Имел честь ознакомиться с высказыванием Эдуарда Лимонова по поводу акции 15 декабря на Лубянской площади, в частности, обращенным ко мне в связи с моей оценкой того же события.

Я, в отличие от некоторых, с уважением отношусь к Эдуарду Вениаминовичу и возглавляемым им организациям: и той, название которой нельзя упоминать, и – потом - «Другой России». Уважаю его и как великого русского писателя, и как мужественного и решительного политика. Не раз участвовал в акциях «Стратегии-31», идея которой принадлежит Лимонову и его сторонникам, а один раз, будучи задержанным на одной из них, даже оказался с Эдуардом Лимоновым в одном автозаке.

Мне, конечно,  льстит и внимание Эдуарда Вениаминовича, и отнесение  им меня к «вождям буржуазии» (как это ни смешно), но  рациональный политический анализ не кажется мне его сильной стороной и согласиться с его оценками не могу.

И дело тут не в самой акции  у Соловецкого камня.  Главными претензиями к ней у Э.Лимонова оказывается якобы имеющий место «двойной стандарт» власти: мол, на Триумфальной разгоняют сразу, а тут  «дали полтора часа тусоваться на площади». Мы не ответчики за московскую власть и полицию, хотя, думаю, что если бы мы призывали к несогласованному митингу на Лубянской площади, сценарий был бы примерно такой же, как и на Триумфальной.  Ни я, ни кто-то еще, насколько мне известно, не называли победой тот факт, что нам удалось полтора часа  почти без задержаний пребывать на площади. Даже задачи такой не ставилось: участников приглашали не продержаться на ней как можно дольше, а возложить цветы, просто на 15 минут выйти на Лубянку.  Хотя, конечно, многие задержались и дольше.  Но дело не в этом. Победа не в том, что от нас мало зависит – конечно, захотели бы, -  перекрыли бы  площадь. Она в том, что мы не пошли на поводу нелепых требований Мэрии, в том, что при всей ограниченности инструмента интернет-голосований,  создали прецедент учета мнения  тысяч участников протеста, и, наконец, главное, в том, что тысячи граждан вышли на площадь, несмотря на мороз и угрозы.

Но, повторюсь,  спор не об акции как таковой.

Спор - по поводу странных выводов, которые делает Эдуард Вениаминович.  « Год назад стотысячная волна поднялась не  по  вашему поводу, вы её просто   с...дили. И довели до карликовых размеров,- вот что мы увидели вчера - конечный продукт вашей деятельности» - пишет Лимонов. И это, на мой взгляд, откровенная чушь. Не говорю уж о том, что в субботу не было никакого «конечного продукта»:  акция 15 декабря – небольшой эпизод в долгой борьбе. Но в целом, начав «за здравие»: «стотысячная волна поднялась не по вашему поводу», Лимонов кончает за упокой: «с...дили,  довели…».  Волна, разумеется,  поднялась не по «нашему» поводу, равно как не по поводу Лимонова. Она поднялась «по поводу» чувства собственного достоинства граждан и наглых фальсификаций лживой воровской власти. Ровно так же никто не мог ее ни до чего ее довести. Столь мощные тектонические процессы не  поддаются управлению  с помощью публицистических и митинговых заклинаний.  На них влиять можно изменениями самой материи  народного бытия, но это не под силу даже г-ну Лимонову.  Если бы у него (или у кого-то еще)  были бы  средства управления этими процессами, они бы направили их в нужное русло. И жалкие  оправдания насчет того, что «буржуазные вожди» забрали у Эдуарда Лимонова трибуну митингов и ресурсы СМИ, микрофоны и мегафоны, вызывают только иронию.

И это действительно важная  разница. По Лимонову (и другим апологетам революционного романтизма), они – демиурги, ведущие и направляющие бестолковую толпу согласно своим гениальным замыслам.  А,  по-моему, любые лидеры нынешнего протеста – лишь модераторы объективных процессов,  способные, в какой-то степени,  придавать движению форму и слегка менять его направление в случае, если правильно понимают и предвидят его  общий вектор.  Произвольно  поменять его они  не в силах.

И жизнь (в частности, в социологических данных) показывает, что второй подход верен. Караван изменений настроения общества идет, игнорируя драматические заклинания  факиров-демиургов, даже таких уважаемых, как Эдуард Вениаминович Лимонов.