Мне не исполнилось и 16 лет, когда я связался с советской разведкой. Это было 4 февраля 1940 года. В то время руководителем разведки был известный разведчик Иван Иванович Агаянц. С того времени прошло уже 70 лет...

Как вы знаете, 28 ноября 1943 года состоялась знаменитая Тегеранская конференция с участием лидеров трех держав Сталина, Рузвельта и Черчилля. Нам сказали, что мы обязательно должны участвовать в обеспечении безопасности проведения этой конференции. Конечно же, наша группа приняла участие, и нам, как говорят спортсмены, фортуна помогла обезвредить первый десант в составе 6 вооруженных радистов, который был заброшен из фашистской Германии. Они приземлились в 60 км. от Тегерана. Мы смогли их обезвредить, и от них узнали явки в Тегеране.

Они должны были связаться с Берлином, а в дальнейшем создать плацдарм для приема основной диверсионной группы, которая и должна была провести теракт против лидеров союзнических государств - "тройку" должны были захватить, или же уничтожить на месте. А руководителем этой операции был назначен знаменитый Отто Скорцени, который освободил Муссолини.

Когда Агаянц на первой встрече поставил перед нами задачу по выявлению немецких разведчиков в Тегеране, нашей группе, которая состояла из семи человек, удалось в течение полутора лет обнаружить более 400 немецких диверсантов и агентов. То есть, это были высокопоставленные дипломаты, генералы, министры шаха, которых завербовала немецкая разведка. Мы их выявили, но не могли трогать - до ввода советских войск в Иран 25 августа 1941 года. Лишь тогда все 400 агентов были обезврежены. И большую их часть переправили в Советский Союз, часть передали англичанам, а тех, кто дал согласие на сотрудничество с советской разведкой, оставили в Тегеране...

Когда Тегеранская конференция завершилась, единственный из трех лидеров мировых держав - Иосиф Сталин отправился выразить благодарность молодому шаху Ирана Мохаммеду Реза Пехлеви за прием, а Реза шаха англичане выслали из страны. Конечно же, молодой шах не был готов к такому визиту. Есть фильм об этом, но его не показывают. Когда Сталин вошел в шахскую палату, молодой царь вскочил со своего трона, подбежал, опустился на колени и хотел поцеловать руку Сталина, но лидер СССР не позволил этого сделать и поднял шаха с колен. Само это событие, что Сталин выразил благодарность за прием главе Ирана, имело огромный резонанс. Ни Рузвельт, ни Черчилль так не поступили. Думаю, что поступок Сталина можно считать очень умным и продуманным жестом, поскольку он получил широкий отклик...

В Тегеране мы проработали в течение 11 лет - с 1940 по 1951 год. Когда в 1946-47 гг. началась репатриация в Армению, мы с супругой попросили, чтобы и нам разрешили вернуться на родину. Но нам объяснили, что положение в Армении трудное и будет лучше, если мы останемся в Иране. Мы продолжили нашу работу в Тегеране вплоть до апреля 1951 года. В апреле я, моя супруга Гоар и ее брат приехали в Ереван. Мне уже было 27 лет, а Гоар - 25 лет, но у нас не было высшего образования, поскольку мы по 15-16 часов в день выполняли работу, связанную с секретными заданиями, и времени на учебу не оставалось. Поэтому мы сказали руководству, что хотели бы получить высшее образование. Наше желание учли и лишь спросили о том, где бы мы хотели учиться - в Москве или Ереване. Мы сказали - в Ереване. Так мы и вернулись на родину...

В Ереванском государственном университете

Я очень рад и счастлив, что присутствую здесь, в этом очаге культуры - в этом святом для всех нас очаге. Те знания, которые вы здесь получаете, будут вам служить на протяжении жизни, они очень пригодятся в будущем. Мы более 40 лет были за рубежом и знаем, как трудно находиться вдали от родины. Но смогли вынести и преодолеть это. И я хочу вам сказать, что без родины любой из нас - ничто. Но когда родина за спиной - вы человек!

Вопрос студента

- Если бы вам сейчас было 18 лет и перед вами был бы выбор, вы бы стали разведчиком?

- Непременно!

Вручение книги

Декан факультета востоковедения ЕрГУ, профессор Гурген Меликян: "Давайте же скажем этому человеку, этой живой легенде, чьим образом мы будем руководствоваться в жизни: "Спасибо!". Позвольте же вручить вам от имени ректора университета эти книги".

