Я просто оставлю это здесь, потому что если вы любите Британию так же, как я, вы будете рыдать от счастья и зависти вместе со мной.
Из «Оксфорд & Кембридж. Непреходящая история» Петера Загера.
«…Джон Спэрроу, эксцентричный ректор Олл-Соулз-колледжа, прозванный Warden of All Holes из-за своих всем известных гомосексуальных предпочтений»
Про Оксфордский университетский оркестр: «Однажды в программе было исполнение малоизвестного произведения Дворжака, — поведал мне Колин Декстер. — Органист застрял в пробке, мы сидели и ждали, а потом дирижер вдруг спросил, нет ли случайно среди зрителей человека, способного сыграть «Реквием» Дворжака? Поднялось тринадцать рук. Таков Оксфорд – все мы здесь обладаем избыточной квалификацией».
«Когда ему на Сицилии показали мощи св. Розалии, старый Бакленд воскликнул: «Да это же кости козла!» А в Неаполе вдруг рухнул на колени перед пятнами крови св. Януария, лизнул их языком и пришел к выводу, что перед ним моча летучих мышей».
«…изучал классическую филологию в Сент-Джонс-колледже, но из-за несчастной любви так и не сдал выпускного экзамена».
«…историк, специалист по эпохе Тюдоров, общеизвестный эгоист и всезнайка: «Меня не интересуют неинтересные люди. На самом деле я провел жизнь с Мильтоном и Шекспиром».
«Живя в Калифорнии, куда Роуз был приглашен преподавать в университете, регулярно звонил домой в Корнуолл, чтобы послушать, как мурчит его кошка».
«Отец Дороти, выпускник Магдален-колледжа, был священником и директором школы. Когда ей было всего шесть лет, он сказал: «Дороти, дорогая, ты уже достаточно взрослая, чтобы изучать латынь».
«Бедность и болезнь подтолкнули его к самому краю – он едва не покончил жизнь самоубийством. В своей оксфордской квартире Найпол открыл газовый кран, однако выжил благодаря особенностям английского газового оборудования: в те времена оно требовало все новых и новых монеток, а у бедняги кончились шестипенсовики».
«Так начиная с 1395 года проходит праздничный Ужин Кабаньей головы в память о студенте, который сумел уцелеть, когда дикий кабан напал на него, бросив в пасть животному том Аристотеля и прокричав: Graecum est! (‘Это по-гречески!’)».
«Даже королю Карлу I было отказано в привилегии брать книги на дом, как, впрочем, и Оливеру Кромвелю. Вместо нужной ему книги библиотекарь подарил Кромвелю копию устава Бодли, запрещающего вынос книг из помещения».
«В одной из своих застольных речей он наделил оксфордскую элиту ‘спокойным осознанием собственного превосходства, не требующего усилий’. Оксфордский вариант идеала эпохи Ренессанса – искусство осуществлять самые сложные вещи с аристократическим спокойствием, необходимым качеством образцового придворного. Даже самые непристойные надписи в туалете Баллиол-колледжа еще в 1920-е годы делались безупречным латинским или греческим стихом».
«Существованием и именем он обязан некоему свирепому барону, жившему в XIII веке, – Джону де Баллиолу. Барон похитил епископа Даремского, а в качестве выкупа потребовал, чтобы похищенный финансировал открытие в Оксфорде шестнадцати учебных мест для нуждающихся студентов».
«…классический филолог Бенджамин Джоуэтт. «Если завтра к восьми утра вы не поверите в Бога, вас исключат», —заявил он как-то строптивому студенту».
«…табличку с формулировкой основного права читателей в ‘Блэкуэллз’: The Right to Browse (право часами копаться в книгах, ничего не покупая)».
Про церемонию присуждения академических степеней: «Кандидаты в мантиях и шапочках, постепенно собирались на сцене, позади главы своего колледжа, представлявшего их вице-канцлеру. Теперь над каждым из соискателей он производил академический «удар посвящения», хлопая Библией по их академическим шапочкам, — недаром иначе эта церемония называется Bible bashing (хлопок Библией)».
«На вопрос, во что он верит, Баура отвечал: «С нетерпением жду встречи с Богом. У меня к нему шесть вопросов, не имеющих ответа».
«Историки искусства видят в этом пример археологически точной неоготики; студенты – еще одну башню, на которую можно нахлобучить ночной горшок».
«’Нет, только не еще один чертов эльф!’ — стонал здесь К. С. Льюис во время очередного чтения фантастических историй Толкиена».
«Архиепископ Лауд, величайший благотворитель Сент-Джонс-колледжа, был казнен во время гражданской войны как предатель родины вместе со своим королем. Теперь, как гласит молва, оба они играют своими головами в боулинг в библиотеке Кентербери-квод после наступления сумерек».
«…назван в честь леди Маргарет Бофор, матери Генриха VII. «Она была аристократкой, ученой дамой, святой, после трех браков клялась в непорочности; чего еще можно требовать от женщины?» —писала о ней Элизабет Вордсворт».
И на десерт — мое любимое:
