черт характера (думается, можно говорить об особом психическом типе личности) являлось первейшей жизненной по­требностью, самоцелью деятельности, важнейшей "внутренней пружи­ной" их поведения и обусловило дополнительный импульс к "разрыву" между политической доктриной и ее выражением, то ли вербальным, то  ли невербальным.

Современный историк в постперестроечной коллективной публика­ции "Наше отечество. Опыт политической истории" пишет: "Ленин всю свою сознательную жизнь вел борьбу и, начиная примерно с 1903года,- борьбу за власть. Сначала власть большевиков-ленинцев в РСДРП, затем за монопольную власть в РСДРП(б) - РКП(б), а (соот­ветственно) последней - в стране и в международном коммунистичес­ком и рабочем движении. Труднее ответить на вопрос, нужна ли была ему власть для победы революции или же революция виделась средст­вом для достижения власти”¹⁶ .

Думается, последнее предположение (из двух) применимо и к многим другим вождям большевизма (Л.Д.Троцкому, Г.Е.Зиновьеву, И.В. Сталину и др.).

Наиболее полно, в силу понятных причин, этот вопрос исследо­ван по отношению к И.В.Сталину. А.Авторханов в своей "Технологии власти" (как и многие другие западные ученые, а в последние 3-4 года и в бывшем Союзе, а ныне СНГ),в частности, доказывал, что для И.В.Сталина власть являлась единственной целью и святыней. В центре его интересов находилась всегда только власть, а жизнь - это борьба за нее и владение ею¹⁷.

К "фактору власти" (в тройном проявлении) добавляются еще два фактора: "почва" России и готтентотская (классовая)мораль больше­визма , усиливающие действие "фактора власти", а все три фактора, в свою очередь, кумулятивно усиливающие действие универсальной при­чины, еще в большей мере затрудняющей аутентичное прочтение поли­тических текстов лидеров  большевизма.

4.Во-первых, большевистской партии приходилось бороться за государственную власть, а затем ее защищать, апеллируя к широким трудящимся массам, являющимся в условиях России: 4.1. в большин­стве своем малограмотными или вовсе не грамотными; 4.2. более двух третей (состоящих из крестьян) с мелкобуржуазной психологией и значительной долей в городе маргинализированных слоев со специфи­кой психики и сознания; 4.3. со значительной долей нерусского населения, с особой национальной психологией; 4.4. со своеобразной по­литической ментальностью русского сельского и отчасти городского населения: с сильными патриархальной и автократической политичес­кими традициями, "разбавленными" чуть-чуть демократическим и либе­ральным опытом; наконец, 4.5. с динамичными, "все дозволено" и ожесточившимися, агрессивными настроениями военного, революцион­ного и двухвластного времени¹⁸.

В этом социально-культурном контексте весьма динамичной, кон­кретно-исторической ситуации большевистским лидерам приходилось для достижения политического успеха потворствовать и эмоциям, и страстям масс, следить и следовать за их сиюминутными, "летучими" настроениями, "оседлывать" стихийные выступления и соответствен­но примитивизироватъ политическую пропаганду и агитацию, приспо­сабливать слова/тексты - в разрыве с убеждениями (речь не идет о случаях, когда теория развивалась или, более того, сменялась пара­дигма под воздействием нового опыта. Достаточно сравнивать эконо­мические и политические идеи В.И.Ленина времен "военного коммуниз­ма" и НЭПа) - к возможностям понимания,менталитета,ожидания и настроения широких трудящихся масс.

Приведем два наглядных и характерных примера того, как нельзя в ряде случаев по текстам, документам, составленным лидерами боль­шевизма, судить об их подлинных взглядах, так как эти документы по сути своей отражают не доктрину большевизма, а настроения крес­тьянской стихии, "страсти-мордасти" маргиналов, чаяния дезертиров.

4.А. Пример первый. Все документы I и IIсъездов Советов, напи­санные большевиками, в том числе знаменитые Декреты о мире и земле, были объявлены II съездом действующими "впредь до созыва Учредитель­ного собрания". Правительство - Совет Народных Комиссаров - наиме­новано съездом "временным", "впредь до созыва Учредительного со­брания". В "Воззвании к рабочим, солдатам и крестьянам", принятом съездом, декларировалось, что будет обеспечен "своевременный созыв Учредительного собрания". Немедленно вслед за II съездом Советов издается декрет "Временного Советского правительства" о созыве Уч­редительного собрания в срок¹⁹.

В.И.Ленин, сочиняя декреты или А.В.Луначарский, предлагая "Воззвание…” знали (как и их соратники), ибо это соответствовало их политическим убевдениям, что ни у Учредительного собрания, ни тем более у демократической республики, которую могло конституиро­вать Учредительное собрание, нет никакого будущего, так как эти политические институты не являются государственными формами дикта­туры пролетариата (республика Советов - искомая государственная форма диктатуры пролетариата, и она учреждалась именно П съездом Советов), Только политические ожидания и настроения широких тру­дящихся масс и соответственно политическая целесообразность - ре­альная возможность захвата власти - "продиктовали" большевикам включение в документы II съезда Советов слов "впредь до созыва Уч­редительного собрания" вопреки своей политической доктрине.

Спустя одинадцать лет после IIсъезда Советов, в 1928 г. , ответственному за выпуск протоколов съезда Г.Котельникову пришлось как-то объяснить читающей публике "разрыв" между политическими убеждениями вождей большевизма и содержанием выступлений на съе­зде Советов Ленина, Луначарского и др. Но так как политическое лицемерие и преднамеренный обман с целью захвата власти, "чистей­шей воды” макиавеллизм, называть собственным именем было непозво­лительно, то составитель представил свою правдоподобную версию хо­да мыслей, логики большевистских вождей, оправдывающую их иммора­лизм и, в свою очередь, "прогнозирующую" поведение трудящихся масс в ближайшие 2-3 месяца после Октябрьского переворота: "...Пусть Уч­редительное собрание собирается... после 2-3 месяцев опыта проле­тарской власти, после того, как земля будет взята крестьянством во исполнение декрета съезда Советов, после того, как мир и по мень­шей мере перемирие из области предположений перейдут в область дей­ствительности, любой отсталый рабочий, огромное большинство колеб­лющихся крестьян скажет: к черту Учредительное собрание, пусть жи­вет советская власть"²⁰.

Однако предпринятая попытка "обелить" большевистских лидеров для любого непредубежденного и честного исследователя не выдержи­вает критики. Попытка идентификации автором цитаты себя с вождями большевизма и прогноз поведения через 2-3 месяца "отсталого рабо­чего" и "колеблющегося крестьянства" оказались явно несостоятель­ными.

Во-первых, большевики обосновали необходимость перехода влас­ти к Советам тем, что Советы, не откладывая, проведут выборы в Уч­редительное собрание и созовут его. Советская власть имела право на существование, легитимировала себя тем, что декларировала свой условный (скорейший созыв У.С.) и временный (до созыва У.С.) ха­рактеры. Отказ от этой условности и временности означал потерю ле­гитимности и узурпацию власти. Кроме того, перед пролетарием, сол­датом или крестьянином не стояла дилемма: советская власть или Уч­редительное собрание, так как советская власть была средством, а Учредительное собрание - целью.

Во-вторых, Учредительное собрание было такой же самодостаточ­ной целью, как мир и земля. Его созыв не ставился в зависимость от меры успешности реализации принятых декретов, а должен был осущест­вляться безусловно.

В-третьих, выборы в Учредительное собрание, проведенные уже

после установления советской власти, показали, что только четвер­тая часть избирателей, проголосовавших за списки большевиков в принципе, готовы послать "к черту Учредительное собрание" и прод­лить жизнь иллегальной, самопорожденной власти меньшинства.

