В статье "Фантомная угроза" ведущее американское издание The New York Times обращается к проблеме непризнанных/частично признанных государств, высказывая при этом совершенно новую, ранее не имевшую аналогов в поле американской политической мысли точку зрения.

Напомнив о "краткой и жестокой войне" между Россией и Грузией в августе 2008 года за "неопределенный кусок горной страны, называемый Южной Осетией", газета пишет о взрывоопасном потенциале, возникшем благодаря существованию подобных "фантомных государств". Последние, указывает газета, "имеют вооруженные силы, проводят выборы, строят местную экономику и воспитывают детей, но при этом находятся в туманной преисподней между де-факто существованием и международной легитимностью".

По мнению американского издания, "фантомные государства" поддерживают огонь войны, способствуют преступности и делают слабые государства еще слабее. "Нагорный Карабах восхваляется Арменией и ненавидится Азербайджаном, приводя к тому, что все стороны копят оружие на случай возобновления боевых действий. Нерешенный статус Северного Кипра ослабляет экономические перспективы всех киприотов и создает напряжение в отношениях между ЕС и Турцией, главным поборником Северного Кипра. И хотя Сомалиленд является островком эффективного управления в анархическом Сомали, его непризнанный статус препятствует помощи и инвестициям.

"Фантомные страны" часто появляются из войн и поддерживаются угрозой продолжения боевых действий. Большинство фантомов выживают отчасти благодаря внешней поддержке. Москва - политический брокер в Южной Осетии и Абхазии, а Армения властвует над Нагорным Карабахом.

Тайвань показывает выход. Несмотря на существование в состоянии правовой неопределенности, он процветает. С 1949 по 1971 год правительство Тайваня занимало место Китая в ООН и признавалось большинством правительств мира. Однако с 1970-х гг. никакая серьезная держава официально не признает Тайвань, и он остается источником напряженности между США и КНР. Тем не менее, в течение последних четырех десятилетий Тайвань стал генератором экономических новаций, моделью демократического перехода от авторитарного правления и ответственным членом международного сообщества - и все это не будучи членом ООН.

Ключ к этому - соучастие. Экономическое и стратегическое значение Тайваня толкнуло США, Китай и другие великие державы ходить на цыпочках вокруг, а иногда даже принимать его нерешенный правовой статус. Будучи легитимной, но непризнанной, реальной, но не независимой страной, Тайвань показал позитивную силу креативной двусмысленности.

Подобный подход может работать повсеместно. "Фантомные правительства" часто коррумпированы, управляются военными диктаторами и страдают от незаконного оборота наркотиков и другой незаконной торговли. Однако прозрачное государственное управление, свободные выборы и мирная внешняя политика имеют такое же жизненно важное значение для "фантомных государств", как и для реальных. Если "фантомные правительства" ведут себя хорошо, им должны быть предложены пути к легитимности крупными державами мира. Экономические и политические реформы могут протекать параллельно и даже содействовать обсуждениям о суверенитете. Настаивая на территориальной целостности, Соединенные Штаты и другие страны упускают шанс превратить "фантомные государства" в ответственных игроков. Пока "фантомы" объявляются сепаратистами или аванпостами незаконной торговли, международное сообщество имеет мало возможностей для привлечения их лидеров к ответственности. И относится к ним просто как к эксцентриситетам означает, что у "фантомных государств" мало оснований заботиться о международном порядке".

Э.В.:1)До июня 1990 года,до провозглашения суверенитета Россией - безусловно, можно было...2)В августе 1991 года уже намного труднее, лишь при условии принятия тех мер,о которых пишет А.Ципко:"члены ГКЧП должны были арестовать Ельцина и всю его команду, распустить съезд народных депутатов РСФСР"...Без пролития крови уже нельзя было обойтись...3)Даже в декабре 1991 году еще можно было спасти СССР,но для этого М.Горбачев должен был арестовать "беловежскую тройку"...Крови пролилось бы,конечно,еще больше,но все же меньше,чем после развала и роспуска СССР в различного рода вооруженных конфликтах...

Можно ли было спасти СССР?

В августе 1991-го, 20 лет назад ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению) пытался взять власть в свои руки и остановить распад страны.

Комментируют эксперты Александр Ципко, Валерий Хомяков, Андрей Паршев.

Александр Ципко, философ, публицист:

– Члены ГКЧП попытались предотвратить распад СССР. С этой точки зрения для меня они остаются государственниками, патриотами России. Но беда их состояла в том, что в августе 1991 года распад страны приобрёл необратимый характер. Достаточно вспомнить, что Ельцин тогда уже заявил о приоритете законов РСФСР над общесоюзными.



Горбачёв терял власть, и даже внутри его команды многие не считали нужным заключение нового Союзного договора. Хотя позитивные результаты референдума о сохранении СССР в начале 1991 года давали основание сохранить страну хотя бы в той её части, где состоялось голосование. Правда, сам же референдум создавал предпосылки для двоевластия, так как в нём присутствовал и вопрос о введении поста президента РСФСР.



ГКЧП, на мой взгляд, это вообще драматический момент русской истории. Тогда, как и в 1917 году во время попытки переворота генерала Корнилова, у людей, взявших на себя ответственность за судьбу страны, не хватило ни воли, ни решимости, ни последовательности. Ведь для решения своих задач члены ГКЧП должны были арестовать Ельцина и всю его команду, распустить съезд народных депутатов РСФСР. Оснований для того, чтобы обвинить этот съезд в попытках расчленить страну и совершить государственный переворот, было предостаточно. Вместо этого члены ГКЧП вели себя непоследовательно в отношении Горбачёва, пытались заигрывать с Ельциным, боялись непопулярных решений. Что и погубило их запоздалую попытку спасти историческую Россию.



Парадокс состоит в том, что члены ГКЧП проявили ещё большую моральную слабость, чем Горбачёв, которого они за эти самые качества и пытались сместить. У них тряслись руки.



Надо ещё заметить, что руководители печально знаменитого комитета пытались спасти страну, а не социалистическую систему. Я хорошо знал покойного советского премьера Валентина Павлова. Не верил он ни в какие преимущества социалистической системы, был рыночником и реформатором.

Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии:

– К сожалению, высказывания о тех событиях сегодня зачастую носят поверхностный характер. Некоторые мои коллеги пытаются превратить те три дня в августе 1991 года в шутку – мол, какой там переворот, ничего особенного не было… Было. Я находился внутри Белого дома всё это время и помню, какая напряжённая царила там атмосфера.



Думаю, что сам ГКЧП стал ответом на процессы распада СССР, которые тогда вошли в завершающую стадию. С другой стороны, как раз это выступление стало детонатором развала страны. Неслучайно сразу же после провала ГКЧП многие республики заявили о выходе из состава СССР, провели референдумы о независимости.



ГКЧП сыграл крайне отрицательную роль в истории нашего государства, способствовал его разрушению. Если бы его не было, думаю, что при всех минусах и издержках Новоогарёвский процесс, запущенный Горбачёвым, закончился бы благополучно, ибо и Россия, и Казахстан, и Украина в принципе были за то, чтобы сделать некую «мягкую» в политическом отношении конфедерацию. При этом удалось бы сохранить единое экономическое и информационное пространство и нам не пришлось бы пережить жестокие последствия распада СССР.



Если говорить о настроениях, которые захлестнули общество после провала ГКЧП… Была некоторая эйфория. Казалось, вот сейчас КПСС уйдёт и наступит демократический рай. Но рай не наступил. И сейчас ситуация в государстве, боюсь, ничуть не лучше, чем та, что была до ГКЧП. Чиновников стало больше. Если раньше хоть кто-то из них боялся КПСС, то теперь никто вообще ничего не боится, воруют в открытую. Поэтому недовольство в народе усиливается. И я опасаюсь, как бы на моём веку не случилось ещё одного ЧП… Мы понемногу приближаемся к опасной черте, за которой может начаться «цветная» революция.



Всё происходящее – и тогда, и сейчас – связано с тем, что власть плохо прислушивается к настроениям населения, живёт своей жизнью.

Андрей Паршев, политолог, главный редактор издательства «Алгоритм»:

– Я считаю, что сегодня тема ГКЧП, главной целью которого было сохранение единого государства, уже вне общественного сознания. Хотя не исключаю, что в будущем волна интереса к этим событиям поднимется.



События августа 1991 года для меня лично – трагедия, последствия которой до конца ещё не осознаны. Да и не все из них мы уже в полной мере ощутили на себе. Например, геополитические утраты распада СССР в будущем не раз могут аукнуться нашим потомкам.



У ГКЧП была вполне искренняя и реальная попытка остановить развал СССР. Со стороны участников комитета не было двойной игры. Это можно утверждать, потому что мы сегодня знаем, как сложились судьбы его членов. И потоки лжи в их сторону со стороны СМИ легко объяснимы. Победившая сторона, как это всегда и бывает, «добивала» своих поверженных противников информационными методами.



Что касается вопроса, мог ли ГКЧП добиться осуществления своих целей в тех условиях, то мне запомнилась хорошая фраза из газеты того времени: «Зубами не удержали, губами не удержишь». Попытка спасти СССР опоздала, причём на много лет. Процесс развала наметился уже в 70-е годы… Корни развала СССР – в сфере управления экономикой. Болезнь была слишком запущена.



На мой взгляд, сегодня общество больше волнует так называемый русский вопрос. И эта тема обязательно будет муссироваться на ближайших выборах, ведь политики всё-таки держат руку на пульсе общества, особенно перед очередной избирательной кампанией.



А вопросы восстановления единства на постсоветском пространстве – это следующий этап. И тогда интерес к ГКЧП и вообще ко всем вопросам, связанным с развалом восточноевропейской общности, вероятно, снова выйдет на первый план, завладеет общественным сознанием.

«Регулярные запросы моих адвокатов об изменении мне меры пресечения на домашний арест и т. п. отметаются судьей мгновенно: он не слушает доводов, не читает бумаг даже для вида, и все его «заседания» по моему вопросу не занимают более трех-пяти минут. Удивляться такой скорости не приходится: суд сектора Чентру – Центрального Кишинева – расположен у генпрокуратуры в тридцати шагах; перед «заседаниями» прокурор всегда заходит к судье без стука, они проводят там некоторое время, а после «заседаний» судья, даже не стесняясь, звонит кому-то с докладом», – продолжил Багиров.

«Попытка отвода сего блюстителя молдавской Фемиды потерпела полный крах: судья просто отправил нас с адвокатом этажом выше, к своему коллеге, который и послал нас с нашим отводом куда подальше чуть ли не открытым текстом. Аспект правосудия в моем деле вообще всерьез не рассматривается. Потому что судье-то уж прекрасно ведомо, зачем держат под арестом», – пишет блогер.

«Организацию и руководство событиями, приведшими к смене власти в апреле 2009 года, которые мне инкриминируют посредством 1-й части статьи 285 УК Молдавии, требуется, разумеется, доказать. А это – работа. Работать же эти ректальные пинкертоны не умеют, ибо у них другие функции. Какие-то свои подозрения у них, вероятно, и имеются, но по похожей ситуации существует отличная фраза из «Преступления и наказания». Звучит она следующим образом: «Изо ста кроликов не составится лошадь; изо ста подозрений не составится ни одного доказательства». Только фраза эта принадлежит блестящему следователю, а для каучукоголовых молдавских прокуроров в русском фольклоре припасён вариант более доходчивый: «Видит собака молоко, да рыло коротко». Не стану пока вдаваться в подробности, но на данном этапе происходящие вокруг меня пируэты генпрокуратуры больше похожи не на следствие, а на провинциальный мастер-класс по занимательной проктологии», – отметил он.

«Впрочем, все изложенное выше касается лишь официальной части; чисто внешние признаки. Неофициальная часть, она же причина ареста, осталась неизменной: из меня выдавливают компромат на высокопоставленных политиков Молдавии. А точнее – на одного. Второй месяц подряд следственная группа из трех оперов СИБ и двух прокуроров по особо важным делам генпрокуратуры Молдавии под чутким патронажем заместителя генерального прокурора республики всеми доступными способами выбивает из меня компрометирующую информацию. Второй месяц подряд меня с эскортом спецназа регулярно вывозят в генпрокуратуру, где пытаются проводить со мной «просто беседы», более напоминающие вульгарные перекрестные допросы. Второй месяц подряд ко мне в тюрьму неустанно, даже в неурочное время, шляются оперуполномоченные СИБ. И также пытаются «просто беседовать». Надо ли уточнять, что все эти шабаши происходят без адвокатов, и отнюдь не по протоколу», – пишет Багиров.

«Я, впрочем, уже привык, и весь этот блошиный цирк мне уже даже не докучает. В тюрьме все-таки скучновато, а тут хоть какая-то развлекуха. Где мне еще представится возможность толсто потроллить вживую целую группу гоблинов из самой головной когорты молдавских спецслужб? То-то. Прошу извинить, что не называю имен. Это еще впереди. Возможно, даже в следующем послании», – пишет блогер.

«Короче говоря, в сложившейся ситуации никаких прогнозов на будущее у меня нет. Даже на самое ближайшее. Потому что беспредел тем и неприятен, что его нельзя прогнозировать и контролировать. Но сопротивляться ему – можно. Что я и планирую. Традиционно –благодарю всех за поддержку. Я ее действительно чувствую. Когда весь этот позорный пандемониум подойдет к логическому завершению, тогда я смогу поблагодарить вас развернуто. А пока – так», – заключил Багиров.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, 15 июля суд в Кишиневе продлил на 30 суток срок ареста российского писателя и блогера Эдуарда Багирова.

6 июля МИД России указал послу Молдавии в Москве на необходимость объяснения причин задержания российского писателя Эдуарда Багирова.

30 июня посольство России в Молдавии передало властям страны ноту, в которой призвало принять меры по защите прав задержанного в Кишиневе российского писателя и блогера Эдуарда Багирова.

29 июня члены Общественной палаты выразили глубокую озабоченность судьбой Багирова и призвали МИД России принять «все возможные меры для защиты прав российского гражданина за пределами страны». Кроме того, они обратились к правоохранительным органам Молдавии с призывом соблюдать статьи 3, 5, 6, 10 и 13 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод».

28 июня Багиров рассказал об оказываемом на него «сильнейшем давлении» со стороны молдавских тюремщиков и следователей, пожаловавшись на «скотские условия» заключения.