На банкете

Декан факультета востоковедения ЕрГУ, профессор Гурген Меликян: "Уверяю вас, в том, что я сказал, нет никакой гиперболы. Я всегда мечтал, чтобы вы пришли к нам, и мы бы вот так встретились с вами. Мы всегда вас любили и почитали издалека, мы были заочно знакомы с вами".

Геворк Вартанян: "И я всегда гордился вами. Всем тем, что вы делали для родины, для Карабаха".

Декан факультета востоковедения ЕрГУ, профессор Гурген Меликян: "За этот миг, за то, что вы рядом с нами. Желаю, чтобы вы всегда напутствовали наше студенчество, чтобы они знали, как можно жизнь прожить".

Геворк Вартанян: "Дорогой Гурген, без родины человек ничто. Родина есть - это все".

Мы никогда не отрывались от Армении. Даже когда находились вдали от родины, мы жили ее жизнью. И когда были в Иране, и в дальнейшем, находясь более 45 лет за границей, мы всегда были связаны с нашим народом, постоянно интересовались, как живется нашим соотечественникам. Всеми нашими чувствами и эмоциями мы были связаны с нашей родиной. Вот и сегодня, несмотря на то, что мы работаем в Москве, по несколько раз в году бываем в Армении, навещаем могилы наших родителей, наши родственники живут здесь. И для нас, как и для любого армянина, самое ценное в жизни - родина и родной народ. Когда мы работали для Советского Союза, то и Армения входила в состав СССР, а значит, следует считать, что мы работали также и для Армении. Несмотря на то, что мы сейчас находимся в Москве, мы всегда, по мере наших сил и возможностей, стараемся быть полезными нашей Армении, поскольку очень любим нашу родину и наш народ. Мы всю нашу жизнь посвятили служению нашей родине. Руководители могут меняться, но родина одна. Нас много, но родина - одна на всех и для каждого. И нашей целью всегда было служение нашей родине.

Мы никогда не отрывались от Армении. Даже когда находились вдали от родины, мы жили ее жизнью. И когда были в Иране, и в дальнейшем, находясь более 45 лет за границей, мы всегда были связаны с нашим народом, постоянно интересовались, как живется нашим соотечественникам. Всеми нашими чувствами и эмоциями мы были связаны с нашей родиной. Вот и сегодня, несмотря на то, что мы работаем в Москве, по несколько раз в году бываем в Армении, навещаем могилы наших родителей, наши родственники живут здесь. И для нас, как и для любого армянина, самое ценное в жизни - родина и родной народ. Когда мы работали для Советского Союза, то и Армения входила в состав СССР, а значит, следует считать, что мы работали также и для Армении. Несмотря на то, что мы сейчас находимся в Москве, мы всегда, по мере наших сил и возможностей, стараемся быть полезными нашей Армении, поскольку очень любим нашу родину и наш народ. Мы всю нашу жизнь посвятили служению нашей родине. Руководители могут меняться, но родина одна. Нас много, но родина - одна на всех и для каждого. И нашей целью всегда было служение нашей родине.

В Большой Советской Энциклопедии читаем: «Государственный комитет обороны в СССР (ГКО), чрезвычайный высший гос. орган, в котором была сосредоточена вся полнота власти. Образован 30 июня 1941 решением Президиума Верх. Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК».

И далее – «В его состав вошли: И.В. Сталин (пред.), В.М. Молотов (зам. пред.), К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков; затем в его состав были введены Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, Л.М. Каганович, А.И. Микоян".

Все прочие советские словари и справочники лишь повторяли толкование ГКО из БСЭ. Между тем в толкование вкралась одна грубейшая историческая «неточность» и фигура умолчания. Дело в том, что ни Президиум ВС СССР, ни ЦК ВКП (б), ни СНК никакого отношения к созданию ГКО не имели. На самом деле его идея появилась у Лаврентия Берии, о котором БСЭ принципиально умалчивает, но который как раз был среди самых первых членов ГКО. Вот исторический документ, никем и никогда неоспоренный.

