Алябьевскому "Соловью" в классе где-то шестом ДМШ я безвозвратно предпочла вот этот романс. "Нищая". Строки Беранже, изменившего на сей раз своей блистательной иронии, о просящей милостыню блиставшей когда-то актрисе. Перевод Дмитрия Ленского - актера и сочинителя водевилей -оказался для Алябьева предпочтительнее прекрасной версии Василия Курочкина. Он просто был лаконичнее - стих Ленского. Через много-много лет после школьного курса русской музыкальной литературы 19 века, в Израиле, я услышала имя современного греческого композитора Маноса Хаджидакиса, к счастью, не превращенного превратностями судьбы на многочисленных каверах в израильской песенной палитре в надпись "музыка народная". В песне "Noble dame" Хаджидакиса поется почти о том же, о чем и в алябьевской музыкальной версии строк Беранже. Почти о том же. Т.к., во времена века 19-го актрис благородными дамами не считали и не величали. А так - судьбы один в один.

Фото

Дальше