И прорывает, и он торопится тебе рассказать всё-всё, что накопилось на его дождиной душе!.. Так сладко, так трогательно!..

Ты чуть прикрываешь окно (заливает подоконник и попадает на бумагу в принтере), но оставляешь просвет, чтобы продолжать слышать то, что тебе торопливо лопочет ливень, нахлынувший на город в шесть вечера.

В рабочем кабинете тепло и уютно. Электрический свет обволакивает твой персональный островок сухости и комфорта. На улице – стихия. Машины – вплавь, пешеходы – ввизг. А ты подходишь к шкафу, с сияющим лицом победителя раскрываешь створки и – та-дам!.. Как здорово на верхней полке иметь небольшую коллекцию стареньких, разной степени контужености, но всё-таки – ЗОНТИКОВ!.. И можно даже подобрать под настроение… Так, так, так… Возьму жёлтый. В этот момент на улице, в противовес моему зонтичному счастью, опять кто-то отчаянно визжит, по колено шлёпая по рекам ливня…

… И как здорово выйти на улицу в самый-самый разгар этого незатыкаемого говоруна-ливня (да какой же ты неиссякаемый, в самом деле), шепчущего что-то листве, трещащего по старым ржавым карнизам, задорно барабанящего в мой старенький жёлтый зонтик… Кайф!



И смотреть на мир из-под этой жёлтой нейлоновой сферы очень-очень уютно. И, наверное, очень-очень странно выглядит посреди этого мокрого моря отчаяния, когда всё вокруг бежит, визжит и бибикает, улыбающийся человек, идущий с работы домой упругой походкой счастья. И который, кстати, ещё время от времени останавливается и фотографирует что-то. А, впрочем, кому-то было совершенно всё равно. И даже всё равно на дождь, который начал уже заговариваться и повторяться – кап-кап-кап, кап-кап-кап…



… И очень смешные мизансцены в магазинах: равномерно подмоченные (как близнецы) люди без зонтиков слоняются по торговому залу, пережидая ливень, и рассматривают, и спрашивают продавцов о таких вещах, которые в обычное время не придёт в голову даже удостаивать взглядом.

– А это что такое? Да-да, вот это, за сорок пять рублей... Ах, бантик для кошки… Нет-нет, не надо доставать, это я так…

И хорошо посреди этого всего осмысленно купить тёплую булку хлеба, выйти в сени городского лабаза, и, под завистливыми взглядами ютящихся граждан семейства беззонтичных, громко и упруго хлопнуть открывшимся нейлоновым сводом, осветить жёлтым сени и крыльцо, и снова выйти в дождь.