Сегодняшний день навсегда останется в моей памяти. Как множество подобных дней, каждый из которых я бережно храню. Он весь наполнен напряжением, эмоциями, ожиданием, радостью, болью, жестами, прикосновениями, латынью, чудными алыми розами и молитвой у ног прекрасной статуи Кармелитанской Святой Девы.

Господь наградил меня отменной памятью, которая может хранить в себе бесконечное количество моментов, а потом прокручивать их как старое памятное видео. Это и дар, и проклятие одновременно. Но сегодня мне не до этого. Вчера я думала про рубеж, и все располагало к таким мыслям, но сегодня я уже знаю, что нет никакого рубежа. Есть маленький камень на дороге, а есть вечность.
Вечность всегда меня пугала, никогда в жизни мне не хотелось, чтоб хоть что-то длилось вечно. "Вечно будет там" - думала я. Здесь все временно, нужно научится думать и чувствовать, как будто все временно. Вопрос в том, что некоторые вещи ты будешь продлять до тех пор пока не умрешь. Не знаю, может это мазохиз, глупость, может я долбанный Питер Пэн, но сегодня я хочу вечность. Может, я конечно, и чувствую себя несчастной, хотя эта глупая патетика тут и ни к чему. Но в тоже время, я прихожу к выводу, что иногда это самое несчастье может быть и счастьем одновременно. Часто мы с папой рассуждаем о курении. Плохая, негодная привычка, зависимость. Но когда ты наконец, спустя долгое время можешь покурить - это удовольствие. Высоцкий говорил аналогичное и про алкоголизм. Что-то в твоей жизни может очень сильно тебя мучать, но подумай - может именно это мучение и придает ей краски? Запахи, цвет, и все эти эмоции?
Папа, Полковник и Царь Соломон все время твердят мне о том, что все проходит. И я знаю, что все действительно проходит. Но не всегда внутри меня это так. У меня ничего не осталось, лишь пара маленьких вещиц да куча дней в воспоминаниях, но сегодня я король горы, потому что знаю - в моей голове все это может длиться вечно. Знаю, что эта эйфория спадет. Я не раз задолбаю этим Хулиту, папу и попытаюсь задолбать Полковника, но сегодня ночью я думаю только о том, что с этой вечностью я хотела бы провести жизнь, и вместе с ней я хотела бы и умереть.
Это очень странно, честно. Это непонятное чувство, когда тебя разрывает от желания плакать и хохотать одновременно. Ты не знаешь, что делать, и делаешь поочередно. Оно странное, оно ничуть не облегчает мою жизнь, но теперь я знаю, что это "непоймичто" - очень важная часть меня. Я никогда больше не спрошу почему так случилось. Я не буду просить Бога и Святую Деву "О, помогите справиться". Я и так справляюсь, это очевидно. И это не всегда совсем легко, но кто знает, может, цель моей жизни- достичь совершенства в этом вопросе. И я не стану больше задавать вопросов, я просто могла сравнить и поняла - все это такая же часть меня, как диабет, как вывих челюсти. Это - черта моей личности. Маленький обрывок кружева на маске коломбины.

Сегодня я поняла, что все, что со мной происходит перкрасно укладывается и в картину Мира, и картину католичества, и в картину моего постоянного невзросления. Все так, как и должно было быть. И у меня есть всего несколько вещиц, но каждая из них бесконечно важна, и с каждой связано так много всего, что могло бы спасти мою душу. А печаль.. Печаль я могу оставить у ног прекрасной статуи Святой Девы Кармелитанской, ведь она мне так нравится (да,да, нравится! правда, очень нравится).

Наступила занятная пора, когда я много думаю, но почти ничего не пишу и не говорю. Конечно, это не единственное, что можно сказать о переживаемом сейчас времени, но я на рубеже, а на рубеже всегда рано говорить о чем-то, а о чем-то уже поздно. Почему я опять на рубеже я даже не пытаюсь понять, я много заморачиваюсь и так по жизни, а кто-то живет и не думает о таких вещах вовсе. Правильно, в большинстве случаев мне все равно на кого-то, и я живу так, как привыкла жить сама. Поэтому опять рубеж, и я думаю только о том, что почти любой рубеж всегда лучше тягомотины из которой не знаешь как вырваться. Нет, конечно, бывают рубежи, которые приходится преодолевать, которые тяжело даются. Как в горах - есть места на покорение которых уходит много времени. Но этот рубеж совсем не такой, просто я живу с чувством, что ни сегодня - завтра начнется что-то новое, и я буду думать уже об этом, а сейчас можно просто потупить с чашкой чая. Конечно, состояние дебильноватое, напоминает утомительное ожидание где-нибудь на вокзале. Можно любить вокзалы и путешествия, но однажды попасть туда в том настроении, когда тебе совсем не охота. С рубежами так же. Иногда думаешь - ну, и зачем он сейчас приключился? Меня все устраивало, я не страдала, не скучала. Но раз приключился, то тут уж все. Рубежи в нашей жизни - вещи неизбежные и непоправимые, процесс, которому нельзя дать обратный ход. Или как любила говорить Марианна - точка невозврата. Обычно я эти точки старательно мусолю в голове, а теперь не буду.
Сегодняшний ад с ошпаренными ногами Мэтта напрочь вытряхнул меня из депрессухи, которая накатывала последние дни. Иногда, когда не хочешь думать о том, что все-таки у тебя все нормально, Небеса берут и показывают тебе: вот "пи@@ец", выглядит и ощущается он вот так, а у тебя все совсем иначе. Полковник часто мне говорит об этом, но иногда донести до меня что-то на словах нереально, тогда включаются Небеса. Сегодня, пока я решала проблему с ожоговым шоком у младенцев, 1,5 часовым истерическим плачем и ошпаренными ножками, мне стало отчетливо ясно: вчерашний день, который показался мне ужасным - был прекрасен. Я сказала: "Господь, достаточно, я все поняла". Буря утихла, и я почувствовала себя расслабленной и счастливой. Оживилась и испекла потрясающий клюквенный торт.
Жду завтра, кто знает, может рубеж уже завтра?

"Молюсь о вас"

Чувства можно испытывать и к самому себе. Себя можно любить и ненавидеть, можно собой гордиться. А еще есть стыд - и это тоже чувство к самому себе. Просто оно, как и любовь бывает такое разное, что впору бы составить классификацию. Может быть стыдно за то, что попал в глупую ситуацию на людях. Может быть стыдно за то, что некрасиво поступил с каким-то человеком. А бывает еще так, что тебе стыдно за самого себя перед самим собой. Это отдельный вид стыда, про него никто никогда не узнает и от этого чувствуешь себя еще более глупо.



Людей можно воспринимать по-разному. Кому то доверять, кому-то не доверять. О некоторых можно сомневаться - верить или нет. В поступках одних мы не видим ничего, кроме того, что видно. В поведении других ищем что-то скрытое. Иногда оно и правда там есть, а иногда нам просто хочется чтоб оно там было. Иногда это плохое, а иногда - постыдное. Иногда это надо нам для того, чтоб утешиться, а иногда - для того, чтобы оправдать самих себя.

Чтобы выразить чувства - есть тысяча способов. И чуть меньше 1000 способов есть для того, чтобы их скрыть. Причины для того, чтобы выражать или скрывать у всех разные, и иногда они очень искренние, а иногда совсем совсем корыстные. Кто-то активно и старательно выражает то, чего не чувствует. Другой неумело и мучительно скрывает то, что чувствует на самом деле.

Из-за всех этих разностей однажды может завертеться такая канитель, в которой никто уже никогда не найдет ни конца, ни начала, но из-за которой ты возможно почувствуешь, что тебе стыдно за самого себя перед самим собой.

Очевидно, что я не просто так это пишу. Сегодня со мной произошло маленькое событие, совсем крошка в Мире происшествий, но именно оно заставляет меня сейчас обо всем этом думать. И я хочу записать эту мысль, потому что чувство, когда тебе стыдно за самого себя пред самим собой бывает не так и часто, и лучше бы мне было запомнить это.

Помимо того, что мне стыдно, я чувствую сейчас одновременно еще и много разных других чувств. Мне не нравится почти ни одно из них, но там есть и такое, которое заставляет все выглядеть не столь уж в мрачном свете.
Хотя что уж тут сказать, сегодня я чувствую себя страшно малодушной и что бывает значительно реже - глупой. Мне это не нравится, поэтому я буду сама себя линчевать. Я запишу об этом в блог, который обязательно перечитываю. Я запишу, и пусть это будет там, всегда напоминать мне о том, что я не чертов Холден Колфилд, а малодушная дура. Да, откровенно говоря, мне уже давно стоило об этом поразмыслить. Те, кто считают себя больно умными часто оказываются в глупых ситуациях, о да, это - как раз обо мне.

Нет, серьезно, сегодня ночью я чувствую себя плохим человеком, и это справедливо - потому что я думала и вела себя плохо. Надо говорить, что я находила своему поведению и мыслям множество оправданий? Наверное нет, и так ясно, что у плохих и бессовестных людей их навалом. В общем, со мной произошло то, что часто видела история этого Мира: когда люди вроде меня не могут что-то в себя вместить, они начинают искать этому "чему-то" порочащие объяснения, а себе - оправдания. Таким образом, нечто невмещенное становится смешным, глупым, подлым, каким-еще-угодно-отрицательным и заслуживающим всяческих насмешек. Известно, что насмехаться - не очень то достойное занятие, но в этой ситуации оно вполне легально, потому что готово оправдание. Я ведь не просто так насмехаюсь, я - пострадавшая сторона. Что-то пошло не так, как хотелось мне? Ничего страшного - я буду гордо насмехаться. И пусть хоть кто-то скажет мне, что я делаю плохо и жестоко, ну нет уж. Этот человек поступил со мной плохо, а значит - насмехаться над ним мое прямое право, да я чёрт возьми просто обязана это делать, чтоб не выглядеть по-идиотски.

Все это становится ясно однажды вечером. В промежутке между тем, как ты решаешь впить кофе среди ночи, а после этого покурить на крылечке. Раздается звук в тишине, это - сигнал мессенджера. И ты даже не особо торопишься. Медленно процеживаешь кофе. Что там важного могло прийти? Наверняка - ничего. И здесь так плохо ловит сеть, может это вообще одно из тех "заблудившихся" сообщений, которые приходят по три раза подряд, пока наконец их не удалишь.. И вот ты берешь свою кружку, выходишь на крылечко, закуриваешь и только после этого смотришь на экран. Смотришь на экран и видишь, что через непонятные цифровые потоки до тебя дошел кусочек чьего-то сознания, а вместе с ним кусочек чьих-то переживаний и молитв, заботы, чьей-то боли и, возможно, даже любви. Все очень просто, всего шесть слов. И это слова не о боли и не о любви. В этот момент ты понимаешь: "Не вместила - так уж не вместила".
Когда что-то идет не так, как бы тебе хотелось, очень удобно скрыть свое отношение к ситуации за бравадой. За ней вообще можно много чего скрыть, особенно свой эгоизм и малодушие.
Я сижу на крылечке и грустно обо всем этом думаю.
Что за идиотская принципиальность - добиваться того, что на самом то деле совсем тебе не нужно? Откуда эта дурь - считать всю жизнь вокруг себя игрой, где нет ничего важнее собственных переживаний и эмоций? О, безусловно, я умею чувствовать боль. А вот почему я решила, что она сильней чьей-то боли? А может, я вообще думала, что никому кроме меня больно не бывает? В конце концов, моя ведь игра.
Но тут приходят шесть слов, и становится ясно: о, в этом Мире столько боли, и о некоторых её видах ты даже не подозреваешь, милочка.
Наверное, раз уж это сообщение было написано, отправлено и дошло по адресу - провидению было угодно, чтоб я обо всем этом хорошо поразмыслила. И может быть, мне пока можно не ставить на себе крест.
Сегодня я чувствую себя маленькой избалованной принцесской из розового замка. Сегодня я узнала, что может быть - большинство из того, что я чувствую - и вовсе не чувства, а просто игры. Я эгоистка, и мне тошно это признавать - но сегодня я сама себе Линч, а значит надо признать все.
Я эгоистка, я дура и я вела себя недостойно. Я смеялась над чужими переживаниями, просто для того, чтобы перебить свои, гораздо менее серьезные. И то, что для меня очередной элемент игры - для кого-то, возможно и нет. Не игра. Поэтому я отношусь как к игре, а кто-то - куда серьезнее. Заслужила ли я такого серьезного отношения? Нет, нет и нет. Это просто игровой бонус за удачную комбинацию. Какая это была комбинация? Скорее всего самая примитивная, типа "кудряшки+горошки". Ну ладно, конечно еще я бываю остроумной.
В моем розовом замке революция. Мне очень стыдно, и я не хочу быть такой.
Я не заслужила этой молитвы.

Как бы я не старалась этого избежать, сколько бы не давала клятвенных обещаний, что все - больше никогда, однажды в моей жизни наступает фестиваль и карнавал. Ничего общего с Бразилией и Эквадором. От моего карнавала пахнет разлитым по деревянному полу вискарем, скандалом и больницей. Еще немного пахнет электронным браслетом, который одевают на ногу тем, кто сидит под домашним арестом.
В такие моменты я напоминаю себе окно, которое было распахнуто очень сильным порывом ветра. Настолько сильным, что он смог сорвать все щеколды, зановески и посметал цветочные горшки с подоконника.
Карнавалу я отдаюсь полностью и очень добросовестно - морально и физически. Ем то, что есть нельзя, пью то, что пить нельзя. Потом я оказываюсь в больнице, а потом начинается заключительная часть под названием "вселенский скандал". Хорошо, если к тому моменту остается хоть один человек, который со мной разговаривает. Бывает такое что не разговаривает никто, и тогда можно считать, что карнавал удался на славу. Страдание становится стопроцентным ибо физически я уже истощена, как незнамо кто, а теперь еще и морально, потому что в очередной раз сильно обидела всех своим наплевательским отношением к здоровью. "Ты в очередной раз всех напугала, ты заставила нас волноваться". А люди ведь не любят, когда их заставляют волноваться, поэтому они на меня злятся. Тут наступает время, когда надо бы задать вопрос - удовлетворена ли я тем, что устроила. Чувствую ли я себя довольной от того, что мне в очередной раз удалось пробежать по канату, пожонглировать файерболами и проглотить саблю? Нет, нет и нет. Не меньше, чем все мои уважаемые родственники я злюсь на себя сама. Ты ведь умная девочка, говорят мне они, прекрасно ведь знаешь, что тебе можно, а что нельзя. Зачем же ты каждый раз это делаешь?
Ответа у меня нет. Можно было бы подумать, что меня просто недолюбили, недооказали внимания, и вот я, великовозрастный ребенок, пытаюсь таким путем урвать себе кусочек и внимания и любви. Но я опять скажу нет. Я скажу, что все это здорово меня злит, и перестаньте на меня кричать, а браслет с датчиком оденьте себе на голову. Я хочу сказать, что это очень здорово, что вы опять успели и спасли меня, но если эти крики не прекратятся, то я того и гляди пожалею об этом.
Можно еще попытаться обиженно буркнуть что-то о глубине моей души, которую никому не дано постичь, но я уже давно так не делаю, потому что это настолько жалко выглядит, что становится тошно.
Через какое-то время меня все простят, а я буду исправно сидеть на диете и заглаживать вину.
В общем, я Холден Колфилд-переросток-девочка. Моя жизнь зависит от съеденного банана, я безответственна и порой нахальна. У меня есть мозг, но я им не пользуюсь. Я - дно.
Но, как известно - все проходит. Скоро шум поутихнет, родня успокоится, а я снова стану спокойной Клео, которая задумчиво украшает тортики, начну читать религиоведческие книги, может быть смотаюсь в Вильнюс, напишу Полковнику и сделаю еще тысячу обычных КлеоДел.
А пока я медленно прихожу в себя. Я думаю о том, что вокруг маковое поле и ночь - темная темная. Высоко на черном небе миллиарды созвездий, а за вон тем далеким холмом отдыхает большой бело-серый медведь. Не знаю, есть ли он там на самом деле, но если уж я разглядываю вымышленный холм, то почему бы и не вымыслить и медведя до кучи. Сегодня он немного печальный, молчит и смотрит вдаль. Куда-то он направится после того, как еще немного полежит, но куда я не знаю. И спросить не могу, потому что я на маковом поле, а на маковых полях я всегда сплю, поэтому скорее всего - и холм, и медведь - это мой сон.

Как и следовало ожидать - устав от мыслей о физическом голоде, я решила удовлетворять духовный. Как только была съедена последняя тарелка больничного супа, а мучившийся весь день зубами и измучивший всех вокруг себя Мэтт наконец уснул, я заползла под лоскутное одеялко и принялась за чтение.
Вообще, находясь в усадьбе я всегда в чем-то себя совершенствую, и в профессиональном смысле тоже. А в данный момент, когда моей психике нужно привыкнуть к тому, что до конца дней придется есть однообразную еду (хотя Полковник сегодня предлагал очень милые варианты с гречневой мукой, которые я обязательно включу), а духовки, чтоб заняться тортами у меня тут нет - самое лучшее это углубиться в умную книгу.
Умная книга - это второе издание "Истории религий" Крывелева. Вряд ли я узнаю из нее что-то новое, но у меня как-то на удивление мало опыта с религиоведческим наследием СССР, и в общем я подумала, что декрет, диабет и усадьба - те самые три условия, которые должны были совпасть, чтоб этого опыта стало больше.