Какой рейтинг вас больше интересует?
|
Главная / Главные темы / Тэг «мэмуар»
в стране развитого социализма 2012-03-31 19:31:07
На концерты ...
+ развернуть текст сохранённая копия
На концерты приезжих артистов нас пускали бесплатно, на балкон. ВИА «Синяя птица». Отечественной эстрадой мы с Толей интересовались мало. Плоская «попсяра». В западной был полу-(четверть)-понятный язык, всё нужное в нее мы, надо-ненадо, добавляли сами. И вот «Белый теплоход». И вдруг понравилось! Энергично (драйвово), не-простовато.
Леонтьев. Только восходил. Еще с кудрявым шариком и не в лохмотьях. «Там, в сентябре»… Кое-кто в «Эксперименте» цокал. Меня что-то в нем ломало. А тут еще видел по телевизору: и без того на сцене передвигается с трудом, так еще в нелепых белоснежных кроссовках-утюгах… Нравились лишь его «Горькие яблоки». Слышал всего один раз, будто он их больше не исполнял, посчитав неудавшимися. Единственный раз его «драматический» вокал не казался надуманным.
Концерта Леонтьева в «Пролетарке» я не видел. Не интересно, не смог?.. Во время концерта кто-то из наших курил у туалетов. Вдруг он. Дернулся в дверь. Закрыто! - в ДК в то время двери туалетов почему-то закрывали на ключ. Ругнулся: «Бл...дь!» - и ушел допевать так. «Цветы». Этих по телевизору не показывали. Мифологизированы, почти иностранцы. В строгих черных костюмах, статичны. Нестандартная, асимметричная расстановка: слева рояль, рядом с ним и основной вокалист. «Есть глаза у цветов» звучит не проникновенно, но пафосно. До сцены далеко, лиц не разглядел.
В ДК была дискотека. Они только появлялись и пугали руководство всех уровней. Дискотека в «Пролетарке» была с баром, не обязательной, но по-возможностям концертной программой перед танцами. Почти закрытое (для избранных) мероприятие, эмбрион нынешних клубов. Мы в «Эксперименте» знали только, что рядом (дверь в начале коридора) раз в неделю что-то происходит. Может, даже брезговали? Мы-то ставим спектакль! Дискотетчиков время от времени встречали, их основной - большой, разговорчивый, энергичный, пробивной, взрослый мужик в светло-коричневом пиджаке. В стране развитой социализм, разумеется, они все были на ставках, но, думаю, уже подзарабатывали этим делом.
И вот этот мужик, кажется сразу после нашего удачного выступления в балахончиках из парашютного шелка на последней «Студенческой весне», когда на «Молитве Резанова – Богоматери» зал ошалело сидел прибитый к креслам, - этот мужик подлетает к нам в фойе, сыплет комплиментами, «Ребята, вы – чудо!» и воодушевленно приглашает выступить у него на дискотеке… Толя был в полупрозрачной, вызывающе-откровенной сине-зеленой безрукавке из панбархата. Мы спели короткую программу при свете двух прожекторов. Небольшое темное помещение дискотеки было полно. Случилась даже делегация из Польши. С ее главным – зрелым, симпатичным дядькой, - гуляли потом до ночи по городу. Сидели в сквере недалеко от медицинского института. Говорили на русском. Когда объяснял на кого мы учимся, переходил на свой куцый технический английский. Толя дарил поляку какие-то личные трогательные сувениры. Получил в ответ часы с его руки и до кучи авторучку, вымпел и значок. Я надеялся хотя бы на сувенирку, но Толя забрал всё себе, и я обиделся.
Думаю, на нас бы ходили. Но закрепиться на дискотеке в голову не пришло. О заработке не думали. А всё остальное у нас было и так.
Тэги: мэмуар
дивертисмент 2012-03-25 10:53:29
Встретились ...
+ развернуть текст сохранённая копия
Встретились на нашей лавке на площади Ленина. Куда-то молча, быстро вела. Сидели в глухом сквере, напротив серой восьмиэтажки городской и областной администрации и здания главпочтамта. Читала то, что скармливал, - что касалось ее и должно было пронять. Закрывала нижнюю часть лица широким воротником свитера (было прохладно или улыбалась? как удачно надела!) Задумчиво говорила: это же опошление… Я решил, что это про прямой доступ, который у нее сейчас был. Но ныряла в воротник и опять читала. Устал сидеть, боялся спугнуть.
Зачем-то упомянула «Романс о влюбленных».
- Жалко, что не дал почитать про отношения с другими…
- Зачем?
- Действительно, зачем?..
Ненавижу этот хаос!
Для меня у нее распечатанная на ротапринте (или что тогда еще было?) и переплетенная в зеленое первая часть «Мастера и Маргариты» из шестого номера журнала «Москва» за 68 год. О романе уже вспоминал как-то Олег, мол, читал, ли? Видимо, я выглядел совсем несчастным, и требовалось лечение.
- Спасибо тебе. Я пойду. Пока. Ладно? – не дожидаясь ответа, ушла. Только мелькнули высоченные каблуки туфель и, прижатый в оптимальной группировке, пакет под мышкой.
«Мастера…» прочитал за присест. В воскресенье встречал с трамвая на «Пролетарке». Джинсовая юбка, свитер, туфли – униформа. Спешила на свой диспетчерский. Она всегда спешила. Пошли по дорожке сквера на остановке. Давным-давно я носился тут на «Школьнике». Курила и глядела куда-то поверх кустов.
- У него есть такие штучки, такие то-о-о-ненькие… - провела ногтем в воздухе линию.
Имея в виду нас с Толей, сказала загадочное: - Вы не студенты.
- А кто?
- Не скажу. Зазнаетесь.
Проводил. Мимо своего дома до моста через болотистую Тьмаку. Дальше ворота, проходная, диспетчерский буквой П.
- Работа, конечно, не очень, в три смены, но зато хоть лето не впустую.
На следующий вечер у нее ночная смена. Я напился и выслеживал. Трое из трамвая, боевым порядком, она в середине, пакет на своем месте, в нем – смена белья, зубная щетка – набор странника. Срезая путь, прыгают в черные дворы между домами. Бегу вокруг, опередить, к мосту. Прячусь под акацией, за стволами. Выскакивают из проулка: вдоль тротуара и – поворот налево к воротам проходной. Быстро, размашисто, синхронно, как конькобежцы.
Тэги: мэмуар
странное лето 79-го 2012-03-05 20:21:15
В конце мая ...
+ развернуть текст сохранённая копия
В конце мая Олег Степанов привел на собрание новенькую. «Это Ольга. Романо-германское отделение университета». Невысокая блондинка, с громадными глазами. Джинсовая юбка, каблуки для роста. Сидела в уголке, курила, осваивалась. Потом Олег усадил ее за стол, дал почитать из «Авось» - все еще считалось, что мы что-то ставим. Читала почти без выражения, «удобно».
- У тебя какой язык?
- Английский. Второй курс, - улыбнулась правым уголком рта. Две морщинки. С такого всё и начинается. Им же потом и исчерпывается. Вышли на улицу. Уже темно. Уехала на трамвае, идущем на вокзал.
В следующий раз я подошел и сказал, что надо поговорить. Как будто даже радостно согласилась – после. А через час прощается с Олегом. Окликаю в пустом коридоре. Темный силуэт на фоне окна.
- Я не мог бы видеть тебя немного чаще?
- Сейчас дел вот… вот столько, - проводит ребром ладони по горлу, потом над головой. – А почаще – это помимо этого? – кивает в сторону двери. – Я подумаю, ладно? – примиряюще улыбается.
Пропала на месяц. Ждал. Появилась, когда в ДК приехали американцы – какие-то музыкальные студенты. Выступали в большом зале, пели госпелы. Наши места были на балконе. Захожу и вижу ее. А рядом пустое кресло. Олеговы происки.
Она была с подругой. Таня. На вид старше ее. В очках. Матронистая. Классическая пара: милая - дурнушка. Последняя уехала раньше. Учить уроки.
Стоим у туалетов, курим.
- Тане понравилось?
- Да. И вы тоже понравились, - Ольга имеет в виду нас с Толей. – Especially you.
- Especially… Особенно… - дурачок вслух догадывается о переводе.
Толя, хоть и изучал немецкий, английское «you» знает:
- Особенно ты.
Но я не оцениваю комплимента.
Неожиданное письмо от Ольги Попониной. Хочет встретиться, поговорить. Говорить не о чем, но посмотреть интересно. Пишу, что буду в Загорске такого-то, звони.
Встретились на Звездочке у школы. Полная, недавно родила, кормит. Грустно походили, посидели. Я, видимо, дал ложную надежду, в разговоре полуспросила: зачем тогда согласился на встречу?.. Объяснять, что был праздный интерес, не стал.
На следующий день вдруг пришла ко мне домой. В результате уткнулся носом в ее полную грудь. Но время к часу, должны прийти на обед родители, и я ее почти выгнал.
В этот же приезд встречаю Любу.
- Кого я вижу! Как жизнь?
- Хорошо. А я тебе письмо написала. Недавно перебирала письма, вижу, твое письмо…
- Не получал.
- Я только в четверг написала, еще не успело прийти.
Хотела выйти замуж. Не спрашиваю. Но на пальце кольца нет.
- Завтра назад еду.
- Я думала у тебя отпуск…
- «Отпуск» позже, сейчас работаю на заводе, на практике.
- Где?! Здесь?!
- Нет, там.
- А…
- Ну ладно, некогда.
- До свидания.
Вечером звонок Ольги.
- Ты завтра во сколько уезжаешь?
- В десять.
- А после обеда нельзя?
- Нет.
- Поговорить надо…
- А стоит ли?..
- Ну, я не знаю, как хочешь…
…
- Электричка в десять?
- Около десяти.
- Я, может быть, приду.
- Как хочешь. Извини, я иду спать.
Не видел. Уехал.
Письмо от Любы ждало:
«Здравствуй, Сергей!
Извини, что так долго не писала. Сейчас я сдаю экзамены, хочу поступить в институт. Однажды я стала перебирать твои письма и сразу захотела написать.
Напиши, пожалуйста, как твои дела, как твое здоровье. Дела в Загорске как всегда, никаких изменений не было.
Я живу нормально.
Пришли, пожалуйста, свою фотографию. Я пришлю тебе при первой возможности.
Да. Сережа, ты совсем перестал писать. А как я тебе буду писать, если ты мне не пишешь? Или ты совсем забыл меня?
На этом заканчиваю свое маленькое письмо. До свидания. Жду твоих писем.
22/VI-79 г. Люба».
Нечеловеческая музыка!
Как эти девки меня не сгубили?!!
К лету собрания в клубе прекратились. Отпускной сезон. Олега услали на работе в колхоз.
Страшное время. Жара. Слоняюсь по городу. По четвергам (журфикс) в шесть вечера сижу на крыльце «Пролетарки». Жду. Тщетно.
Толя у Рыбачуков. Они переехали в другой дом, на Ногина.
Между пивом сделали драматическую балладу про погибших альпинисток. Нетрэзвые, расчувствовались. Требовалось нести в мир. Понесли к Рыбачукам, но Саша не заинтересовался. Магнитофон на гардеробе. Завели и слушали себя как бы со стороны. Почти разочарованно.
От одиночества звоню даже Боре Кривоносову. Он появлялся иногда на собраниях, учился в политехе, но по призванию был музыкантом. Дома у него - перепаянный «Юпитер», и можно записывать наложением. Хотел предложить ему записать что-нибудь совместно. Боря – одиночка, затея напрасная, но я кидался на всякого, кого удавалось обнаружить в городе в то лето.
Старушечий голос:
- Его нет, он на даче. Будет часов в семь.
В очередной четверг, спонтанно, как это у нас всегда было, уехали в Куйбышев на фестиваль им. Валерия Грушина.
Дорогу ни туда, ни обратно, и на какие деньги ездили, не помню. Возможно, Толя взял командировочные в институте.
Обнаруживаем себя на Грушинской поляне. Это была авантюра: ехали без палатки, одеты по-городскому, с собой – только гитары и два портфеля. Надеялись на Калининских КСПшников, они должны были приехать. У них и палатки и еда. Приютят. Вдали-то от дома.
Поляна еще полупустая, народ подъезжал. В тот год был рекорд, съехалось 100 тысяч. В пресс-центре зарегистрировались у очаровательной, доброжелательной девушки. Ждали. Через перелесок ушли на Волгу. Широкая. Гигантская плоскость воды, в солнечной дымке едва виден далекий берег, пляж, песок мелкий и странно белый – пристрастное и топографически наверняка неправильное впечатление о месте. Искупались. Вода оказалась холодная, чужая. Лежали на пляже. Даже, кажется, уснули.
Вечером нашли наших. Здрасьте!
На следующий день прослушивание. Несколько мест. В нашем Евгений Клячкин. «Не убивайте». Ну так… На «Бруснике» все (и Клячкин) заулыбались, аплодировали. Без вопросов – допущены на "лодку".
Вечером в палаточном городке – концерт «Последнего шанса».
Пролоджение в слэдующем номэрэ
Тэги: мэмуар
отстреляюсь по поводу 2012-02-23 18:52:53
Калининский ...
+ развернуть текст сохранённая копия
Калининский политехнический. Была военная кафедра. Из нас делали артиллеристов. Лето 1981-го. Трехмесячные сборы под Калинином после защиты диплома.
Стрельбы. 76-ти миллиметровая полевая пушка времен Великой Отечественной. Я был наводчиком, и собственно производил выстрел. После третьего выстрела - боль в ушах. Пришлось придумывать способ. Левое ухо зажимал ладонью, правое ухо прижимал к плечу, свободной правой рукой нажимал на гашетку – в результате стоял в позе зю. Она и изображена на фотографии. Кстати, - это собственно момент выстрела, ствол максимально отъехал назад.
Из-за резкого звука пушки звали «гавкалками». На 10-15-й выстрел, из-за отдачи, она сильно зарывалась в грунт.
Приспособление из жердин вокруг ствола – чтоб не жахнуть по своим. Наблюдательный пункт, корректирующий огонь батареи, находится недалеко от цели, так что жахнуть было вполне реально Жердины обозначают крайние положения допустимого поворота ствола. Если упирается или чего доброго выходит за пределы – что-то не так в установках стрельбы.
 Таких как мы называли «партизанами».
Пару раз на две недели вывозили в колхоз вглубь Тверской губернии. Это была почти вольная. На обратном пути заезжали в Кашин. Полтора часа свободного времени. Мы быстро отыскали шалман с пивом. Я – крайний справа. Пара пива. Потом еще пара. Потом водка. Потом опять пиво… Как вернулись в расположение - не помню.
Тэги: мэмуар
институтские chronique 2012-02-17 19:17:28
Детали машин. ...
+ развернуть текст сохранённая копия
Детали машин. Преподавал субтильный доцент Чернышов. Нестарый, педантичный, жидкие сальные волосы зачесаны назад, тонкое, никогда не улыбающееся лицо, ощущение отсутствия личной и вообще домашней жизни. Я боялся Чернышева, от него веяло метафизикой.
Курсовой. Рассчитать и вычертить редуктор. Подшипники радиальные, радиально-упорные, диаметры валов, сальники, манжеты, обороты, силы, номера, типы… Чертили на миллиметровке. Начать с подшипника – размер в таблице. Упорный буртик, вал, шестерня. Редуктор вырастал как узор. Еще это было похоже на тетрис, - умудриться красиво уложить.
До консультации у Чернышева еще часа полтора. Я, Куделя, Овчинников купили бормотухи и пришли к Ларину. Он жил неподалеку от Центрального корпуса. Пока суть да дело, показываю Куделе бледные начатки своего узора, о чем-то спрашиваю. Куделя после армии, у него уже навык понимать и управляться с жизнью. Сам я – барахтаюсь. Сидим, выпиваем. Инфернальный Чернышев заволакивался быстрее, чем текло время. И скоро совсем исчез. На консультацию не пошли.
До следующего раза.
И вот-таки. Я был неуверен и навязчив. И Чернышев вдруг взорвался. Начал кричать, что у меня нет нистыда-нисовести, что я жестокий человек. Стало жутковато. Слова из романа, где Чернышев не предусмотрен. Нетехнические термины в формальной области. Нет, демон, демон!..
ТММ. Теория механизмов и машин. Тут-Моя-Могила. Этот был с кашей во рту, картавил и говорил корОмысло. Профессиональное. Как возбУждено у милиционера, соусА у повара и Алкоголь у нарколога. Незло передразнивали. Но когда сдавали, говорили как и он. А есть другие варианты?
На экзамен умудрился пронести кирпич-учебник. Был разоблачен. Грозила пара, пересдача, обрушение миропорядка. Но как-то уболтал на жиденький тройбан.
Тэги: мэмуар
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ...
Главная / Главные темы / Тэг «мэмуар»
|
Взлеты Топ 5
Падения Топ 5
|
