... – из выступления
по радио 3 ... же выступлении сам
признавал, что 170 ...
В результате последовательно проведенных в январе 1943 г. советской стороной операций: Острогожско- ...
Вышел трейлер художественного фильма «Сталинград» от культового российского режиссёра Ф. ...
... историческом масштабе фигуры
.
< ...
Часть ...
... », но
сказал: а ... она позволяла
поддерживать ... выход на
. Ее глава ...
maxpark.com/user/611136197/...newsletter Я делала эту беседу после первого высказывания соратника Чубайса Гозманао СМЕРШЕ. Но гозманы, романовы, кохи и другие не унимаются. Так что тема остается актуальной. Общественная дискуссия, возникшая после того, как политолог Гозман сравнил СМЕРШ с фашистской организацией СС, продолжается. За комментариями корреспондент «РФ сегодня» Людмила ГЛАЗКОВА обратилась к известному эксперту, автору книг об этой спецслужбе Иосифу ЛИНДЕРУ.
—Иосиф Борисович, что такое СМЕРШ, зачем он был создан?
—СМЕРШ — это служба военной контрразведки. В апреле исполнилось 70 лет со дня его образования на базе выведенного из состава НКВД Главного управления Особых отделов и переподчиненного Госкомитету обороны (ГКО) высшему органу управления государством в годы Великой Отечественной войны. Весна 43-го, накануне Курской битвы. Сначала предлагалась другая аббревиатура, с расшифровкой «Смерть немецким шпионам», но Сталин сказал: а почему немецким, что, у нас других нет? Есть серьезная резидентура у японцев, а также других стран, в том числе и наших союзников. И осталось вошедшее в историю название — «Смерть шпионам». Емкое, лаконичное, экспрессивное, можно сказать, даже наводившее ужас на кого надо. Задачей новой структуры было недопущение развития на территории Советского Союза вражеских агентурных сетей (информационной, диверсионной, саботажной, идеологической — любой направленности) в войсках и в тылу.
— Но ведь те же особые отделы и занимались военной контрразведкой...
—Да, с 1941 года и показали высочайшую эффективность. Именно поэтому руководство страны приняло решение выделить их в отдельную, мощную, централизованную спецслужбу. Ее политическая составляющая в том, что она позволяла Сталину поддерживать систему сдержек и противовесов. Вождь в теме разбирался неплохо, потому что еще в 20-е годы курировал особые комиссии по линии Коминтерна и других организаций. Хочешь, чтобы страна выжила, имей не одну спецслужбу, а целый букет. Обеспечивается конкурентность, дублированность информации и каналов, когда одна служба, не догадываясь, помогает другой. Были случаи, когда разведчики из разных структур, внедренные в одно и то же подразделение немецких органов, в своих донесениях указывали на своего советского коллегу как на злейшего врага, а после Победы встречались и ошарашенно глядели друг на друга. «Я же готовил твою ликвидацию», — говорил один. «А я тебя собирался сдать, потому что считал ярым врагом».
Один наш разведчик был неоднократно принят Кальтенбруннером, начальником Главного управления имперской безопасности СС, о нем докладывалось Гитлеру. Это война-а! Мы с писателем и ветераном военной контрразведки Николаем Абиным об этом рассказали в документальном романе «Загадка для Гиммлера».
Военная и специальная составляющая СМЕРШа исходили из сугубо прагматической задачи — вскрытия разведывательно-диверсионной структуры врага. У военных контрразведчиков-особистов поменялись не только удостоверения, но и расширился коридор дееспособности. Служба получила прямой выход на Сталина. Ее глава Абакумов, до этого заместитель Берии, теперь докладывал Иосифу Виссарионовичу сам. Это давало карт-бланш и облегчало условия работы. Не надо было щелкать каблуками перед лампасами, потому что всякий генерал и даже маршал по любому запросу новой структуры оказывал ей максимальное содействие. Понимали, что люди пустяками не занимаются.
— Упор делается на то, что СМЕРШ прежде всего присматривал за советскими офицерами, которые, вступив в Европу, обнаруживали там совсем другую жизнь и теряли идеологическую устойчивость, впадали в инакомыслие.
—По большому счету, это ерунда. Чем осязаемее становились контуры нашей Победы, тем сильнее крепло в людях сознание гордости за страну и строй. С другой стороны, необходимость подтянуть дисциплину тоже никто не отменял. Четыре года кровавой войны не превращают людей в ангелов, да и чувство, что она вот-вот закончится, кого-то расхолаживало, менялось отношение к секретной, оперативной, служебной информации. Но это уже, по большей части, на самом последнем этапе.
