Глава 24

Часть 1

Из дневника Лены Кулеминой

За еще одну бессонную ночь, я убедила себя не расстраиваться из-за того, что он, возможно, больше не придет. У него теперь новая жизнь, и он будет еще дальше от меня. От этого не уйти, и оставалось только принять. В тот момент я испытывала моральное истощение. Эта травма забрала у меня слишком много сил, в том числе и моральных. Только позже я осознала, что не будь мои чувства наполовину притуплены, то поведение моих родителей определенно довело бы меня до нервного срыва. Лишь чувства к Степнову оставались неизменными и тогда. Я даже больше злилась на маму и папу за то, что я не в той палате, где прошлой ночью спал он, чем за все остальное. Мне было особенно тяжело в тот момент. Чувства, которые могли отвлечь от моей любви, не имели никакого веса, и я снова осталась один на один со своим наваждением и сопутствующими ему эмоциями.  

Ночью дала себе установку не расстраиваться, но весь день промучилась мыслью «Неужели он больше не появится?». После всего меня терзала  обида, что я для него всего лишь одна из учениц, и что, возможно, он просто отзывчив, и готов и у любой другой дежурить также в больнице.

После обеда пришли девочки. Никогда за собой не замечала ранее, но они меня ужасно раздражали. Новикова щебетала о школьных делах так, будто я там не была целую вечность. А Лужина почти не сводила с меня своих серых глаз, и то и дело смахивала слезу. Такое ощущение возникало, что я лежу при смерти.

Я облегченно вздохнула, когда они меня покинули. Чтобы как-то себя развлечь, взялась за одну из книг, принесенных утром родителями. Прочла одну страницу, а затем начала терять смысл. Глаза продолжали сменять строки, а я снова думала о своем учителе. Кое-как прогнала его из своей головы, и принялась перечитывать пропущенное. Сама не заметила, как провалилась в сон. Все-таки до этого 2 ночи прошли без сна.

------

- Представь, -  жаловалась Светлана подруге, - наши отношения с Виктором так и не сдвинулись с мертвой точки. Он все также держится на расстоянии.

- Правда? – удивилась Маша. – А я думала вы вместе.

- Да, но только визуально, а так мы даже ни разу не целовались.

- Свет, ну, между нами говоря, ты же знала, на что шла. Он пережил развод. Возможно, еще любит бывшую жену. Но зато, когда он оправится, на кого он обратит внимание в первую очередь? Конечно, на тебя! Поэтому потерпи.

- Может, ты права, - равнодушно ответила Каримова.

- Я однозначно права.

- А не знаешь причину их развода?

- Нет. Сергей не говорил, а я и не спрашивала, - ответила Павловская. – Да и какая разница! Главное, он развелся. А причина не столь важна.

- А у тебя как? С Сергеем все нормально? – полюбопытствовала Света.

- Да, все хорошо, - без особого энтузиазма ответила Мария.

Она не была глупой, а также обладала особой внимательностью и развитой интуицией, и именно поэтому мельчайшее изменение в Сергее не могло пройти мимо нее. Она сразу поняла, что к ней вернулся другой мужчина. Совсем не тот, что любил ее. Но она поддалась его игре, иначе не могла. Сама не понимала в какой момент ее любовь превратилась в зависимость, но теперь она не могла представить жизни без него. Ну, и что, что не любит. Главное, рядом. Он не желала больше знать, почему он  уезжал, кто или что заставило его измениться, и решила не с кем это не обсуждать. Даже перед сестрой не стала открываться. Ей казалось, что коснись она этой темы хоть краем, и вся, пусть и выдуманная, идиллия рухнет, и она больше не сможет в это верить.

-----

Лена проспала около 3-х часов. Когда проснулась, уже смеркалось, и в палате  был зажжен свет. Она еще не заметила его присутствия, а его голос уже залил помещение.

- Тебя, наверно, свет разбудил? – она едва заметно вздрогнула. – Я хотел выключить, но тут так не положено.

- А вы давно здесь? – прикрывая внутреннее ликование, поинтересовалась Лена.

- Нет, всего десять минут, - ответил Виктор. – А как ты себя чувствуешь? Что врачи говорят?

Она, коротко, пересказала события вчерашнего дня, конечно, опустив все выходки родителей, а перевели ее, якобы, потому что ее родители доверяют только своим друзьям-врачам, что, кстати, не являлось ложью.

------

Наталья уже тысячу раз пожалела, что просила Гончара остаться с Машей. Теперь она была замешена во лжи, на которую сама же и побудила пойти этого парня. Она и без того не могла забыть об этом, так еще ей несколько раз в неделю напоминали.

