Самый обычный россиянин встал утром, посмотрел на швейцарские часы, почистил зубы китайской зубной щёткой, намазав на неё американскую зубную пасту, побрился немецкой бритвой, умылся французским мылом, нанёс на лицо испанский гель после бритья, вскипятил в шведском чайнике воду, попил бразильский кофе предварительно добавив украинские сливки, надел итальянский костюм, польские носки,испанские туфли, надушился французским одеколоном, закрыл …

Читать далее »

А всё-таки патриотическая работа последнего времени дала свои плоды. То, что вижу в интернетах, раньше не встречалось, во всяком случае – в таких объёмах. Очень многие во ВКонтакте, например, сменили привычные портретные аватары на фотографии знамени, орденов, архивные фото бабушек-дедушек. Про ленточки я даже не говорю – о них отдельный разговор чуть ниже.

Многие занялись выкладыванием какой-то семейной информации о своих родственниках, так или иначе участвовавших в войне, люди много пишут именно о том, как встретили 9 мая, что делали, о чём думали, что ощутили, – а не просто ограничиваются дежурным вывешиванием открытки. То есть эта дата становится (или стала конкретно вот на этот год) живой, живым праздником, дающим людям возможность почувствовать своё единство. Те, кто родились или выросли после эпохи СССР, вообще чувствуют такое впервые, наверное – откуда им знать такое ощущение, когда ты воспринимаешь себя частью огромной страны, частью всего народа (не скажу, чтобы в СССР каждый и постоянно так себя ощущал – конечно, нет, 100% это даже и невозможно; но на это была нацелена пропаганда, на это было нацелено воспитание, массовые акции и так далее). Так вот сейчас после долгого-долгого перерыва ощущается нечто подобное. И это здорово, потому что консолидация общества всегда лучше разобщённости.

А теперь обещанный разговор о ленточках. Среди интеллигентной части (но не из пятой колонны) появилась какая-то суб-мода выражать свою неприязнь к георгиевской ленте: дескать, это попса, затаскали, опошлили, надоели, она везде, любое быдло её нацепит и ходит, и считает, что на этом его долг исполнен. Хм, я соглашусь, что всё это есть, равно как и дурацкое использование оной ленточки к месту и не к месту, когда она на тортах, на конфетах, на рекламе и чуть ли не на урнах. Но тем не менее: поймите, что людям нужен символ, символ зримый, осязаемый, конкретный. Раньше их тоже было немало: красная гвоздика, звёздочка, красное знамя; сейчас в силу смены политики, конечно, красная звезда не может стать таким общенациональным знаком. Нужен такой символ, который мог бы показать свою причастность, а сейчас именно это очень важно – возможность ощутить и выразить (sic) свою причастность вместо того равнодушия, которое существовало много лет. После того как всякие "умники" лукаво подсовывали полуправду, как искажали прошлое, как снимали всяких "Сволочей", как старались подать те же события ВОВ как нечто имеющее грязную, постыдную подоплёку, за которую, мол, нам самим надо стыдиться не меньше чем немцам – после всего этого у людей появилась возможность гордиться своим прошлым, и это очень ценно. И ленточка просто символ этой общности. Так что нужно не гордо фыркать в её сторону, а добиваться того, чтобы её не опошляли, не проводили акций "в честь победы купи товара на 1945 рублей" или конкурс тортов, "украшенных" шоколадными сожжёнными домами и марципановой фигуркой деда, несущего на руках убитого внука (да, такой конкурс реально проводился, репортаж был недели три назад то ли по НТВ, то ли по "Звезде"!). Вкусу нужно учить.

P. S. Да... давненько мне не доводилось когитоэргосумиться. Но сегодня с чувством выполненного долга поставлю именно этот тэг.

Настроение сейчас - размышлятельское

В колонках играет - разные негромкие звуки

Глобальная духовная борьба XXI века определит победителя


В глобальной борьбе XXI века должно определиться новое геополитическое устройство мира. Оно вытекает из целей предыдущего этапа геополитической борьбы, которые были сформулированы вполне однозначно еще со времен британского геополитика Хелфорда Маккиндера на заре ХХ века. Причем пока они не вполне достигнуты. Аккумулировано их суть состоит в том, что, кто господствует в России, тот контролирует континентальную цивилизацию. У кого континент под контролем, у того – весь мир. Россия была и остается главным призом победителю в глобальной борьбе.

Разносторонняя аргументация этого тезиса хорошо известна специалистам по геополитике. Россия была и остается регионом мира самодостаточным по всем видам природных ресурсов. Кроме того, суровые климатические условия всегда требовали высокого уровня взаимопомощи людей, особых коллективных усилий для самообеспечения. Поэтому она является мировым центром созидательных сил. Созидательный процесс – это всегда объединение коллективных усилий для достижения результата, общего для обеспечения интересов всех участников. Это приоритет общих интересов над частными, что и составляет суть коллективизма.

Остальные страны и крупнейшие регионы мира вынуждены по жизненной необходимости в той или иной степени участвовать в борьбе за распределение мировых богатств, за обеспечение своих частных интересов.


Коллективизм против индивидуализма

Духовное содержание исторической борьбы, развязка которой должна произойти в этом веке, состоит в противостоянии коллективизма и индивидуализма. Либо Россия воспрянет как мировой центр коллективизма и будет существовать дальше, поскольку она как социальная общность может существовать только на этой духовной основе. Либо она будет раздроблена и порабощена транснациональными силами индивидуализма, станет их мировым центром, который всеми возможными способами будет устранять коренное население как носителей коллективистских ценностей. Духовная сторона борьбы заняла сегодня приоритетное положение среди всех других сфер борьбы.

Между тем состав противоборствующих духовных сил вполне оформился и оставался по существу неизменным после явления Христа, если отставить в сторону изменения терминологии и внешней атрибутики. Именно тогда была сформулирована основа образа жизни, системы человеческих взаимоотношений, духовных ценностей, к которым следует двигаться людям. Это воспринимается сегодня в канонически закрепленных религиозных формах, а также и в прямо или косвенно порожденных этим светских теориях.

Сущность великой идеи человеческого общежития достаточно проста. Люди объединяются в коллектив (на любом уровне – семьи, рода, племени, трудового коллектива, государства, цивилизации) для того, чтобы обеспечить свое достойное выживание. Для существования коллектива нужно всем придерживаться норм коллективизма. То есть каждый человек должен жить и действовать ради коллективных интересов, а не каких-либо иных. Тогда коллектив обеспечивает максимально возможное для благополучия людей, достижимое на текущем уровне развития общества. Если люди начинают придерживаться иных интересов, отличных от общественных в целом (иными словами, антиобщественных), то такое общество слабеет, снижает эффективность выполнения своих функций, начинает разрушаться.

Этот процесс мы отчетливо наблюдаем в современной жизни. Отличными от общих интересов могут быть лишь частные. Это приоритет не только личных интересов, но и интересов отдельных социальных групп, в том числе транснациональных, отдельных государств и их блоков. Антиобщественные интересы, разрушающие общество, порождают проблему безопасности, внутренней и внешней.

Частный интерес состоит в том, чтобы получить в свою пользу максимально возможное, отняв его у других членов общества. Сейчас, когда эгоистические силы частного интереса обрели по сути безраздельное глобальное господство, распределительные силы взяли под единый контроль планету, мы видим разворачивающуюся картину трагедии человечества.

Социальный смысл исторического рубежа двухтысячелетней давности состоял в том, чтобы развить позитивный опыт человеческих взаимоотношений внутри семей и родственных общин до уровня образа жизни народов, государств, человечества в целом. Это – духовная суть социального прогресса, которая не зависит от конкретного уровня материального развития общества. Благополучие людей измеряется не только количеством потребляемого. Это – счастье жить среди доброжелательных людей, всегда готовых прийти на помощь, социальные гарантии, высокая безопасность в широком смысле слова. Это – альтернатива обществу индивидуализма, где человек человеку – волк.

Появившийся на семь веков позднее ислам был основан на том же самом. Современная коммунистическая идея – попытка реализовать тот же самый коллективизм, но на основе светского учения. Даже базовая ячейка общества представлялась во всех случаях одинаково: община у православных, коммуна у коммунистов, умма у мусульман – одно и то же, сказанное на разных языках.

Христианское учение, канонизированное и в форме общих принципов, и в форме конкретных норм на образных примерах жизненных ситуаций, доступно для людей с любым уровнем образования. Оно соответствовало состоянию общества две тысячи лет назад и столь же понятно сегодня.

Коммунизм от первых христиан

Первохристианские общины жили по нормам коллективизма. Но они были преследуемы со стороны властей в разных странах по идеологическим причинам, за демонстрацию позитивного образа жизни, поэтому оставались небольшими замкнутыми группировками. В IV веке, когда христианская религия стала государственной в Римской империи, ситуация изменилась. Рим пытался на религиозной основе сплотить вокруг себя покоренные народы. Но коллективизм как образ жизни не восторжествовал, поскольку он был неприемлем для имперской элиты. Тут же начались еретические искажения самого христианства, повлекшие в конце концов возникновение католицизма. Из известных нам исторических примеров наиболее продолжительное время – целых полтора века существовало коммунистическое общество в Парагвае. Оно было создано и получило официальное право на существование в 1611 году иезуитами для истребляемого колонизаторами племени гуарами. Прогресс был фантастическим. В короткое время недавние людоеды превратились в цивилизованный народ. Они приняли христианство, обрели свою письменность, систему образования, издавали книги, создали вооруженные силы для защиты от колонизаторов, по меркам XVII–XVIII веков стали крупным промышленным производителем Латинской Америки. Из пятитысячного племени они превратились в 150-тысячное, причем их наставляли всего 120 отцов-иезуитов. Но в конечном итоге их автономия была уничтожена вместе с репрессиями в отношении ордена иезуитов. Они мешали работорговцам превращать себя в рабов, давали позитивный пример свободного развития окружающим их племенам и народам.

Во второй половине ХХ века эту идею реализовал пастор Джонс в США. Достаточно быстро его община достигла численности 20 тысяч человек. Причем приходили туда в основном люди, выброшенные за борт жизни. Коллективистский образ бытия настолько превосходил по качеству хваленый американский образ жизни, что власти стали преследовать эту общину, вынудили ее перенести центр своей деятельности за границу. Была взята в аренду территория непроходимых джунглей в центральноамериканском государстве Гайана. В короткий срок там был создан очаг коллективистской жизни, обеспеченный всем необходимым, в том числе медициной и образованием. Пример счастливой жизни общины Джонса показывал разительный контраст на фоне американской действительности. Угроза над людьми общины нарастала и стала проявляться многими признаками. Пастор обратился к послу СССР с просьбой предоставить его общине любой участок земли, а также политическое убежище. Однако на решение этого вопроса не оставалось времени. В ноябре 1978 года США выбросили вертолетный десант в Гайану и полностью истребили около тысячи жителей общины вместе со стариками и детьми. Потом это было объявлено коллективным самоубийством в тоталитарной секте.

Здесь приведено несколько примеров настоящего коллективизма. Возрождение этой истины в общественном сознании является основным вопросом духовной борьбы в XXI веке. Только это может направить в правильное русло усилия народов во всех остальных сферах – социальной, экономической, военной, политической и других. Только это может дать жизнеутверждающую перспективу как альтернативу нынешнему бездушному и жестокому обществу.

К.Соколов. Вице-президент Академии геополитических проблем
«Военно-промышленный курьер» № 21 5 июня 2013 г

ertata

Алексей Ильич Осипов - профессор Московской Духовной Академии; доктор богословия; член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви; академик РАЕН. Г... Video Rating: 0 / 5

Александр Ивантер

Максим Рубченко

Николай Силаев

Накануне оглашения президентского послания в Кремле говорили, что оно будет посвящено ценностям. Текст соответствовал этому обещанию — это идеологическая база для политического курса как минимум на шесть лет вперед. Многих наблюдателей это разочаровало. В тексте послания хотели отыскать мнение Владимира Путина о текущих политических событиях, а президент высказывать его избегал. В итоге содержание послания оказалось вне фокуса для большинства комментаторов. Заметен дефицит трактовок, который надо бы устранить.

В послании-2012 есть несколько тезисов, свидетельствующих о важном идеологическом повороте в политике Путина. Во-первых, он ищет ценностную основу для будущей России. Можно сказать, что «прагматизм» как принцип политики, подчеркнутый отказ от ценностного измерения политических решений уходит в прошлое. Во-вторых, президент говорит о России как о нации и призывает эту нацию к солидарности. В-третьих, он открыт к политическому союзу с национальным капиталом.

Общность как ценность

Есть материи, к которым плохо приложим существующий язык российской публичной политики, и нужно отметить попытку Путина заговорить о них.

«После 70-летнего советского периода граждане России прошли через необходимый и естественный этап восстановления значимости своих частных интересов. Это абсолютно нормально. Но работа каждого на себя имеет и свои пределы, имеет и свои границы. Нельзя достичь благополучия, если за порогом твоего дома разруха, неустроенность и отсутствие безопасности. Нельзя прожить особняком, не помогая слабым, не расширяя ответственность за пределы своей семьи либо профессиональной группы или ассоциации». Разговор о ценностях, обещанный накануне послания, стал разговором об общих устремлениях, общем благе, общих вещах и общих интересах как необходимом для существования общества дополнении к индивидуальному стремлению к успеху и индивидуальному интересу. Слова «гражданская солидарность» Путин произнес лишь однажды, но духом этого понятия пропитано все послание.

От этого и позабытая в публичных речах идея служения — патриотизм, считает Путин, в том, чтобы служить обществу и стране. Служение связано с темой ответственности власти: «Власть не должна быть изолированной кастой. Только в этом случае создается прочная моральная основа для созидания, для утверждения порядка и свободы, нравственности и гражданской солидарности, правды и справедливости, для национально ориентированного сознания».

В послании нет выдумывания национальной идеи или попытки навязать обществу некую идеологию. Когда Путин говорит о дефиците духовных скреп в российском обществе, он называет самые простые вещи: милосердие, сострадание, сочувствие — то есть базовые для любого общества, неидеологические и неполитические ценности. Не идеи, а чувства, которые побуждают людей к участию в жизни страны. И тут же президент подчеркивает, что нравственность невозможно установить законом и что попытки государства вторгаться в сферу убеждений и взглядов людей недопустимы. Это строительство общества из самого чувства общности, предшествующего любым идеологиям. Такой взгляд рифмуется с ростом добровольческого движения, благотворительности и вообще гражданской активности, о которых много раз упоминает в послании президент. И, что важно, здесь нет привычного русского стремления «объединяться после размежевания», риторически исключить кого-либо — «Кавказ», «быдло», «сытую Москву» — из общества и призвать к единству оставшихся. Путин не исключает из нации никого, хотя некоторых, как можно увидеть, предлагает исключить из политики.

Благодаря такому взгляду в политическом курсе впервые за много лет появляются нематериальные ориентиры. Открывается возможность для появления моральной стороны в договоре общества и власти. В этом контраст и с идеологически мотивированной политикой 1990-х, и с фирменным «прагматизмом», склонным к вырождению в цинизм, 2000-х.

Общность как нация

Президент ни разу не упоминает национальный вопрос, и это умолчание плодотворно, потому что позволяет сказать на эту тему нечто действительно новое.

Главные трудности в обсуждении темы две. Первая в том, что вопрос этот невозможно изолировать от всего остального, национальная политика, взятая отдельно от просто политики, вырождается в бессодержательные лозунги. Вторую удачно отметил главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов в своей колонке, посвященной президентскому посланию: «Россия перестает быть империей со всеми преимуществами и недостатками этой формы государственного устройства, но обычным государством-нацией, какими становились остальные колониальные державы после распада, она стать не может в силу сложной композиции».

Путин преодолевает эти трудности, применяя слово «нация» как синоним слов «Россия», «российское общество», «страна». То есть нацией становится совокупность граждан России, и именно к нации обращен его ценностный призыв.

 

«Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация. Быть и оставаться Россией».

«На фоне противоречивых процессов, протекающих в мире, интересы нации требуют от нас решительных действий. Мы должны быть устремлены только вперед, только в будущее».

«А если нация не способна себя сберегать и воспроизводить, если она утрачивает жизненные ориентиры и идеалы, ей и внешний враг не нужен, все и так развалится само по себе».

Следующий шаг — повторяющееся в нескольких местах послания указание на определяющую роль русского языка и русской культуры для единства нации, ее воспроизводства и ее идентичности. В послании повторяется тезис одной из предвыборных статей Путина о России как «государстве-цивилизации, скрепленном русским народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире». А потом следует указание на то, что для окружающего мира все граждане России — русские. «Вспоминаю одну из своих встреч с ветеранами. Там были люди разных национальностей: и татары, и украинцы, и грузины, и русские, разумеется. Один из ветеранов, не русский человек по национальности, сказал: “Для всего мира мы один народ, мы русские”. Так было и во время войны, так было всегда». Это плавное движение к тому, чтобы закрепить за словом «русские» значение политической нации, граждан России, носителей русского языка и культуры, не вдаваясь в этнические тонкости.

И сразу за этим, без рассуждений о национальной политике, следуют практические предложения. Путин требует исключить из политики сепаратистов и националистов (в значении этнического национализма), считая это одним из правил добросовестной политической конкуренции. Он говорит, что власти не допустят «появления в России замкнутых этнических анклавов со своей неформальной юрисдикцией, живущих вне единого правового и культурного поля страны, с вызовом игнорирующих общепринятые нормы, законы и правила». Предлагает ужесточить наказание за нелегальную миграцию и запретить въезд в Россию граждан стран СНГ по внутренним паспортам (загранпаспорт позволяет проконтролировать срок пребывания в России). Выдвигает программу развития русских школ и продвижения русского языка в СНГ, предлагает «придать глобальный характер качественному образованию на русском языке» — весьма честолюбивая цель для отечественных университетов. Напомним, что прогрессивная публика в последнее время обсуждает, наоборот, перевод российского образования на английский язык.

В послании президент поддерживает идею предоставлять российское гражданство соотечественникам, но делает две важные оговорки: «Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи, и в Советском Союзе. Тем, кто хочет переехать на постоянное жительство в нашу страну и, соответственно, отказаться от своего сегодняшнего гражданства». Остается возможность трактовки: то ли речь идет о соотечественниках, а также о носителях русского языка и культуры, то ли соотечественники должны быть такими носителями для получения гражданства. Тем не менее можно говорить, что условием приобретения гражданства станет выбор в пользу русской культуры. Отказ от сегодняшнего гражданства и готовность переехать в Россию также важны — если уж приращивать число граждан за счет соотечественников, то на своей территории, а не за рубежом.

И наконец, Путин видит творческий потенциал нации, считает ее энергию источником развития страны. Пусть даже и со ссылкой на сомнительного философа. «Кто вырвется вперед, а кто останется аутсайдером и неизбежно потеряет свою самостоятельность, будет зависеть не только от экономического потенциала, но прежде всего от воли каждой нации, от ее внутренней энергии; как говорил Лев Гумилев, от пассионарности, от способности к движению вперед и к переменам».

Переворот в экономической политике

Экономическая часть, композиционно практически завершавшая послание президента, содержала два радикальных тезиса, свидетельствующих о вполне определенном выборе Путиным путей дальнейшего развития страны. На наш взгляд, этот выбор увязан с ценностным содержанием послания: солидарность — нация — развитие.

В конце послания президент высказал тезис простой, но дающий ключ ко всей экономической части: исторически мы жили ради будущего, ради детей, но опыт роста российской экономики в минувшем десятилетии показывает, что мы в силах добиться благополучия сегодня. Достаток для всех — важный для послания лозунг. Не случайно одной из тем стало жилье. Президент призвал сделать ставку не на ипотеку, а на рост объемов жилья экономкласса, на создание рынка арендного жилья.

Прежде всего глава государства внятно заявил о неготовности мириться с вялой, граничащей со стагнацией траекторией роста, на которую легла российская экономика после кризиса: «Интересы развития России требуют ежегодного роста не менее 5–6 процентов ВВП в ближайшее десятилетие». Фактически президент принял сторону Минэкономразвития, которое в своем многолетнем противостоянии с осторожным Минфином настаивало на необходимости политики ускорения. Именно указанные президентом ориентиры экономической динамики фигурировали в форсированном целевом сценарии долгосрочного прогноза социально-экономического развития, разработанного МЭР.

В качестве одного из инструментов ускорения Путин готов рассматривать изменение текущей парадигмы денежно-кредитной политики Центрального банка. Приведем дословно соответствующий пассаж послания: «Нам нужны дешевые и длинные деньги для кредитования экономики, конкурентные банковские ставки. Знаю хорошо, что мне возразят некоторые эксперты: что обеспечение длинных денег — это не задача Центрального банка. Да, все это хорошо известно. Но также известно, что в ФРС Соединенных Штатов, в Евроцентробанке, в других некоторых центральных банках прямо в уставах записана обязанность этих структур думать о рабочих местах и обеспечении темпа роста экономики. Сейчас не призываю ничего пересматривать в нашем законодательстве, просто обращаю внимание на то, что все мы должны быть озабочены ключевыми вопросами развития страны». Да, пока это очень осторожное заявление, и все-таки это сенсация. Впервые президент поколебал основы многолетней политики ЦБ, игнорирующего задачи экономического роста.

 

Впрочем, устраивать одновременно революцию и на другом — бюджетно-финансовом — фланге экономической политики президент воздержался, подтвердив приверженность «бюджетному правилу»: «Мы договорились (помню об этом хорошо и с этим согласен), что после того, как Резервный фонд превысит 7 процентов ВВП, мы можем направлять половину доходов сверх этого уровня в российскую экономику, главным образом в инфраструктурные проекты». Напомним, что МЭР в дискуссиях с Минфином вокруг бюджета предлагал смягчить это правило, снизив предельную планку накопления Резервного фонда до 5%, что позволило бы поддержать деньгами инфраструктурные инвестиции уже в 2014 году, однако правительство не поддержало это предложение.

Тем не менее Путин и в части бюджетных фондов выдвинул одну прогрессистскую новацию: «Уже с 2013 года, после создания соответствующей управляющей структуры, предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния, для начала это может быть сумма до 100 миллиардов рублей, нужно вкладывать в российские ценные бумаги. Они должны быть связаны с реализацией инфраструктурных проектов. Прошу Минфин проработать такую схему. Важно, чтобы такие проекты были окупаемы сами по себе и давали устойчивые гарантированные доходы, а не требовали постоянной подпитки из ФНБ или из федерального бюджета».

Весьма показательными мы считаем вброшенные президентом (пусть и в разных местах речи) тезисы, касающиеся промышленной политики страны. При том что Путин впервые выступил с инициативой «подготовить дорожные карты развития новых отраслей... это в том числе композиты и редкоземельные металлы, биотехнологии и генная инженерия, IT-технологии, новое градостроительство, инжиниринг и промышленный дизайн», президент в качестве одного из ключевых вопросов назвал «возврат лидерства в традиционных промышленных отраслях». Только так, по мысли Путина, мы сможем модернизировать «однобокую сырьевую экономику».

Еще одно важнейшее политическое заявление президента в экономической области — однозначная приверженность сохранению плоской шкалы подоходного налога: «Прогрессивка, как бы она внешне ни смотрелась социально справедливой, но она этой справедливости не обеспечит. Наоборот, это будет бременем для миллионов людей со средними доходами. И, кроме всего прочего, что еще будет? Будет уход от налогов и недополучение в казну соответствующих объемов денег от этого налога». Как видим, существенная составляющая аргументации президента — поддержание стабильных «правил игры» для среднего класса.

Наконец, Путин впервые сказал о дисбалансах территориального развития как о бедствии, порожденном сырьевой экономикой. И впервые обозначил преодоление этих дисбалансов, равномерное развитие всех территорий, становление экономической самостоятельности регионов как одну из задач экономической политики. Мейнстрим российской экономической мысли в последние годы вертелся вокруг того, как бы определить на карте страны несколько растущих крупных городов, бросить туда все ресурсы и забыть обо всем остальном.

Национализация элиты

Президент в послании фактически поставил вопрос о необходимости выстраивания принципиально новых отношений между российским обществом и элитой страны и сформулировал ряд новых требований к этой элите. Во-первых, поменьше набивать карманы и побольше делиться богатствами с согражданами. «Считаю, что уровень вознаграждения руководителей организаций, которые финансируются за счет бюджета, должен быть привязан к средней заработной плате основного персонала. В некоторых учреждениях руководители получают в разы больше, чем средний персонал. Это неправильно, и эту ситуацию нужно менять, — заявил глава государства. — Мы будем стимулировать инвестиции и развитие, перенося фискальный акцент на потребление, включая акцизные товары и дорогую недвижимость. Напомню правительству о необходимости уже в первой половине 2013 года реализовать принятые принципиальные решения по так называемому налогу на роскошь, включая элитную недвижимость, и, как бы тяжело ни было, на дорогие автомобили, пускай даже новые».

Второе требование президента к элите — быть более открытой и прозрачной. «Если человек выбрал госслужбу, он должен быть готов к этим ограничениям, к общественному контролю, к выполнению специальных требований, как это принято практически во всех странах мира, — заявил Путин. — Наряду с контролем над доходами и имуществом вводится контроль над расходами и крупными приобретениями чиновников, руководителей госкомпаний, их ближайших родственников. При этом обращаю внимание, что прокуратура теперь получила право обращаться в суд с требованием изъять имущество, которое было приобретено в результате необоснованного обогащения».

 

Третье требование главы государства к представителям элиты — стать более патриотичными. Для чиновничества это требование выражается в запрете на вывод денег за границу. «Какое доверие может быть к чиновнику или политику, который говорит громкие слова о благе России, а свои средства, денежки, старается вывезти за границу? — заявил Владимир Путин. — Прошу поддержать законодательные предложения об ограничении прав чиновников и политиков на зарубежные счета, ценные бумаги и акции. Это требование должно касаться всех должностных лиц, принимающих ключевые решения: и первых лиц государства, и правительства, и администрации президента, их близких родственников. Это, конечно, должно касаться и членов Совета Федерации, и депутатов Государственной думы».

И все же определенный компромисс в курсе на репатриацию доходов и имущества чиновничества президент допустил: «Что касается недвижимости за рубежом, то она в любом случае в соответствии с законом должна быть задекларирована, а чиновник должен отчитаться и о стоимости, и о происхождении доходов, которые позволили ему совершить эту сделку». То есть заграничные счета и ценные бумаги чиновники иметь не могут, а виллу на Лазурном Берегу, «правильно» оформленную и приобретенную, иметь можно.

Для бизнес-элиты требование патриотичности выражается в призыве к «деофшоризации» экономики. «Наших предпринимателей часто упрекают в непатриотичности, — отмечается в послании. — Притчей во языцех стал офшорный характер российской экономики. По некоторым оценкам, девять из десяти существенных сделок, заключенных крупными российскими компаниями, включая, кстати, компании с госучастием, не регулируются отечественными законами. Нам нужна целая система мер по деофшоризации нашей экономики. Поручаю правительству внести соответствующие комплексные предложения по этому вопросу».

Впервые с жесткой критикой офшорного характера бизнеса крупных, прежде всего государственных компаний Путин выступил ровно год назад, еще в ранге премьера. Однако никаких оргвыводов, кроме показательных увольнений руководителей ряда энергокомпаний, а также разработки не получивших хода законодательных инициатив, за прошедшие месяцы так и не случилось. Но, похоже, тема борьбы с офшорами не является для Путина конъюнктурной или ситуационной, и борьба будет продолжена.

Однако найти убежденных союзников в этой борьбе президенту будет еще сложнее, чем в деле репатриации доходов чиновников. Дело в том, что за рыночную двадцатилетку использование иностранных юрисдикций в структурировании собственности на российские активы и сделок с ними стало уже почти неотъемлемой частью делового оборота всех эшелонов российского бизнеса, позволяющей нивелировать лакуны и несовершенства местного инвестиционного климата и предпринимательской среды. Минимизация налогов и увод капитала в зарубежные гавани, увы, далеко не ведущие мотивы тотального использования офшоров. Куда актуальнее другие мотивы — защита бизнеса от криминального и чиновничьего рейдерства, а также гибкое структурирование сложных сделок.

Об одном из флангов этого фронта Путин упомянул в послании, призвав к выбору российских площадок для приватизационных сделок. До сих пор все усилия властей по повышению привлекательности отечественных бирж для торговли акциями крупнейших российских компаний, в том числе приватизируемых пакетов госкомпаний, не давали ощутимых результатов. Достаточно сказать, что в ходе недавнего биржевого размещения пакета акций Сбербанка объем размещения на Московской бирже составил 4,6 млрд рублей из общей суммы 159,3 млрд рублей, то есть 2,9% предложенного госпакета. Причем, по свидетельству брокеров, объем спроса со стороны внутренних инвесторов был в разы выше, но он оказался сознательно отсечен Сбером в пользу иностранных инвесторов.

Похоже, президент понимает сложность этой темы и недостаточность «административной деофшоризации». «Надо наладить планомерную работу по упорядочению законодательства, при этом раз и навсегда отказаться от презумпции виновности бизнеса, от обвинительного уклона в правоохранительной и судебной практике», — говорит Путин в послании. Он вообще много внимания уделил идее улучшения делового климата в России, включая сюда, помимо прочего, еще и повышение доступности кредита. Мы полагаем, что это приглашение предпринимателей в коалицию развития.

Проблема участия

Из политической части послания наблюдателям больше всего запомнилась идея возвращения выборов депутатов Госдумы по одномандатным округам. Это истолковывают как стремление обеспечить «Единой России» большинство в следующей Думе, даже если она проиграет выборы по партийным спискам. Возможно, но есть и другие стороны этого решения.

Путин говорит о необходимости расширять средний класс. Именно этим, наряду с необходимостью улучшить здравоохранение и образование, он объяснил повышение зарплат учителям и врачам: «Существенно, на четверть, вырастет число граждан, обладающих экономическими возможностями среднего класса. Наиболее заметно это будет в регионах. Мы поддержим возрождение провинциальной интеллигенции, которая во все времена была профессиональной и моральной опорой России». Кстати, интеллигенцию Путин объявил креативным классом, изящно забрав этот бренд у оппозиции.

 

Превращение учителей и врачей в средний класс, как считает президент, поможет становлению профессиональных сообществ, которые он расценивает как ядро гражданского общества. На наш взгляд, самого по себе повышения зарплаты здесь недостаточно, нужны институциональные решения, прежде всего ослабление ставшей уже унизительной зависимости учителей от ведомственных администраторов и создание сильных профессиональных организаций. Но сам акцент на профессиональные сообщества как на партнера по диалогу исключительно важен. Правда, отметим, что полное игнорирование мнения учительского и преподавательского сообщества в ходе реформы образования не получило никакой оценки президента. Он только сказал о «стонах», которые звучат, стоит лишь начать реформы в той или иной области. Хотя и не выразив полной поддержки Министерству образования, Путин подчеркнул: образование не «услуга», а один из институтов воспроизводства нации. Он также потребовал вернуть в школу задачу воспитания, а это сильно расходится с нынешней концепцией реформы, в том числе с законом об образовании, который Дума готовится принять.

Интересно, что политические партии удостоились внимания президента лишь в том смысле, что их теперь много и что нужно всем им обеспечить доступ в СМИ. Похоже, он не видит в сегодняшних партиях партнера в осуществлении программы развития. Скорее, такую надежду он возлагает на профессиональные сообщества, институты прямой демократии, гражданские инициативы. Возвращение депутатов-одномандатников — из того же ряда. Это шанс на привлечение в политику новых людей, появление новых лидеров, имеющих, в отличие от депутатов, избранных по партийным спискам, понятную базу поддержки и практическую повестку «от земли». Вероятно, президент считает, что политическая организация российского общества пока в стадии становления и нет никакой необходимости форсировать этот процесс. Есть общая повестка развития, а партийные различия вторичны.

Загвоздка в том, что российская политическая система хорошо работает на исключение — людей, претендовавших возглавить Болотную, исключили из политики менее чем за год, — но плохо приспособлена для участия. Если возвращаться к тому же закону об образовании, то споры о нем могли бы стать прекрасным поводом для интеграции в политику профессиональных сообществ школьных учителей и университетских преподавателей, но ясного заявления на этот счет президент не сделал. В общем, пригласить-то пригласили, но дорожные расходы предстоит оплачивать самим. Похоже, всем приглашенным к участию в политике предстоит собственными силами добиваться права быть услышанными. Наверное, это неизбежно. Сильные гражданские структуры невозможно построить сверху.