В начале 43-го ситуация виделась иначе. И хотя битва под Сталинградом уже состоялась, чаша весов еще колебалась, и если бы не успех операций на Курской дуге, на северной части фронта в районе Карелии, то война могла бы продолжаться не 4 года, а гораздо больше и имела бы совсем другие последствия. Вполне возможно, что победителями объявили бы тех, кто высадился в 44-м в Ла-Манше. Сейчас рассекречиваются документы, свидетельствующие о наличии множества агентурных сетей, пусть недолгосрочных, в том числе создаваемых не только в прифронтовой полосе, но и в тылу. Люди в них вербовались нередко вслепую — по глупости, жадности, легкомыслию. Разумеется, кто-то и из-за идеологических побуждений. На войне как на войне. Было понятно, что от идеологической целостности и чистоты общества зависят скорость и результативность победы.
—Вы говорите, что агентура действовала не только в прифронтовой полосе, но и в тылу?
—Конечно. И хотя профессионалов в ней присутствовало немного и в основном она носила бытовой характер, выявлять ее было необходимо. Через линию фронта забрасывалось огромное множество агентов Абвера, военной разведки и контрразведки Германии. Ее шеф Канарис говорил: «В разведке нет отбросов, в разведке есть кадры». В Абвере понимали, что более 80 процентов заброшенных будет арестовано (из них 60 процентов после заброски сразу шли в органы госбезопасности и сдавались), поэтому забрасывали толпами. Кто-то доходил до прифронтовых районов, оседал, были группы, добиравшиеся даже до Урала, до мест эвакуации заводов, устраивались на них, осуществляли ту или иную форму вербовки, зачастую совершенно поверхностной, но дело свое делали. Часть людей вербовалась по семейно-родственному принципу, на уровне компромата. Человек так обрабатывался, что становился пассивным помощником противника.
—То есть?
— Женщина вышла замуж, а потом ее муж собирал родню и объяснял: так и так, ребята, у меня есть задание, а вы можете пойти и сдать меня, но имейте в виду, встанем к стенке вместе. Другой вариант: мы тихо-мирно сопим в две дырочки, выполняем задачу плюс я подпитываю вас продуктами, деньгами и так далее. То есть вербовка велась на разных уровнях. Следствия — в том числе и саботаж — под видом технологических сбоев, диверсионная деятельность, сдача сведений о готовящемся выпуске продукции, скорости выпуска, объемах. Взять железнодорожные перевозки — какой кладезь стратегической информации! Тут и направления переброски войск, и адреса концентрации вооружений и других материальных ресурсов, и еще многое чего...
В госбезопасности есть принципы, от которых нельзя отступать — тотальность и непрерывность. К началу 1943 года наша армия уже освободила определенные территории. На них оставалась оседающая германская агентура. Часть ее пережидала, когда советские войска уйдут дальше, и уже находясь в достаточно глубоком тылу, перемещалась на восток. А там попадала в сферу внимания территориальных органов ГБ, СМЕРШ, НКВД, других структур.
—По вашим словам, агентуру к нам забрасывали пачками, а в ее составе и наших граждан. Неприятно, но возникает вопрос о качестве, грубо говоря, человеческого материала. Ведь в Германию-то мы не могли забрасывать такое количество наших агентов... Немцы, что, не допускали такой возможности?
—В Германию тоже забрасывалось много агентов — англичанами, одно время американцами, французами... Обратимся к немецким документам, объясняющим, почему наши военнопленные как бы «легко» вербовались Абвером. Они показывают, что от 60, а иногда и до 82—85 процентов забрасываемой на советскую территорию немцами агентуры из числа советских военнопленных в течение первых же суток выходили на органы внутренних дел и госбезопасности и сдавались. В плен попало почти 3 миллиона человек. В немецких лагерях с так называемым фильтрационным режимом пленных доводили до животного состояния, доходило до каннибализма, а потом ставили перед дилеммой: или сдохнуть здесь или завербоваться агентом. И люди выбирали второе как единственный способ вернуться на Родину, даже понимая, что их ждет потом тюрьма. Безусловно, были и откровенно враждебно настроенные к советской власти. Вот они-то и входили в число оставшихся 20 процентов. Немцы поставили на массовость агентуры, а не на глубинную агентуру еще и потому, что готовились к блиц-кригу — войне за 6—12 недель.
Вот что стоит за массовой сдачей заброшенных агентов. Часть их после прохождения соответствующей подготовки возвращались обратно в Германию, уже в качестве советских агентов-двойников. Кто-то потом превращался в разведчика-профессионала, выполнял долгосрочные задания, многократно переходил линию фронта и к концу войны имел не один орден за успешные операции.
—Получается, что смершевцы — это реинкарнация особистов. А их даже в советской литературе часто изображали неприятными персонажами (одно из немногих исключений — герои повести В.Богомолова «В августе сорок четвертого»). Почему?
—О военной контрразведке знали и знают очень мало, почти столько же, сколько о нелегальной разведке. Это направление специальной работы, имеющее в литературе, документалистике, кинематографе и социальной среде минимальное информационное обеспечение. В силу необходимости, потому что любое лишнее слово — это раскрытие технологии. Отсюда и огульное представление, что ее сотрудники просто собирают у стукачей информацию о том, кто с кем сколько выпил, кто что сказал, кто с кем встретился. Все нормально и по-другому быть не может. Мы узнаем о великих наших нелегалах либо когда им стукнет 90 лет, либо через четверть века после их смерти. Девиз российской внешней разведки — во славу Родины, без права на славу. То же касалось и СМЕРШа. Принцип спецчастей — если не мы, то кто же?
Военная контрразведка — особая структура. Да, там есть люди, которые создавали фильтрационные зоны или расставляли «маячки» для выявления в конкретном войсковом подразделении, части, роде войск малейших поползновений к инициативному выходу на врага, когда человек сам предлагает свои услуги, изучали слабые точки человеческого материала. То есть, кто слабоват по линии моральной, кто излишне материально заинтересован, кто склонен к алкоголизму, у кого семейная неустроенность и т.д.
— Задачей СМЕРШа было недопущение развития на территории Советского Союза вражеских агентурных сетей. В силу закрытости и непонимания специфики его технологий вокруг него создано много мифов. «Маячки» — это внутренние агенты?
—В том числе, конечно, и внутренние агенты. Без этого ни одна спецслужба не работает. Отсутствие агентуры техникой или какими-то ноу-хау не заменишь. Основное оружие оперативника — голова и ручка, а не пистолет. Последнее — тема спецназа. Большинство людей именно в силу закрытости СМЕРШа не понимало специфики их технологий, потому и с подачи «доброжелателей» России приписывают ему заградотряды, расстрелы и прочее. Задача СМЕРШа — дезавуировать вражеского агента или завербованного им из числа советских граждан, а дальше уже не его дело. СМЕРШ также вытягивал кадровых немецких офицеров на нашу территорию, чтобы развалить созданную агентурную сеть. В случае целесообразности вел оперативные радиоигры.
Большое количество офицеров СМЕРШа было внедрено в Абверкоманды, за линию фронта, потом они возвращались как немецкие резиденты. Часто командование противника не знало, что резидентом той или иной группы является советский разведчик, который под видом военнопленного попал в разведшколу, преодолел все этапы чистки, проверки, вошел в доверие, имел воинские звания и награды от немцев — там получал благодарности Гиммлера и Гитлера, а на родине, например, орден Красной Звезды. Смершевцы внедрялись не только в структуры Абвера, но и в Цеппелин, разведывательно-диверсионный орган СД (спецслужбы имперской безопасности). Наряду с тактическим и стратегическим имело место непосредственно территориальное противодействие, так как сотрудники СМЕРШа прикомандировывались к тому или иному фронту, армии, дивизии и вели работу со своими визави со стороны противника — абверштелле, ягткомандами (подразделениями немецкой жандармерии), СД.
— Смершевцев часто противопоставляют боевым офицерам. Одни, мол, воевали, а другие отсиживались за их спинами...
— Это совершенно превратное представление. Один из мифов. У смершевцев была единственная привилегия — первым проникнуть в ряды противника, чтобы добыть важнейшую информацию. За ее неточность они расплачивались головой.
На подготовку хорошего военного контрразведчика даже при наличии у него военного образования, опыта службы и работы в особом отделе требовалось время. Даже в условиях войны на это отводилось минимум полгода. За массовостью, которая всегда ведет к профанации, в СМЕРШе не гнались. Людей тщательно отбирали. Нельзя было попасть в СМЕРШ инициативно — просто взять и попроситься. На кандидатов собирались анкетные данные со времен царя Гороха, изучался личностный профиль, профайл, интеллектуальный бекграунд, мировоззрение, а вот за партийностью не гнались. Как говорилось, из чекиста экономиста сделать трудно, а вот наоборот — возможно. Надо только добавить оперативных специальных знаний.
