2012-02-19 14:00:40
Четыре года назад ушёл Егор, Егорушка, Егорка, Игорь Фёдорович Летов. Ему было сорок три года, и он ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Четыре года назад ушёл Егор, Егорушка, Егорка, Игорь Фёдорович Летов. Ему было сорок три года, и он был невероятным человеком.
Когда смотришь видео с концертов Егора, когда глядишь ему в лицо и в глаза, то понимаешь - этот человек не мог прожить долго. И даже удивительно, что он дожил своих лет... Но Егор никогда не вписывался в привычные рамки - вот и ушёл не в классические 37, а в свою дату.
Какой он был сумасшедший на сцене, такой же сдержанный, тихий, уравновешенный он был во всех интервью, что мне приходилось смотреть. Совсем не похож на панков, скажем, из Sex Pistols, которые старались выпендриться в каждом кадре; нет, Егор всегда говорил очень осмысленно и серьёзно. Видно было что он говорит то, что его волнует, что является для него важным и давно обдуманным.
А я однажды чуть не попала на его концерт... мы поехали всей панковской тусовкой, несколько часов слонялись по зимней Москве,- но концерт отменили. Так вот я и утратила свой единственный шанс увидеть его в этом мире.
Егор, Егор, я очень тебя люблю. Ты по-настоящему талантлив. Твои стихи - это настоящее колдовство, когда из разрозненных образов, из эмоциональной мешанины слов рождается цельная картина - это как мазки импрессионистов, кажущиеся вблизи калейдоскопом цветов, создают ощущение дышащей жизни, стоит отойти подальше.
Лихой фонарь ожидания мотается, и всё идёт по плану...
этого самого модуса от кунилингуса и от лексуса, как вполне себе любознательно интересуются в комментариях к... Действительно, PRелестное субботнее. Да...",-подумал я, читая по наводке Папаши Мюллера текст
Сегодня весь католический мир отмечает Рождество, а я вспоминаю свои прогулки по Каракасу, столице Венесуэлы, в августе 2005 года, когда я там находился на Всемирном фестивале молодёжи и студентов. В те дни боливарианская столица напоминала лоскутное одеяло, сшитое из кусочков материи самых замысловатых оттенков.. Бесчисленные торговые лотки, ломящиеся от чавистской бижутерии, причудливые наряды гостей со всех концов света, разукрашенные автобусы для делегатов фестиваля… Но главным, что запомнилось особо, были по-настоящему замечательные граффити, воспевающие героев освободительного движения Латинской Америки. Вот Симон Боливар – символ сопротивления испанскому колониализму. Кумир левых Эрнесто Гевара. Павший в схватке с фашизмом чилийский президент Сальвадор Альенде. Живая легенда современности Фидель Кастро. Боливарианский лидер Уго Чавес. Лица этих людей были мне хорошо знакомы. Но были и неизвестные. В одном из настенных портретов кисть уличного художника едва уловимо выдавала священника: черный костюм увенчивал белый ободок на шее. Я спросил у нашего переводчика: «Кто это?». Венесуэлец посмотрел на меня с немым укором. «Это падре Камило. Он погиб под знаменем Христа за дело бедняков в Колумбии».
Камило Торрес Рестрепо (1929-1966) первым из латиноамериканских священников бросил вызов церковной иерархии. Он родился в семье успешного врача и был отпрыском одного из самых аристократических семейств Колумбии. По линии отца он был потомком выдающегося борца за независимость Колумбии, казнённого испанскими колонизаторами в 1814 году, Камило Торреса, именем которого его и назвали родители. Его предки по линии матери были крупными колумбийскими государственными и общественными деятелями. В 18 лет Камило блестяще закончил среднее образование и поступил в Национальный университет Боготы, где он увлёкся идеями социального освобождения. Его наставники убедили его, что решить проблемы колумбийского общества можно с помощью социальной доктрины католической церкви. Под их влиянием Торрес оставляет университет и поступает в семинарию, заканчивает её досрочно и получает сан священника. Кардинал Луке отправляет его в Лувен (Бельгия) в иезуитский Центр социально-религиозных исследований. В 1956 году 27-летний Камило в интервью признал, что Латинская Америка является экономической колонией США и что «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса принёс пользу католической церкви, ибо заставил её обратиться к социальным проблемам. В 1958-м Торрес возвращается в Колумбию, где его назначают капелланом Национального университета в Боготе и одновременно дают место профессора в департаменте социологии экономического факультета. Он становится одним из основателей факультета социологии, профессором.
Но Торрес не мог позволить себе быть кабинетным учёным. Он создаёт университетское движение общественного прогресса (MUNIPROC) и мобилизует студенчество на реализацию социальных программ в рабочих кварталах столицы. Его диссертационная работа «Пролетаризация Боготы» становится одним из самых читаемых социологических исследований в Латинской Америке.
Под влиянием соборных дискуссий, кубинской революции и нарастающего национально-освободительного движения в Латинской Америке Торрес провозглашает себя христианским революционером. «Я революционер как колумбиец, социолог, христианин и священник. Как колумбиец, ибо не могу стоять в стороне от борьбы своего народа. Как социолог, ибо благодаря научному анализу действительности я пришёл к выводу, что технические и действенные решения не достигаются без революции. Как христианин, ибо суть христианства – любовь к ближнему, и только путём революции можно достичь благополучия для большинства. Как священник, ибо посвящение ближнему, требуемое революцией, — это отличительная черта братского милосердия».
В 1962 году Торрес начинает сотрудничать с Колумбийским институтом аграрной реформы и входит в технический комитет, готовящий предложения по более справедливому перераспределению земель. Спустя год, на первом Национальном конгрессе социологов, он презентует доклад «Насилие и социально-культурные изменения в сельских областях Колумбии». Будучи членом комиссии по изучению социально-экономической ситуации в районе Маркеталии, Торрес пытается помешать спецоперации колумбийской армии по подавлению очагов крестьянских выступлений. Комиссии запрещается посещать регион, а крестьянское движение начинает стремительно приобретать всё более радикальный характер. Впоследствии оно даст жизнь легендарной Армии народа – FARC-EP, по некоторым оценкам, до сих пор контролирующей 30% территории Колумбии.
Настенная живопись в Никарагуа. Иисус учит народ
А Камило Торрес продолжает публиковать блестящие научные исследования, материал для которых дают ему те самые бедняцкие массы, интересы которых он – выходец из аристократического семейства – стремится защищать словом и делом. Почти одна за другой выходят его работы «Социальное расслоение в Колумбии порождает две субкультуры», «Социальные последствия урбанизации в Боготе», «Социально-экономическое и сельскохозяйственное развитие в восточных Льянос». Активность Торреса приковывает к нему внимание властей и порождает тревогу у иерархов церкви. Нелояльного священника отлучают от работы в университете, а затем и от должности помощника викария в одном из приходов. Однако попытки наставить его «на путь истинный» оказываются тщетными.
Политик и проповедник
Камило Торрес в партизанском отряде
К середине 60-х годов XX века Колумбия представляла собой классический пример полуприкрытой военной диктатуры, где за ширмой гражданской бюрократии торчат уши ориентированного на США генералитета. Раз в несколько лет в стране проходили декоративные выборы, на которых два сиамских близнеца – консервативная и либеральная партии – попеременно сменяли друг друга у штурвала государства. Как верно шутили колумбийцы, всё отличие консерваторов от либералов заключается во времени посещения воскресной мессы: первые делают это до полудня, а вторые – после. В стране полыхает гражданская война: упорное нежелание аграрной олигархии идти по пути справедливого перераспределения земли приводит негодующую сельскую бедноту в партизанские отряды.
Не довольствуясь ролями пастыря и учёного, Торрес решает включиться в политическую борьбу. В 1965 году с университетской кафедры он провозглашает «Платформу Объединённого фронта колумбийского народа» и устанавливает отношения с лидерами легальной оппозиции. Мятежный священник говорит о необходимости консолидации бедных классов для завоевания подлинно народной власти. Многотысячные манифестации рукоплещут его зажигательным речам. В ходе тайной поездки в сельву он вступает в контакт с руководством Национальной Освободительной Армии Колумбии (ELN) и говорит об общности идеалов Объединённого фронта и ELN.
Эволюционируют и религиозные взгляды отца Камило. Будучи ещё и учёным, он ищет материалистическое подкрепление для христианской позиции осуждения неравенства и нищеты. Торрес синтезирует евангельскую проповедь человеколюбия с социалистической установкой на классовую борьбу и революцию. Так появляются первые контуры уникальной ветви католичества – теологии освобождения, впоследствии завоевавшей симпатии сотен тысяч верующих.
Торрес начинает публикацию заявлений Объединённого фронта. Наиболее популярными из них становятся два послания, где он пытается примирить традиционных недругов – верующих и коммунистов. В «Послании к христианам» Торрес пишет: «Необходимо удалить от власти привилегированное меньшинство и отдать её бедному большинству. Революция – это ответ на вопрос, как завоевать власть, накормить голодных, одеть раздетых, научить невежественных. Участие в революции не только допустимо, но и обязательно для христиан. Христиане должны знать, что после революции мы создадим систему, которая опирается на любовь к ближнему».
Отметая пропагандистские упрёки в «работе на безбожников и агентов СССР», Торрес призывает к единству действий с марксистами. Он пишет: «Я не стремлюсь обратить в свою веру моих товарищей-коммунистов, заставляя их принять христианскую догматику и практиковать церковный культ. Но я требую, однако, чтобы все люди действовали по совести». Торрес не считает вопросы религии и атеизма камнем преткновения в деле взаимодействия католиков и левых. Он утверждает, что актуальной эта тема станет лишь «после того, как рабочий класс придёт к власти благодаря сотрудничеству всех революционеров», — утверждает Торрес.
Тем временем в Колумбии близится очередная постановка спектакля под названием «выборы». Власти, зная, что Торрес высказывается за бойкот этого фарса, предупреждают его о возможности привлечения к ответственности за «подрывную деятельность» и одновременно предлагают падре взять на себя роль лояльного оппозиционного парламентского лидера. Камило отвергает эту перспективу и пишет «Послание к олигархии». «Как последний крик о помощи, — пишет он колумбийскому истеблишменту, — я говорю, господа олигархи, что люди больше не верят вам. Люди не хотят идти на выборы, которые вы организуете. Только слепой и гордец, похоже, не хотят понять, что революция в Колумбии не остановится, пока не завоюет власти для народа».
В Латинской Америке чтят память "красного падре"
7 июля 1965 года конференция колумбийского епископата осудила основные положения платформы Торреса и другие его выступления. «Деятельность отца Камило Торреса несовместима с его священническим саном и самим церковным одеянием, которое он носит», — заявил кардинал Конча. Своеобразным ответом на отлучение от церкви стало выступление отца Камило на студенческом митинге 15 июля 1965 года: «Ни шагу назад! Долой империализм янки! Да здравствует революция! Прочь олигархию! Бороться за власть народа до смерти!» 5 августа на митинге в городе Барракакилья Камило Торрес провозгласил: «Если любви к ближнему можно достигнуть только путём революции, то любовь к ближнему должна рассматривать революцию как одну из своих целей, и если эта революция совпадает в действии, на практике с некоторыми методами и целями марксистов-ленинцев, то дело будет заключаться не в том, чтобы марксисты обратились в христиан или христиане в марксистов, а в их единстве действий для практического решения проблем. Участие в этих действиях должно быть не только дозволено католикам-мирянам, но и стать обязательным для священников».
В этом же выступлении падре Камило обличает религиозное ханжество и лицемерие. «Не служат ближнему, давая ему старые ботинки или крошки со стола, не нужные богачу. Служат ближнему осуществлением радикальной агарной реформы, бесплатным образованием, разумным распределением богатства, равными возможностями для всех. Всего этого можно достичь, только взяв власть – а взять власть можно, только совершив революцию. Когда власть выступает против народа, она незаконна и является тиранией. Христиане могут и должны бороться против тирании». Священник прямо зовёт своих братьев и сестёр по вере к участию в социальных битвах: «Борьба будет долгой, начните прямо сейчас».
Партизан
Поддержка народа убедила отца Камило в правильности выбранного им пути, и он основывает движение «Единый фронт колумбийского народа», в рядах которого объединились все прогрессивные силы. Движение быстро набирает силу, его орган печатается 50-тысячным тиражом и раскупается мгновенно. В ноябре 1965 года до Торреса дошла информация, что власти хотят разогнать «Единый фронт», а его самого убить. И тогда он порывает с легальной политикой и отправляется в горы, где присоединяется к партизанам ELN. В письме к руководству армии он просит считать его простым солдатом и заявляет, что не претендует на лидерство. В январе 1966 года, находясь в горах, Торрес пишет «Послание к верующим», в котором призывает к свержению несправедливого социального порядка в Колумбии: «Когда власть выступает против народа, она незаконна и является тиранией. Христиане могут и должны бороться против тирании». Он обращается и с «Воззванием к народу Колумбии». Он предлагает всем трудящимся брать в руки оружие и не слагать его, пока власть не окажется в руках народа. «Ни шагу назад! Свобода или смерть!» — так завершается это воззвание.
Сообщение о гибели Камило Торреса. Падре погиб в первом же бою с командос
Находясь среди крестьян, Торрес занимается оказанием медицинской помощи, учит детей, работает над переводами текстов Маркса, Ленина, Мао Цзедуна. Он просит дать ему винтовку и испытать себя в бою. Ему отказывают. Он просит снова и снова. Наконец, ему разрешают присоединиться к отряду, который должен организовать засаду и изъять у врага оружие. Первый же бой становится для Торреса роковым. Выпущенная из карабина М-1 пуля карателя настигает его. Человек, вызывавший столько ненависти у гражданских и церковных властей, гибнет. Его тело не отдали матери, и она не смогла похоронить своего сына. Те же, во имя интересов кого он боролся все эти годы, делают его имя бессмертным.
***
Одной из наиболее известных фраз, произнесённых Камило Торресом, стало утверждение: «Если бы Иисус жил сегодня, то Он был бы партизаном». Сложно сказать, верил ли перед смертью отец Камило в Христа как в бога, или же тот представлялся ему всего лишь простым плотником из Назарета – защитником угнетённых, положившим жизнь на алтарь их грядущего счастья. Важно другое. Став борцом за дело народа, священник Торрес своим примером сумел доказать, что вера без дела — мертва. Автор этой статьи – убеждённый атеист и материалист – склоняет голову перед памятью христианского пастыря и революционера Камило Торреса Рестрепо.
2012-02-16 16:27:58
Родился 25 февраля в Тамбове. В 1980 году окончил Пензенское художественное училище имени К. А. ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Родился 25 февраля в Тамбове. В 1980 году окончил Пензенское художественное училище имени К. А. Савицкого. В 1986 году окончил Суриковский институт г. Москва. С 1989 года член союза художников СССР. В 1993 году состоялась персональная выставка (более трехсот работ) в картинной галерее города Тамбова. С 1995 года проходят выставки в Центральном Доме художника на [...]
2012-02-11 00:08:20
Сходили на Снежное Шоу Cлавы Полунина. Оригинально, смешно, иногда грустно (мне было смешно все шоу, ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Сходили на Снежное Шоу Cлавы Полунина. Оригинально, смешно, иногда грустно (мне было смешно все шоу, а Света например успела даже поплакать), постоянный интерактив с залом, и главное вообще не понятно, что будет дальше. Шоу очень высокого уровня. Я сильно удивился, узнав, что ему уже более 30 лет, но полностью понимаю, почему оно популярно во всем [...]
Сегодня весь католический мир отмечает Рождество, а я вспоминаю свои прогулки по Каракасу, столице Венесуэлы, в августе 2005 года, когда я там находился на Всемирном фестивале молодёжи и студентов. В те дни боливарианская столица напоминала лоскутное одеяло, сшитое из кусочков материи самых замысловатых оттенков.. Бесчисленные торговые лотки, ломящиеся от чавистской бижутерии, причудливые наряды гостей со всех концов света, разукрашенные автобусы для делегатов фестиваля… Но главным, что запомнилось особо, были по-настоящему замечательные граффити, воспевающие героев освободительного движения Латинской Америки. Вот Симон Боливар – символ сопротивления испанскому колониализму. Кумир левых Эрнесто Гевара. Павший в схватке с фашизмом чилийский президент Сальвадор Альенде. Живая легенда современности Фидель Кастро. Боливарианский лидер Уго Чавес. Лица этих людей были мне хорошо знакомы. Но были и неизвестные. В одном из настенных портретов кисть уличного художника едва уловимо выдавала священника: черный костюм увенчивал белый ободок на шее. Я спросил у нашего переводчика: «Кто это?». Венесуэлец посмотрел на меня с немым укором. «Это падре Камило. Он погиб под знаменем Христа за дело бедняков в Колумбии». 
