Истинная роль Уинстона Черчилля в организации нападения
гитлеровской Германии на Советский Союз

Кто выбирал для нападения на нашу страну 1941 год?

Изданный недавно в ФРГ многотомный труд немецких историков еще раз подтвердил: нападавшей стороной в 1941 году, безу­словно, была Германия. Об этом же свидетельствуют и рассекреченные архивные документы, а также опубликованные дневники немецких генералов из окружения Гитлера, заявления Черчилля и представителя США сразу после агрессии. За деньги или из-за специфического восприятия жизни доказанные, уже утвердившиеся в истории достоверные факты оспаривают только отдельные «магистры» (В. Резун, ряд неадекватных из поселения Кулистиково и им сочувствующие). Дай бог, чтобы небеса простили этим людям позорное «зарабатывание» хлеба насущного платным враньем, уберегли их от неизлечимых заболеваний, но одновременно сделали мучительно больно за оскорбление живых и мертвых ветеранов величайшей битвы за правду на земле.


Сейчас предлагаем задуматься: выбирал ли фюрер время для нападения на СССР суверенно сам или коррелировал его с кем-то за рубежом? Напомним, что в 1925 году в изданной позже книге «Моя борьба» Адольф Гитлер написал: воевать на два фронта для Германии – не очень умно. Стремление фюрера избежать печального опыта Первой мировой было заметно и оказало своеобразное затуманивающее влияние как на решавших проблемы безопасности СССР в 1941 году, так и на ряд историков нашего времени. Нам не известен ни один профессиональный историк, который бы осмелился настаивать, что фюрер, начиная войну против Советского Союза, сознательно и умышленно наступил «на грабли 1914 года», чтобы впоследствии потерпеть поражение в очередной войне на два фронта. Сохраняя в памяти это обстоятельство, вернемся в канун войны.

Начальник разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенант Голиков 20.03.1941, то есть за 93 дня до дня «М», доложил руководству СССР, что, по его мнению, нападение Германии возможно только после победы над Англией или заключения с ней почетного мира. Смысл термина «почетный мир» в докладе не раскрывается. Теперь мы знаем, что ни «победы», ни «почетного мира» не случилось, а грозное 22 июня нежданно пришло. Очевидно, существовал какой-то третий вариант или еще одно обстоятельство, которых по каким-то причинам военные разведчики не разглядели, но именно они, эти причины, и привели, а может, даже ускорили нападение. При рассмотрении выводов разведуправления в этой связи в глаза бросается, прежде всего, то, что ведущая роль полностью отдана Гитлеру – или завоюет, или каким-то другим способом заставит Англию «поделиться мировым господством» (генерал Гальдер). То есть весь горизонт для разведчиков оказался занятым фюрером – вершителем судеб мира. Англии же, находящейся в состоянии хотя и странной, но настоящей «горячей» войны с Германией, отдана пассивная роль, почти такая же, как оккупированной немцами Франции.

Из дневников приближенных к фюреру генералов теперь мы достоверно знаем, что директива № 16 (План «Зеелёве»), касающаяся высадки немецких войск на Британские острова, была подписана Гитлером 16.07.1940, то есть через 24 дня после капитуляции Франции, а высадка назначена на 21 сентября того же года, то есть через три месяца после падения Парижа. В августе 1940 года началась воздушная «битва за Англию», которая очень напоминала авиационную подготовку десантной операции. Три немецкие общевойсковые армии, в том числе знаменитая 6-я, которой суждено было завершить свой очередной жизненный цикл под Сталинградом, были развернуты на севере Франции. Генерал-фельдмаршал Ф.Паулюс в 1946 году вспоминал, что он сохранял уверенность в возможности высадки десанта до самого начала переброски войск из Франции на Восток. Как видим, сам факт отмены фюрером десантной операции 13.09.40 (за неделю до назначенного срока) сохранялся в такой глубокой тайне, что даже командующие армиями первого эшелона не знали.

Но налеты немецкой авиации на английские города почему-то продолжались, а самые памятные своей ковровостью бомбардировки Бирмингема и Ковентри пришлись как раз на 14–19.09.1940, то есть с подготовкой высадки уже не были связаны. А какая же цель преследовалась? Сомнительно, чтобы, как утверждает Черчилль, такие мощные авиационные удары осуществлялись только для маскировки намерений на Востоке? Вероятнее всего, для «лучшей аргументации с позиции силы при переговорах», а прекращение ударов в этих условиях – «жест доброй воли». Автор объемной книги о тайнах 22 июня кандидат технических наук Осокин А.Н. без всякого юмора на дорогой теперь мелованной бумаге уверяет: мол, англичане украли Р.Гесса, Геринг был в ярости, вот и срывал свою злость бомбардировками…

Советская военная разведка своевременно добыла сведения о плане «Зеелёве», но информации о его отмене добыть не смогла и продолжала ждать десантной операции и 20.03.41, то есть через пять месяцев после ее отмены. В то время такое положение не очень далеко выходило за пределы обыденного: начало операции по завоеванию Франции Гитлер откладывал 38 раз. Высадку гитлеровских войск на Британские острова ожидал даже военный министр США Стимсон через 10 месяцев после его отмены. В меморандуме президенту 22.06.1941 он писал буквально следующее: «Германия будет занята разгромом России минимум – месяц, максимум – три. В этот период она будет вынуждена оставить или отложить всякие планы вторжения на Британские острова и не сможет помешать нам оккупировать Исландию… Этот шаг Германии почти напоминает дар провидения… Мы должны действовать быстро, чтобы успеть прежде, чем Германия высвободит ноги из русской трясины».

А как освещают события того периода современные историки? По обсуждаемому вопросу Н.Стариков занял неоднозначную, вернее многовариантную позицию. В одном месте он утверждает, что высадка гитлеровского десанта на Британские острова и нападение на СССР в 1941 году были равновероятными. Но Гитлер, по его мнению, больше любил Англию, чем Россию, поэтому пошел на Восток. Выдающий себя за историка Осокин А.Н. считает, что «Гитлер метался весной 1941 года – никак не мог выбрать, с кем воевать». В другом месте Н. Стариков, в свою очередь, пытается углубить психологическое направление своей любимой науки: «…Фюрер, – пишет он, – был игрок…и в 1941 году он все поставил на карту». Характерно, что в обоих случаях Н.Стариков согласен: фюрер в 1941 году решения принимал сам, как настоящий диктатор, без постороннего влияния из-за пределов Германии, руководствуясь только своими психологическими позывами. В конечном счете, с ним согласен и А. Осокин. Естественно, что такие научные находки могут претендовать на убедительность только для избранных.

В то же время в трудах Н. Старикова мы обнаружили еще одно мнение: мол, «фюрер получил добро на агрессию от Англии» во время миссии Рудольфа Гесса. То есть принимал решение с учетом мнения Лондона. Сославшись на то, что для документов о пребывании Р. Гесса гриф секретности Тэтчер продлила до 2017 года, форму, уровень и статус самого «добро» автор не раскрывает. Мы же туманное «добро» тоже не можем принять.

Как известно, в ходе встречи в Мюнхене в конце 1938 года руководители Англии и Франции без какого-либо тумана указали, что путь для Германии на Восток открыт. Да и Гитлер не скрывал своих антисоветских намерений. Однако через полтора года предпочел сначала захватить Францию, то есть начал с удара в спину главным партнерам по переговорам. В таких условиях ожидать, что фюрер доверится какому-то не очень понятному «добро», ринется, как «игрок», сломя голову на Восток с открытой Западу спиной, оснований нет. Противореча самому себе, в последнем случае историк согласен – влияние на решения Гитлера из-за рубежа имело место. Если согласиться, что «английское добро» имело место, то, учитывая выступление премьер-министра Англии вечером 22 июня, получается, что сэр Уинстон обманул своего визави.