      4.Б. Пример второй. Декрет о земле и "Наказ земельным комите­там", предложенные на II съезде, были списаны В.И.Лениным, причем "слово в слово", с эсеровского "Примерного наказа", разработанного на основании 242 наказов, данных крестьянами делегатам I Все­российского съезда Советов крестьянских депутатов, и напечатанного в "Известиях Всероссийского Совета крестьянских депутатов" 19 ав­густа 1917 r.²¹

Большевики, конечно, не разделяли основных положений Декрета и Наказа и знали, что, реализованные в жизни, они рано или поздно будут отменены, но предложили их для принятия, ибо те соответство­вали опять-таки ожиданиям и интересам большинства населения Рос­сии - крестьянства (причем находившегося в состоянии возбуждения, стихийных выступлений, поджигавшего и грабившего помещичьи усадь­бы, пускавшего дворян по миру). Это позволяло большевикам привлечь крестьян на свою сторону и завоевать власть по всей стране.

Сложилась парадоксальная ситуация. Декрет о земле отражал аг­рарную программу эсеров. Они, таким образом, вполне могли взять власть, но не хотели этого делать самостоятельно, ибо боялись раз­вязать гражданскую войну (как и меньшевики).

Большевики же, выдав чужие идеи за свои (но не разделяя их), получили возможность благодаря этому взять власть по всей стране в свои руки и воспользовались этой возможностью, так как власть для них была демиургом и абсолютной ценностью. Они в отличие от эсеров и меньшевиков разжечь гражданскую войну не боялись, а наоборот, не­смотря на все призывы, осуждения и увещевания Мартова, Хинчук, Гандельмана, Абрамовича, Гуревича и других на II съезде Советов , "твердо" встали на путь неизбежной гражданской войны лишь бы (любой ценой) взять власть.

Впечатляющим примером макиавеллизма, политического лицемерия большевизма, несоответствия между тем, что думает,или тем, что го­ворит политик,и тем, что он собирается делать, является речь В.И. Ленина на II съезде Советов в связи с Декретом о земле (уровень"С-Т^3”).          

"Здесь раздаются голоса, что сам декрет и наказ составлен с.- -р. Пусть так. Не все ли равно, кем он составлен, - ничтоже сумняшеся, произнес В.И.Ленин, - но, как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы мы с ними были несогласны... И если даже сами крестьяне пойдут и дальше зас.-р. и если они даже этой партии дадут на Учредительном собрании большинство, то и тут мы скажем: пусть так(невероятно, но именно так, смиренно и скромно, в роли послушного слуги народных масс, выступал вождь большевизма. - Э.В.-П.). Жизнь - лучший учитель, а она укажет, кто прав, и пусть крестьяне с одного конца, а мы с другого конца будем разрешать этот вопрос. Жизнь заставит нас сблизиться в общем потоке революционного творчества, в выработке новых государственных форм... мы должны предоставить полную свобо­ду творчества народным массам"²³.

Примечательное и достойное высказывание "первого среди рав­ных" вождя большевизма, служащее отличным учебным материалом для анализа макиавеллизма большевизма.

В процитированном фрагменте содержатся сразу несколько лице­мерных утверждений (и одно умолчание).

Во-первых отметим, что В.И.Ленин сам подтверждает факт "раз­рыва", нетождественности убеждения и слова - хотя большевики с На­казом "были несогласны", тем не менее они его, фактически украв у эсеров, предложили съезду Советов.

При этом В.И.Ленин, "не удержавшись", прибегает к умолчанию в виде подмены понятия: ведь дело не просто в том, что Наказ - это "постановление народных низов", а в том, что данное "постановление народных низов" отражало взгляды, убеждения эсеров, так как именно последние выражали интересы народных масс - крестьянства, аккуму­лировали их чаяния, настроения.

Большевики же не могут похвалиться тем, что их воззрения соот­ветствуют интересам большинства "народных низов", и, сделав хоро­шую мину при плохой игре, как ни в чем ни бывало, переворачивая си­туацию, ставят себе это в заслугу.

Насквозь лицемерным является утверждение, что большевики не могут "обойти постановление народных низов, хотя бы... с ним были несогласны”. В действительности В.И.Ленин и другие лидеры больше­визма могли поддержать "постановление народных низов", с которым были несогласны, лишь в том единственном случае и постольку, пос­кольку оно способствовало их приходу к власти (Декреты о земле и о мире) или же позволяло удержаться у власти (НЭП), и то только крат­ковременно, пока власть не окрепнет. _;

Еще одно лицемерие в процитированном отрывке состоит в провоз­глашенной готовности подчиниться воле Учредительного собрания даже в том случае, если на нем большинство будет у эсеров. Известно, что в то самое время или почти в то самое время В.И.Ленин, больше­вики вынашивали планы отсрочить выборы в Учредительное собрание, а если большинство в нем получит эсеро-меньшевистский блок,то ивовсе разогнать его .

Целиком лицемерным является и утверждение о том, что больше­вики "должны, предоставить полную свободу творчества народным мас­сам". В действительности никакой свободы, тем более полной свободы для творчества, народным массам большевики предоставлять не собира­лись. Опять-таки за исключением того единственного случая, когда свобода творчества народных масс - попросту говоря стихия народных масс - способствовала завоеванию и укреплению власти большевиков: как это было летом, и осенью 1917 г. в Петрограде и на фронтах войны или красный террор осенью 1918 г.

          5.Объяснение вышеприведенных фактов кроется как раз в клас­совой, или,как ее еще называют, готтентотской, морали большевиков.

Вообще-то подавляющее большинство политиков всех времен и на­родов (но все же не все),вплоть до настоящего времени, действовали и действуют, руководствуясь прежде всего политической целесообразно­стью (другой вопрос - степень адекватности понимания ими полити­ческой целесообразности). В этом нет ничего удивительного. Однако при этом им, вынужденным публично (в новое, особенно в новейшее время) объявлять о своей приверженности общечеловеческой, "хрис­тианской" и т.д. морали, приходилось в выборе средств достижения цели останавливаться (хоть и не всегда) на более гуманных, учиты­вать общественное мнение, основанное на моральных ценностях.

Большевистские же лидеры, открыто провозгласив разрыв своей политики с общечеловеческой моралью и намерение действовать лишь в интересах пролетариата и беднейшего крестьянства, строительства коммунизма, понимаемого по-большевистски, что и является, с их то­чки зрения, критерием моральности²⁵, не были сдерживаемы моральны­ми нормами и как следствие могли использовать, а зачастую и ис­пользовали самые безнравственные средства для достижения цели: кровепад лавинообразного террора по классу в целом, а не по выявлен­ным цивилизованным судом преступникам, разжигание низменных инс­тинктов масс и гражданской войны, опора на стихию малокультурных, а порой и одичавших масс под названием свободного творчества наро­да, захват заложников, эскалация страха, - перед которыми демаго­гия,лицемерие или умолчание выглядели шалостями политических ма­лолеток .

Именно поэтому, из-за нравственного релятивизма и ригоризм еще в большей степени, чем у обычных политиков новейшего времени, затруднено аутентичное прочтение текстов, выявление политической доктрины вождей большевизма.

Исходя из изложенного, исследователю политических убеждений вождей большевизма следует различать агитационную речь на митинге большевистского активиста перед широкими массами рабочих и солдат (3-й уровень) от речи на открытом заседании партсъезда (2-й уро­вень); пропагандистскую статью на злобу дня в популярном массовом издании - "Правде" или "Бедноте" (3-й- уровень, порой 2-й) от дове­рительного письма одного вождя к другому (1-й уровень); теорети­ческую статью, книгу (1-й уровень или 0-й, чисто научный, вообще выходящий из рамок данной иерархии, как, например, монография А.А. Богданова "Тектология", что, конечно, крайне редко для действую­щего политика-практика, а для большевика - уникальное, просто фан­тастическое исключение. Здесь, безусловно, надо руководствоваться двумя дополнительными обстоятельствами: а) отошел ли большевик от активной политики, что имело место в случае с А.А.Богдановым; б) в какой период написана работа: дореволюционный или в революционный, после февраля 1917 г. - и где: в эмиграции, в подполье, - легаль­ным или эзоповским языком) от выступления в одной из дискуссий первого десятилетия завоевания власти.

Если судить о политической доктрине большевизма только по публичным речам, пропагандистским статьям,выступлениям на съездах Советов или партсъездах, не сопоставляя содержание вышеупомянутых "слов-текстов" с суждениями, изложенными большевистскими вождями в доверительных письмах друг к другу, редких теоретических статьях, то получится явно деформированная картина.

Поэтому необходимо коррелировать содержание слов-текстов 3-го и 2-го уровней со словами-текстами I-го или 0-го уровня того же пространственно-временного континуума в том случае, когда они име­ются.

Необходимость такой корреляции и корректировки при реконс­трукции доктрин большевизма проиллюстрируем на тексте В.И.Ленина .В "Письме к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Дени­киным" он, излагая суть своих взглядов на национальную политику, отмечал: "Мы хотим добровольногосоюза наций ... который был бы основан на полнейшем доверии, на ясном сознании братского единст­ва, на вполне добровольном согласии. Такой союз нельзя осуществить сразу, до него надо доработаться с величайшей терпеливостью и ос­торожностью ...”²⁶.

А спустя несколько-дней, 28 декабря 1919 г., В.И.Ленин пишет записку Л.Б.Каменеву, в которой были слова, до середины 199Iг. не публиковавшиеся и раскрывающие истинное намерение вождя: "Давайте мы, великороссы, проявим осторожность, терпение и т.п. и понемно­гу заберем опять в руки всех этих украинцев, латышей …”²⁷.

Вполне очевидно без каких-либо комментариев, что " братское единство" и "добровольное согласие” не создаются на основе стрем­ления одного из братьев "забрать в руки" другого брата. Поэтому по­длинные воззрения В.И.Ленина по национальному вопросу, реконструи­рованные с учетом "выпадавших" до последнего времени слов из за­писки к Каменеву, сильно отличаются от тех, которые могут быть вы­явлены на основе его "Письма к рабочим и крестьянам Украины...".

Насколько трудна задача аутентичной интерпретации доктрины большевизма, и прежде всего политической, можно судить хотя бы по тому, что в архиве КПСС, как выяснилось совсем недавно для широкой общественности, вплоть до путча 1991 г. хранились неопубликован­ными от 6до 7 тысяч документов, связанных с В.И.Лениным и Октя­брьской революцией, и около 4 тысяч, вышедших из-под пера вождя революции²⁸ .

Вместе с тем думается, что если, в частности, касательно от­дельных документов или периодов деятельности большевизма требует­ся дальнейшая работа по корректировке, то сущность политической доктрины в целом, даже сущность входящих в нее концепций, в том числе концепции демократии, могут быть в общем и целом реконструи­рованы на базе всей совокупности слов-текстов, без особых искаже­ний, конечно, с учетом плюрализма и дискуссий.

(Окончание последует)

ПРИМЕЧАНИЯ

¹См. подробнее: В я т р Е. Социология политических отноше­ний. М.: Прогресс, 1979. С.387-388.

          ²Там же. С.388.

³Там же. С.390.

           ⁴Алгебраически и условно (и схематично) проблему для наглядно­сти можно представить следующим образом (цифры взяты произвольно). Предположим, что 98% тезауруса политического убеждения политической элиты адекватно выражено в 99%произнесенных и напечатанных ею слов (98% "У-М¹" - убеждения, мысли, отражающие убеждения - = 99% "С-Т¹"- слова, тексты). Тогда из нашего предположения следует, что,с одной стороны, 2% ∑ убеждений не произнесены и не напечатаны вообще (2% "У-М¹ " = 0% "С-Т¹"), а с другой стороны, I% слов элиты, произ­несенных в своем кругу, не соответствуют ее собственному убеждению (I% "C-T¹_л " - слова лицемерия - ≠ "У-М¹").

Таким образом, все слова, тексты, высказанные и напечатанные политической элитой в своем кругу, в целом алгебраически можно пред­ставить уравнением: "С-Т¹" = 99% "C-Т_у¹" (слова, тексты, отражающие убеждения) + I% "С-Т_л¹" (слова,не отражающие убеждения, слова лице­мерия) = 98% "У-М¹"+ 1%"C-T_л^l” . В свою очередь, все убеждения поли­тической элиты, высказанные (невысказанные) в своем кругу, можно представить уравнением: 2) "У-М¹" = 98% "У-М¹_99%C“(98% ∑ убеждений, выраженных в 99% слов) + 2% "У-М¹_0%с" (2% убеждений, не выраженных в словах).

⁵Условно и произвольно предположим, что 95% тезауруса полити­ческого убеждения элиты в ходе обращения ее к рядовым  сторонникам вы­ражено в 90% произнесенных и напечатанных на этом уровне слов (95% "У-М²” = 90% "С-Т²"). Тогда из этого следует, что 5% ∑ "У-М²" не произнесены и не напечатаны вообще (5% "У-М²” = 0%"С-Т²"), а, в свою очередь, 10% слов, текстов большевистской элиты,обращенных к своим рядовым сторонникам, не выражают ее собственного убеждения (10% "С-Т²" ≠ "У-М²"). По содержанию У¹ = У².

Таким образом, аналогично первому случаю ситуацию на втором уровне алгебраически можно представить в виде системы двух уравне­ний: I) "С-Т²" = 90% "С-Т_у²" + 10% ”С-Т_л²"= 95% "У-М²" + 10% "С-Т_л²" = 95% "У-М" + 10% "С-Т_л²". 2) "У-М²" = 95% "У-М_90%С²" + 5% "У-М_0%С²".

 ⁶Примем, что 90% "У-М³" = 85% "С-Т_у³. Из этого предположения  следует, что 10% "У-М³" = 0%"С-Т³"_, а 15% "С-Т_л³" ≠"У-М³". По со­держанию У¹ = У² = У³. Таким образом, как и в первых двух слу­чаях, слова, тексты, публично обращенные элитой, партийными функ­ционерами к широким народным массам, алгебраически можно представить системой уравнений: I) "С-Т³” = 85% "С-Т_у³" + 15% "С-Т_л³" = 90% "У-М" +15% "С-T_л³"; 2) "У-М³" = 90% "У-М³_85%С" +10% “У-М³_0%C".

         ⁷Конечно, зависимость существует и от других факторов, к при­меру, от моральных свойств правителей или президента, премьера и т.д.

            ⁸В.И.Ленину как теоретику общественного развития и практику- реализатору определенной идеологии, декларирующей, что она базирует­ся на материалистическом понимании истории, хотя это и может пока­заться парадоксальным, так как он, безусловно, один из талантливей­ших политиков-тактиков в истории человечества, а масштаб политика, как известно, определяется умением своевременно и адекватно учиты­вать социальную реальность и вносить коррективы в политику, свойстве­нен волюнтаризм и идеализм.

         Вряд ли кто из объективных исследовате­лей возьмется оспаривать, что по-иному никак и нельзя интерпретиро­вать его утверждение о возможности произвольного (подчеркиваем это специально - именно произвольного) видоизменения обычного историче­ского порядка. ("Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность, - вопрошает Ленин и отвечает: ну, а почему мы но могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности