Всеобщее избирательное право Латынита
Латынина в последнем "Коде Доступа" заявила что всеобщее избир. право тянет демократическое общество на дно. мол-де, это право всяких нищебродов решать за налогоплательщиков, как жить стране; жировать за их счёт и т.д. ваше мнение?

  Боюсь, конечно., навлечь на себя негодование левых коллег, но ничего не поделаешь. Дискуссия по поводу статьи Ю.Латыниной приобрела такой характер, что трудно не высказаться.
  Причем описание реакции на статью носит несколько однобокий характер. Даже заголовок к сюжету на Besttoday гласит "Блогеры возмущены измышлениями журналистки Юлии Латыниной о скором крахе Европы и вреде всеобщего избирательного права". 

 коллективное письмо в "Новую газету".  Убей Бог, не пойму, зачем это было нужно. Мне кажется, не подкрепленному властными полномочиями мнению, интелелектуальной позиции надо противопоставлять аргументы, а не поддержку коллектива. Кроме, возможно, тех случаев, когда такие мнение или позиция являются прямым призывом к насилию и, по мнению авторов коллективного письма, не должны вовсе публично высказываться. Но это ведь не тот случай?

   В чем позиция Латытниной, если абстрагироваться от ее не принципиальных для сути дела спорных исторических и прочих аргументов?  В том, что модель социального государства, предполагающая, что каждый, независимо от своих возможностей и вклада в общественный продукт,  имеет право влиять на решения о распределении этого продукта и практически безо всяких условий получать из него миниумум, гарантирующий удовлетворение довльно большого объема потребностей, так вот, что эта модель ... испытывает определенные проблемы. Есть основания полагать, что эта модель, в таком виде, в каком она установилась в большинств стран Европы, оказывается неспособной к самоподдержанию, что она поддерживает и развивает социальные практики, подрывающие ее основы и т.д. Мысль эта достаточно банальная и  с ней никто практически не спорит.

  Однако с посягательством на status quo такого социального государства спорят и весьма активно. Только аргументы оказываются примерно такого свойства, как у преподавателя марксизма, с которого я начал этот текст.  Говорят о том, что социальное государство - важнейшее достижение европейской цивилизации, главный маркер новой европейской идентичности, и вообще так чудесно, что посягать на него преступно.  Я  ничего не имею против социального государства в том виде. в каком оно установилось в Европе, меня мало волнует несправедливость чрезмерного перераспределения от трудолюбивых и старательных к  .. менее трудолюбивым и старательным (или, пусть, менее удачливым). Если бы можно было бесконечно долго ( ну или хотя бы очень долго) забирать у все сокращающейся доли зарабатывающих и отдавать все возрастающей доле не зарабатывающих, чтобы все жили в достатке и удовольствии, я совершенно не был бы против. Беда-то в том, что, похоже,  с этим не очень согласны как зарабатывающие (они реагируют н только в форме поддержки ссответсвующей политчической позиции, но и сокращением экономической активности, уклонением от налогов, снижением ВВП), так и получающие (см. беспорядки во Франции, Греции, Великобритании) - они хотят больше. Не знаю, может быть, кто-то скажет, что проблемы тут нет, но я такого не встречал.
  И Латынина предлагает дискуссию на эту тему., обсуждает,  что в этой конструкции  необходимо, а что нет, от чего стоит отказаться.  Это, повторюсь, не закон и даже не законопроект, это весьма поверхностная  общественная дискуссия в газете.
   Что именно она предлагает, равно как и многие сомнительные аргменты насчет зависимости величия Европы от степени ее жестокости, можно было бы и не обсуждать, поскольку главное - бесспорный, на мой взгляд,  тезис о том, что существующая система может подвергаться сомнению и не является венцом творения на все времена.

  Но учитывая реакцию на предложение о возможности отступления от приниципа всеобщего избирательного права, пару слов стоит сказать и об этом. Экстраполяция существующих тенденций дает основания предполагать, что в какой-то момент европейские общества придут к тому,  неработающее большинство будет распределять продукт, созданный меньшинством. Достаточно очевидно, что результат такого распределения не удовлетоворит никого, ни доноров, ни реципиентов.  При этом понятно, что пенсионеры внесли свой вклад в общественный продукт и не имеют в большинстве случаев объективной возможности вносить его дальше (впрочем, в системе страхового пенсионного обеспечения они и не зависят от государства, а, наоборот, зачастую являются налогоплательщиками). Инвалиды объективно лишены возможности вносить свой вклад в общественный продукт ( и в бюджет, подлежащий использованию в общих интересах). Но по какому праву решения о бюджетных расходах принимают те, кто может, но не хочет внести свой вклад в доходы бюджета? По-моему, как минимум, такой вопрос имеет право на существование. И разговоры о том, что если сегодня избирательных прав лишить бездельников, то завтра их лишат женщин, а послезавтра голубоглазых призваны закрыть дискуссию на эту тему, поскольку логики и смысла в них мало.
  
  Я вовсе не утверждаю, что сокращение списка избирателей необходимо, тем более,  я не думаю, что оно необходимо в форме, предлагаемом Латыниной, но всеобщее избирательное право тоже не есть священная корова. А иной подход снова отсылает к аругменту о  взаимосвязи всесилия и верности  учения Маркса. 

  Понятно, что даже если считать сокращение списка избирателей желательным и полезным, реализовать его крайне сложно - вряд ли кто-то согласится лишиться избирательного права. Но если, кстати говоря, считать магистральным путем развития демократии прямую или "облачную", по Волкову и Крашенинникову, демократию, то вполне мыслимо частичное избирательное право: например, те кто, не пополняют бюджет, не имют права голосовать  по вопросам увеличения обязательств бюджета или вообще по вопросам, связанным с расходами, но могут  голосовать по другим вопросам. Но это все уже как раз для той дискуссии, которую пытаются запретить, ссылаясь на незыблемость социального государства и всеобщего избирательного права многие оппоненты Латыниной.