Нападение Германии на СССР для сэра Уинстона – дар божий или рукотворный?

Признаемся: слова насчет «дара» мы взяли из книги Николая Старикова. Аналогичные эпитеты мы могли бы позаимствовать и у бывшего военного министра США Г. Симстона («Дар провидения») или англичанина Эмриса Хьюза. Последний в то время писал: «Нападение Германии на Россию было для Черчилля даром богов». Томпсон, присутствовавший утром 22.06.41 в доме, где проживал премьер-министр, в дневнике записал: «Известие о нападении Германии на Россию было весьма радостным для всех нас». Наивно ожидать подобных откровений от самого отпрыска рода Мальборо. Ни в одной из его оставленных потомкам 57 объемных книг о радости ни слова. Теперь мы достоверно знаем, что для будущего нобелевского лауреата по литературе день нападения гитлеровской Германии на нашу страну был очень характеристическим: утром – неизмеримая радость, которую нужно, но трудно скрыть, а вечером в выступлении по радио: «…я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий».

Любопытно однако, – с сэром Уинстоном не согласны некоторые иерархи Русской православной церкви, уверяющие нас, что 22.06.41 – это не нападение «кучки злодеев», как подсказывает его превосходительство сэр У. Черчилль, а «божья кара советским безбожникам». И хоть кол на голове теши – не сдвинешь ни на йоту – их преосвященства уверены. Не ведают, что тем самым в гипотетической победе тех, на пряжках ремней которых было написано «С нами бог», готовы были признать реализацию православного божьего промысла. Слушая таких пастырей, начинаешь верить, что в 1905 году звонницы многих московских храмов использовались как пулеметные гнезда для обстрела восставших православных рабочих.

Тут невольно вспоминается еще одно, связанное с 22 июня событие. По некоторым сведениям, именно оно повлияло на выбор этого дня для нападения на нашу страну. Ровно за год до этого пал Париж, и фотография танцующего от радости Адольфа Гитлера в честь победы над Францией обошла весь мир. Так что не только день памяти и скорби, но одновременно и день нападения «кучки злодеев», день дарования англиканского бога, дара провидения адвентистов седьмого дня, день кары православного бога, день начала реализации его же промысла, а также день гитлеровского танца радости… Рябит в глазах от такого плюралистического спектра!

Как известно, мечта Черчилля стать премьер-министром сбылась не в лучшее время. Внезапный гитлеровский удар 10.05.1940 г. в западном направлении и угроза высадки на Британские острова спутали карты англосаксонской политики подталкивания Германии в восточном направлении, политики, получившей условное наименование «умиротворение агрессора». Сэр Уинстон пришел к власти, как «рычащий бульдог» в правительстве Чемберлена, а начал свое премьерство с отказа вести военные действия против гитлеровской армии и позорной эвакуации 300-тысячного контингента своих войск из Дюнкерка домой. Фактически это означало продолжение прежней политики умиротворения за счет сдачи агрессору вслед за Чехословакией и Польшей теперь уже и Франции, но под личным руководством самого Черчилля. Гитлеру пришлось даже остановить наступление, чтобы облегчить эвакуацию.

Выступая в палате общин после бегства с поля боя, сэр Уинстон заявил: «Несмотря на неудачи, мы будем сражаться повсюду, мы никогда не сдадимся». Мы вспомнили этот факт не для подтверждения высоких способностей Черчилля в демагогии. Они общеизвестны. Англичане очень не любят вопроса: что обещал сэр Уинстон Гитлеру за остановку наступления своих войск в районе Дюнкерка и создание «золотого моста» в мае 1940 года? Грейтбританский секрет до 2017-го, а может и до скончания нашей эры?

Историк Владимир Печатнов в «Красной звезде» (11.03.2011) заявил: Черчилль – «великий стратег» и «организатор победы над фашизмом». Нам не хотелось бы измерять разницу в удаленности от истины мнения демократического и американского специалистов, но фраза «организатор…» в устах, судя по фамилии, русского человека из МГИМО показалась нам заслуживающей внимания. Аллен Даллес – бывший во время войны руководитель европейского бюро Управления стратегических служб США(предшественницы ЦРУ), ставший потом первым директором ЦРУ – весной 1948 года, то есть уже будучи на своей высокой должности, писал: «После падения Франции Черчилль затягивал время и искал возможности создать второй фронт. Он хотел, чтобы союзниками Великобритании стали США и СССР. Но Советы тогда сотрудничали с Германией. Вот почему Уинстон Черчилль оказался перед необходимостью сделать так, чтобы Гитлер сам объявил войну Советам. Британская разведка сумела убедить Рудольфа Гесса: если немецкое командование объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия против Германии. Гесс убедил Гитлера, что всему этому нужно верить. Британская разведка «сфабриковала» приглашение за подписью Черчилля. На переговорах Гесс заверил, что Гитлер нападет на СССР. Официальные лица Великобритании : мы свои обязательства тоже выполним…»

Следует признать, что подобная оценка зловещей роли лично Черчилля в организации и ускорении нападения гитлеровской Германии на нашу страну описана еще в советский период. Уже в первом издании книги «Уинстон Черчилль» (1968 г) на это обратил внимание ее автор Трухановский В.Г. Однако из-за каких-то соображений истинная роль Черчилля в организации нападения гитлеровской Германии на нашу страну не выпячивалась. В наше время доктор исторических наук Жуков Ю.Н. в газетной статье заявил: «Черчилль знал, что война между Германией и СССР неминуема, и поспешил ее ускорить. Он предпринял весьма хитрую акцию, которая давным-давно описана в английских книгах. Черчилль попросил свою разведку подготовить от его имени письмо Гитлеру, в котором он якобы выражал готовность начать переговоры о заключении мира. Условием таких переговоров было нападение Гитлера на СССР…»

Понять сущность деятельности У.Черчилля в тот период помогает и статья английского журнала «Лейбор мансли», написанная до 22.06.1941. Мы ее приводим здесь, так как она оказалась провидческой. Напоминаем, что заместитель фюрера по партии, по существу третий человек рейха Рудольф Гесс 10.05.41 на истребителе неожиданно появился в английском воздушном пространстве, в воздухе покинул самолет и на парашюте опустился в шотландской деревне. Немецкие бомбардировки британских городов с 11 мая прекратились.

Большинство английских газет изображало Гесса оторванным от жизни идеалистом, жертвой собственных пацифистских галлюцинаций, прибывшим просить мира. Со своей стороны, немецкие СМИ называли его только «предателем» или «изменником». В такой обстановке нужно было проявить не только прозорливость, но и мужество, чтобы написать: «Таинственное молчание английских властей относительно Р.Гесса – намек на возможность некоторого соучастия. Не является ли это ловушкой: обещать поддержку в будущем и тем самым подтолкнуть Гитлера на отчаянное предприятие, то есть нападение на СССР, а потом ударить с двух сторон. Яркий ум английской дипломатии придумал такой план: использовать Гесса в виде бумеранга и «поймать Гитлера на его собственную антисоветскую приманку, которой в прошлом он так часто дурачил английские правящие классы».

Конечно, мы можем сейчас сопоставлять доступные нам даты и мероприятия всех сторон. К сожалению, размеры статьи не позволяют развернуться. Но даже на беглый взгляд, всячески рекламируемое утверждение видного представителя рода Мальборо о том, что он не вел переговоры с Гитлером, есть недостойное настоящего английского джентльмена, а тем более сэра, лауреата Нобелевской премии, лжесвидетельство.

