Скандал вокруг Театра на Таганке, кажется, разрешился. Во главе поставили Валерия Золотухина, и актеры ушли в отпуск. Но вопросы остались.

Зоя Игумнова

Часть из них мы задали актрисе театра Юлии Куварзиной (известной широкой аудитории по сериалу «Воронины») и получили неожиданные ответы.

– Вы понимаете, актеры как таковые Любимову не нужны, – поведала Юлия «Собеседнику». – Он часто говорил: «Да я сейчас выйду на улицу, наберу на Таганской площади 15 человек, они сыграют лучше, чем вы. Вы думаете, что чего-то стоите? Что-то можете? Кому-то нужны?» Юрий Петрович ставил свои полотна, а нас использовал, как краски. Ему не нужен артист. Поэтому на Таганке не осталось звезд.

– Юрий Петрович сетовал на пьянство актеров. Вспоминал историю, как он на гастролях в Мадриде вытаскивал пьяных Золотухина и Бортника из душа…

– Я 13 лет в театре, и у нас гастролей в Мадриде не было. Они могли быть лет 30 назад. Бортник в театре не работает лет 10. Золотухин не пьет лет 11. А то, что было в молодости, так давайте вспомним Высоцкого или времена, когда Любимов был зав. труппой Вахтанговского театра: откуда его доставали и в каком виде? Что теперь об этом говорить?

Золотухина никто не хотел

– Вместо него коллектив захотел Золотухина?

– Да никто его не хотел! Золотухин – та спасительная палочка, которая может разобраться, навести порядок. Никто не требовал, чтобы Валерий Сергеевич был реальным худруком. Речь шла о том, чтобы до октября назначить его исполняющим обязанности. Чтобы не пришел человек со стороны и не убрал весь репертуар, а вместо него поставил спектакль «Большие сиськи». На сегодняшний день у нас на сцене Гёте, Пушкин, Грибоедов, Достоевский. Представляете? И никому не надо платить авторских отчислений! Таганка – единственный театр, который их не платит. А за всё остальное деньги получал Любимов – как инсценировщик, художник, художник-постановщик, художник по костюмам, сценограф, режиссер. Единственное, на что он не претендовал, так это на музыку. Есть композитор Мартынов, который тоже на стороне Любимова.

Не уверена, что со всех получаемых сумм Юрий Петрович платил налоги. И его никто не трогал.

Режиссеру был нужен этот скандал

– Откуда такая жадность?

– Катя (жена Любимова Каталин. – Ред.) всем управляла, и он делал всё, как надо ей. Мне кажется, что сейчас у него две задачи: не оставить от театра камня на камне (мол, с меня все началось, мною и закончится) и  предоставить Кате помещение, чтобы она спокойно отключила его из розетки. Потому что по большому счету он уже подзаколебался. Пока она своего не добьется, будет каждое утро говорить ему: «Юра, встань и иди!» Он встает и идет, но скорей всего хотел бы остановиться. Как это ни трагично, но была бы при нем другая женщина, все могло бы закончиться по-другому. Сам он совершенно неприхотлив. Ему все равно, что носить, что есть. Ему бы воевать, поливать грязью – это его единственная «еда», энергетический подсос. При этом иногда он бывает очень трогательным. Это добрый старик, который любит нас искренне. Конечно, он очень умен, хитер и жесток. Это цитаты из «Доброго человека из Сезуана», но к ситуации очень подходят.

На гастролях в Праге не было шантажа, никто не требовал денег. В какой-то момент было ощущение, что это провокация, которая ему нужна. Ему был нужен скандал мирового масштаба. Уж больно злобно он был настроен на этих гастролях. С первого дня, когда еще вопрос о деньгах не стоял, он гнобил нас, унижал. Мы вовремя приходили на репетиции, а он кричал: «Почему никого нет?!» Все есть, зачем орать?

– А для чего ему скандал?

– Это давнишняя история, которая тянется еще со времен Губенко: он хочет приватизировать здание. Он еще в декабре учинил скандал, когда в департаменте кинул на стол заявление об уходе. И тогда же почти получил здание. Но в результате что-то сорвалось, и театр ему не отписали. Он в собственности города. Чего только не предпринимал Юрий Петрович! Пытался перевести его в федеральную собственность, перейти на автономию, на которую мы не подписались. Как переходить на автономию? Спектакли-то безобразные, они не окупятся. Это же не веселенькие пошлые антрепризы. Да и звезд у нас в театре нет.

А еще нам рассказали, что у него есть свой фонд. Это некоммерческая организация. И как нам объяснили, избавившись от балласта в количестве 180 человек сотрудников театра, он вполне легко может своим фондом приватизировать помещение театра. Речь не идет о том, что Любимов выкупит здание. Он не потратит ни копейки. Возможно, если бы он был готов заплатить сколько-нибудь миллионов, ему бы уже всё отдали. Но он хочет бесплатно! Чтобы отдали, да еще извинились. Вот в чем смысл. Наши чиновники думают: ему ведь столько лет! Они же не знают, что он – бессмертный. Меня не оставляют смутные подозрения, что Юрий Петрович может вернуться. Ему это ничего не стоит. К тому же ему надо добиться чего-то от департамента. Здания, например…

Кому достанется здание?

– А зачем Каталин здание?

– У вас не хватает фантазии, что можно сделать с неплохим помещением в центре Москвы? Да что угодно – ресторан, гостиницу. А в его кабинете сделать музей. В театре сейчас несколько арендаторов – кафе, пекарня. И вот когда вновь прибывший бухгалтер поинтересовался у Кати, почему одно помещение сдается намного дешевле, чем другое, она ответила: «Не суйте нос не в свои дела!» С Любимовым даже чиновники и налоговики не связываются. Он же старенький.

– Каталин тоже оскорбляет актеров?

– Конечно. Называет как угодно: б…ди, твари. Что скрывать, она матерится везде. Юрий Петрович даже краснеет за нее: «Катя, Катя, перестань». А потом говорит, что она плохо понимает по-русски. За столько лет жизни с русским гением не разобралась в 10 неприличных словах? Смешно. Вы знаете, они похожи на кота Базилио и лису Алису. Им очень повезло друг с другом. Были бы хоть немножко честнее, добрее…

– Терпели бы?

– Терпели бы, но скандал вокруг театра был спровоцирован нарочно. Любимов прекрасно срежиссировал его.

От редакции. «Собеседник» готов предоставить ответное слово Юрию Петровичу Любимову и Каталин Любимовой.

(Фото: De Visu / Shutterstock.com)

Почему мне не нужна национальная идея России?

Вячеслав Старостин



Я догадываюсь, почему социология общественного мнения не может ответить на многие вопросы, которые их интересуют – потому что есть непонимание того, что стоит за теми  мнениями, которые продуцируют наши граждане в ответ на их специальные исследования-«провокации».



Количественная социология не всегда имеет возможность приблизиться к проблемам россиян – очень многое остается в подсознании людей. То, что находится у нас, россиян, в так называемом коллективном подсознательном или бессознательном, зачастую мотивирует гораздо сильнее, чем те факторы, что получаются  в ответах на анкетные вопросы. 



Да и вообще, наивная социология предполагает подгонку традиционных ответов под традиционную канву. Как известно, анкетный подход был заимствован из англоязычной литературы. Но также уже известно, что многие базовые ценности у нас не описываются одним словом – русский язык имеет избыточный глоссарий, это язык, который трижды менял свой словарный запас.



И те слова, которые предлагаются для анализа ценностей россиян, далеки от тех, которыми оперируют наши граждане. Социологам нужно описать все базовые ценности, но возникает серьезная проблема – все эти ценности мало к чему нас мотивируют. Какая уж тут национальная идея! Здесь больше получается некий парадный портрет.



Вот, например, Сектор междисциплинарных исследований общественного сознания Института философии РАН предлагает свое видение раскрытия термина «национальная идея»: «компактная связка основополагающих на данный период идеологем (мифологем), упакованных под ключевой, «представительский» символ (метафору, лозунг – или их систему)»… Вам что-нибудь понятно? Мне – нет. А лозунг «Свободной России – свободную экономику!» вас к чему призывает?



Я – обыкновенный гражданин России – просто страны, в которой живут граждане, которые хотят хорошо жить. Прекрасно нахожу общий язык с европейцами и жителями Центральной Азии, и с жителями Чечни, Северного Кавказа… Сибирь и Дальний Восток для меня не чужды. Но отчуждение возникает тогда, когда появляется страх.



Вот здесь-то будет не лишним вспомнить про мои действительно базовые ценности:



Во-первых, мне и моим близким, родным очень хочется жить в России безопасно.



Во-вторых, не просто жить безопасно, а жить еще и полноценно.



В-третьих, мне хочется быть здоровым и видеть такими же всех, кого я люблю.



А уж потом я готов рассуждать на тему демократии и тому подобное… Мне не хочется постоянно бороться во имя какой-то национальной идеи – достаточно того, что в течение нескольких десятков лет было разрушено три проекта одной страны на глазах одного поколения – моего деда. Все эти «проекты» сопровождались невероятным воодушевлением и страшным кровопролитием.



У меня в подсознании существует целый комплекс боязни «сверхидей». Возникают исключительно защитительные и оборонительные идеи, идеи сохранения. Но таковые не могут быть национальными идеями – в них нет стремления преодолевая что-либо двигаться вперед.



Я хорошо понимаю, что живу в рыхлом и разрозненном обществе. На моих глазах элита образовала «субэтнос». Базовые ценности этой элиты противоречат базовым ценностям простого народа. Понимаю, что нынешняя элита утратила стратегическую перспективу. Остается им загонять народ в ситуацию «стада»? А власть все больше и больше похожа на великовозрастных детишек, самозабвенно копошащихся в песочнице…



У меня есть самая простая, что ни на есть, «национальная» идея: пожалуйста, дайте нам возможность по-настоящему жить в своих городах, своих селах и деревнях. Наверняка со временем, постепенно может сформироваться гражданское общество. Оно не будет организовано сверху. Нам говорят, что власть контролирует гражданское общество потому, что оно слабенькое еще. Но гражданское общество должно контролировать власть, а не наоборот! И начинать это делать следует прямо сейчас.



Не нужна мне национальная идея на манер американской – «превосходство». «Яркая банальность, неожиданная очевидность» – тоже не нужна. Мне нужно спокойно и безопасно жить в России. Нужно, чтобы понятие «трудовая бедность» исчезло раз и навсегда. Хочу без проблем поправить свое пошатнувшееся здоровье и видеть здоровый румянец на щеках детей. Всех детей, без исключения.



Бороться, страдать, унижать кого-то и уничтожать несогласных во имя национальной идеи – не хочу! А хочу просто жить хорошо... В России.

Постоянный адрес этой статьи: http://www.shkolazhizni.ru/archive/0/n-47756/

Трагедия в Норвегии озадачила Европу

Наблюдатели гадают о политических последствиях терактов в Скандинавии

Видимые сдвиги в дебатах по вопросам ислама и радикальных правых партий стали проявляться в Европе спустя неделю после трагедии в Норвегии. В то время как полиция продолжает искать потенциальных сообщников норвежского преступника Андерса Брейвика, политические круги бурлят от возмущения.

Глава Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Зигмар Габриэль заявил, что инцидент в Норвегии способствовал развитию ксенофобии и национализма в регионе. В обществе, которое толерантно к антиисламским настроениям и изоляции «естественно найдутся маргиналы, больные люди, которые посчитают законным принятие более жестких мер», добавил Габриэль.

Еще рано говорить о том, к каким политическим последствиям приведут атаки, осуществленные Брейвиком на прошлой неделе, пишет New York Times. В большинстве стран Европы, включая Великобританию, Францию, Германию и Италию левые пока не имеют большого политического влияния. Они, однако, пытаются найти способы вернуться во власть, или, по крайней мере, активно заявить о своей позиции в дебатах об иммиграции. Правому мэйнстриму, с другой стороны, теперь будет сложно принять поддержку ультраправых партий после взрыва в Осло и расстрела молодежи на острове Утойя.

Между тем в своем манифесте на 1500 страницах Брейвик, призывая к насилию, пишет также и о национальной идентичности и ценностях. Сопредседатель блока зеленых в Европарламенте Даниэль Кон-Бендит считает, что «многое, что написал Брейвик, мог бы сказать любой правый политик».

В свою очередь, Эрик Хелсборн, политик из националистической партии Шведские демократы написал в своем блоге, что «в норвежской Норвегии такой трагедии никогда бы не случилось».

Вчера же в центре скандала оказался депутат Европейского парламента от Италии Марио Боргезио. В эфире радиостанции Radio 24 он раскритиковал убийство людей, к которому прибег Брейвик, однако согласился с некоторыми его взглядами. «Некоторые изложенные им идеи хорошие, за исключением насилия. Некоторые из них просто замечательные», – сказал Боргезио. Европарламентарию, например, понравилось убеждение Брейвика о необходимости общего сопротивления европейских стран исламизации континента. Слова депутата, однако, вызвали резкую критику других политиков, а также призывы к его отставке. Один из лидеров партии «Лига Севера», которую представляет Боргезио, Роберто Кальдероли назвал высказывания однопартийца «ужасными и абсолютно неправомочными». В свою очередь, глава МИД Италии Франко Фраттини охарактеризовал эти заявления как «бредовые». Боргезио, впрочем, вчера принес свои извинения жертвам терактов в Норвегии и всему норвежскому народу.

На этом фоне начались споры о том, как покончить с проявлением экстремизма. В частности, предлагается усилить мониторинг чатов в интернете. Ведущий член партии СДПГ Андреа Налес вновь призвала запретить ультраправую Национал-демократическую партию. Эксперты, однако, заявляют, что это приведет к прямо противоположному эффекту.

Да и контролировать общение экстремистов в сети почти невозможно, считает Питер Молнар, один из основателей Центра исследований СМИ и коммуникаций в Центральном европейском университете в Будапеште.

По его словам, при первой встрече они сидели с ним вдвоем в так называемой «коммерческой» камере: «Сидели мы по-барски: еда, выпивка — все было. К нам даже приходили советоваться из администрации СИЗО — просили нашего согласия на подселение нового человека».

Выпивали. По признанию Марголина, у Буданова была норма – 300-330 грамм водки.

В интервью он рассказал и о скандальных историях, в которых был замешан полковник. Первая – когда якобы он со своим замом Федоровым бросили начальника разведроты в яму и избили.

Буданов, как говорит его сокамерник, объяснял это просто: «На войне кнут и пряник не действовали! Только кнут! Мне приходилось быть жестким, иначе всех моих ребят давно бы перестреляли, как цыплят. Да, я бил своих подчиненных, но многие потом говорили мне спасибо. Первую войну я прошел с минимальными потерями. Вторая — хуже. Но просто так никого пальцем не трогал».

Затем он стал вспоминать события той роковой ночи: «У меня в том селении, где жили Кунгаевы, находились свои осведомители. Семья Кунгаевых давно была в разработке, мы постоянно следили за их домом. Знали, что Кунгаевы хранили у себя оружие — одни люди приносили им несколько ящиков оружия, другие забирали и уносили в горы. Я не раз посылал туда Федорова, других своих ребят, они беседовали с Кунгаевыми: «Не занимайтесь этими делами!». Лично я неоднократно разговаривал с Эльзой — мы были хорошо знакомы. Эта 18-летняя девушка уже тогда была дерзкая — сказалось ее общение с боевиками».

По словам Юрия Буданова, Эльза Кунгаева была снайпешей и грозилась убить его дочь.

«Информаторы сообщили Буданову, что Эльза была снайпершей. Вот что он мне дальше рассказал: Когда мы нагрянули в их дом, Кунгаевы, словно мыши, разбежались. Отец первым выпрыгнул в окно. Зачем ему было скрываться, если он не виновен? Эльза больше других общалась с боевиками и ничего не боялась — вот и осталась в доме. Я к ней: «Одна за всех пойдешь отвечать?». Она нагло выпалила: «Я по-русски не понимаю». Мы повезли ее в часть», - продолжил Марголин.

Дальнейший рассказ Буданова со слова его сокамерника: «Кунгаева села за стол. Было очень жарко — я разделся до пояса, снял броню, пистолет выложил на тумбочку. Спрашивал у нее: «То, что ты снайперша, мне известно! Рассказывай, где прячут оружие, кто к тебе приходил». Она же завела свою пластинку: «Я вас убивала и буду убивать всех подряд». Я понял, что беседовать с ней бесполезно. Уже махнул рукой, думал передать ее Федорову — пусть он ее допрашивает. И вдруг слышу, как она бормочет: «Я все знаю за тебя. Знаю, где твоя семья. Найду твою дочь и ее кишки на автомат намотаю». И в этот момент Кунгаева рванула к пистолету. Я схватил ее за шею: «Что ты сказала?». И она снова: «Я кишки твоей дочери на автомат намотаю». У меня сразу фотография ребенка перед глазами — и тут Кунгаева ногами дергает, дочка — Кунгаева... Я даже не понял, как сжал руки и переломал ей хребет. Затем отбросил ее в сторону. Выбежал на улицу и кинул солдатам: «Забирайте снайпершу!». Кунгаева на тот момент еще подавала признаки жизни, дергалась. Солдаты забрали ее. Видимо, потом издевались над ней... Позже, когда производили эксгумацию тела, обнаружили у нее следы от саперной лопатки. Я же даже из дома не вышел...»

На вопрос, почему он это рассказал, Марголин ответил, что обещал Буданову донести о нем правду.