— Откуда пошли разговоры о расстрелах перед строем, заградотрядах?
— Это еще один миф, а точнее, ложь. За пулеметами смершевцы не сидели и своих товарищей не расстреливали. Ни к чему такому СМЕРШ отношения не имел. Есть общая задача — пересмотреть итоги Второй мировой войны. Для этого надо показать, что наша Победа достигнута неприемлемыми способами. Ну и все средства идут в ход. Что касается самой темы, то ведь заградотряды были как в немецкой, так и в других армиях, начиная с Англо-бурской войны. Везде. Люди есть люди. Они всегда боятся. А вы знаете, из кого состояли заградотряды в румынских и итальянских частях вермахта? Из немцев. В германской армии заградотряды присутствовали и в Первую мировую войну.
Заградотряду ставилась задача в случае прорыва цепи удержать противника, дать войскам окопаться и занять позицию, а если войска не смогут этого сделать, извините, остановить их пулеметным огнем. Главное — не позволить противнику на плечах отступающих войск ворваться во вторую, третью траншею. Заградотряды в 41-м, 42-м годах гибли так же, как и все остальные части, потому что участвовали в боях. Они выступали как последний довод короля, как необходимый и последний резерв и формировались отнюдь не из особистов. Либо из войск НКВД, либо специально выделенных войсковых групп в составе опытных бойцов и командиров.
В отсутствие одной идеологии ее место тут же занимает другая, с чем и связаны все спекуляции. Кроме того, оппонентов сильно раздражала высочайшая эффективность работы военной контрразведки, которая вместе с 4-м Управлением НКВД под руководством П.А. Судоплатова (диверсионно-партизанским) работала наиболее результативно среди всех спецслужб.
С апреля 1943 по май 1946 года (когда ее вновь вернули в систему Особых отделов) служба СМЕРШ добыла более 5 тысяч разведывательных информационно-оперативных документов и сообщений, профильтровала и проверила 5 миллионов 290 тысяч 183 освобожденных из плена советских военнослужащих и граждан, угнанных на принудительные работы в Германию. Ею разоблачено 30 тысяч установленных шпионов, 6 тысяч террористов и 3,5 тысячи диверсантов, привлечено к уголовной ответственности 80 тысяч военных преступников. В ходе 186 радиоигр удалось выманить на советскую территорию и захватить в плен свыше 400 кадровых сотрудников и агентов гитлеровских спецслужб. Всего за три года! При численности чуть более 15 тысяч сотрудников. Обратите внимание: профильтровано более 5 миллионов, а к ответственности привлечено всего 80 тысяч человек. Так что не надо о том, что все военнопленные попадали под жернова..
Россию в мире уважали только тогда, когда боялись. А для этого государство должно быть мощным, иметь сильные Вооруженные силы и сильные спецслужбы.
— Само слово фильтрация многим сегодня им не нравится. Люди, мол, пострадали от немца, а на родине их еще и проверяют.
—Как иначе-то? Проверяли и тех, кто даже временно, хотя бы на несколько дней или часов, оказывался в окружении. Человек должен был доказать, что не завербован, описать свои действия, потому что в них мог прямо или косвенно скрываться тот или иной оперативный смысл. Хорошо с позиций мирного времени судить о войне. Теперь о 80 тысячах. Много это или мало? С чем сравнивать? Как расценивать факт поголовного интернирования всех живущих в США японцев в концлагеря на время Второй мировой войны? Они что, все шпионили на Японию? К слову, концлагерь изобрел не Ленин, а американцы, северяне, в период войны Севера и Юга.
— Понятно, что, затрагивая тему СМЕРШа, мы вообще-то говорим об образе войны в общественном сознании. Хулители нашей Победы ищут и находят все новые темные краски...
— Есть такое понятие — геополитика. Оно появилось в период великих географических открытий. И с тех пор вот уже 500 лет идет война на ее фронтах. В ней важно наносить превентивные удары, а мы часто запаздываем и бьем по хвостам. У меня в соавторстве с моим коллегой Сергеем Чуркиным выходит книга — «500-летняя история спецслужб мира на переломных моментах». Как ни прискорбно признать, Россию в мире уважали только тогда, когда боялись. А для этого государство должно быть мощным, иметь сильные Вооруженные силы и сильные спецслужбы. Задача создания позитивного образа армии и спецслужб ставится на самом верху. Если народ не будет уважать и кормить свою армию, он рано или поздно станет кормить чужую. Отсюда и делайте выводы, кому выгодно демонизировать нашу армию и наши службы.