Сергея она больше не видела с того самого вечера, когда он пришел к ней домой и признавался в любви, но каждый раз перед консультацией находила на своем столе одну красную розу. Записки к ней никогда не прилагалось, но она точно знала, кто эту розу приносил. В ней стало нарастать желание поговорить с ним, и отменить все.  И его пассивное ухаживание, и ее просьбу. Но встретиться с Сергеем Наташе долгое время не удавалось. Ее консультации он не посещал, с Машей в гости к ней не ходил, и как она не пыталась поймать его с поличным в своем кабинете – не выходило. Тогда женщина пошла на небольшую хитрость, и пригласила к себе сестру вместе с Гончаром.

Серия сообщений "Ранетки":
Часть 1 - Мое самое первое видео..
Часть 2 - Шикарное видео))
...
Часть 43 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 44 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 45 - Наше прошлое глава 24 часть 1

Серия сообщений "Кадетство и Кремлевские курсанты":
Часть 1 - Я считаю, что любви нет...
Часть 2 - Про Гончара и Суханову
...
Часть 34 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 36 - Наше прошлое глава 24 часть 1

Серия сообщений "Наше прошлое":
Часть 1 - И так представляю вам мой первый фанфик
Часть 2 - 2-я глава моего фанфика
...
Часть 34 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 36 - Наше прошлое глава 24 часть 1

Глава 23

Часть 3

- Как там Кулемина? – спросил Гуцулов, лежа в постели вместе с Новиковой.

- Хорошо. Через неделю уже выпишут, - затем отстранилась, развернулась к нему лицом, и с укором спросила: - А почему бы тебе самому ее не навестить? И сам все узнаешь.

-Ну, уж нет! – насупился парень.

- Знаешь, выказывая свою обиду, ты показываешь, как тебе еще небезразлична Кулемина, - с обиженным видом выползла из постели, и, укутавшись в простыню, поплелась в душ. С порога обернулась.

- Ты тоже пошевеливайся! А то не хватало, чтобы нас мой папа застукал. 

------

В тот вечер Кулемина не потеряла самообладание только благодаря Гуцулу. Он настолько расковырял ее рану, и она так целый день переживала, что к вечеру была полностью опустошена морально и физически. Не было больше сил на горячие эмоции, и именно поэтому она смогла так легко закрыться, когда Полина коснулась темы «Степнов». Настоящие эмоции не мешали играть свою роль. Лена даже самостоятельно смогла разрядить обстановку, и направить их общение в совсем другое русло. Но накопившийся сгусток напряжения, который образовался между ними в тот момент, когда Лена сообщила о разводе, продолжал витать вокруг, не давая полностью никому расслабиться. Этот вечер имел шанс продолжиться в ночном клубе, но оборвался в этом кафе. И это даже порадовало Лену, ведь она пошла с ними только для того, чтобы не обидеть, а не потому, что хотела.

Шли дни, и уже все знакомые знали, что Кулемина и Степнов больше не вместе. Казалось, что больше нет раздражающих и причиняющих ей боль внешних факторов, но это было вовсе не так. Она то и дело натыкалась на новых поклонниц Степнова, которые в наглую метили на ее Витю, пусть уже и не ее, но все же... Иногда урывками слышали их разговоры, и так и подмывало начистить «мерзавкам фэйс». Она, конечно, понимала, что жизнь бывшего мужа продолжится и без нее. Будут другие женщины (от этой мысли ее ужасно передергивало), а, может даже, и новая семья. А от этой кололо в сердце: «Может, та другая даст ему то, что она не смогла дать». Но она не могла представить его, ни с одной из этих размалеванных девиц. Это было бы худшее, что могло произойти. Да и она молила бога, чтобы все такое происходило только не у нее на глазах, иначе она просто не вынесет.

Помимо этого отдаленные знакомые несколько раз умудрялись спросить, не ее ли муж Степнов, а она грубо отвечала, что Степновых на свете хватает.  И, пожалуй, главным раздражителем было то, что все вокруг продолжали ее звать Степновой. Это при том, что она вернула себе фамилию, и вновь стала Кулеминой. Ладно, однокурсники, они как бы не могли знать, но преподаватели. Она сразу же после развода поспешила в деканат, и попросила переправить все документы и списки, но преподаватели по привычке звали ее Степновой. Ее девичья фамилия звучала лишь при проверке отсутствующих, но никто не придавал значения, что она по списку откликается на Кулемину, а тем более никто не замечал, что в списке нет никакой Степновой.

------

Из дневника Лены Кулеминой

Когда он меня обнял, я почувствовала себя так спокойно и так защищено, что едва не пропали все слезы, но я продолжала плакать, чтобы он меня подольше не отпускал. Он отстранился, стер с моей щеки слезы, и сказал, что все будет хорошо.