«В ЦК КПСС... Вячеслав Михайлович! (Молотов - М.З.)... Наоборот Вы прекрасно помните, когда в начале войны было очень плохо и после нашего разговора с т-щем Сталиным у него на ближней даче. Вы вопрос поставили ребром у Вас в кабинете в Совмине, что надо спасать положение, надо немедленно организовать центр, который поведет оборону нашей родины, я Вас тогда целиком поддержал и предложил Вам немедля вызвать на совещание т-ща Маленкова Г.М., а спустя небольшой промежуток времени подошли и другие члены Политбюро, находившиеся в Москве. После этого совещания мы все поехали к т-щу Сталину и убедили его немедленном организации Комитета Обороны Страны со всеми правами».

Берия писал эти строки за несколько часов до смерти (орфография и пунктуация оригинала). И потому не лгал. Чего мы, относительно роли Берии в ГКО, сказать не можем.

То есть, серьезные исследователи минувшей войны, конечно же, не опускались до инсинуаций, которые позволяют себе отдельные наши литераторы, изображая Берию исключительно монстром, кем он, безусловно, и был на самом деле. Однако они нигде не упоминали о бесспорном вкладе Лаврентия Павловича и в создание ГКО, и вообще в Победу.

Таким образом, широкому читателю и по сей день неизвестно, чем занимался Лаврентий Павлович хотя бы в том же ГКО? Не внесла тут ясности и книга сына Берии, поскольку автор в лоб решает практически одну задачу: по всем статьям реабилитировать отца. Вряд ли это возможно в принципе.

Итак, Берия, объективно говоря, оставался у Сталина по работе в ГКО если и не правой рукой, то уж во всяком случае, в Оперативном бюро (руководство комитета) помощником самым деятельным. Никто больше Берии не инициировал всевозможных решений и постановлений ГКО. А у него их около двух с половиной тысяч!

В чем принципиальное отличие ГКО от других форм военно-политической власти, от Совета Рабочей и Крестьянской обороны в годы Гражданской войны? Прежде всего, ГКО ни с одним государственным или политическим институтом не делил власти, даже формально. (За годы войны состоялся только один пленум ЦК ВКП (б), на котором даже не обсуждались вопросы, связанные с вооруженной борьбой, экономикой. Было проведено только три сессии Верховного Совета СССР. Президиум ВС СССР созывался не более двух десятков раз, а его указы согласовывались опросным порядком. Вообще отношения ГКО с Президиумом Верховного Совета ограничивались представлением последнему для издания соответствующих указов и решений законодательного порядка. Проще - для штемпелевки. Отчеты ГКО в верховные органы партии и государства никогда не поступали).

Был ли это орган коллективного руководства страной в экстремальных военных условиях? В определенном смысле, да. Специальным решением ГКО образовал местные чрезвычайные органы - городские комитеты обороны, концентрировавшие всю гражданскую и военную власть. Структурно они копировали ГКО - председатель (секретарь обкома или горкома партии), заместитель (председатель облсовета или горсовета), командующий войсками округа (фронта), член военного совета округа (фронта), представитель НКВД. Комитетов насчитывалось более 60.

Именно эти мобильные синклиты обеспечивали максимальную централизацию власти для одного человека – Иосифа Сталина. ГКО персонифицировался исключительно с ним, его председателем: что решал он, то автоматически решал и Комитет.

Начальник Тыла Красной Армии генерал А.В. Хрулев вспоминал: «В кабинет Председателя ГКО всегда свободно входили члены ГКО, которые докладывали подготовленные проекты постановлений - каждый по своему кругу деятельности. Сюда беспрерывно являлись военные руководители, наркомы и другие ответственные лица не только по вызову, но и по своей инициативе, если у них возникал крупный и неотложный вопрос. Заседаний ГКО в обычном понимании, т.е. с определенной повесткой дня, секретарями и протоколами не было».

Скажу больше: чаще свое личное мнение (или предложение кого-либо из членов ГКО) Сталин отдавал приказ оформлять задним числом, в виде коллегиального решения. При этом, правда, всегда требовал участия юристов. Объективно получалось, что и самые важнейшие проблемы государственной жизни, военного строительства, зачастую, решались без соблюдения даже формальной демократической процедуры, порядком простого опроса, что впоследствии, уже после смерти Сталина, стало стилем деятельности Политбюро ЦК КПСС.

Во время войны Сталин был не только председателем ГКО. Он являлся Генеральным секретарем ЦК ВКП (б), Председателем Совета Народных комиссаров СССР, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами, Наркомом обороны СССР, возглавлял Ставку Верховного Главнокомандования. Поэтому в течение суток Сталин вынужден был принимать десятки, сотни решений. И тут, с одной стороны, нельзя не подивиться фантастической работоспособности Иосифа Виссарионовича, но с другой, - как не отметить того, что он, зачастую, подменял собой работу всех наркоматов, ведомств, других государственных структур. Они могли сколь угодно вынашивать эффективные предложения, разрабатывать собственные акции, кампании, но если это не приходилось по сердцу вождю - пиши пропало.

Правда, после первых неудач в самом начале войны роль Сталина начала приобретать чёткую архитектонику коллегиальности в принятии решений. Постепенно под воздействием различных факторов Сталин изменился, стал больше считаться с мнениями других.

Точка зрения «то, что я решил, должно быть» уступила место более трезвой, основанной на реальном положении дел. Так, на совещании авиаторов Сталин поставил вопрос ребром: «Почему падают наши самолеты?» На что получил ответ конструктора Яковлева: «Потому, что они тяжелее воздуха, товарищ Сталин». И Яковлев не поплатился головой за свою дерзость.

А если говорить серьезно, то со временем в ГКО, который, безусловно, подменял собой все прочие государственные и общественные структуры, выработался достаточно четкий механизм подготовки всесторонне разработанных постановлений и строжайшего спроса за их выполнение. Два характерных примера в подтверждение сказанного.

Известный ученый, член-корреспондент АН России В.С. Емельянов в годы войны был уполномоченным ГКО по выпуску танков на одном из уральских заводов. Вручавший ему мандат секретарь обкома партии наставлял: «Ваша задача - обеспечить перевыполнение плана изготовления танковых корпусов» - «Позвольте, а кто же отвечает просто за его выполнение?» - «Полагаю, директор завода. Уполномоченный ГКО должен добиться превышения плана».

К слову, именно так оно и было. И тут что важно. Надо полагать, танковым заводом да еще в военное время руководил не самый плохой директор. Наверняка, эффективно действовала там и партийная организация, я уже не говорю о, безусловно, мощном подразделении НКВД, которое и в мирное-то время умело поддерживать на военных предприятиях достаточно высокий градус напряженности. Но, поди ж ты, представитель ГКО добивался (и, как правило, повсеместно!), казалось бы, невозможного.

А вот воспоминания самого молодого наркома в сталинском окружении Д.Ф. Устинова: «На одном из совещаний у Верховного Главнокомандующего я доложил, что заводами изготовлено 9997 винтовок вместо десяти тысяч по плану. И услышал от Сталина: «Если подобный доклад повторится, то наркома Устинова больше не будет».

Конечно, по нашим нынешним временам ситуация запредельная по своей жестокости – подумаешь, три винтовки! Но когда враг «в бинокли рассматривал кремлёвские звёзды» действовать по-иному, значило бы смерть государства.

За время своего существования ГКО принял 9971 постановление и решение, т.е. более шести документов в день. Впрочем, война не знала деления на рабочие, выходные и праздники. Сам Сталин этому и способствовал, прерывая работу в ГКО далеко за полночь только для непродолжительного – в четыре-пять часов - сна. Известно, что по такому «совиному» графику отдыхали все военные и гражданские руководители страны.

Более двух третей принятых ГКО постановлений прямо или косвенно относились к организации военного производства, военным действиям и экономике.

Как они появлялись на свет? По привычной партийно-бюрократической технологии, откровенно говоря, не самой худшей для военного времени, сначала «вносился вопрос» или «появлялось мнение» у кого-нибудь из членов ГКО, других представителей высшей номенклатуры. Шло обсуждение проблемы в узком кругу. Затем Сталин или по его поручению кто-то из соратников (и здесь Лаврентий Павлович держит лидерство бесспорное) подключали к решению вопроса специалистов. «Проработка» его иногда затягивалась на недели и даже месяцы. Но при этом не было случая, чтобы «поднятая» на ГКО проблема кем-то торпедировалась, как-то сворачивалась, или чтобы она «терялась» в необъятном бюрократическом механизме той поры.