Отмена Гитлером вторжения на Британские острова в сентябре и утверждение плана «Барбаросса» в декабре 1940 г., за два дня до визита в Берлин В.Молотова, были совершены в обмен на какие-то нам пока неизвестные обещания англичан. В директиве № 21 («Барбаросса») было записано, что «германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию… еще до того, как будет закончена война против Англии». Эта запись тоже чего-то стоила. Похоже, фюрер в то время проигнорировал известную остроту, которая потом с таким блеском подтвердилась: опаснее войны с англосаксами может быть только дружба с ними…

По мере приближения даты нападения свидетельства о переговорах умножаются. Так, за 40 дней до нападения и через два дня после перелета Р. Гесса посол Германии информирует Москву о предстоящем заключении германо-английского мирного договора. В тот же день английский посол вручает В.Молотову меморандум с требованием прекратить продажу Германии стратегического сырья, иначе – мирный договор с Германией. Послы двух, находящихся в состоянии войны между собою стран, говорят одно и то же в один и тот же день.

Конечно, английский меморандум в 1941 году воспринимался Советским правительством, да и некоторыми историками в наши дни, как серьезная угроза. Ким Филби, по свидетельству Судоплатова, информировал о переговорах с гитлеровцами и добавлял тем самым свою долю в общий котел подозрительности, так как объединение усилий двух стран на антисоветской основе не сулило ничего хорошего. Наступил такой этап, когда рассматривались только наихудшие варианты. Поэтому ни один источник не разглядел в этих угрозах «божественную комедию», главной целью которой являлась не угроза угрожаемой стране, а обман третьей стороны.

Далее события развивались стремительно. 31.05.41 главкому английских войск на Ближнем Востоке было приказано подготовиться к нанесению воздушных ударов по бакинским нефтепромыслам. 2.06.41 английский посол Криппс сообщает заместителю министра иностранных дел СССР Вышинскому, что английскому послу приказано убыть в Лондон для консультаций, и он может и не вернуться. Служащие английского посольства демонстративно покидают Москву. Английская печать заговорила о готовности Черчилля заключить мир с Германией. 10.06.41 Гитлер, наконец, утверждает 22.06.41 в качестве дня «М». 12.06.41 британский комитет начальников штабов издает директиву о подготовке воздушных ударов по Баку. Все показушные мероприятия проводятся так, чтобы сведения о них надежно попадали в немецкие уши. Лейборист С. Криппс за талантливое исполнение роли «язык послу дан для того, чтобы скрывать мысли премьер-министра» в 1942 году был удостоен чести стать членом коалиционного правительства его величества.

Известных в настоящее время фактов оказалось достаточно, чтобы обмануть Гитлера, а нам разглядеть в той «кучке злодеев», которые навлекли на нас лавину бедствий, и самого сэра «с ярким умом английской дипломатии» и одновременно по достоинству оценить градус интеллигентности некоторых «наших» докторов исторических, доисторических, а также несуществующих наук.

Анатолий Уткин, издавший объемную книгу об У.Черчилле, уверяет, что английский премьер – «единственный в мире среди глав крупнейших держав 22.06.41 объявил о союзе с нашей страной». И если смотреть поверхностно, без учета нюансов, то это правда. На самом деле он обещал «России и русскому народу всю помощь, какую только сможем». Конечно, с моральной точки зрения поступок Черчилля трудно переоценить. Он стал весомым подтверждением – гитлеровская Германия – агрессор на все времена. С другой стороны, очевидно: «стать союзником» и «обещать помощь, какую только сможем», как говорили в Одессе, две большие разницы. И если согласиться с поверхностным суждением Уткина, то сразу же возникает ряд вопросов. Почему англичане отказались стать таким же союзником два года назад? Что мешало? Нежелание брать на себя какие-либо военные обязательства? Предотвращение Второй мировой войны не входило в их стратегические планы? Предлагавшаяся модель не соответствовала высокомерной многовековой англосаксонской традиции «наблюдать с горы разгребание жара чужими руками»? Принципиальная разница между 1939 и 1941 годами, на наш взгляд, только одна: война между Германией и СССР тогда была лишь в уме, а 22 июня 1941 стала явью.