Эту ночь он провел в моей палате: спал на соседней пустующей койке. А я в эту ночь так и не сомкнула глаз. Меня переполняли эмоции, но я не делала выводов, потому что не отпускала предположения, что тогда он проявлял просто опеку, а не то, чего хотелось мне. Боялась, что будет слишком больно падать, если выйду за границы своих мечтаний. Так всю ночь любовалась им  спящим, его мужественными чертами лица, и расстраивалась, когда он поворачивался на другой бок, ко мне спиной.

Ранним утром он со мной распрощался, сказав «Поправляйся!». Это было не слишком многообещающе, словно он больше и не планировал меня навещать, но я решила заранее не раскисать. Вскоре появился мой лечащий врач, и провел различные обследования. Этот пожилой мужчина все время повторял «Как тебе повезло, девочка!», а после и вовсе был поражен результатами обследования. Это была первая успешная операция такого рода в нашей стране: без единого последствия. Это был прорыв в медицине. Мужчина настолько воодушевился, что решил вызвать новостную службу и сделать репортаж, и я уже была готова сказать несколько слов о своем теперешнем самочувствии. Но наши с доктором планы нарушили мои родители. Они приехали, как и обещали, к обеду, и первым делом отправились к врачу, и там произошел какой-то конфликт. Я точно не знаю, что именно послужило причиной раздора, но немного, изучив моего доктора, за несколько часов тесного общения, предположила: что он упрекнул моих родителей в невнимательности к своему ребенку. А они в свою очередь стали обвинять его в незаконно проведенной операции, которую совершили без их ведома и разрешения. И их, кажется, мало волновало, что без этой операции меня бы уже не было в живых. Кстати, про вторую часть я точно знала. Они когда зашли ко мне в палату, для начала хорошенько отчитали, а потом принялись рассуждать о том, что этот доктор нарушил их права, и на него требуется подать в суд. В тот момент мне хотелось зареветь. Передо мной стояли родители, которых совершенно не волновала ни я, ни мое самочувствие. Они тревожились своим задетым самолюбием и нарушенными правами.

Они немедленно перевели меня в частную клинику своих друзей, и все лавры успешной операции передали им же. Я отказалась говорить что-либо репортерам, и это было наибольшее, чем я могла противостоять несправедливости, но это не сделало рекламу по присвоению чужого достижения менее значимой. Совсем пойти против мамы и папы, и сказать правду, разоблачить подлый обман, мне тогда не хватило духу. Родители с самого раннего детства были для меня авторитетом, и перечить им я просто не умела. Я очень стыдилась их поступка. Мне казалось, что лучше быть сиротой, чем иметь таких деспотичных и фанатичных к работе родителей. Их ребенком давно стала наука, а от меня они откупались подарками и деньгами, как от чего-то ненужного и докучающего. Все наше общение за последний год свелось к упрекам и вычетам с их стороны. А сейчас им прошлось играть роль заботливых родителей, и задержаться в Москве на все мое пребывание в больнице. Они навещали меня каждый день и пытались скрыть свое недовольство, но я-то чувствовала, как им это претит, и как они желают уехать туда, откуда я их вырвала, едва не скончавшись.

В тот день Виктор Михайлович меня так и не навестил. И я пришла в ужас от мысли, что он даже может и не знать, где я теперь лежу, но после здравый смысл напомнил, что однажды он здесь меня уже навещал. Это, когда я загремела с воспалением. Но до отбоя я так его и не увидела. И я огорчилась еще похлеще, чем из-за всей этой истории с родителями.

------

Однажды Лена не сдержалась, и заявила перед всей группой, что она больше не Степнова. Это случилось на экономике. Они с однокурсниками читали свои доклады преподавателю. Ее вызвали четвертой, и как всегда окликнув фамилией бывшего мужа. Она вышла, и сказала, что перед докладом хочет кое-что сообщить, и очень просит всех постараться запомнить. После долго себя корила, и пыталась понять, зачем свою жизнь выставила на общее обозрение, но, похоже, у нее просто сдали нервы. Ее выходка принесла свои плоды мгновенно, и она смогла вспомнить те времена, когда Игорь Гуцулов стал распускать по школе слух, что бросил ее. Ее обсуждал, конечно, не весь институт, но половина точно, а другая половина ее знать не знала или их мало интересовали сплетни и чужая жизнь. Разница была лишь в том, что сейчас она действительно страдала. Неделю даже не посещала занятия, но это не сбавило интерес к ее личной жизни. Отныне все знали, что она в разводе. Толки шли по поводу того, ни этот ли новенький Степнов ее муж, который бросил ее. Кто-то говорил, что такого совпадения не может быть, кто-то, что это именно он, а поклонницы злорадно подмечали, что уж очень проста она для такого мужчины. Хорошо, Лена редко могла вырвать суть их рассуждений, поскольку при ее появлении они умолкали и пронзали ее своими пытливыми взглядами. Такое продолжалось месяц, а потом все утихло.

Все это проходило мимо Степнова. К поклонницам он привык еще за время своей работы в школе простым учителем. Они для него служили фоновой заставкой его жизни, и не более. Наврятли он бы когда-нибудь заинтересовался одной из них, даже теми, что уже давно переросли школьный возраст. Они, словно, и не являлись женщинами в его глазах. Ни одна из его девушек не была его поклонницей. Ну, или не вела себя хотя бы так. А что касается, сплетен, им было сложно проникнуть в его новую подсобку, из которой он почти не вылазил.

Он мучился другим – тоской. С каждым днем было все тяжелее, ему все больше не хватало ее. Он мечтал вернуться на несколько месяцев назад, где они еще жили вместе. И пусть они тогда уже не разговаривали. Но, боже! Какое блаженство было вдыхать ее запах, витающий по дому. Находить белый волосок на умывальнике в ванной. И просто знать, что она спит в соседней комнате. В новой квартире ничего подобного не находил, а потому долгое пребывание там порождало в нем глубокую пустоту, от которой хотелось бежать. С другом проводить вечера было выше его сил. Не мог он спокойно смотреть, как Сергей врет Маше, и играет в хитрую и подлую игру. С Виктора хватило 2-х вечеров в этой лживой идиллии, где один притворялся, а другой делал вид, что верит.

Виктор, конечно, не стал меньше общаться с лучшим другом. Они, как и прежде каждое утро завтракали в любимом кафе, иногда Сергей навещал его в институте, но вечера в основном проводили врозь. За исключением тех редких, когда Гончар все же решал отдохнуть от роли «любящего» парня.

Витя взял за привычку, приходить к Лениному дому (там, где жила до свадьбы с ним), именно в этом месте ему удавалось воскресить прошлое в своем сознании, и он перемещался в такие чудные времена, когда у них все начиналось. Он часами просиживал напротив ее подъезда, смотрел на ее окна, но был на самом деле очень далеко. А иногда прошлое и настоящее сливалось, и ему казалось, что он видит горящий свет в ее комнате, ее тень, промелькнувшую в окне. И появлялось ощущение, что она сейчас выйдет из подъезда, возьмет его за руку, и они пойдут вместе гулять. Когда это впервые случилось, он испугался, решил, что сходит с ума. Но последующие разы лишь за этим и приходил. Однажды из его странного сеанса погружения в прошлое его вывела Светлана. Он за время посещений этого двора даже и не вспомнил, что она тоже тут живет, а она в свою очередь списала его появление на свой счет, и настойчиво предложила подняться к ней и выпить чаю. Отпираться было совершенно бесполезно. Так началось их более тесное общение. Теперь Виктор часто коротал свои вечера с ней. Рядом со Светой он тоже отвлекался, и это не сулило ему психбольницей, как прежний способ облегчить страдания. С ней он зажил новой жизнью, которой и не пробовал жить ранее. У этой женщины преобладал интерес к богемным развлечением. Сюда входили театры, музеи, балет, опера. Поначалу у Степнова возникло сильнейшее отторжение, и душа не желала ничего из этого впитывать, но со временем, сам того не замечая, стал приобщаться и обогащаться всеми красотами неизведанного ранее мира. Он и на Светлану стал смотреть иными глазами. Теперь он был убежден, что человек ценящий искусство всегда прекрасен внутренне и иначе быть просто не может. И тогда он решил, что если и сможет когда-нибудь завести новые отношения, то его избранницей определенно будет Света, потому что именно она дарила ему то душевное спокойствие, в котором он так нуждался с того самого момента, когда стал замечать перемены в Лене. Каримова и сама того не ведая, обезболивала его кровоточащие раны, и стала для него очень нужным человеком, но пока только другом.  

Серия сообщений "Ранетки":
Часть 1 - Мое самое первое видео..
Часть 2 - Шикарное видео))
...
Часть 42 - Наше прошлое глава 23 часть 1
Часть 43 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 44 - Наше прошлое глава 23 часть 3

Серия сообщений "Кадетство и Кремлевские курсанты":
Часть 1 - Я считаю, что любви нет...
Часть 2 - Про Гончара и Суханову
...
Часть 33 - Наше прошлое глава 23 часть 1
Часть 34 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3

Серия сообщений "Наше прошлое":
Часть 1 - И так представляю вам мой первый фанфик
Часть 2 - 2-я глава моего фанфика
...
Часть 33 - Наше прошлое глава 23 часть 1
Часть 34 - Наше прошлое глава 23 часть 2
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3