В общем, поехала я за кроссовками, пришла в упадок духа от того, что мне велики все чертовы брюки в магазине, кроме одних почти цивильных коламбиевских, купила эти самые брюки и, уже собираясь свалить нафиг, вспомнила, что у меня почти нет цивильной одежды, зашла в магазин, где она должна была быть, и обрела там две юбки в пол со свитерком, потому что, раз уж без кроссовок, нужно что-нибудь, с чем можно надеть туфли. Самое забавное, в сумму, которую изначально планировалось потратить на чертовы кроссовки, уложилась вот прям тютелька в тютельку.

А вообще, в начале лета я купила осенние вездеходы с прорезиненными бортами. Выглядят они, как полагается, какой-то неведомой фигней, но зато в них можно без особого ущерба для себя пересекать неглубокие лужи. И даже под ливнем промокают не сразу. На легкие кроссы взамен продранных старых мне тогда денег не хватило, хотя там были очень симпатичные. А сейчас уже, как водится, их и не найдешь нигде. Ну ладно, буду притворяться деффачкой.

Офигеть, я наконец себя правильно чувствую. Буду продолжать.

А еще мне все-таки очень забавно читать сочинение с воспоминаниями о временах, когда школьники тащились с Шаляпина (кто его слышал - был большой счастливчик), опер Пуччини и скрипичных концертов Баха и Мендельсона, завидовали одноклассникам, бравшим уроки музыки или имевшим возможность ездить на спектакли и концерты, а преподаватель математики для знакомых пел романсы драматическим тенором, рассказывал ученикам о недавно слышанных вещах и дурно отзывался о музыкальных критиках.

А это - так, чтоб было. В понедельник вдруг вспомнилась, до сих пор из головы не выходит.

"Уральские сказы, не побоюсь этого смелого выражения, сокровищница сермяжной правды и выражение чаяний народных. С давних пор скуластые уральские мужики, закрутив самокрутку из травы, что в поле выросла, приняв по триста граммов свежайшего первача, творили свою реальность, которая объясняла погодные факторы и проясняла смысл жизни не хуже иных философов, заперших себя в душном кабинете казённой учёности. Безусловно, не обходилось в сказах и без крепкого словца - этой пряности, придающей особый вкус нашей великорусской речи. Ничтоже сумняшеся народ припекал в своих сказах и власти предержащие, в то время как по большому счёту на всех этих депутатов следовало насрать и забыть, как и они насрали на нас" (доктор филологических наук, профессор Л.Г. Клиторовских)
* * * * * * *
Старики бают, что село наше Малые Херы своеобычное. Бабы ране мужиков у нас не приваживали, а развратничать ходили в соседнее село Большие Херы. Оттого и дети все у нас большехеровские, даже девки. Ну, значится, терпеть ентот разврат да самообслуживаться нам надоело, и написали мы письмо в саму Госдуму: пришлите учёного человека, пусть поможет делом да советом. Тут, как раз под выборы, прислали к нам бабу-депутатшу: знатная баба, а лет ей за шестьдесят. Ну, да мы не гордые.

На исходе Успенского поста депутатша отдохнула от пьянства и говорит такие речи:
-- Знаете ли вы, мужики, что у бабы главное удовольствие?
Ну, мы в Малых Херах все скромные, один Митька-дурак язык свой поганый высунул:
-- Эй, депутатша, главное удовольствие для бабы - это многоебивость, полный публичный доступ, так в книжках пишут.
-- Меняю постановку вопроса. Где у бабы удовольствие?
-- Где, где... В Караганде, если ты, депутатша, про рифмы понимаешь, - ответил Митька-дурак.
-- Про рифмы я понимаю. А вот вы, господа, слышали ли про мизулинку?
Про мизулинку в Малых Херах никто не знал.
-- Есть такая американская песня My baby has a little thing...
-- Блюзова песня? - Перебил Митька.
-- Скорее соул. Пойдём, Митенька, на сеновал.
-- Это зачем?
-- Жениться на мне будешь. Много.

День проходит, два, Митька-дурак токмо раз выбежал с сеновала самогону попросить, а через неделю выходит довольный, только ноги враскоряку:
-- Есть, мужики, мозольный пластырь?
-- А на хера тебе?
-- А на хера мне. И на пальцы. И на язык.
-- Чего же ты хером делал? Доски строгал?
-- Не поверите, мужики. Я свой хер в бабу совал.
-- Елду? В живую бабу? - Испугались тут все и хотели было побить Митьку, а тот и говорит:
-- Мужики, я знаю, где мизулинка.

Дурака мы, конечно, всё равно отгандошили, ну, а потом учинили допрос с пристрастием. Мы ж умные, всё поняли про мизулинку. И депутатшу отблагодарили много раз - теперь уже по-правильному, по-мизулински. И нам от Госдумы подарки достались. Ивану-дровосеку - икона "Казаки пишут письмо счастья Путину", Митьке-дураку - "Рабочие "Уралвагонзавода" рассуждают о солипсизме", Генке-говноеду - "Патриарх наносит ответный визит в Содом". Мне депутатша подарила икону "Патриот Жыган поджыгает жыда". Моей супружнице этот Жиган тоже полюбился, а этот жыд, видать, человек плохой.

Вот что я скажу, мужики. Мизулинка - она ведь не только в бабе. Она ведь в каждой, едрён-батон, Караганде. А чё дальше говорить, я забыл.

Да, и бабы наши в Большие Херы больше не ходят, даже те, у кого преимущественно вагинальный оргазм.

Том Достоевского, десяток вкладок с википедией, словарь на академике. Близилась выкладка низкорейтинговых мини.

Найти работу в Москве дорогого стоит? =)
Я нашел.
Правда не при храме, а в православном издательстве, но... зато, почти наверняка, постоянную и с перспективой... кто знает.
Конечно, без помощи духовника не обошлось, ну а куда мы без помощи-то?..
При этом есть проблемы. Не буду их описывать, но они есть. Поэтому по-прежнему прошу молитв.