Возьму на себя смелость утверждать следующее. Конечно же, в минувшей войне победил наш солдат, потому что у него оказалось и ратное умение лучше и силы духа больше, чем у врага. Оружие мы, в целом, выпускали эффективнее, нежели противник. И вообще потенциальные силы того, социалистического общества, даже при всех его теперь уже нами осмысленных пороках, объективно оказались прогрессивнее общества немецкого. Но не в последнюю очередь победа досталась нам, благодаря четкой, надежной работе отечественного бюрократического механизма, главным агрегатом которого и был ГКО. Это тем более ценно, что ведь советской бюрократической машине противостояла германская - самая надежная, да еще и фанатично-педантичная.

Понимаю, сколь уязвимо такое сравнение, но, кроме всего прочего, Сталин сумел переиграть Гитлера как аппаратчик, как бюрократический руководитель, постигший высшие законы функционерства и умело применивший их в экстремальных военных условиях.

Фюрер, кстати, тоже прекрасно владевший всеми формами и методами понуждения общества, тем не менее, ничего даже отдаленно напоминающее наш ГКО, создать так и не сумел.

ГКО решал любые вопросы фронта и тыла. Из одних названий его постановлений получился бы солидный книжный фолиант, хотя особой литературной изобретательностью и изяществом изложения документы, понятно, не отличаются. Вот, например, формулировка Постановления №999 – «О производстве походных кухонь в декабре 1941 г. и в январе 1942 года». (6 декабря 1941 г.). А вот название Постановления №1001 – «О расселении польских граждан в Киргизской и Узбекской ССР». (8 декабря 1941 г.). Ещё пара примеров: «О развертывании производства бронебойных и зенитных снарядов на востоке страны»; «О мероприятиях по обеспечению Красной Армии теплыми вещами на зимний период 1941-42 гг.»; «О мобилизации девушек-комсомолок в части ПВО»; «Об усилении Северного флота». И еще 9963 других документов, начинающихся с тех же букв "О" или "Об". А за ними стояли страшная война и труд великой страны, которой через полвека суждено было исчезнуть.

Кстати, полностью, без идеологических и конъюнктурных купюр постановления ГКО до сих пор не изданы, равно как и не изучены как подобает. Они еще ждут своих честных и объективных исследований, впрочем, как ждет этого и вся история нашей Великой Отечественной войны.

ГКО имел своих представителей от лабораторий и колхозов до лагерей, наркоматов, фронтов и отдельных спецчастей. Посланцы ГКО взаимодействовали через уже упоминавшееся Оперативное бюро.

В это сейчас трудно поверить, но уполномоченный ГКО, находящийся где-нибудь в тьмутаракани, за десятки тысяч километров от Москвы, мог за пару минут связаться с самим Сталиным и разрубить любой гордиев узел.

Прекратил свое существование Государственный Комитет Обороны 4 сентября 1945 года. Теперь уже точно по Указу Президиума ВС СССР. Сам Сталин и внес это предложение. И, полагаю, вовсе не потому, что орган столь чрезвычайного управления был ему не нужен. Просто, как политик, он почувствовал, что пора было «ослаблять туго затянутые гайки» и пусть во многом формально, но возвращаться на демократические формы и методы правления государством и армией. И еще он, думается, прекрасно понимал, что при любых исторических перипетиях ГКО останется навечно лучшим памятником его мудрости и дальновидности. Ведь, чего уж мудрствовать лукаво - ГКО во главе со Сталиным спасло Отечество от коричневой чумы ХХ века.

1. Наша Russia (сериал 2006 – …)
2. Реальная сказка
3. Подмосковная элегия

Сегодня я опубликовал на самом посещаемом в Молдове русскоязычном сайте AVA.MD - http://ava.md/blogs/volkov-eduard/0...-skii-post.html свой очередной "Историко-просветительский пост: Сталинская доброта"...Предлагаю его Вашему вниманию...

Сегодня, в официальный день рождения И.Сталина, публикую  текст известного российского писателя и историка Николая Старикова "Сталинская доброта".......

Значительное количество жителей Молдовы(да и на постсоветских просторах), увы, "зомбировано» (не хочу при этом ни в коей мере обижать тех людей, которые пребывают не по своей вине, а по вине зоологических антикоммунистов и антисоветчиков, лжеисториков и большинства СМИ в добросовестном заблуждении на этот счет) хрущевско-горбачевской клеветой и ложью о И.Сталине...

Подлинной всесторонней ,объемной правды большинство людей, особенно два последних поколения(20-40-летние),  просто не знают...А тиражи правдивых книг( а к нам в РМ они вообще попадают единицами) не сопоставимы с тем количеством телезрителей, которым могут  втюхивать  и втюхивают развесистую клюкву о советской истории...