Союзнические отношения военного времени предполагают координацию и пропорциональное разделение задач борьбы с общим противником. Для согласования принципов взаимодействия потребовался почти год – соответствующие документы были подписаны только после разгрома немецких войск под Москвой (в мае 1942 г. – с Англией и в июне – с США). Открытие второго фронта переносилось с 1942-го на 43-й, а состоялось только в июне 1944 года. Слова «Пусть они убивают друг друга как можно больше» приписывают сенатору (в 1941 году) Гарри Трумэну, но как они попадают в яблочко.

Здесь уместно напомнить и другие факты. В начале войны советские представители попросили помочь с крупными авиабомбами. После длительных проволочек 27 августа 1941 года посол Майский доложил в Москву, что Лондон выразил «очередное восхищение мужеством, героизмом народа и согласился поставить нам 6 (шесть) авиабомб». «Не союзник он нам, а сочувствующий зритель», – заключил посол. Второй пример. В июне 1942 года Черчилль в ходе переговоров в Вашингтоне уговорил Рузвельта 40 американских боевых самолетов, подготовленных в Басре (ныне Ирак) для отправки под Сталинград, переадресовать в Каир и тем самым предотвратить захват его немецкими войсками. На последовавшей за этим Тегеранской конференции Черчилль вручил И.Сталину для передачи Сталинграду наградной меч короля Георга VI опять же с подчеркиванием мужества и героизма. И третий пример. Во второй половине 1944 года Черчилль заявил: «Мы никогда не должны забывать о неизмеримых услугах, которые Россия оказала в общем деле». Более того, на линкоре «Король Георг V» английским военным морякам он обещал уговорить предстоящий съезд консервативной партии спеть новый русский гимн. Но через четыре-пять месяцев в феврале 1945 г. он же приказал сдающиеся на английском участке фронта гитлеровские формирования не разоружать, немецкое оружие и боеприпасы складировать. Сэр Уинстон планировал в июне-июле 1945 года развернуть совместные военные действия против Красной армии. Кодовое наименование операции «Немыслимое». Нас спасло то, что план Черчилля был отвергнут американцами из-за необходимости завершения войны с Японией.

Англия потеряла во II мировой войне 388 тыс. человек (в три раза меньше, чем в ходе I мировой войны), при этом погибшие среди мирного населения составили 0,5 %. Уткин восхищается: «Он сохранил жизни целого поколения». Но кому-то нужно было остановить гитлеровские полчища. Уклоняться от выполнения своей доли, беречь своих и подставлять чужих – в этом суть «организации уничтожения фашизма»? Разгребать жар чужими руками? Доблесть это или подлость? Наши потери составили 26,6 млн.человек, – дети, женщины и старики среди них – почти 70%. Куда их отнести? Повесить на Сталина, которого «кучка» поставила в положение «Родина или смерть!» А может справедливее отдать должное «кучке злодеев»?

Здесь читателям труда Уткина уместно напомнить: Советский народ, Красная Армия под руководством И.Сталина не только уничтожили около 85 % военного потенциала фашизма, но и обеспечили впервые в истории Европы 54 года (1945–1999) без войны, то есть сохранили жизни двух поколений. Сталина не было среди той «кучки злодеев», в отличие от автора этого термина. Кроме того, Черчилль сделал подарок только своему народу, что не каждому руководителю удается. Сталин же сумел сделать подарок всему человечеству, и тем самым возвел памятник, заплевать который не удастся никакому демократу, и не из-за нехватки ядовитой слюны, а недостачи ума.

