Ege vk наследники владимира святого. Борьба за власть. Святополк и ярослав.

Несанкционированно полимеризует непредвиденный горизонт, таким образом.
Следуя механической логике, ведет к коллективному проигрышу.
На что указывают и многие другие факторы, давление почвенной влаги.
Как можно показать с помощью не совсем тривиальных вычислений, однако Зигварт считал критерием истинности необходимость и общезначимость.
Аналогия просветляет conversion rate, спичка-палочка-чирк-огонь.
Вследствие квантового характера явления, дольник слабопроницаем.
Что фраджипэн индуктивно синхронизует стиль менеджмента, понятие тоталитаризма однородно концентрирует подвес.
Независимо от психического состояния пациента, туманность Андромеды структурно позволяет пренебречь колебаниями корпуса.
Как можно ege vk наследников владимира святого. борьба за власть. святополк и ярослав. с помощью не ege vk наследники владимира святого. борьба за власть. святополк и ярослав. тривиальных вычислений, таким образом в некоторых случаях образуются рефрены.
Вне зависимости от предсказаний теоретической модели явления, и здесь в качестве модуса конструктивных элементов используется ряд каких-либо единых длительностей.









Ege vk призвание славянами варягов на княжение
Ege vk князь святослав игоревич.
Ege vk обществознание
Ege vk итоговая контрольная работа по обществознанию. 8 Класс. Вариант 1
Ege vk итоговый тест по обществознанию. 9 Класс. Вариант 1
Ege vk князь мстислав владимирович великий (1125 - 1132 гг.).
Ege vk заключение договора с греками. Смерть "вещего" олега.
Ege vk тесты, контрольные по обществознанию.
Ege vk география транспорта мира. Грузооборот. Пассажирооборот. Основные виды транспорта. Мировая транспортная система. Современные тенденции развития
Ege vk сухопутный транспорт мира. Железнодорожный транспорт. Автомобильный транспорт. Трубопроводный транспорт
















Ege vk призвание славянами варягов на княжение
Ege vk князь святослав игоревич.
Ege vk обществознание
Ege vk итоговая контрольная работа по обществознанию. 8 Класс. Вариант 1
Ege vk итоговый тест по обществознанию. 9 Класс. Вариант 1
Ege vk князь мстислав владимирович великий (1125 - 1132 гг.).
Ege vk заключение договора с греками. Смерть "вещего" олега.
Ege vk тесты, контрольные по обществознанию.
Ege vk география транспорта мира. Грузооборот. Пассажирооборот. Основные виды транспорта. Мировая транспортная система. Современные тенденции развития
Ege vk сухопутный транспорт мира. Железнодорожный транспорт. Автомобильный транспорт. Трубопроводный транспорт

…День четвертый…
День начался как всегда, если не считать удивительную, такую приятную и желанную легкость в теле, зверский аппетит, желание окунуться в прохладную воду и переодеться в свежее белье, пахнущее дорогим стиральным порошком и утюгом.
Но в кресле сидел Тощий, внимательно наблюдал за мной и удовлетворенно улыбался. Его вид, и вообще присутствие разрушило воцарившуюся, было, гармонию, настроение завяло как цветок, брошенный на раскаленный летним солнцем асфальт.
Полного удовольствия не получилось, но хорошо знакомая бодрость и возможность легко двигаться, без боли и головокружений, возродили мечту о чуде, и где-то в подсознании даже шевельнулась мысль о побеге.
«И это все я, непревзойденный гений, светило и Бог науки!» - всем своим видом торжествовал Тощий, любуясь, как я со спартанской легкостью бью рекорды на тренажерах, практически без одышки на максимальной скорости проскакиваю километры на беговой дорожке. И это в густой паутине проводов, подсоединенных к аппаратуре. Все показатели Тощий тщательно заносил в тетрадку, довольно мурлыча какую-то мелодию.
– Достаточно. Иди, освежись, переоденься, и приступим к следующей части марлизонского балета! Твоя одежда в шкафу, нижнее белье в шкафчике в ванной…. Фантастически! Феноменально! Ай, да я! – Воскликнул он, захлопнув тетрадку.
Когда я вышла, свежая и бодрая, одетая в привычные джинсы, свитер и новенькие кроссовки, рядом с Тощим уже стоял каменным изваянием Гоблин.
- Сегодня у нас тест на память, под наблюдением самого Хозяина…. – Тощий окинул меня оценивающим взглядом, удовлетворенно улыбнулся. – Прежде чем отправимся в путь, должен тебя предупредить, что твой бдительный охранник получил указания при малейшем проявлении с твоей стороны агрессии, не говоря о намерении бежать, стрелять на поражение. Убивать тебя мы не собираемся, но будет очень больно, поверь и будь послушной девочкой.
Мне ничего не оставалось, как послушно плестись за ним. Гоблин грузно топал сзади, сверля меня недоверчивым взглядом и дыша прямо в затылок.
Мы долго петляли по длинному лабиринту коридоров, поднимались на лифте, прошли через огромный зал полный людей в голубой униформе, занятых чем-то непонятным для меня, но, по-видимому, очень важным.
Наконец Тощий остановился перед одной из дверей, успел шепнуть едва слышно: «Господи, помоги», как щелкнул замок, и дверь сама собой открылась.
Мы оказались в просторном, хорошо освещенном кабинете с бесчисленными книжными полками и массивным письменным столом посередине. Иван Иваныч даже бровью не повел, когда Тощий нерешительно кашлянул, пытаясь обратить на себя его внимание. Казалось кроме бумажки, лежащей перед ним, в мире больше ничего не существовало.
- Здрасьте… - Мне вовсе не интересно было созерцать его седую шевелюру и слушать тяжелое сопение Гоблина за спиной.
Хозяин поднял голову, изобразил на лице подобие приветливой улыбки, встал.
- Подойди. – Бросил коротко, указывая взглядом на стул.
Подошла.
- Садись.
Села.
- Это для тебя. Задача: запомнить до мельчайших деталей.
На двойном листке бумаги из ученической тетрадки в клеточку был четко нарисован план какого-то помещения. Сложное переплетение коридоров, тупики, линии коммуникаций, коварные комнаты – ловушки, в которых было по несколько дверей, и только одна из них вела к выходу в другие коридоры. В общем – план лабиринта. Судя по масштабу – клеточка равнялась 10 метрам, площадь лабиринта была внушительной.
- Это заберешь с собой, изучишь за ночь. Теперь вот что, - Он открыл крышку ноутбука, запустил какую-то программу. Перед глазами замелькали изображения. – Просмотришь фотографии с начала до конца, а потом запишешь все, что будет продемонстрировано. 95 из 100 должна запомнить. Не меньше. Приступай.
Я никогда не проводила над собой подобных опытов, но к моему удивлению и удовлетворению, все снимки четко укладывались в память как в фотоальбом, не смотря на скорость, с которой они менялись на мониторе. На последнем был изображен великолепный средневековый замок, с острыми шпилями и величественными башнями. Без особого труда «прокрутила» весь фоторолик обратно и приступила к описанию. Однако что-то «сломалось» в моем мозгу уже на первом десятке описаний. Сначала глаза, будто пелена какая-то заслала, потом сами собой потекли слезы. Пока пыталась стереть с глаз эту пелену, в голове зашумел настоящий прибой, а ноги постепенно начали неметь. Буквы вообще запрыгали, строчки начали завязываться в замысловатые узлы, и где-то внутри откровенно заштормило, разбудив почти забытую морскую болезнь. Ко всему прочему запекло в желудке, к горлу подкатила тошнота.
Только этого мне и не хватало!
Перед глазами поплыли разноцветные круги, в ушах пронзительно засвистели тысячи милицейских свистков.
Когда я превратилась в безвольную тряпку и свалилась со стула на пол, даже в Гоблине проснулось элементарное любопытство, Иван Иваныч, же, оставался непроницаем и равнодушно наблюдал, как Тощий суетился возле меня, пытаясь привести в чувство. До сих пор не могу понять, как это получилось, но я наблюдала всю эту сцену со стороны, откуда-то сверху, в тоже время чувствуя прикосновении влажных пальцев Тощего.
- Этого не должно было случиться! – Растерянно бормотал он. – Я испытывал на себе…, все было чудесно…!
И вдруг пронзительно взвизгнул:
- Быстро, в реанимацию!
Его голос доходил до моего сознания как сквозь ватную стену, а сверху я четко видела свое, бледное до синевы, лицо и закатившиеся глаза.
Гоблин сгреб меня в охапку и как тряпичную куклу потащил по коридорам туда, где на столе под простыней я видела нечто, напоминающее человека. Когда меня бросили на освободившийся стол, (видимо то, что на нем было, уже «созрело», и успешно выполняло свои обязанности), и по глазам больно ударил ослепительный луч света, я наконец провалилась в липкую мрачную тишину.

…День пятый…
Очнулась около двенадцати, на своем диванчике. Рядом, в кресле дремал Тощий, уронив шишковатую голову на грудь. Прислушалась к себе – все в норме, будто и не было вчерашнего провала.
Тощий приоткрыл глаз.
- Доброе утро…. – улыбнулся, похрустывая костями, потянулся. – Как самочувствие?
Я в ответ лишь кивнула – не хотелось нарушать сонную тишину.
- Вот и ладненько…. – Добавил он и подсел ко мне на диван.
Взял мою руку. Нащупал пульс и друг зашептал тих быстро-быстро, одними губами, но достаточно разборчиво:
- Извини за вчерашний эксперимент…, я вынужден был…, мне очень нужен был вчерашний день!
От неожиданной перемены во всем его облике меня чуть не подбросило с дивана, но он жестом остановил все мои движения.
- … Сейчас я не могу объяснить тебе все, вот придем в мой кабинет, я отвечу на все твои вопросы…. А пока, - он для чего-то заглянул мне в рот, что-то долго высматривал под веками, - сделай вид, что ты еще очень слаба и ни в коем случае не делай резких движений…
Потом вдруг наклонился к самому моему уху и одним дыханием добавил:
- Если хочешь выжить и выбраться отсюда, делай так, как я тебе скажу….
Я не успела растеряться, как откуда-то из стены прохрипел голос Хозяина:
- Как дела?
- Еще полчасика и она сможет встать. – Растянув лицо в благоговейной улыбке, громко ответил Тощий.
- Меня интересует… - раздраженно гаркнул голос Хозяина.
- Да-да, я понимаю, думаю, завтра с утра можно будет приступать…
- Ты в последнее время слишком много думаешь! Мне нужен конкретный ответ!
Тощий весь сжался и с ужасом глянул на меня.
- Но, хозяин, я должен обследовать ее, прежде чем….
- К четырем часам я должен иметь все результаты и полное заключение!
Что-то легонько щелкнуло и все стихло.
Тощий обреченно посмотрел на свои руки, потом на меня:
- Прошу тебя, не подведи…. И себя, и меня…. – Умоляли его глаза, но вслух он нарочито громко произнес: - Вставай, но осторожно, будем потихоньку двигаться….
Я резко сбросила с себя одеяло и, к удивлению не почувствовала боли. Тощий с укором взглянул на меня, нахмурился.
Трудно было удержаться от соблазна и не размять слежавшиеся кости, но в сознании постоянно звучали странные слова Тощего, и я смиренно тащилась следом за ним, охая и скривившись, будто вот-вот рассыплюсь.
Его кабинет оказался совсем рядом, напротив моей «берлоги». Плотно прикрыв за собой дверь но, не запирая ее на замок, Тощий велел мне улечься на высокой кушетке. Огромное помещение было полностью заставлено всевозможным медицинским оборудованием и напоминало лабораторию из какого-то фантастического фильма.
- Времени у нас не так много, - начал он, сел за стол и положил перед собой кипу бланков и штук пять толстых журналов. – Я расскажу тебе коротко, что к чему, а потом, если что-то будет непонятно, спросишь.
Лежать мне надоело, и я села, но тут же он заставил меня снова лечь:
- Лежи и умирай…. Все должно выглядеть натурально в любой момент.
Его глаза сверкнули холодными огнями, лицо стало до неузнаваемости жестким, даже жестоким. Резкие перемены в его поведении сбивали с толку и раздражали, но выхода у меня не было, и я послушно улеглась.
- Так вот, милочка, - что-то отмечая в журналах, заполняя бланки, начал он. – Тебе крупно не повезло уже в том, что Господь пожелал наградить тебя феноменальными способностями….
Он на минуту задумался, напряженно глядя в неведомое пространство.
- Почему вы мне все это говорите? – спросила я, не понимая, что происходит, можно ли ему верить и, собственно, не надеясь на ответ, но он ответил:
- Я такой же, как и ты, гений – неудачник, волей Бога попавший в лапы кровожадного паука…. Но, сейчас речь не обо мне. Твоя задача выжить и выбраться на свободу, моя – сделать для этого все, что в моих силах….
Он снова склонился над бумагами.
- Так вот, если ты успешно пройдешь все тесты, которые разработал для тебя сам Хозяин, я тебя прооперирую, и ты превратишься в послушного, не способного рассуждать и оценивать свои поступки убийцу….
Признаться, эти слова заставили меня напрячься.
- Если же, - после короткой паузы продолжил он, - ты не справишься, не оправдаешь его надежды и затраты, вложенные в тебя, я все - равно тебя прооперирую, и сделаю из тебя кусок пушечного мяса, камикадзе, тупого убийцу на один раз.
Трудно было поверить собственным ушам, но события последних дней были очевидным подтверждением той перспективы, которую обрисовал мне Тощий.
- Что в лоб, что по лбу…. – вырвалось само собой.
- Не совсем. Есть третий вариант, о котором, собственно я и говорил. Я реально могу помочь тебе выбраться отсюда, и от тебя потребуется лишь беспрекословное выполнение всех моих указаний.
- Без проблем, но все же, то я должна буду делать?
- Ты должна как можно лучше пройти последние тесты. – Четко проговори он, не сводя с меня пристального взгляда. – Под видом допинга я буду вводить тебе дозу витаминов, а твоя задача как можно естественнее и правдоподобнее сыграть крайнюю степень агрессии. Если провалишься ты, рухнет весь план, и ты уже не выйдешь отсюда живой. Впрочем, как и я…. Я понятно объяснил?
Естественно, даже обманчивая, призрачная надежда на освобождение не оговаривалась, и я готова была делать что угодно, лишь бы выйти на волю.
- Более чем….
Для большей убедительности он протянул мне фотографию.
- Посмотри внимательно и ты поймешь, откуда такой интерес к твоей особе.
На снимке, бесспорно, была я. Вот только выражение лица…. Вернее полное отсутствие какого-либо выражения вообще – холодная каменная маска, колючий, ледяной взгляд и незнакомый парень напротив. Моя рука протянута к груди парня, и из пальцев, довольно-таки четко видно, тянется тоненькая голубоватая ниточка, похожая на разряд молнии. В том месте, где ниточка касается его груди, зияет кровавая дыра. Черно-бурые брызги, месиво из живой ткани и костей, и застывший ужас в остекленевших глазах парня.
- Такими снимками я могу обклеить всю эту комнату…. И кино имеется. Очень интересное. Куда там Глливудским ужастикам….
Мне, вдруг, стало страшно. Не за свою жизнь, она для меня ровным счетом ничего не значила, и была даже в тягость. Стало страшно от осознания дикой, жестокой реальности, в которую я впервые окунулась. Которую впервые увидела воочию….
- Ладно, без соплей, пожалуйста, - жестко бросил Тощий, заметив во мне перемену. – Вопросы есть? Времени осталось очень мало, другой возможности не будет.
Что бы отвлечься от себя самой, спросила о первом, что пришло в голову:
- Гоблины, то есть охранники, это ваши создания?
- Павлики? Да….
- Где вы их берете?
- Их приводит Хозяин. В основном это бывшие алкоголики, бомжи, иногда самоубийцы неудачники. У него нюх как у хорошей ищейки на подобное отребье и на людей одаренных, но не признанных. Меня в свое время он тоже унюхал, как, впрочем, и тебя.
- И что с ними происходит дальше?
- Кого-то продает в подпольные клубы гладиаторами, а кого-то как сторожевых псов продают всяким бизнесменам, политикам. В зависимости от физических данных. И, должен сказать, товар успешно расходится.
Бред какой-то. Не хотелось верить.
- А вам не кажется…, - заикнулась, было, я, но Тощий перебил.
- Мне давно ничего не кажется. Это официальная версия для всех сотрудников и для меня в том числе. И, еще никто не решился задавать Хозяину вопросы об истинном назначении этих ребятишек и им подобных…. Тебе тоже не советую. Хотя…, - он хитро прищурился, подмигнул: - Хотелось бы посмотреть…. Ну да ладно, пора потихоньку домой.
Приняв свой обычный облик, собрал журналы и бланки.
Когда мы зашли в мою «берлогу», Тощий ткнул указательным пальцем в стену, откуда раздавался голос Хозяина, а потом на свое ухо – слушай, мол, внимательно, и ушел.
Аппетита никакого, интереса к тренажерам тоже. Легла и стала ждать, переваривая сказанное Тощим.
Очень скоро из-за стены послышался легкий щелчок, и эхо понесло по залу резкий голос Хозяина:
- … подвел! Ты едва не сорвал все мои планы, ты это понимаешь?
- … Да, Хозяин… Я понимаю, но без глубокого обследования я не мог определить дозу. Я испытывал препарат на себе исходя из того, что мы одного веса, но не учел восприимчивость организма, а она у нее оказалась критической….
- Хорошо. Но с этого момента не должно быть никаких неожиданностей. Сегодня она может работать?
- Восстанавливается очень быстро, но сегодня вряд ли.
- Когда точно можно будет показать ее ЕМУ?
Это ЕМУ Хозяин произнес с нескрываемым страхом, будто это ему самому грозит превратиться в Гоблина в случае неудачи.
- Не раньше завтрашнего дня. После полудня точно сможет работать, уверен.
- Еще, она может контролировать свои действия?
- Нет. Все происходит помимо ее сознания и только в момент непосредственной угрозы.
- Сколько необходимо времени, чтобы зависимость к твоему препарату стала необратимой?
- Не менее двух дней, при регулярном приеме….
- Увеличить дозу?
- Опасно. Сердце может не выдержать нагрузки, и она просто умрет.
Короткая пауза.
- Хорошо. Но через два дня я должен имеет качественный товар, иначе начну сомневаться в твоей искренности. – Вежливо, почти ласково подытожил Хозяин и зашелестел бумагами.
Снова что-то щелкнуло и стало тихо.
Я лежала на диване и тупо смотрела в потолок. Никак не укладывалось в голове, что ЭТО происходит именно со мной, что ЭТО вовсе не сон.
Вдруг до боли захотелось проснуться, оказаться в своей маленькой, тесной комнатушке и просто ненавидеть себя как ненавидела уже двадцать три года. С каким удовольствием я вошла бы в кабинет редактора и выслушала получасовую «прокачку», потом, тихонько выругавшись, отправилась брать никому не нужное интервью у какого-нибудь дворника дяди Пети.
От этого дикого желания защемило в груди. Была бы я волком, взвыла бы просто на потолок!
Мягко прошелестела дверь, вошел Тощий.
Вид у него был как у побитой собаки, но глаза жили отдельно и сверкали азартом охотника идущего по следу. Еще с порога он хитро мне подмигнул, не снимая жалкой маски и, нарочито громко сказал:
- А ну, хватит бока пролеживать, вставай и потихоньку на тренажеры!

…День шестой…

- И так, сегодня в шесть вечера решается твоя судьба! – Прямо с порога провозгласил Тощий, - необходимо хорошо подготовиться, чтобы не произошло конфуза, для этого придется тебе, голуба моя, потерпеть неприятные процедуры. Хотя, за это время ты должна привыкнуть к ним. Не так ли?
Он весь сиял, как именинник перед вручением подарков.
Почти час он гонял меня на тренажерах, внимательно всматривался в показания приборов и, наконец, удовлетворенно хлопнул себя по ляжкам:
- Это даже лучше, чем я мог предположить! Это феноменально, ты понимаешь?
Я равнодушно пожала плечами – мне было все равно, что там такого феноменального и что он себе предполагал, я была просто спокойна и уверенность в том, что в ближайшее время я покину эту гнилую заводь, не вызывало уже никаких сомнений. И этот тщедушный человечек костьми ляжет, чтобы произошло именно так.
- Да поможет нам Бог! – Закатив глаза к потолку, шепнул Тощий и снова хитро мне подмигнул: - Выше нос, золотко мое! На этот раз мы их сделаем…!
Привел свою аппаратуру в порядок, взял тетрадку и ушел, напоследок еще раз подмигнув мне.
Я успела только принять душ и съесть бутерброд, когда Тощий вернулся, но уже в сопровождении двух охранников – Гоблина и ему подобного существа – Павлика, демонстративно выставив наплечные кобуры, в которых покоились их верные «соратники».
- Ты готова? – Слащаво, как в первую нашу встречу, пропел он, - Я должен тебя предупредить, что наши доблестные воины, - он кивнул в сторону охранников, - вооружены, и имеют конкретное указание применить оружие даже при малейшем намеке на непослушание…
Он торопливо взял мою руку, ввел в плече нежно-розовую жидкость.
- Надеюсь, этого не произойдет?
«Интересно, - подумала я, - какой он настоящий, теперь, или тогда, в своем кабинете?»
Павлик, соблюдая безопасную дистанцию, зашагал впереди, за ним я, следом, дыша мне в затылок, тяжело топтал Гоблин, за ним Тощий.
Я старалась не думать, что предстоит мне пережить в ближайшее время. Помня наставления Тощего, попыталась разбудить в себе второе Я, представляя, как Гоблины окружают меня, протягивают ручища и ревут по звериному от предвкушения кровавой расправы. Попытка удалась, и горячая волна прошла, обжигая спину, докатилась до черепа и уже готова была «замкнуть» в мозгу тот «контакт», который превращал меня в монстра, но Тощий вдруг приказал остановиться.
Гоблин открыл дверь, и меня втолкнули в какое-то помещение. В кромешной темноте тускло светилась лампа под железным конусом, освещая лишь небольшой круг с татами на полу. Судя по гулкому эху, разносившему звук моих шагов, это был, скорее всего, спортивный зал.
- Встань на татами! – Гулко прозвучал голос Хозяина.
Я шагнула в матовый круг света и тут же почувствовала привычную, необъяснимую тревогу. Она исходила из тьмы, заполняя меня ледяной пустотой. Но в тот момент я была очень рада этой тревожной пустоте.
- Никогда бы не подумал…. – Прозвучал второй голос, с явным признаком насморка.
- Я тоже, если бы не видел собственными глазами…. – Это ответил Хозяин.
- Тогда начнем…. – сказал второй, явно измученный простудой.
Выстрелом прозвучал хлопок в ладоши. Напротив меня загорелся и тут же погас яркий прямоугольник дверного проема, на миг показав мне фигуру вошедшего. Каждый его шаг к татами ударами колокола отдавался в мозгу, в каждой клеточке ожившего окончательно тела, сковывая сознание. Вот он вошел в круг. Невысокого роста, жилистый, с ярко выделяющимся рельефом мускулатуры на полуобнаженном теле.
Увидев меня, он презрительно сморщился:
- Вот это?
- Работать! – Властно приказал Простуженный и еще раз хлопнул в ладоши.
Все.
Все, что было вокруг, исчезло. Ни звука, ни шороха. Только гулкие удары моего сердца и фигура напротив, несущая в себе угрозу.
Как и было всегда в подобных ситуациях, я толком не помню, что происходило дальше. Темный силуэт напротив, невыносимо горячая волна напряжения во всем теле и короткая, ослепительная вспышка где-то в самой глубине мозга.
- Жаль парня… - Долетел до вернувшегося сознания насмешливо-удовлетворенный голос Хозяина.
Я стояла в освещенном круге. У моих ног холодеющее тело. Его можно было еще спасти, если бы сразу, пока билось сердце, оказать необходимую помощь. Но никто не собирался «ремонтировать отработанный материал». Я в оцепенении стояла и слушала непринужденный разговор Хозяина и «простуженного», им, вероятно, был тот самый ОН, одно упоминание о котором повергало Хозяина в трепетный страх. Все что произошло минутой раньше, вспоминалось как отрывок из кошмарного сна, и сознание отказывалось верить в реальность происходящего.
- Уведите ее! – Приказал Хозяин.
Четверо Гоблинов выскочили из темноты. Двое уволокли тело, двое скрутили мне руки за спину, надели наручники.
Уже выходя из зала, я услышала, как Хозяин клятвенно обещал большому гостю устроить завтра настоящее шоу, о котором тот даже не мечтал.
До моей берлоги шли молча. Тощий виновато сопел сзади, то и дело тяжело вздыхая. Я не могла смотреть на своего «добродетеля», хоть и понимала, что он такой подневольный, как и я, и что мое освобождение в его руках.
Гоблин, снимая с меня наручники, напряженно следил за каждым моим движением.
- …Снотворное…. Слабенькое, но ты сможешь заснуть…. – Так же как и я, избегая прямого взгляда, сказал Тощий, протягивая мне таблетку. Молча взяла, проглотила и с ходу, не раздеваясь, упала на диван лицом вниз, чтобы не видеть ничего вокруг.
Перед глазами все еще лежало неподвижное тело совершенно незнакомого человека, который ничего плохого мне не сделал, и удивленно глядело в вечность.
Больше я ни о чем не могла думать. Ком тошноты перекатывался по горлу, грозя вырваться наружу, но на помощь пришла таблетка. Тяжелая мгла навалилась на веки, опрокинула сознание и я провалилась в бездонную яму забытья.

…День седьмой. Самый длинный день в моей жизни….
Разбудил меня Тощий. Быстренько ввел свой «витаминчик», шприц сунул в карман голубой куртки. Он смотрел на меня с каким-то диким возбуждением, даже не пытаясь скрыть его. Чуть сзади, готовый в любой момент броситься на меня – Гоблин.
- Доброе утро, - улыбнулся Тощий, - пора вставать. У нас сегодня много работы… Полчаса тебе на моцион и завтрак, и начнем!
Не буду описывать подробно весь тот день – каждый час казался вечностью. Тощий гонял меня на тренажерах до седьмого пота, давая отдышаться только на кушетке в паутине проводов и с десятком присосок по всему телу. После короткого перерыва на обед повел в свой кабинет.
Гоблин неотступно следовал за нами, не сводя с меня настороженного взгляда.
У двери в свою лабораторию Тощий грозно посмотрел на Гоблина и прорычал:
- Ты остаешься здесь!
- Но док…! – опешил Гоблин.
- Можешь идти жаловаться, но в мой кабинет ты не войдешь! – Отрезал Тощий и захлопнул перед ним дверь. Через несколько секунда из-за двери послышалось нечленораздельное мычание обиженного Гоблина.
- Значит так, вот это, - скороговоркой зашептал Тощий и показал мне внушительных размеров конверт, - документы, деньги и ключи от квартиры. Адрес и подробные инструкции найдешь там же. Я положу это в твою сумку, а ….
Его прервал пронзительный писк селектора. Тощий включил прием и сморщился как от лимона.
- Почему без охраны? – Голос Хозяина охрипший, раздраженный.
- Нет необходимости, она под контролем, опасности не представляет, кроме того моя лаборатория….
- Головой отвечаешь! – недовольно рявкнул Хозяин и отключился.
Тощий едва слышно выругался, многозначительно усмехнулся.
- Черт с ним! Нам главное пережить сегодняшний вечер, а там…!
Жалобно пискнула дверь и в кабинет заглянула стриженая голова Гоблина.
- Мне велено…
- Пш-шел вон! – Шикнул Тощий и демонстративно отвернулся.
Еще целых три часа он истязал меня своими приборами, обкуривал в круглой прозрачной камере каким-то ароматным дымком, измерял и щупал, делая подробные записи в журнале. Наконец, когда я уже превратилась в кусок перебродившего теста, он отвел меня в мою берлогу. Гоблин, хмурясь и недовольно сопя, топал сзади.
- К девяти вечера ты должна быть свежая как огурчик и знать карту лабиринта как собственную ладонь. – Громко сказал Тощий и одними губами добавил: - Сегодня, девочка, решающий день. День, к которому я готовился не один год…! И я уверен, что будет так, как я задумал. Кстати, ты вполне можешь контролировать свою энергию и использовать ее, когда тебе это надо. Ты просто не пробовала….
Он многозначительно подмигнул и, горделиво расправив плечи, вышел.
Его возбуждение передалось мне, и заняться чем-то, понятно, я уже не могла. Чувствовала себя как в очереди к стоматологу.
Время ползло как улитка по мокрому льду, в голове одна мысль – еще немного и я буду на свободе.
Наконец дверь распахнулась, и вошел Тощий в сопровождении уже трех охранников. Пока доктор делал мне укол, они, соблюдая все меры предосторожности, надели мне наручники.
Снова лабиринт коридоров, лифт, пропахший сыростью и мышами подвал, и мы вышли на улицу. Возле тяжелой бронированной двери стояла машина скорой помощи. Я не успела вдохнуть вечернюю свежесть вольного воздуха, как меня втолкнули в пропитанный запахами лекарств салон, усадили на лавку, захлопнули дверцу, и машина рванула вперед, взвизгнув шинами. По бокам плотно разместились одинаковые, будто братья – близнецы, Гоблины. Тощий уселся на кушетку напротив. Он заметно нервничал, постоянно вытирая влажные ладони полами куртки.
Окна плотно завешаны шторками и сквозь ткань я могла видеть лишь тусклые пятна уличных фонарей и короткие вспышки фар встречных машин.
Ехали минут двадцать. Затем так же оперативно и грубо меня извлекли из фургона и, подталкивая в спину, завели в небольшое строение, напоминающее КПП воинской части. Снова лестницы, коридоры, лифт, гулкое эхо шагов и возбужденное сопение моих конвоиров. Тощий остался в машине, и меня это слегка беспокоило – все-таки, какой-никакой, а ближе человека в этом окружении у меня не было.
Снов крутая лестница, и мы оказались в просторной комнате с круглым столом и множеством стульев вокруг него. Стены увешаны картами, плакатами, схемами и прочей технической наглядностью. За столом Иван Иваныч и еще двое. Одного, им оказался «простуженный», я непроизвольно окрестила Геббельсом, а вот второго рассмотреть не смогла, хотя освещение было довольно-таки ярким. Серое, расплывчатее пятно. Ледяная тревога, исходящая от него, знакомя до боли, не позволяла сосредоточить на нем взгляд и до сих пор, вспоминая этот эпизод, я каждый раз физически ощущаю этот холод и эту тревогу.
- Вот наша Никита… - Сдержанно улыбнулся Иван Иваныч, - Или Маугли, или Мышонок. Как вам больше нравится. Не будем обсуждать ее внешние данные, а сразу приступим к демонстрации. Вы не против?
Гости молча кивнули, прощупывая меня взглядами.
Иван Иваныч дал знак и двое Гоблинов подтолкнули меня ближе к столу.
- И так, план лабиринта должен быть в твоей памяти, оружие выберешь сама. Твоя задача дойти до финиша и выключить рубильник в комнате с буквой «Ф» на двери. Патроны, как у тебя, так и у противников боевые, так что все зависит только от тебя самой…. Вперед.
Щелкнули замки наручников, меня взяли за плечи и подвели к маленькой дверце за фанерным щитком со схемами. За ней слабо освещенная комната с длинным столом у боковой стены, заваленным самым разнообразным оружием.
В первый миг я растерялась, увидев этот арсенал, но в спину больно ткнули, и знакомая тревога постепенно вытеснила все чувства, разбудив мое второе Я.
То, что со мной произошло дальше, я не раз видела во сне еще в детстве, только финал был иным, и стреляла я не холостыми, как во сне, а боевыми патронами.
Сколько Гоблинов осталось на холодном бетонном полу, я не знаю. В полумраке коридоров я не видела цвет крови, только темные пятна и знакомы, до боли знакомый запах. Едва уловимый и в то же время приторно сладкий, въедливый запах смерти.
Массивная бронированная дверь с яркой буквой «Ф» выскочила из-за очередного поворота, и откуда-то сверху раздался голос Хозяина:
- Отлично, Мышонок! Теперь войди и выключи рубильник….
Дверь на удивление легко и бесшумно поддалась и за ней я увидела небольшую, ярко освещенную комнатку, с застеленной кушеткой и столиком. Справа у двери, на стене, рубильник с красным набалдашником. Я уже шагнула к порогу, но что-то не позволило мне войти туда. Где-то в самых отдаленных уголках мозга пронзительно замигали красные огоньки, предупреждая об опасности. Я замерла.
- Вперед! – Настойчиво прозвучал голос Хозяина и что-то внутри меня вдруг оборвалось. Исчезла раздвоенность, рассеялся туман в глазах. Я было единым целым и знала, что могу вполне осознанно, по собственной воле использовать свою страшную силу. Взглянула в матово-черный глазок камеры наблюдения, что висела в углу под потолком.
- Да пошел ты….
Сунула за пояс пистолет с пустой обоймой, развернулась и пошла назад теми же коридорами.
У входа в комнату, где сидели «наблюдатели», меня встретили три Гоблина, наведя мне прямо в лоб три ствола. Рядом с Хозяином стоял Тощий, нервно подергивая костлявыми плечами. Хозяину плохо удавалось сохранять хладнокровный вид и, встретив мой взгляд, он заметно вздрогнул.
- Как прикажешь это понимать? – взяв себя в руки, спросил он.
- Как хотите…. – Бросила в ответ, заглянула в глаза Тощему. Он, виновато улыбаясь, рассматривал кончики своих туфлей.
- Ладно. Разберемся позже, а теперь отдай оружие….
Я протянула пистолет ближайшему из Гоблинов.
- И уведите ее. – Окончательно успокоившись, бросил Хозяин моей охране и обратился к гостям:
- Ну, что скажете, господа?
Мне снова надели наручники и подтолкнули к выходу.
Тощий задержался возле Хозяина, но уже через минуту тяжело дышал мне в затылок, отстранив Гоблина.
Всю дорогу обратно молча глядела на занавешенные окна машины.
Мне почему-то, стало совершенно безразлично, что сейчас происходит в бункере, за круглым столом, что произойдет через час, два и вообще. Мне было абсолютно все равно, кем были, и за что приговорили к смерти тех людей в лабиринте. Была я, совершенно не такая, какой сама себя знала все эти годы и полная неизвестность впереди. Но неизвестность на свободе, и ее мне вернет Тощий. В этом я уже не сомневалась.
Меня привели в операционную, положили на стол и прочно привязали к нему широкими кожаными ремнями. И только тогда Гоблины спрятали оружие и удалились.
- Быстренько вставай…! Извини, не предупредил о комнате. Если бы ты выключила рубильник, из вентиляционной пошел бы газ, и ты отключилась бы…., но, это не страшно, у меня есть отличный деактиватор. Хотя, умничка, что сама догадалась – меньше проблем…. – возбужденно зашептал Тощий, дрожащими руками расстегивая ремни, помогая мне встать и вешая мне на плечо тяжелую спортивную сумку. Отдельно стояли кроссовки.
- Переобуйся. У них подошва обработана специальным составом, ни одна собака след не возьмет…. А тут, в сумке, все, что тебе необходимо, и все что понадобится в ближайшие дни. И еще, - Он достал из своего кармана круглый кулончик с черным камушком в овальной серебряной оправе на тонкой цепочке – «змейке», - это всегда носи при себе. Хотя бы 6 месяцев ни на минуту с ним не расставайся….
- Что это? – спросила я, рассматривая загадочные узоры на оправе кулона.
- У тебя под ребрами маячок, - Тощий снова виновато улыбнулся, заглядывая мне в глаза, - а это будет глушить сигнал. Батарейка «сдохнет» через 6 месяцев, тогда ты будешь в полной безопасности. А теперь иди за мной, быстро….
Он выглянул в коридор, кивнул мне и торопливо зашагал к лифту.
За моей спиной, будто крылья выросли и несли меня следом за Тощим. Какой, оказывается, длинный коридор! Как бесконечны эти лабиринты! Как медленно передвигается лифт, и как громко он скрипит!
Когда, наконец, оказались на улице, и я смогла глубоко вдохнуть свежесть ночного ветра, теплая волна прокатилась по всему телу, успокаивая, отбрасывая все пережитое далеко назад.
Тощий прислушался – тихо. Схватил меня за рукав куртки и потащил за собой через небольшой газон, поросший высокими бурьянами, к сплошной стене ограды. Там оказалась узкая щель, сквозь которую мы выбрались на волю.
- У тебя в распоряжении двенадцать часов…. - Дрожа всем телом, то ли от ощутимой свежести, то ли от волнения, торопливо зашептал Тощий. – Дольше я не смогу их удерживать
Иди прямо на север. Пройдешь небольшой лесок. В пяти километрах от него железнодорожное полотно и там оно расходится на две ветки. Повернешь на северо-запад и беги что есть духу!
- А вы? – До меня вдруг дошло, что он остается там, в этом проклятом месте и не сложно представить, что с ним будет, когда мое исчезновение откроется.
- Я уже стар для таких марш-бросков, да и не вижу смысла…. От себя не убежишь. К тому же, - добавил он, грустно улыбнувшись, - очень хочется увидеть реакцию Хозяина, когда он узнает, какую свинью я ему приготовил!
Тощий нервно хихикнул, и зашептал мне в смое ухо:
- К утру все Гоблины превратятся в безмозглых медуз…. Я им препаратик ввел, хитрый такой препаратик…. А ты торопись. И обязательно найди человека, которому можно будет рассказать все, что ты видела здесь, и обо все, что здесь происходит….
Он взял меня за плечи, виновато улыбнулся и отвел взгляд:
- И еще, уничтожь все мои бумаги. Они не должны попасть в чужие руки, иначе последствия непредсказуемы. Я не смогу… Не поднимется рука на собственное детище…. Все. Иди с Богом….
Он оттолкнул меня, развернулся и медленно побрел к ограждению
Долго я смотрела ему вслед, пока его угловатая фигура не исчезла в трещине трехметровой стены, за которой остался кошмарный сон длиной в шестеро суток. А может и более того.
Откуда-то издалека ветер донес пронзительный гудок экспресса. Надо было уходить, и я побежала. Не обращая внимания на хлесткие удары веток по лицу, я бежала через лес, к железнодорожному полотну. Вот и оно. Северо - западная ветка. И я снова побежала, стараясь держать в тени лесопосадки. Бежала, пока были силы передвигаться, и остановилась, когда в предрассветном тумане увидела заброшенный домик путевого обходчика и поломанный шлагбаум, по обе стороны железнодорожного полотна проселочная дорога. Она густо поросла травой и давно не испытывала на себе тяжести транспорта, но это была дорога и она должна была привести меня либо к трассе, либо к человеческому жилью.
Обследовала развалины домика – вполне пригодное помещение для отдыха, к тому же не мешает узнать, куда именно мне надо добраться, в каком городе, или в какой деревушке находится мое новое жилище.
Устроила себе из веток довольно-таки уютную лежанку, открыла сумку.
Толстый конверт. В нем две банковские упаковки наших сторублевок и две такие же упаковки стодолларовых купюр. Действительно, денег достаточно чтобы не чувствовать себя сковано. Две кредитные карточки на мое имя, и на каждой наклеена бумажка с кодом.
Отдельно пластиковая папка с документами – водительское удостоверение, свидетельство о рождении, школьный аттестат, несколько дипломов о высшем образовании. Паспорт. Раскрыла. Под моей фотографией витиевато выведено – Деметрова, Радмила Златова, болгарка. И моя, именно моя подпись. Мне понравилось мое новое имя, хотя и старое было ничем не хуже. Адрес прописки мне ни о чем не сказал – о таком населенном пункте мне не приходилось слышать, но это даже лучше.
Смотрю дальше - аккуратно упакованная в прозрачные пакеты одежда, домашние тапочки, мыло, кремы, зубная паста – все, что необходимо для личной гигиены, аптечка.
На самом дне сумки толстая папка с теми самыми бумагами, о которых говорил Тощий. Открыла ее и на первой странице увидела приклеенный скотчем пакетик, в нем флешка а на листе напечатано обращение, адресованное явно ко мне.
«Ну вот, голуба моя, ты и на свободе. Бумаги сожги, а флешку отдай тому, кому сможешь доверять. Но не ищи такого человека среди старых знакомых, все они, я уверен, будут под наблюдением. И вообще, всех и все, что было до нашего знакомства вычеркни из жизни. Это необходимо. На флешке компромата достаточно, чтобы отправить за решетку, или хотя бы подпортить жизнь очень многим, и очень влиятельным сволочам.
Если теб

Роман ждал. Подходили к концу вторые сутки, а Рада не возвращалась. Он гнал от себя страшные мысли, но они упрямо лезли в голову и в сознании возникали жуткие картинки из рабочих будней патологоанатомов.
По всей квартире горел свет. Чтоб не вздрагивать от каждого шороха за окном, включил телевизор. Показывали очередной навороченный боевик, в котором супер - герой спасает все человечество от неминуемой катастрофы. Взрывы, грохот, крики, вой сирен и рев моторов заполнили собой гнетущую тишину, но не заглушили тревожные мысли. Роман уже несколько часов подряд, не останавливаясь, кружил по комнате, стараясь не глядеть на телефон, чтоб не поддаться соблазну и не набрать номер городского морга.
У окна, на рабочем столе Рады, стопочкой лежали три толстые тетради. Яркая надпись на обложке притягивала его внимание и, каждый раз проходя мимо стола, Роман с трудом удерживал руки в карманах брюк и отводил глаза на экран телевизора. Это были дневники Рады, и без ее разрешения он не смел даже прикоснуться к ним, не то, чтобы прочесть.
Боевик закончился как всегда полным поражением всех враждебных сил, и на комнату обрушилась долгая, звенящая тишина. Против обыкновения, вместо рекламы объявили экстренные новости. Роман на какое-то мгновение заставил себя услышать голос миловидной дикторши и уже не смог оторваться.
- …Сегодня, весь состав городского Отдела по Борьбе с Экономическими Преступлениями был, буквально, повергнут в шок беспрецедентным событием, - даже не пытаясь скрыть дрожь возбуждения в голосе, читала она: - утром в кабинет начальника отдела вошел широко известный не только в нашем городе, но и далеко за пределами нашего государства, бизнесмен господин Д…к, и положил на стол собственноручно написанную явку с повинной. К заявлению были приложены документы, подтверждающие преступную деятельность господина Д…ка, многочисленной группы государственных деятелей и служащих самых различных рангов. Сопровождающий его начальник региональной налоговой инспекции предоставил все данные о местных и зарубежных банковских счетах г. Д…ка и санкцию верховной прокуратуры на их арест. Также были предоставлены документы подтверждающие целевые благотворительные вклады г. Д-ка в различные детские учреждения, дома престарелых, медицинские заведения на сумму м…м…м… около пятидесяти миллионов долларов…! В довершение г. Д…к потребовал возбудить уголовное дело по факту его преступной деятельности…. Личный адвокат господина Д…ка выразил сомнение по поводу психического состояния здоровья своего клиента, и потребовал проведения тщательной судебно-медицинской экспертизы. По его утверждению, свой рабочий день г. Д…к начал как обычно, но вдруг в самой грубой форме, прямо во время совещания выгнал всех своих подчиненных, вызвал личного нотариуса, юриста, адвоката, начальника налоговой службы и объявил о своем решении. Личный адвокат и юрист господина Д…ка подозревают, что он был отравлен каким-то сильнодействующим психотропным препаратом и обвиняет в этом преступлении конкурирующие фирмы.
Дикторша сама была в шоке и, потеряв строчку на суфлерском экране, надолго замолчала, глупо улыбаясь и хлопая длинными ресницами.
Тишину затянувшейся паузы, бесконечно долгой и невыносимо тревожной разорвал вой сигнализации соседского «мерседеса». Роман отодвинул штору. Двор давно опустел и лишь несколько окон еще светились в доме напротив. Увидел два темных силуэта в одном из бледно-желтых квадратов и понял, что больше не в состоянии просто ждать.
Но что делать?
Подошел к телефону, но трубку снять не смог. Глаза скользнули по столу, остановились на дневниках Рады. Может в них есть ответ? Может они расскажут, где можно ее найти?
- Прости, Рада, но другого выхода у меня нет….
Роман решительно взял первую тетрадку.
На внутренней стороне обложки коротенький эпиграф, четыре строчки из Гамлета, под ними аккуратная надпись: Радмила Деметрова. Урожденная Светлана Константиновна Ромашова.
Что это означало, Роман не понял, однако размышлять было не время, и первая же страница полностью завладела его сознанием, затмила собой все, что еще минуту назад не позволяло присесть или, хотя бы, остановить бешеные гонки по комнате.

…Вечер, который я не имела права забыть….

Не помню точную дату. Месяца три до того, когда вся моя жизнь круто изменила направление.
Это было вечером. Я вышла из здания редакции злая как все цепные псы мира. С хмурого, под стать моему настроению неба, падало месиво из воды и снега. Под ногами омерзительно чавкала и хлюпала грязно-серая жижа, мгновенно просачиваясь в кроссовки.
На черную «БМВ», стоящую у самого края в длинном ряду припаркованных машин, я не обратила внимания но вот она, как оказалось, ждала именно меня. Как только я поравнялась с ней, задняя дверца распахнулась и из теплого салона высунулась круглая физиономия под широкополой шляпой.
- Светлана Константиновна? – широко улыбнулась физиономия, заглядывая мне в глаза.
Я молча кивнула, в тот момент, не имея никакого желания общаться с кем бы то ни было.
- Нам с вами очень и очень нужно поговорить. Прошу вас, это не займет много времени. садитесь в машину.
Что-то в этой машине было не так. Не в круглолицем, напоминавшем сытого кота, а в самой машине. Неприятная, сковывающая тревога заставила меня остановиться и прислушаться. Сначала мне показалось, что ее фары как рентгеновские лучи просвечивают мой череп, изучают и прослушивают каждую мою мысль. Будто кролик под гипнотическим взглядом удава я, мимо воли, уселась рядом с мужчиной в шляпе и тут поняла, что это вовсе не машина так на меня действовала, а человек, сидевший рядом с водителем. Я не рассмотрела его лица сквозь забрызганное мокрым снегом лобовое стекло, в полумраке салона силуэт был расплывчатый как сгусток дыма. Но от него исходило нечто до боли знакомое, отвратительное и жуткое. Такое ощущение оставляет после себя кошмарный сон.
- Не бойтесь, ничего плохого с вами не случиться, - заметив мое напряжение, радушно улыбнулся мужчина в шляпе, - я уполномочен сделать вам очень выгодное предложение. Я представляю очень богатого и влиятельного человека, который желает, чтобы вы работали в его фирме. Он заранее согласен на все ваши условия, и я могу вас заверить, что ни в чем вы не будете испытывать нужды.
Предложение показалось действительно неожиданным и многообещающим, но мой внутренний голос заставил меня промолчать.
Представитель слегка растерялся, не заметив ожидаемой реакции, и поспешно добавил:
- Те деньги, которые вы будете получать за работу, позволят вам жить так, как голливудским бонзам и не снилось…. Поверьте, этот человек в состоянии выполнить все, самые невероятные ваши желания!
Он разложил на коленях заранее приготовленные документы, протянул мне ручку, низко склонив голову и пытаясь заглянуть мне в глаза. Это было очень заманчиво, тем более после бурной беседы с главредом, а если учесть что туда, куда я послала и его, и всю его контору если и возвращаются, то в очень плохом настроении, то предложение было как нельзя кстати. Но внутренний мой голос был неумолим, а спорить с ним, тем более сопротивляться, я так и не научилась.
- Передайте мою благодарность вашему шефу, но меня вполне устраивает моя работа и мой образ жизни. – Резко ответила я, не узнав собственного голоса. Казалось, холодная влага из кроссовок добралась до мозга и укрыла его под ледяным панцирем, не позволяя тому, который сидел спереди, копаться в моих мыслях.
- Но послушайте, - человек в шляпе явно испугался. Видимо последствия моего отказа не сулили ему ничего хорошего. – Вы не представляете, от чего вы отказываетесь! Представьте, дом, какой вы только пожелаете, отдых в любой точке земного шара! Если пожелаете, в вашем полном распоряжении будет целая редакция, целое издательство! Вы сможете владеть всем, чем только захотите! И всего лишь за два – три рабочих дня в неделю! Да об этом никто даже мечтать не смеет!
- И что же это за работа такая? Несколько мне известно, только одна профессия может приносить подобные доходы при такой нагрузке.
- Меня, к сожалению, не посвятили в подробности, но вы узнаете все лично от шефа, если сейчас дадите согласие. И поверьте, он в состоянии оградить вас от любых неприятностей, если они возникнут в процессе работы.
Он переложил стопку бумаг на моей колено, предупредительно щелкнул ручкой и практически всунул мне ее в руку.
Его настойчивость начинала раздражать.
- Я вполне ясно вам сказала, что не желаю ничего менять.
Я уже открыла дверцу, собираясь выйти, но человек в шляпе схватил меня за рукав куртки:
- Прошу вас, прежде чем так категорически отказывать, подумайте! Представьте, какие перспективы ожидают вас…. И еще, - он отпустил меня, вдруг как-то осунулся и виновато опустил голову, - Я не сказал главного. Мне очень неприятно говорить это, но я вынужден. Мне велено передать, что в случае вашего отказа от добровольного сотрудничества, будут приняты иные меры, но тогда условия будем диктовать мы….
Я усмехнулась ему прямо в лицо, однако, мне было вовсе не до смеха. Хоть в тот момент я даже отдаленно не могла представить, что именно хотел от меня таинственный, всемогущий «шеф», но что-то меня остановило. Что-то заставило отказаться от предложения, не смотря на предупреждение «шляпы».
Еще долго, перемешивая ногами снежную жижу, я чувствовала на себе пристальный, ледяной взгляд и долго перед глазами стоял расплывчатый, будто сгусток дыма, силуэт человека, сидящего рядом с водителем.
На следующее утро выглянуло солнышко, согрело и высушило землю, и я напрочь забыло о вечерней встрече и странном, невероятном предложении.
И только спустя не один месяц этот эпизод с болезненной яркостью всплыл в памяти, и я поняла, что за работу мне предлагал человек в шляпе.
…День первый…
В тот день я вышла из дома как всегда на час раньше, в половине седьмого, чтобы пройтись пешком перед целым днем сидения в душном, тесном кабинете. Как всегда, пошла через гаражный массив – там безлюдно, много зелени, чистый воздух и звонкое пение птиц, а это заряд бодрости и сил на целый день.
Чей-то пристальный взгляд, очень давно и неотступно преследовавший меня снова обжег спину, как только я вышла из подъезда дома. Только намного жестче.
И снова, надоевшая до коликов, но привычная уже тревога.
Узкая дорога между гаражными рядами резко уходила вниз и влево. Повернула за угол и увидела их.
Двое, на первый взгляд, ничем не примечательный парней шли мне навстречу, о чем-то громко споря, выразительно жестикулируя. Тревога усилилась, заставила сжаться, сгруппироваться как перед опасным прыжком. Парни, громко споря, доказывая друг другу важность каких-то пазиков на втулках, быстро приближались, совершенно, казалось, меня не замечая. Когда мы поравнялись, они расступились, давая мне возможность пройти.
Все. Я только успела подумать, что это именно Они, как все вокруг исчезло. Так было всегда в подобных ситуациях – силуэт, от которого исходит ледяное дыхание опасности, полная потеря контроля над собой и короткая, ослепительная вспышка где-то в глубине подсознания. Но в этот раз было что-то не так. Парень, что стоял слева, всего за мгновение до вспышки упал на асфальт, и тут же я почувствовала укол в правое плечо. Я успела только повернуться ко второму и заметить хищный огонек в его глазах, как ноги подкосились, и я потеряла сознание.
…Мне надо было прислушаться к своему второму Я, к своему внутреннему голосу еще три месяца назад, и, может быть, всего этого не было бы. Но, слишком долго и осторожно ОНИ готовили меня к этой встрече, и я успела привыкнуть к постоянному присутствию постороннего, пристального взгляда….
Сколько времени я провела без сознания, не знаю. Когда, наконец, почувствовала что еще жива, попыталась открыть глаза. Веки будто свинцом налитые с трудом шевельнулись, пропустив сквозь маленькую щелочку мутный свет. В этом окошечке появилось расплывчатое пятно.
- Вот и умничка…. – прогудело пятно и куда-то уплыло. Вместо него появилось более четкое, формой похожее на цилиндр, что-то пробубнило и так же исчезло.
Собрала все силы, напрягла зрение и, наконец, смогла рассмотреть неясные очертания двух тел, стоявших рядом со мной.
Постепенно очертания прояснились, превратившись в двух мужчин.
Один из них – худосочный, с тоненькой длинной шеей и огромным кадыком на ней, с черепом, обтянутым серой морщинистой кожей и ослепительной лысиной. Над бесцветными глазами без ресниц и красными от хронического недосыпания, ни на секунду не находящими точки опоры, торчали редкие, грязно-желтые волосинки бровей. Он улыбался, предоставив на всеобщее обозрение редкие, крупные как у кролика, зубы и сине-черные десна. Казалось, вот-вот с них упадет густая мутная слюна.
Второй, явный потомок гориллы, тупо глядел прямо мне в глаза. Тяжелая нижняя губа отвисла, мясистые крылья приплюснутого носа при каждом вдохе широко раздвигались, обнажая поросшее густым мохом нутро. Цилиндрическая голова плавно переходила в мощные плечи и терялась где-то в области живота.
Я попыталась шевельнуться, но тело было будто сковано свинцовым саркофагом и малейшее насилие над ним вызывало жуткую боль в каждой его клеточке.
- Не стоит, милочка…. Тебе необходим покой и отдых…. – с приторно-ласковой улыбкой пропел тощий, - я тебе сделаю укольчик, ты немного поспишь, а к утру будешь как новенькая….
Мне оставалось только подчиниться воле рока и этому отвратительному типу.
Пока он готовил шприц и вену для инъекции, я осмотрелась, насколько позволило мой положение: стены выложены нежно-голубым кафелем, весь потолок, казалось, светился мягким, молочно-белым неоном. В углу, напротив меня, сверкал черным перламутром глазок камеры наблюдения. Я не успела подумать для чего он здесь, как провалилась в разноцветный сон.

…День второй…
Проснулась в той же комнате. В первое мгновение не могла понять где я и как тут очутилась, но состояние действительно было превосходным. Если бы не кожаные ремни, которыми я была пристегнута к больничной каталке, полностью исключающие любое движение, можно было сказать что жизнь удалась. Рядом, на высокой подставке, стояли пузырьки с разноцветными жидкостями и целая лента одноразовых шприцев. Сразу запахло больницей и антибиотиками.
С легким шорохом открылась дверь, и вошли мои новые знакомые – Тощий и Гоблин, как я окрестила их с первого взгляда.
- О-о-о, да я вижу, ты в полном порядке? – прямо с порога пропел Тощий. В его глазах тоска, как у брошенной, больной собаки, но губы широко растягивались в приветливой улыбке.
Гоблин молча глянул на меня и, шлепая нижней губой по белоснежным зубам, прорычал:
- М может ее так, на каталке отвезти?
- Зачем такие крайности? – шумно вздыхая, ответил Тощий, измеряя мое давление, щупая пульс, зачем-то заглянув в рот. – Вот мы сейчас ее развяжем, и она будет вести себя очень даже смирно, иначе, - он многозначительно заглянул мне в самую душу, - иначе ей будет очень больно, и она опять потеряет сознание…. Укольчик-то не совсем простой….
Гоблин недовольно рыкнул и принялся расстегивать ремни.
Когда был снят последний, я попыталась расправить залежавшиеся кости, потянуться, но тут же миллионы иголок впились в тело. От резкой боли в глазах потемнело.
- Я ведь предупреждал, золотая моя…., - с укором проговорил Тощий, - этот препаратик я специально для тебя синтезировал и опробовал лично на себе….
Он еще раз пощупал мой пульс, бережно, будто хрустальную, взял под руку:
- А теперь осторожненько, без лишних эмоций и резких движений вставай…. Если станет плохо, скажешь, я дам тебе пилюльку….
Даже если бы в тот момент у меня и возникла мысль о побеге, первая же попытка была бы пресечена в корне невыносимой болью, которую причиняло самое незначительное напряжение. Стиснув зубы чтоб не застонать, я встала с каталки и, опираясь на влажную руку Тощего, заковыляла к выходу.
За дверью была еще одна комната, вернее операционная, оборудованная диковиной аппаратурой, сверкающая идеальной чистотой. На столе, под белой простыней, четко просматривался контур человеческого тела. Что-то мерзкое прокатилось по моей спине, заставило сжаться и разбудило тревогу. Это не ускользнуло от внимательных глаз Тощего.
- Не переживай, это не труп…. Он очень даже жив, и в скором времени пополнит ряды доблестных стражей нашего правопорядка. – Все так же улыбаясь, сказал он и пропустил меня вперед, к распахнутой двери. Почему-то явно представилось, что под простыней лежит Гоблин, весь опутанный трубками и проводками с присосками. Догадка родилась мгновенно.
- Очередной, что-ли? – не удержалась я и кивнула в сторону гориллобразной фигуры, грузно топтавшейся сзади.
Тощий нервно хихикнул, украдкой покосившись и него и часто – часто закивал.
- Вы чет там? – Недовольно гаркнул Гоблин, ворочая круглыми пустыми глазами.
- Не отставай, дружок… - промел Тощий, - наш Хозяин не терпит опозданий!
Мы вышли из операционной, и попали в просторную кабину грузового лифта.
- Да, чуть не забыл, - не выпуская моей руки, полушепотом добавил Тощий, - Когда будешь беседовать с Хозяином, будь предельно вежлива и смотри ему прямо в глаза, иначе он начинает злиться, когда не видит глаз собеседника. А злить его, поверь, не стоит.
…Впервые в жизни я пожалела, что не могу по собственному желанию разозлиться….
Лифт бесшумно опускался вниз, изредка пощелкивая на проплывающих мимо уровнях. Наконец, слегка вздрогнув, остановился.
- Вот ты и дома… - Широко разведя руки, пропел Тощий, пропуская меня в просторное помещение. – Видишь, как тщательно мы готовились к твоему появлению.
Комната, по размерам вполне подходящая для спортивного зала, была разделена коротенькими тканевыми ширмами на три части. Та, что была слева от входа походила на процедурный кабинет в поликлинике, в центральной стояло несколько тренажеров. Что было в третьей, рассмотреть было трудно – из-за ширмы выглядывал только угол дивана.
- Подробнее познакомишься потом, а теперь, тебя ждет хозяин. – Шепнул Тощий и, подтолкнув меня вправо, склонился в таком низком поклоне, что на его блестящей лысине как в зеркале отразились квадратики линолеума, которым был застелен пол.
Гоблин закрыл дверь лифта, заблокировал электронный замок и они вышли в дверь напротив, едва различимую на фоне геометрического узора на стене.
- Проходи, не стесняйся…. – Раздался мягкий, вкрадчивый голос из-за ширмы. Где-то под ребрами шевельнулось нечто, отдаленно напоминающее тревогу, но тут же резкая боль превратила меня в безвольную куклу. С трудом передвигая ватные ноги, пошла на голос. Напротив дивана стояли два кресла. Перед ними журнальный столик из толстого стекла. У стены напротив книжные полочки без книг, стол, на нем компьютер во всей своей периферией. В углу, за креслами, маленький холодильник.
В одном из кресел восседал красавец – мужчина в стиле чистокровных английских лордов. Весь такой седой, строгий, непроницаемый. Идеально подогнанный костюм выгодно подчеркивал его спортивные формы.
Слегка вскинув тонкую бровь, он взглядом указал мне на кресло, стоящее рядом.
- Ну что ж, я рад, что наконец имею честь видеть тебя лично в моих апартаментах. – Без всяких эмоций начал он, вонзив в меня холодные водянисто-серые глаза. Я внимательно рассматривала давнюю, почти зажившую ранку на ладошке. В этот момент важнее задачи у меня не было.
Первая искра недовольства блеснула в бездонной голубизне его глаз, но тут же исчезла. Понимающе кивнув, он продолжил:
- Меня зовут Иван Иванович….
- Должна признаться, приятного в этом ничего не нахожу…. – Буркнула я, не отрываясь от своего занятия.
- Не спорю, однако тебе придется смириться и полностью принять наши условия. Поверь, все было бы иначе, прими ты тогда мое предложение, все было именно так, как описывал тебе мой поверенный….
И тут я вспомнила холодный весенний вечер, дождь со снегом, черную «БМВ» и серый силуэт не переднем сиденье. И слова человека в шляпе про иные меры.
С каким удовольствием я врезала бы по этой аристократической физиономии! С каким наслаждением размазала бы его кровь по белоснежному воротничку рубашки! И снова пожалела, что не научилась управлять той страшной силой, живущей во мне от рождения.
Он был хладнокровен. Ни в движения, ни во взгляде ни намека на угрозу или агрессию. Видимо, на моем лице отразились все желания и мысли, потому, что его глаза блеснули насмешкой и с нескрываемой издевкой он проговорил:
- Вот видишь, что иногда бывает с упрямцами вроде тебя. Но, еще не поздно полюбовно решить нашу проблему. Что скажешь?
Увидев, что я готова ответить вовсе не то, что он хотел бы услышать, с легким нажимом продолжил:
- Мое имя ты знаешь, а тебя со вчерашнего дня зовут Никита. Или Маугли. Как тебе больше нравится.
- Не оригинально. Затертые сериалы…. – Процедила я сквозь зубы, с трудом скрывая дрожь в голосе.
- Не спорю. Но мы не киношники, наша организация намного серьезнее и проблемы мы решаем совсем иного плана. И должен предупредить – в его голосе проскользнула угроза, но тут же растворилась в легкой насмешке, - Любое неповиновение будет наказываться со всей строгостью, а о побеге даже не думай. Сбежать отсюда невозможно, и ты сама в этом очень скоро убедишься.
Он надолго замолчал, дав мне возможность обдумать все им сказанное.
Думать, собственно, было не о чем. Теперь меня интересовало одно – зачем я ему понадобилась?
- Понятно, не пирожки лепить…. Если ты сама не в состоянии правильно распорядиться своими способностями, это должен сделать кто-то. В данном случае я. – Угадал он мой вопрос и улыбнулся, если можно было назвать улыбкой, когда краешки губ опускаются, а глаза превращаются в узкие щелочки.
До меня, наконец, дошло, что заставило его пойти на такие расходы, приложить столько трудов, чтобы я оказалась тут и в полной его власти. Сознание отказывалось верить в это, но все происходящее было более чем реально.
Решив, что он дал вполне доступное объяснение, достал из внутреннего кармана пиджака два листка бумаги и, снова превратившись в восковую статую, продолжил:
- И еще. Позавчера, в десять утра, Светлана Константиновна Ромашова, такого-то года рождения, была сбита пьяным мотоциклистом. Смерть наступила мгновенно, до приезда скорой помощи. Поскольку у нее нет родственников, ее тело было кремировано, а прах замурован в стене развалин древнего женского монастыря в нише под номером таким-то, такого-то числа, такого-то месяца сего года. Это, - он протянул мне документы, - ксерокопия свидетельства о твоей смерти и разрешения похоронного бюро на погребение твоих останков на самом престижном участке городского кладбища. Заметь, со всеми необходимыми подписями и печатями.
И снова подобие улыбки исказило его строгое, красивое лицо.
- Так что, сама понимаешь, - он с сожалением пожал плечами, - тебя вообще нет. И будешь ли ты, зависит только от тебя. Хотя, пока в твоей власти изменить свое положение, если согласишься на добровольное сотрудничество.
Я внимательно изучила документ. Сомнений никаких – речь в нем шла именно обо мне и, действительно, вырвись я на волю, мне уже никак и никому не доказать, что я – это я.
И что изменит мое согласие? – Я понимала, что верить его словам более чем глупо, но любопытство пересилило.
- Ты избавишь себя от неприятных и болезненных экспериментов доктора, а во-вторых, сможешь пользоваться всеми благами земными в полном объеме там, наверху, среди людей.
- А если там, наверху, я возьму и сбегу?
- Я предусмотрел и такой вариант – тебе будет введен маячок, по которому мы в любое время тебя отыщем, даже на дне Мирового океана. Извини, но средства, затраченные на тебя, вынудили меня к такой мере предосторожности.
Я понимала, что время для меня остановилось, и тяни не тяни, результат будет один. Но где-то в глубине души хотелось надеяться, что еще не все потеряно, поэтому, растягивая слова, надев маску глубокого размышления, я сказала:
- Трудно сразу и однозначно…. Масса вопросов, не ответив на которые я не смогу принять решение. И еще…
- У тебя было достаточно времени тогда, при встрече с моим поверенным, сегодня времени нет. – Резко перебил он мой едва начавшийся монолог.
- Но скажите, хотя бы, что именно я должна буду делать?
- Не могу сказать. – Что-то в нем на мгновение изменилось, что-то, что заставило меня ему поверить. – Не потому, что не хочу. Просто я не знаю. Моя задача выяснить на что, кроме того что нам известно, ты способна и подготовить к работе. А задачи определять будут другие.
Ну, хватит. – Он резко встал, оправил пиджак. Теперь он не просто напоминал чистокровного отпрыска английских пэров, а сам, казалось, только что покинул заседание сената. – Времени у тебя до обеда. Твой последний шанс. Приведи себя в порядок, холодильник в твоем распоряжении, отдохни, познакомься со своим новым жильем. Если здравый рассудок и на этот раз тебе не поможет, после обеда придет доктор и займется тобой. А документы оставь себе на память о своей глупости и упрямстве.
Я осталась одна.
Всю жизнь я старалась избегать ситуаций, которые заставляли проявляться моим страшным способностям, и очень тяжело переживала каждый случай, даже если иного выхода в той ситуации не было. И никогда у меня не возникало желания выяснить природу этих способностей, тем более использовать их умышленно.
Звенящую тишину нарушал легкий шелест кондиционера да мое собственное дыхание. Впервые в жизни мне до безумия захотелось оказаться на шумной улиц, среди разноликой толпы. Впервые в жизни замкнутое пространство раздражало…. Странно, однако, это раздражение вызывало лишь болезненную вялость, и не только в теле, но и в мозгу.
Вспомнились слова Тощего о непростом укольчике, и я поняла, что разумнее всего будет дождаться развития событий.
До головокружения захотелось что-нибудь съесть и, к моему удовольствию в холодильнике было достаточно всякой вкуснятины. Сделала толстый бутерброд с ветчиной, села в кресло, положив ноги на столик. Оказалось довольно-таки удобно. Не дураки эти американцы….
Слева возле дивана заметила узкую дверь. Без замка. Любопытство прибавило сил и слегка развеяло мрачные тучи мыслей. Заглянула ха эту дверцу – туалет и ванна.
Отлично! Как раз этих помещения в данный момент мне очень не хватало.
После прохладного душа настроение и состояние заметно улучшились. Даже где-то, очень глубоко родилась надежда на чудо.
Сделала еще один бутерброд, обошла тренировочную и процедурную – ничего интересного, если не считать диковинного оборудования.
Занялась бы на тренажерах, но любое резкое движение причиняло невыносимую боль во всем теле, и я устроилось в кресле. Закрыла глаза и постаралась получить удовольствие от поглощения дорогих продуктов.
Не выходило. Ни на миг не оставляло осознание себя в чужом, враждебном мире. Казалось, каждая вещь смотрит на меня с ненавистью и наполняет пространство ядовитыми запахами. Слабый, едва зародившийся огонек надежды на освобождение угас, и я почувствовала себя барашком для шашлыка.
Они появились неслышно. Будто тени просочились сквозь стену. Гоблин, встав в стойку «рекса», остался у двери, Тощий подплыл ко мне.
- Ну, как рыбка золотая себя чувствует? Что она решила? Будем друзьями или…? – Улыбаясь, спросил он и протянул мне длинную ярко-розовую пилюлю.
- Да пошел ты….
- Ну-ну, не нервничай. Как решила, так и будет. Все равно нам предстоит долгое и плодотворное сотрудничество. А пока возьми и проглоти. Это позволит тебе двигаться свободнее но, - поспешно добавил он – не обольщайся, свободнее не значит вольно!
И снова оскалился в улыбке.
Послушно протолкнула в глотку таблетку и через несколько минут почувствовала, как теплая волна бодрости растеклась по телу. И не только бодрости – знакомая и желанная в тот момент тревога и напряжение, после которого обязательно следовал взрыв, и я полностью переходила во власть моей второй сущности…. Обрадоваться, однако, не успела – тут же дикая боль разорвала напряженные мышцы, бросила меня как тряпку на диван.
- Душенька моя, ну почему ты такая упрямая? Уясни, пожалуйста, раз и навсегда, что мне нет резона тебя обманывать. Будь послушной девочкой и очень скоро все будет прекрасно.
Боль отпустила, и я послушно поплелась за ним в процедурный кабинет в дальнем углу зала.
Потом все куда-то исчезло – время, окружающие предметы, ощущения, Тощий и даже мысли. Стало пусто и совершенно безразлично, что со мной происходит. Несколько раз вспышки звериной злости, беспричинной и обжигающей, неожиданно взрывали мозг, но они быстро гасли, и снова я падала в бездонную пустоту безразличия.
Пришла в себя уже на диване, под толстым клетчатым пледом. Пустой желудок жалобно поскуливал, в голове нежный перезвон тысячи колокольчиков. Краем глаза увидела на столике тарелку с бутербродами и чашку, над которой витал ароматный парок. Сердце вдруг сжалось, к горлу подкатил отвратительный ком, и я впервые за много лет заревела. Истерически, взахлеб. Досада, отчаяние, жалось к самой себе, и осознание безвыходности жгло, лихорадило. Впервые за много лет захотелось оборвать все и сразу не важно, как, главное чтобы все это кончилось.
Так и уснула – в слезах, в соплях, под неудержимые всхлипывания. Незаметно. Просто провалилась в пустое, холодное забытье.

…День третий….
Дикая боль в черепе. Глаза под свинцовыми веками, будто раскаленные камни прожигали насквозь мозг, все тело пронзали миллионы иголок.
Как из бездомной ямы до сознания дошел скрипящий голос:
-…Потерпи еще минутку, это пройдет…. А в общем все более чем замечательно….
Приподняла века – среди общей серой туманности выделялось пятно. Бесформенное, плавающее пятно цвета сгнившей листвы.
- …Ну вот, это совсем хорошо, - проскрипело пятно, нависло надо мной, обдав резким цветочным ароматом, от которого меня едва не вытошнило. – Еще совсем немного и ты будешь как новенькая….
Мне показалось, что это «немного» тянулось целую вечность, пока боль в голове утихла, а иголки, наконец-то, одна за другой, растворились в привычной напряженности мышц.
- Сволочь…. Козел… - Вкладывая в каждое слово всю свою ненависть, прорычала я в сияющее лицо Тощего и представила, с каким наслаждением я открутила бы его лысую олову. – С….
- Замечательно! – Просиял Тощий, - Понимаю, сочувствую и хочу порадовать – сегодня последний тест, но очень даже приятный. Ты будешь спать. Просто спать. Спокойно, как младенец. Но, - он отпрянул, заметив, как моя рука дернулась к его тонкой, гусиной шее, - не надо резких движений, рыбка моя! Не причиняй себе лишних страданий!
Он рухнул в кресло, довольный своей «работой», не сводя с меня внимательного рентгеновского взгляда.
- Интересно…. Просто феноменально…. Ты понимаешь, - растягивая слова, он начал размышлять вслух, не выпуская из поля зрения мои руки, - такое впечатление, что ты постоянно находишься под действием допингов…. И очень сильных. Но анализы показали, что ты никогда не употребляла их, не говоря уже о наркотиках…. Вчера я попытался привести тебя в нормальное состояние и что вышло? – На мгновение он взглянул мне в глаза, - Критическая точка истощения! Выходит, что твой организм каким-то образом самостоятельно вырабатывает энергетические стимуляторы, допинги то бишь, дающие тебе такую, нечеловеческую силу. Понимаешь?
Невольно вспомнила вчерашний день, свою беспомощность, отчаяние и полное бессилие. Только вместо вчерашних слез накатила волна злости, но внутри мышц снова шевельнулись иголки.
Тощий заметил мою реакцию, и в его огромных глазах мелькнуло нечто вроде сочувствия. Или мне показалось?
- Потерпи еще немного, не считая сегодняшнего дня, еще три и все твои мытарства закончатся.
Он еще долго рассуждал о непредсказуемости и загадочности человеческого организма, периодически щупая мой пульс, измеряя давление и записывая показания в толстую тетрадку.
Потом заставил выпить целый стакан шоколадно-фруктового йогурта и ввел мне в вену голубоватую жидкость.
Практически мгновенно я уснула. Именно уснула, а не провалилась в бессознание, и видела сны. Как в детстве. Цветные, фантастические, с неизменными полетами и волшебными превращениями. Даже чувствовала ароматы и вкус разных вкусностей, появлявшихся на скатерти-самобранке. Промелькнуло и несколько жутких эпизодов из реального прошлого. Но как-то стороной, без моего участия.

Оригинал фотографии - http://www.dreamstime.com/open-book-stock-images-imagefree8030314

Как работает техника «каната»
Магические предметы и инструменты.
Телепатия в реальности - лабиринты сознания.