Особенно у нас в Р.Молдове. Здесь господствует (за редким исключением у  историков-молдовенистов, да и то, выборочно, не в полной мере) одна чернуха о советской истории...

Есть, правда, Интернет, но большинство граждан  РМ все еще пока не имеют к нему доступа, а те, которые имеют, не знают  адреса соответствующих сайтов...

Свой посильный вклад в развенчании мифов и лжи о И.Сталине вношу и я.

В частности, здесь, на AVA.MD( и здесь на ЛиРу) были опубликованы первые две(из 4-х) части  моего большого текста "Вопиющие противоречия человеческой истории и цивилизации". Часть I -  http://ava.md/analytics-commentary/...ah-chast-i.html  и Часть II -  http://ava.md/analytics-commentary/...h-chast-ii.html ...

Надеюсь, в скором будущем опубликовать Части III и IV...

И самое последнее и главное: восстанавливать историческую правду о И.Сталине и его времени вовсе не означает, что мы хотим возвращения тех порядков и того режима...Ведь мы же не хотим восстановления средневековых порядков,когда пишем правду о Стефане Великом....И стремимся к ней...

 

Николай Стариков:Сталинская доброта....

http://nstarikov.ru/blog/14267

 

Сегодня день рождения Сталина. Давайте просто вспомним его.  Его сейчас вспоминают все чаще. Сталин становится все актуальнее. А его поступки и решения, с каждым годом отделяющим нас от трагедии 1991 года, становятся все понятнее и яснее.

Но сегодня мы вспомним Сталина не как жесткого руководителя или великого организатора.

Вспомним сталинскую доброту.

 

А поможет нам в этом изумительная книга «Дальняя бомбардировочная...» Главного маршала авиации А. Е. Голованова, руководителя  особой Авиации дальнего действия (АДД), которая подчинялась напрямую Сталину.

Скажу сразу – это, вероятно, ЛУЧШАЯ книга о Сталине из тех, что мне довелось читать. Рекомендую всем в обязательном порядке. И намеренно не даю ссылки на тот эпизод , о котором пойдет речь. Потому, что нужно прочитать ВСЮ ЭТУ КНИГУ.

А теперь к делу.

О сталинской доброте.

Весна 1942 года, Красная армия и Вермахт готовы продолжить смертельную борьбу. Пройдет совсем немного времени и нацисты рванут к Сталинграду и Кавказу, а судьба войны опять повиснет на волоске.

В небе почти полное господство немецкой авиации. Самолеты нужны, как воздух…

«….Не помню точно день, но это, кажется, было, весной, в апреле, мне позвонил Сталин и осведомился, все ли готовые самолеты мы вовремя забираем с заводов. Я ответил, что самолеты забираем по мере готовности.

— А нет ли у вас данных, много ли стоит на аэродромах самолетов, предъявленных заводами, но не принятых военными представителями? — спросил Сталин.

Ответить на это я не мог и попросил разрешения уточнить необходимые сведения для ответа.

— Хорошо. Уточните и позвоните, — сказал Сталин.

Я немедленно связался с И. В. Марковым, главным инженером АДД. Он сообщил мне, что предъявленных заводами и непринятых самолетов на заводских аэродромах нет. Я тотчас же по телефону доложил об этом Сталину.

— Вы можете приехать? — спросил Сталин.

— Могу, товарищ Сталин.

— Пожалуйста, приезжайте.

Войдя в кабинет, я увидел там командующего ВВС генерала П. Ф. Жигарева, что-то горячо доказывавшего Сталину. Вслушавшись в разговор, я понял, что речь идет о большом количестве самолетов, стоящих на заводских аэродромах. Эти самолеты якобы были предъявлены военной приемке, но не приняты, как тогда говорили, «по бою», то есть были небоеспособны, имели различные технические дефекты.

Генерал закончил свою речь словами:

— А Шахурин (нарком авиапромышленности. — А. Г. ) вам врет, товарищ Сталин.

— Ну что же, вызовем Шахурина, — сказал Сталин. Он нажал кнопку — вошел Поскребышев.

— Попросите приехать Шахурина, — распорядился Сталин.

Подойдя ко мне, Сталин спросил, точно ли я знаю, что на заводах нет предъявленных, но непринятых самолетов для АДД. Я доложил, что главный инженер АДД заверил меня: таких самолетов нет.

— Может быть, — добавил я, — у него данные не сегодняшнего дня, но мы тщательно следим за выпуском каждого самолета, у нас, как известно, идут новые формирования. Может быть, один или два самолета где-нибудь и стоят.

— Здесь идет речь не о таком количестве, — сказал Сталин. Через несколько минут явился А. И. Шахурин, поздоровался и остановился, вопросительно глядя на Сталина.

— Вот тут нас уверяют, — сказал Сталин, — что те семьсот самолетов, о которых вы мне говорили, стоят на аэродромах заводов не потому, что нет летчиков, а потому, что они не готовы по бою, поэтому не принимаются военными представителями, и что летчики в ожидании матчасти живут там месяцами.

— Это неправда, товарищ Сталин, — ответил Шахурин.

— Вот видите, как получается: Шахурин говорит, что есть самолеты, но нет летчиков, а Жигарев говорит, что есть летчики, но нет самолетов. Понимаете ли вы оба, что семьсот самолетов — это не семь самолетов? Вы же знаете, что фронт нуждается в них, а тут целая армия. Что же мы будем делать, кому из вас верить? — спросил Сталин.

Воцарилось молчание. Я с любопытством и изумлением следил за происходящим разговором: неужели это правда, что целых семьсот самолетов стоят на аэродромах заводов, пусть даже не готовых по бою или из-за отсутствия летчиков? О таком количестве самолетов, находящихся на аэродромах заводов, мне слышать не приходилось. Я смотрел то на Шахурина, то на Жигарева. Кто же из них прав?»

На фронте русских солдат утюжит немецкая авиация. А семьсот (!) самолетов на фронт не попадают.

Возникает вопрос: кто виноват? И второй вопрос: что с виновником сделает Сталин?

Снова слово маршалу Голованову...

«И тут раздался уверенный голос Жигарева:

— Я ответственно, товарищ Сталин, докладываю, что находящиеся на заводах самолеты по бою не готовы.

— А вы что скажете? — обратился Сталин к Шахурину.

— Ведь это же, товарищ Сталин, легко проверить, — ответил тот. — У вас здесь прямые провода. Дайте задание, чтобы лично вам каждый директор завода доложил о количестве готовых по бою самолетов. Мы эти цифры сложим и получим общее число.

— Пожалуй, правильно. Так и сделаем, — согласился Сталин. В диалог вмешался Жигарев:

— Нужно обязательно, чтобы телеграммы вместе с директорами заводов подписывали и военпреды.

— Это тоже правильно, — сказал Сталин.

Он вызвал Поскребышева и дал ему соответствующие указания… Надо сказать, что организация связи у Сталина была отличная. Прошло совсем немного времени, и на стол были положены телеграммы с заводов за подписью директоров и военпредов. Закончил подсчет и генерал Селезнев, не знавший о разговорах, которые велись до него.

— Сколько самолетов на заводах? — обратился Сталин к Поскребышеву.

— Семьсот один, — ответил он.

— А у вас? — спросил Сталин, обращаясь к Селезневу.

— У меня получилось семьсот два, — ответил Селезнев.

— Почему их не перегоняют? — опять, обращаясь к Селезневу, спросил Сталин.

— Потому что нет экипажей, — ответил Селезнев.

Ответ, а главное, его интонация не вызывали никакого сомнения в том, что отсутствие экипажей на заводах — вопрос давно известный.

Я не писатель, впрочем, мне кажется, что и писатель, даже весьма талантливый, не смог бы передать то впечатление, которое произвел ответ генерала Селезнева, все те эмоции, которые отразились на лицах присутствовавших, Я не могу подобрать сравнения, ибо даже знаменитая сцена гоголевский комедии после реплики: «К нам едет ревизор» — несравнима с тем, что я видел тогда в кабинете Сталина. Несравнима она, прежде всего потому, что здесь была живая, но печальная действительность. Все присутствующие, в том числе и Сталин, замерли и стояли неподвижно, и лишь один Селезнев спокойно смотрел на всех нас, не понимая, в чем дело... Длилось это довольно долго.

Никто, даже Шахурин, оказавшийся правым, не посмел продолжить разговор. Он был, как говорится, готов к бою, но и сам, видимо, был удивлен простотой и правдивостью ответа.

Случай явно был беспрецедентным. Что-то сейчас будет?!»

Еще раз уточню ситуацию. Командующий  ВВС генерал П. Ф. Жигарев прямо в кабинете Сталина нагло врал Верховному. 701 один исправный самолет стоят на заводах, потому, что не присылаются экипажи, чтобы забрать эти самолеты.

Весна 1942 года.

Вот вы лично, что бы сделали на месте Сталина? С генералом Жигаревым?

«Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая происшедшее. Чувствовалось, его ошеломило не то, почему такое огромное число самолетов находится до сих пор еще не на фронте, что ему было известно, неустановлены были лишь причины, а та убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду.

Наконец, лицо Сталина порозовело, было видно, что он взял себя в руки. Обратившись к А. И. Шахурину и Н. П. Селезневу, он поблагодарил их и распрощался. Я хотел последовать их примеру, но Сталин жестом остановил меня. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» — мелькнула у меня мысль.

— Подлец! — с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. — Вон!»

Сделал ли Сталин выводы из этого случая? Разумеется. В марте 1942 (маршал Голованов ошибся – дело было не в марте, а в апреле) Жигарев был снят с должности командующего ВВС.

Какая кара постигла того, кто держал на заводах семь сотен готовых самолетов во время страшнейшей войны? И при этом говорил неправду в лицо самому Сталину? Расстреляли?

Вот информация с сайта концерна Туполева о судьбе генерала Жигарева: «В 1942—1945 гг. командовал ВВС Дальневосточного фронта. Во время войны с Японией -командующий 10 ЮВА. В 1946—1948 гг. — первый заместитель командующего ВВС. С мая 1948 года по сентябрь 1949 года — Командующий Дальней авиации. В 1949—1957 гг. — Главком ВВС, первый заместитель Министра обороны СССР. В 1957—1959 гг. — начальник Главного управления ГВФ. С ноября 1959 года — начальник военной командной академии ПВО. Умер в 1963 году. Похоронен на Новодевичьем кладбище».

Похоронен в звании главного маршала авиации. Спустя 21 год.

Вот такая вот история о сталинской доброте.

Вы только честно себе ответьте.

Вы как бы поступили на месте Иосифа Виссарионовича?

Также мягко, как он?

Или может быть, нет?

Запомните свой ответ самому себе.

И в следующий раз, когда очередной «сванидзе» или «млечин» начнет вам говорить о «кровавом диктаторе», вспомните эту историю…

P.S. Моя работа над проектом «Сталин. Вспоминая вместе» продолжается.

Для всех тех, кто считает важным помочь в написании книги воспоминаний о Сталине: жду ваших материалов на адрес nstarikov@bk.ru.

Для удобства обработки прошу вас обязательно присылать материалы в следующем виде:

1.    В теме письма указать «Сталин. Вспоминаем вместе».

2.    В тексте письма указать, какой материал вы прислали.  Это выступление или слова самого Сталина, мемуары известного лица, либо воспоминания вашего родственника.

3.    К материалу обязательно приложить ссылку, откуда материал взят. Название книги, год выпуска, издательство, страница. Если из Интернета – ссылка обязательна.

4.    В случае, если вы прислали воспоминания своего родственника, которые до сих пор нигде не публиковались, обязательно укажите ФИО мемуариста и расскажите о нем. Где и при каких обстоятельствах произошли описываемые события или случай. Не забудьте указать ссылку на книгу, полную и подробную. Это необходимо, чтобы быть уверенными в правдивости материалов. Материалы Интернета вызывают значительно меньшее доверие и их нужно перепроверять.

5.    Обязательно укажите ваши полные ФИО.

6.    Прошу вас также указать ваш возраст. Это не обязательно. Просто очень хочется составить реальное представление о том, сколько лет тем гражданам нашей страны, которые с уважением относятся к деяниям и памяти Сталина.

Еще раз спасибо всем, кто не может быть равнодушным к истории своей собственной страны.

Публикации о Сталине:

Как Сталин ездил в Лондон

Сталин. Вспоминаем вместе

Сталин. Вспоминаем вместе. Рассказ маршала Катукова. (часть 1)

Сталин. Вспоминаем вместе. Рассказ маршала Катукова. (часть 2)

Сталин. Вспоминаем вместе. Рассказ маршала Мерецкова