По поводу разногласий в позициях Кати Самуцевич и ее адвокатов, а также возможно оказанного на нее давления могу сообщить следующее. Во-первых, я ни на минуту не сомневаюсь в профессионализме адвокатов девушек из "Пусси Райот", я как юрист высоко оцениваю проделанную адвокатами работу и отметаю обвинения в том, что они ведут себя не как адвокаты, а как общественные деятели. Об этом я не так давно писала пост "Политические процессы. Адвокат на митинге". Адвокат в политическом процессе - не только человек, знающий в юриспруденции, а и тот, кто обращается не только к суду, но и напрямую к обществу, донося до него свою точку зрения и точку зрения подзащитных. Главное, чтоб эти точки зрения совпадали, - и тут встает вопрос о границах самостоятельности адвоката. Да, он общественный деятель, но эту свою деятельность он должен направлять не столько на рост своей известности, сколько на единственную цель - на благо подзащитного. Очень хочется верить, что в случае с девушками и их адвокатами смещения в пользу первого не происходит. Если и есть, в чем упрекнуть адвокатов, нет, даже не упрекнуть, а посоветовать что - большей открытости в отношениях с теми, кто также заботится о судьбе узниц. Уверена, будь это так - досадного происшествия бы не произошло.

Тем не менее, у девушек есть друзья и сподвижники, у которых возникло мнение о том, что адвокаты делают не всё возможное для того, чтоб облегчить судьбу девушек. Они высказали опасения и о том, что информация о происходящем на воле и в стенах СИЗО проходит через адвокатов туда-обратно в слишком преломленном состоянии. Эти друзья, гражданские активисты, попросили ОНК спросить девушек о том, хотят ли они продолжать отношения со своими адвокатами. Две девушки ответили безусловным согласием, Катя же в субботу сказала, что хочет сменить адвокатов, поскольку их процессуальные позиции разошлись. И тут во-вторых: конечно, долгое пребывание в изоляторе накладывает на человека отпечаток: он находится в той или иной степени неизвестности, он подвержен тревожности. Но я ни на минуту не сомневаюсь в праве Кати принимать самостоятельное решение. Оно касается именно ее судьбы. У меня не сложилось впечатления, что Катя приняла решение под давлением. Под влиянием - возможно, но это было влиянием ее друзей, которые тоже хотят ей блага, - но никак не под давлением каких-то угроз, посулов и внешних сил.

И совсем уж нелепо приписывать это давлению со стороны ОНК. Если рассматривать члена ОНК меня, то и вовсе непонятно было бы, зачем мне это нужно, коль скоро, как я уже написала, уровень защиты меня вполне устраивает. Конечно, на меня тоже могла воздействовать кровавая гэбня или сурковская пропаганда, но я член ОНК уже пятый год, и пока как-то они не очень навоздействовали. Я лишь задала вопросы, полностью выполняя свои функции члена общественной наблюдательной комиссии - содействия лицам, лишенным свободы. И да - меня никто не просил уговаривать Катю Самуцевич сменить адвоката. Свое решение она приняла до нашей встречи, о чем написала своим друзьям.

Но сейчас мне особо не хотелось бы видеть продолжение конфликта между адвокатами девушек и их друзьями - гражданскими активистами. Было очень много подозрений и даже прямых обвинений с обеих сторон. Мне кажется, все они беспочвенны и излишни. Нам надо бы это прекратить, оставив лишь то что пойдет на пользу защите девушек, какие бы решения они не принимали. Находясь в неволе, они ведут себя очень достойно, чего и нам, я думаю, желают. На всякий случай приношу свои извинения всем, кого могла обидеть или обидела. Понимаю тревогу соратников девушек за своих подруг. Но понимаю и обиду адвокатов, выкладывавшихся на благо узниц.

Нам всем сейчас надо забыть о разногласиях и сосредоточиться на поддержке, помощи и защите. Надеюсь, Наде Толоконниковой передали кофе, о необходимости которого я писала полторы недели назад. Попить кофе на воле для нас - пустяк, в тюрьме же - одолжение, о котором приходится просить. Давайте делать жизнь заключенных менее обременительной. Желаю всем спокойствия и умения прощать чужие ошибки. А девушкам и их адвокатам - желаю удачи!