Донбасс кладёт Крым на обе лопатки

Картина на референдуме в Донецке к середине дня может сравниться разве что с крымской. Причём не в пользу Крыма. К некоторым участкам на окраине города выстроились 100-метровые очереди, люди стоят по 40 минут, чтобы проголосовать за нэзалэжность самопровозглашённой Донецкой народной республики (ДНР) от нэзалэжной Украины. Внешне это выглядит так, будто Донецк в едином порыве пошёл вслед за Крымом на восток. Но у такой народной активности может быть и другое объяснение – чисто арифметическое.

– Кто хочет поработать хотя бы час или два? – пыталась перекричать толпу избирателей председатель участковой комиссии, расположившейся в 96-й школе Донецка. – Мы не справляемся!

Её голос тонул в вестибюле, где яблоку упасть было некуда. Люди изнывали, сегодня в Донецке жара 30 градусов, но стояли, как признались дошедшие до урны, по 40 минут. От кабинок очередь тянулась во двор школы, а потом – по улице. Я нарочно прошла вдоль неё и насчитала 206 шагов. Порядка ста метров.

На призыв председательницы сразу откликнулись две женщины средних лет. Секретарь повела их на инструктаж: как линовать листочки, вписывая избирателей. Потому что списков нет – их надо формировать по мере голосования.

– У нас уже проголосовало больше трёх тысяч человек! – сообщила председатель, разглядев удостоверение журналиста из России.

Начало

Поток желающих проголосовать пошёл на участки даже не с 8 утра, когда они официально открылись, а раньше. Перед школой в Пролетарском районе, на окраине Донецка, где я тоже начинала этот день, в 7 часов стояли две группы людей: одна – избиратели, изнывавшие от нетерпения, другая – члены комиссии, которым надо было пройти на рабочие места. Накануне, напомним, стало известно, что управление образования области дало учебным заведениям распоряжение не пускать к себе референдум под угрозой увольнения, и директор этой школы предложил комиссии взломать с утра дверь с помощью бойцов ДНР, чтобы с него ответственность была снята.

Но штурмовать участок не пришлось. Хотя поначалу, как и ожидалось, школьный сторож двери не открыл.

– Он не открывает, звони ребятам! – крикнула председатель коллеге по комиссии.

Услыхав про «ребят», сторож бросился к замкам.
 
В вестибюле школы были сдвинуты 8 столов, у стены стояли три плоские картонные заготовки с логотипом супермаркета. Три женщины бросились складывать из них коробки, а потом для верности со всех сторон закрепили скотчем. Настоящие урны для референдума, который власти Украины называют нелегитимным, достались не всем участкам.

– Тёма, сделай красивые дырочки! – позвала председатель здоровенного детину.

Парень в чёрном и с синяком на скуле, поигрывая ножичком, подошёл и в считанные минуты вырезал в коробках отверстия для бюллетеней. Женщины со скотчем приклеили по краям печати Избиркома ДНР. Коробки стали избирательными урнами.

– А ручки-то! – спохватилась председатель. – Вась, положи в кабины ручки для бабушек и дедушек! Только привязать не забудь!

Единственный мужчина в комиссии, получив ответственное задание, исчез, вернулся с мотком бечёвки и нырнул за занавеску кабинки. Ручки были защищены от хищений.

Кстати, это – единственный участок, где я видела кабинки с занавесками. На других были настоящие прозрачные урны вместо картонных коробок, но избирателям приходилось ставить галки прямо над ними. Впрочем, за все УИКи Донецка не поручусь.

Без четверти восемь появилась замена милиции, которая обычно дежурит на участках: три молодца, один – в камуфляже, двое – в чёрных «трениках». Для защиты членов комиссии они имели резиновые дубинки (по две на руки), сапёрные лопатки (три штуки у одного) и противогаз (один на всех). Может, что-то ещё было, но в глаза не бросалось. Тот, что в камуфляже, прошёлся по школьному вестибюлю, поигрывая резиновой дубинкой, потом все трое скромно сели на улице в теньке.

– Смотрим все на меня! – вышла в центр вестибюля председатель УИК. – Кто принёс с собой линейки? Бумагу линуем так: порядковый номер, фамилия-имя-отчество, прописка, паспорт, подписи.

Это, напомним, потому, что списков избирателей у комиссий не было. Их надлежало создавать по мере голосования.

Тем временем избиратели во дворе школы теряли терпение и стучали в дверь. Их пришлось запустить на 10 минут раньше.