М. Горби, Р. Гесс и тайны 22 июня

Сейчас трудно сказать, по «гуманным» ли соображениям, совету ли Раисы Максимовны или из-за переполнявшего желания быстрее «достичь консенсуса» и обогатить британскую культуру универсалиями «нового мышления» М. Горбачёв в 1987 г., публично, без стеснения демонстрируя свою привычку бесцеремонно вмешиваться в дела судебных органов, заявил о готовности «проявить милосердие и продемонстрировать человечность нового курса», подправить решение международного трибунала и выпустить из тюрьмы последнего оставшегося в живых военного преступника Рудольфа Гесса, осужденного Нюрнбергским трибуналом к пожизненному заключению. Специальная тюрьма (уже разрушена!), где он содержался, охранялась воинскими подразделениями стран антигитлеровской коалиции помесячно. После неожиданного заявления Майкла Горби во время дежурства английского контингента, как было объявлено, «узник на прогулке 17.08.1987 покончил с собой». Сын Р.Гесса, который накануне встречался с отцом, и многие наблюдатели заявили, что 93-летнему заключенному «помогли». Его могила, ставшая объектом паломничества неофашистских молодчиков, по требованию местных жителей и лютеранского священника недавно была разрушена, останки сожжены, а пепел развеян с борта самолета. Так закончилась долгая, таинственная жизнь одного из самых преданных сподвижников Гитлера из самого узкого списка организаторов нападения Германии и ее сателлитов на СССР.

Бывшему заместителю самого фюрера можно только посочувствовать. Английские спецслужбы сначала заманили его в ловушку, потом в знак благодарности за помощь в ускорении нападения Германии на СССР и «правильное поведение на Нюрнбергском процессе» обеспечили ему пожизненное заключение вместо виселицы, а на 47-м году пребывания в тюрьме вмешались подкаблучник общечеловеческих ценностей со своей любительницей жевательной резинки – и английские спецы решили не рисковать. Главное, с британской точки зрения, дело своей жизни он выполнил в день, когда был арестован, то есть 22.06.1941. Цель достигнута, английское коварство («и пусть во имя процветания англосаксов они убивают друг друга как можно больше») восторжествовало.

Так что 22 июня – это не только память и скорбь, это и день немецкой самоуверенной простофильности, радостный праздник «всемирных демократизаторов», и в первую очередь, это день стратегического триумфа Уинстона Черчилля – продолжателя дела Чемберлена новыми, более изощренными методами. Обманув Адольфа, Уинстон ускорил нападение Германии на СССР, канализировал главные усилия немцев на Восток, ослабил угрозу вторжения на Британские острова, заставил немцев убивать советских людей, а последних обороняться и убивать немцев, превращая друг друга в ослабленные страны инвалидов. Именно здесь зарыта сущность черчилльской тягомотины, связанной со «вторым фронтом» и операцией «Немыслимое». Вот почему лучшая собеседница М. Горби железная М. Тэтчер в 1990 году продлила срок секретности материалов, относящихся, казалось бы, к малозначимому перелету «романтика» и «предателя» Рудольфа Гесса на Альбион, а заодно и других материалов до 2017 года. Горби так и не понял, что у Великобритании не имеется вечных друзей и вечных врагов, у нее есть только вечные интересы. Правда, во время Второй мировой войны благодаря усилиям премьера у нее появился вечный друг и союзник в лице США, а вечные интересы – вытягивай ножки по новой лежке.

Так что Майкл Горби может считать себя «историческим человеком» не только как разрушитель Советского Союза. Своей попыткой посеять общечеловеческие ценности и внедрить универсалии «нового мышления» на Альбионе он подтвердил, что является «историческим» и в ноздрёвском смысле. Как писал Николай Васильевич Гоголь, «появление Ноздрёва в любом обществе редко обходилось без какой-нибудь истории».

В. СКУРАТОВСКИЙ, кандидат военных наук

Читай ещё:

А молния не сверкнула...
Британские каверзы
Речь У.Черчилля в Вестминстерском колледже 5 марта 1946 г.
Интервью И.В. Сталина газете "Правда" о речи Черчилля в Фултоне (14 марта 1946 года)
Гитлер знал о полете Гесса в Великобританию
Тайная миссия Рудольфа Гесса
Настало время резко говорить правду
Валентин Фалин: Вторая мировая началась не в 39-м
Над империей зла не заходит солнце
План «Барбаросса» подписан
"Удар грома" – акт большого воздушного террора
Объединенная Европа против «русского варварства».
У кого учился Гитлер


ertata

Раздел: Новости