– Девочки, наш первый избиратель – мужчина! – зарделась пожилая член комиссии в праздничной красной жакетке.

Первый-избиратель-мужчина молодцевато подмигнул старушке и встал в позу перед столом регистрации, давая себя сфотографировать. Через полчаса комиссии уже было не до смеха. Школьный вестибюль заполнился под завязку, очередь на участок не помещалась во дворе.

Такая же картина была в других школах на окраине Донецка. Народ наполнял урны со скоростью 10 бюллетеней в минуту. Чуть иначе это выглядело в центре Донецка – в фешенебельном Ворошиловском районе. В центральной школе № 1, в которой объединили 5 участков, к середине дня проголосовало около тысячи человек из ожидаемых шести тысяч. Но председатель УИК сообщила, что её «контингент» всегда ходит на выборы хуже, чем люди в спальных районах.

Настроение у народа было приподнятое. Услышав слова «журналист из России», все как один говорили о том, как сильно «достали эти в Киеве» и как много надежд у них связано с Россией. В подавляющем большинстве это были люди немолодые. Женщин и мужчин примерно поровну.

– У меня сегодня настроение лирическое, – признался седой дядечка в бейсболке. – Какое ещё может быть настроение в такой прекрасный день?

И никто, ни один из этих счастливых людей, не смог ответить на простой вопрос: а что будет за «прекрасным днём» референдума? Что будет, если от Украины они «отголосуются», а вторым Крымом не станут?

По состоянию на воскресенье, 11 мая, не было известно ни о каких гарантиях самопровозглашённой ДНР, равно как и Луганской республике, со стороны России.

Немного арифметики

Многие избиратели, уже проголосовав, признавались: ещё две-три недели назад они не собирались участвовать в референдуме. Одних подтолкнула на участки Одесса, для других последней каплей стал Мариуполь, третьи только в ночь на 11 мая, узнав об очередной стрельбе в Славянске, решили голосовать. Разбираться в том, кто начал первым и почему, дончане не хотят. Во-первых, они очень верят российскому телевидению. Во-вторых, у «бандеровского» Киева в их глазах – «презумпция виновности». К полудню явку на окраине города оценивали в 50 процентов.

Правда, никто толком не знал, что принимать за 100 процентов. В середине дня в среднем на каждом участке проголосовало по 3-4 тысячи избирателей из тех 8-10 тысяч, что там ждали теоретически. Но это самое «теоретически» могло вырасти непредсказуемо из-за того же отсутствия списков: люди приходили голосовать не по месту жительства, а просто на удобный участок, достаточно было паспорта с пропиской в Донецкой области. Ни в одном УИК мне не смогли ответить на простой вопрос: а как они проверят, не голосует ли кто по два, три, четыре раза, если все списки создаются от руки в режиме реального времени?

Так или иначе, но в Донецке было полное ощущение потрясающей электоральной активности. Такого я не видела даже в Крыму. А поскольку урны везде, где их не заменили картонными коробками, прозрачные, то можно было и результат предсказать. Однако на всё это можно посмотреть и с менее оптимистичной (для сторонников федерализации) точки зрения.

Как уже писала «Фонтанка», только каждый пятый директор школы, где обычно проходят выборы, рискнул ослушаться областного начальства и пустил во вверенное помещение референдум, который киевские власти не признали легитимным. К таким школам прикрепили избирателей из соседних. Оказались объединены по 5-6 участков. Получалось, что на каждую комиссию в среднем пришлось в 5 раз больше избирателей, чем обычно.

Одновременно поредели в полтора-два раза и сами комиссии, потому что не все согласились участвовать в проведении референдума. И на каждого члена УИК пришлось уже не в 5, а в 10 раз больше избирателей. К тому же надо было линовать листочки и вписывать голосующих от руки, тогда как обычно достаточно поставить подписи в амбарной книге. Это сильно замедляло процедуру выдачи бюллетеней. Оттого и росли очереди.

Кроме того, повторим, нет никакой мало-мальски гарантии от многократных голосований на разных участках. И это может увеличить число проголосовавших до непредсказуемых величин.

И, наконец, о вероятном результате. Люди, не поддержавшие федерализацию, в подавляющем большинстве говорили мне, что проигнорируют референдум 11 мая. Это означает, что голосов «против», по всей видимости, получится немного. Донбасс может перекрыть 97-процентный результат, показанный в Крыму.

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру