Весь вечер и полночи читаю фанфик, пью чёрный чай, ем шоколад. Кажется, я не делала этого целую вечность.
Добавить в чай немного соли, а за окно - немного солнца, - и я перенесусь на 2 года назад. Когда я целыми днями сидела на лавочке возле глиняной хаты, спрятавшись в кружевной тени виноградника, пыталась привыкнуть к колодезной воде, а самый родной человек поместился в погребальную урну.

Время, когда я поняла, что если в будущем я не обзаведусь своей семьёй - пожалею об этом. Когда я поняла, что больше не хочу быть одной. Что я готова менять свой характер, свои привычки, свою жизнь, - только что больше никогда не быть одинокой. Иначе можно сойти с ума, слушая Флёр.

Чем сейчас занят он?.. Играет с друзьями в покер. Каждый проводит время по своему вкусу. Я вот читаю душевную порнографию.

Не знаю, зачем я вспомнила сейчас то, что не стоит вспоминать всуе. На самом деле, я просто отлично провожу время с собой. У меня так давно его не было, что сейчас я откровенно собой наслаждаюсь.
Я уже поняла, что чем меньше я это делаю - тем лучше. Потому что когда рядом со мной он, или мои друзья, - я не успеваю страдать из-за настоящих поводов. Я становлюсь весёлой и легкомысленной, такой, какой должна быть. Такой, какой хотела быть. И только в одиночистваю я слишком много думаю и выхожу на стезю страданий. Нужно меньше думать, у меня это плохо выходит.

Обычно я не заморачиваюсь выбором пэйринга: макси, слэш, NC-17, закончен, - вот всё, что мне нужно. Но сейчас я специально выбрала Снарри, я соскучилась по этой неравной паре. Угрюмый мужчина и дерзкий деятельный мальчишка.

Я учусь грустить, улыбаясь
Слишком много печальных историй
Разветвляясь и пересекаясь
Все они ведут в крематорий

Дорога из Днепропетровска в Харьков. Несколько часов в микроавтобусе. Дорога в крематорий.
Но теперь я знаю, что всё самое страшное в жизни - я уже видела.
Эта дорога не будет единственной. Но она уже не сможет стать для меня впервые. Я знаю, что эти слова всегда звучат вызов жизни. Она горазда на сюрпризы. Но это как аппендицит, его можно удалить лишь однажды. И больше нет страха. И никогда не будет.

Пепелинки - пепельный снег
теплый воздух уносит вверх
Только так долетают до рая
До легчайшего пепла сгорая

Это то чувство, которое появляется, когда в море водиночку отплываешь на сотни метров от берега. Только ты, маленький-маленький, и море - сильное-сильной. И если сейчас вдруг поднимется ветер, то оно поглотит тебя без следа, никто не успеет помочь. Но ты вверяешь свою жизнь его воле, и веришь, что оно, такое большое, будет добрым к тебе. Скажи это всем, кто утонул. Чем сильнее дёргаешься - тем быстрее уходишь под воду. Но если расслабиться, лечь на спину, раскинуть руки и ноги, а голову запрокинуть назад так, чтобы волны лизали лоб... То кажется, будто можно упасть в небо. Но море, тёплое и упругое, держит тебя нежно и ласково на руках, баюкает, как своё дитя. И точки людей на берегу больше не имеют ни силы, ни значения. И в тот момент, когда перестаёшь тревожиться из-за своей жизни, потерять берег уже не страшно.

Это был случайный ожог
И земля ушла из-под ног
Ты пепел, я пепел
Нас друзья убитые горем
Со скалы развеют над морем

Ни на что нет сил. Сегодня мне уже не хотелось даже играть, потому что для этого нужно сидеть вертикально, а это - утомительно. Лежала целый день на боку и читала фанфик. Тёплую солнечную гарридраку "Короткие встречи".  Вся их жизнь пронеслась передо мной за несколько часов. А что я? Где моя жизнь?

Вчера по дороге в кинотеатр чуть не потеряла сознание. В глазах всё так знакомо потемнело, и мир стал куда-то уплывать. Я схватилась за Настю, прочную и надёжную. Это жизнь?
Последние полчаса фильма сидела, как на иголках. Очень хотелось домой, полежать. На экране всё мелькало, меня чуть не вырвало.

Вечером - не уснуть без снотворного. Утром - не вырваться из оков сна. Не вздохнуть спокойно без чашки кофе.
Я так долго распиналась, как ненавижу слабоков, но во что превратилась я? Что я могу ещё, кроме как лежать на боку?

Когда я лежала в больнице, очень просто было быть мужественной. Вот враг - неподвижная нога, вот союзники - врачи и лекарства, вот линия фронта - она проходит по моей постели. Каждое движение - это сражение. Сражение с болью, слабостью, немощью. Глядя на меня - и другие больные в палате начинали шевелиться. Моя борьба не проходила для них незамеченной, и они брались за себя. В некотором роде, я чувствовала себя полководцем. 

Когда я вернулась домой, слабая, быстро устающая, но всё же победившая, то всё тоже было довольно просто. Эфория от чувства победы. Дальнейшие сражения с костылями, бондажем, лекарствами, углом сгибания ноги. Тогда не стало ни капельниц, ни уколов. И первую неделю дома я чувствовала себя ещё хуже, чем в больнице. Но радовалась от того, что теперь можно быть дома.

Но что же сейчас? Пора посмотреть правде в глаза. Сейчас я такая слабая уже вовсе не из-за операции, больницы, отсутствия капельниц. Сейчас я такая слабая, потому что я сама себя до этого довела своими диетами.
Да, я сижу дома, но что-то дома можно было бы делать. Рисовать, учить китайский, надрачивать рекламу. Деньги вот-вот закончатся, что я буду делать? Стипендию дадут только когда-то осенью, модельных подработок не будет ещё полгода, как минимум: всё колено в шрамах, нога в бондаже, о каблуках и думать не приходится. Да и домашних дел накопилось. Но вместо этого я лежу, и радуюсь очередному отвесу в 400 грамм. Весить 47 кг, несомненно, замечательно. И никогда в жизни я не выглядела так хорошо, как сейчас.
Но что осталось? Что, чёрт побери, осталось?.. Лежать целыми днями на боку и смотреть сериалы - я ради этого худела? Ради этого 24 года я жила, училась, творила?..

Я чертовски устала от этого всего. Я наигралась.
Но я планировала досидеть на диете до воскресенья, в крайнем случае, до субботы. И я досижу, даже если начнётся всемирный потоп, а на улицах будут раздавать бургеры и пироги (в этом мои пристрастия полностью совпадают с Дином Винчестером :D).
И больше я не буду лежать на боку. Хватит, належалась. Всё, ты почти здорова, начинай шевелить задницей, тоже мне, умирающий лебедь.

***

На днях папа написал, что никак не может связаться с мамой, и спросил, не могла бы это сделать я. Я ответила, что все 3 года в Китае мама не шибко баловала меня общением. Что она никогда не отвечает на мои письма, не выходит в кюкю, не звонит, не отвечает на звонки. И когда я приезжаю летом, всё что я слышу - это что мне стоит бросить учёбу, остаться в Днепропетровске, работать на какой-нибудь низкооплачиваемой работе (а какую я там ещё найду), чтобы она и дальше могла сидеть дома и смотреть телек. Что хоть я и люблю маму, но я не готова принести её жертву свою жизнь. И, наверное, я ужасная дочь.

Я ожидала, что он выскажет мне что-то неприятное, но не могла всего этого не рассказать, накопилось. Но он ответил, что я - отличная дочь. Что каждый в ответе за свою судьбу, что у мамы свой путь, а у меня свой путь, которому я и должна следовать. И что он мною искренне гордится.

И от этих неожиданных слов мне вдруг стало так тепло. Я почувствовала прилив сил. Что я не могу быть такой слабачкой, когда мой папа так в меня верит!.. Я больше не могу позволить себе быть таким разлагающимся трупом!.. Я должна быть достойна его гордости. Своей гордости.

***

Когда пройдут полгода реабилитации, обязательно запишусь в какую-нибудь спортивную секцию! И начну бегать. Не трусцой, а по-настоящему. В школе меня хотели выставить на городские соревнования по бегу, но потом передумали, из-за моих проблем с сердцем. Но чёрт побери, как я тогда бегала. Едва касаясь земли, будто я ничего не вешу, будто меня несёт ветер. Быстрее всех девочек в классе. Единственный норматив, который я сдавала на 12 - бег на короткие дистанции.
Я снова буду бегать. Когда об этом думаю, чуть не плачу от счастья. Мои ноги снова будут здоровы.

А ещё очень хочется снова заняться тэквондо. Когда-то каждая тренировка приносила радость. В отличие от фитнеса, которым я занималась, потому что нужно что-то делать с дряблым телом, в отличие от танцев, которыми я занималась, потому что родители заставляли, тэквондо о обожала всей душой. Легко уворачиваться от ударов спарринг-партнёра, легко и точно наносить ответные удары. Отпрыгивать легко и невесомо.
Аккуратно и игриво тыкать в печень, как бы случайно, знакомым, которым кажется, что "девушке такое не подходит". Много вы понимаете. Девушке подходит то, что ей нравится.

Но пока... пока я буду делать то, что могу. Больше я не стану прохлаждаться на кровати. Хватит. Fight!

Глава 24

Часть 2

Из дневника Лены Кулеминой

В тот вечер Виктор Михайлович просидел у меня до самого отбоя. Ни о чем значительном мы не разговаривали. Вроде, обо всем и не о чем. Но я находилась вне себя от счастья только от того, что он пришел. После этого он стал навещать меня каждый день, и никогда не торопился уходить, и это давало мне уверенность, что он приходит по собственному желанию, а не потому, что считает себя обязанным.  

Спустя 3 дня наступил мой день рождение, который я была вынуждена отпраздновать в больнице. Мне исполнилось 15. Первыми меня поздравили родители, щедро одарив подарками, на что они, впрочем, никогда не скупились, наверняка считая, что так они показывают степень своей любви. После них где-то в обед меня пришли поздравлять мои девочки, и сделали мне самый лучший подарок, просто сообщив, что Степнов не женился на Каримовой. Мне стоило больших усилий, чтоб не выдать своих истинных эмоций перед девчонками, но, безусловно, Ритка все и без того поняла. Он же появился около 6 вечера. Принес кучу разных сладостей, включая торт. Его торт мне показался куда вкуснее, чем тот, что был от родителей. Но думаю, это не столько соответствовало действительности, сколько было продиктовано моим ощущением бескрайнего счастья. Тогда я впервые  осознала, что значит быть счастливой и осознавать это каждой клеточкой своего естества.            

В больнице я провалялась чуть больше двух недель, что не было мне в тяготу, а даже напротив я боялась своей выписки. За то время, что я там находилась между мной и Степновым образовалась невидимая связь. Кажется, ничего между нами не произошло. Он каждый вечер навещал меня, мы говорили о многом, обо всем, что не касалось наших чувств. Но теперь нас что-то связывало. Я это чувствовала, и знала, что он тоже чувствует. Это отражалась в его взгляде. И теперь я страшилась, что стоит мне лишь переступить за порог этой больницы, и все закончиться. Та тонкая нить оборвется, и все войдет в прежнее русло. Все станет так, как было до боев, до травмы. А дни как назло стали ускорятся, и вскоре я с грустью на сердце заснула на своей больничной койке в последний раз.

------

Как бы Сергей не пытался отпираться, но в один из вечеров он был вынужден в сопровождении Марии посетить Наталью Александровну. В тот вечер у него было стойкое ощущение, что его ведут на пытку. Он знал, что теперь эта женщины обрубит последний путь к ней, и ему придется перестать оказывать ей знаки внимания. Он ожидал, что она встретит его укоризненным взглядом, ведь она просила оставить ее в покое, держать свои чувства при себе, но он не сумел, не последовал ее пожеланиям. А Ему просто хотелось верить, что такое ненавязчивое ухаживание не заденет ее, и, возможно, будет даже приятно. Меньше  всего ему хотелось доставить ей неудобства, и именно по этой самой причине старался не попадаться ей на глаза.

Вопреки его ожиданиям Наталья ни делом, ни словом, ни даже взглядом не показала, что недовольна его поведением. Она была весьма гостеприимна и  приветлива, и казалось, что рада приходу Сергея не менее, чем приходу своей сестры. В какой-то момент он совсем расслабился, решив, что он зря волновался. Успокоив себя тем, что она даже не подозревает, кто шлет ей розы, и его позвала просто так, без задней мысли. Просто как парня Маши. Но, похоже, разгадать эту женщину, ему было не дано, и стоило Павловской на 2 минуты отлучиться в ванную, как Наталья протянула ему записку. То, что это было отнюдь не любовное послание, Гончар понял по ее взгляду. В нем и в тот момент не нашел ни злости, ни упрека. Ее глаза как-то по-особенному добро сказали ему «Послушай меня, Сергей.. Так будет лучше». До возвращения Маши он лишь успел сунуть записку в карман.

------

Из дневника Лены Кулеминой.

Я вернулась в школу, где, казалось, все осталось по-прежнему. Если не считать того, что по школе обо мне пустили новый слух. На этот раз сплетники 345-ой школы решили, что я попала в больницу по той причине, что хотела покончить с собой, и виной тому стал мой мнимый разрыв с Гуцулом. Чего-то более бредового я в своей жизни не слышала! Я никогда не думала о смерти, а тем более не желала ее. Такого понятия вообще не существовало для меня до этой самой травмы,  до того самого момента, когда Степнов проговорился о том, что я едва не умерла. Я и сейчас не понимаю до конца, что значит умереть, и, честно говоря, я очень испугалась того, что это могло случиться со мной. То, что никто из живых не в состоянии объяснить. Ведь пугает не сама смерть, переход в другое состояние, а неизвестность того, что будет дальше. Я  не знаю, что должно произойти со мной, чтобы я совершила такой шаг, или хотя бы подумала об этом.

Еще могу отметить, что мне бросилось в глаза отсутствие Каримовой Ирины Ренатовны. Девочки еще в больнице мне рассказали, что после отмены свадьбы со Степновым она больше в школу не приходила, но только по возвращению я это осознала. Правда, через неделю после меня вернулась и она. Гордая, и словно, просто побывала в отпуске.

В школе все осталось по-прежнему, и дома ничего не изменилось, но зато изменилось мое восприятие мира, и именно поэтому все стало для меня каким-то новым, каким-то другим, и я сама уже не была прежней.

------

По возвращению домой Сергей заперся в ванной. Он был растерян из-за записки, которую ему вручила Суханова. Он еще не прочел ее, и не решался это сделать. Страшился, что содержание станет для него приговором. Ему даже в голову пришла мысль, порвать и выбросить записку, а ей при случае сказать, что потерял ее. В нерешительности смотрел на сложенный вдвое клочок бумаги, и вдруг увидев себя самого со стороны, осознал, как глупо его поведение и безосновательно волнение, ведь самое болезненное и страшное она уже сказала, пытаясь убить его надежду в самом корне. Но ей и тогда не удалось, и сейчас не получиться. Раз уж он встретил ее вновь через столько лет, что было почти невозможным, то его уже ничто не заставит перестать надеяться и верить. С этой мыслью развернул записку.

------

Единственной причиной перемены в Кулеминой была ее любовь к учителю. Конечно же, она и раньше любила его, но то была иная любовь, которая не имела ни почвы, ни надежды, и которая могла жить лишь в ней самой, не имея права выйти наружу. Одна из тех форм любви, которой суждено умереть, так и не родившись. Ведь очень многие из нас переживают свою первую детскую и несбыточную любовь, выбирая объектом для воздыханий кого-то невозможного. Также случилось и с Леной, но Ленина любовь не погибла, она просто перестала быть безответной, и выросла вместе с ней.

Мир стал иным в ее глазах, потому что его отношение к ней больше не соответствовало тому, каким оно было в течении этих 2-х лет. Оно как бы перекачивало из больничных стен в школьные будни, но только приняв немного другую форму. Все опасения были напрасны. Это одновременно радовало и огорчало ее. Не хватало той моральной близости, которой Виктор теперь сторонился в школе. Лене пришлось долго свыкаться с новыми обстоятельствами. Увы, к хорошему быстро привыкаешь, но все же это лучше, чем его прежний ледяной взгляд и даже лучше, чем дружба с ним без малейшей надежды, без права мечтать. Да, они теперь, казалось, были дальше друг от друга, чем друзья, но в тоже время куда ближе, чем могут быть просто учитель и ученица.

Все омрачали Ленины страхи, которые нашептывали ей, что она все себе придумала и что Степнов вовсе не любит ее. В таком скверном состоянии, мучаясь терзающими душу сомнениями, она пребывала до следующей встречи со Степновым. Особенно тяжело переживались ей выходные. Она даже не столько скучала, хотя и без этого не обходилась, но больше она страдала от сомнений. Взаимная любовь казалась лишь иллюзией, тем, что невозможно, и чего никогда не случится. А еще сваливала все на травму, которая по ее предположениям могла затронуть ее мозг. Вот, мол, и возомнила себе невесть что. Даже Ритина уверенность, которая так контрастировала с ее неуверенностью, не могла ее успокоить. Спасением становился его мимолетный взгляд, только ему было под силу разогнать все ее назойливые страхи и сомнения. Этот взгляд говорил больше, чем тысячи слов, и возвращал ей ощущение спокойствия и счастья, но, к сожалению, ненадолго. Вскоре ей снова требовалась его увидеть, чтобы развеять вновь налетевшие в ее голову неприятные мысли.

Их отношения кардинально разнились с тем, что было во время пребывания Кулеминой в больнице. Там они коротали вместе вечера, много разговаривали, узнавали друг о друге разные вещи. А теперь они больше общались взглядами, говорили мало и чаще по делу, но та нить, что образовалась между ними, не прервалась,  а стала лишь крепче и сильнее. Они не говорили друг другу о своих чувствах, но знали, что влюблены. На уроках и классных часах Степнов очень редко позволял себе слабость посмотреть на нее. Правда, со временем у него появилась очень интересная привычка. Так как Кулемину врачи на год освободили от занятий физкультурой, она отсиживалась на скамейке. Так вот он взял себе манеру, дать 9Б задания, а самому все контролировать с той самой лавки, где коротала урок его ученица. Он садился поодаль Лены, и на первый взгляд казалось, даже не замечал. Но это только на первый взгляд, но на самом деле он наблюдал за ней боковым зрением, и она это знала, и уподоблялась ему. Но чаще их любовь блуждала по коридорам в поисках любимых глаз и подтверждения взаимности.

------

Добавился еще месяц к сроку отношений Гончара с Машей. В один из дней, то было в начале мая, они наметили поездку в торговый центр. Марии нужно было выбрать наряд к своему дню рождению, до которого оставалось 2 дня. Маше как-то удалось приучить своего парня к походу с ней за покупками. И он уже относился к этому, как к своему долгу, как к небольшой части их совместной жизни. Да, они как-то незаметно для самих себя начали жить вместе.

По пути в троллейбусе Гончар почему-то вспомнил про записку от Сухановой. Он выполнил только одно требование Натальи, перестал слать цветы, но так и не оставил Машу. Почему? Может, в качестве протеста? Ведь он не обязан ее слушаться. И она не может указывать, с кем ему встречаться, а с кем нет, даже если речь идет о ее сестре. Но тут дело было в другом. Он раньше никогда не заводил отношений. Все его отношения с девушками проще было назвать дружеским сексом, то есть он встречался то с одной, то с другой, и при этом не с кем рвал отношений, но в то же время он никому не принадлежал, и никому ничем не был обязан. Это немного походило на гарем, где у мужа ночи закреплены за разными женами. Отношения с Марией стали для него первыми серьезными отношениями, где он все время был с одной девушкой и хранил ей верность. И оказалось, он даже не догадывался, что существует такая вещь как привязанность. Он знал, что не любит Марию, и никогда не любил, но так просто оставить ее тоже не мог. Когда Суханова попросила не бросать Машу, он думал, что не бросил лишь по ее просьбе, и ему казалось, что бросить ее ничего не стоит. И первое время ему приходилось себя принуждать быть с ней. Он словно играл для нее роль прежнего Сергея, а сам постоянно представлял, как бы жил без нее, чтобы делал. Вернулся бы к своей прежней жизни, к своим подружкам, или, может, добивался бы ту, которую любит. Именно в тот период он вдохновился тайно дарить розы Сухановой. А после настал другой период, где к нему пришло понимание, что дверь в прошлую жизнь заперта, и если даже он уйдет от Маши, то только к ее сестре. А пока он будет утешаться тем, что имеет.

------

Лена была в разводе уже 2 месяца. Наконец в ее жизни наступил покой. К тому времени все уже знали об ее разводе с Виктором, и больше никто не докучал расспросами и косыми взглядами. Ей стало гораздо легче. К тому же в последнее время она почти не сталкивалась со Степновым, что тоже способствовало ее выздоровлению. Самые тяжелые времена ей помогли пережить девчонки, а также Макс очень подбадривал. Этот тяжелый и унизительный период ее жизни очень свел ее с Аней Прокопьевой и Полиной Зеленовой. За короткое время они из просто знакомых стали настоящими подругами. С ними было легко, и они не задавали лишних вопросов, не касались больной темы. Они просто во главе с ее лучшей подругой Ритой не давали ей заскучать, и остаться с грустными мыслями наедине.

Так вот у одной из ее новоиспеченных подруг у Ани намечался день рождение, и Лене было необходимо купить для нее подарок. Именно по этой причине она в тот день направилась в торговый центр. Если честно, она даже представить не могла, что подарить Прокопьевой. Хотя Аня и была ее однокурсницей, но до последних времен она почти ничего о ней не знала. Пройдя десяток магазинов, она так ничего не выбрала, что лучше купить, а только больше  запуталась. Решила сосредоточиться, и вспомнить с чем у нее ассоциируется Аня. Первое, что пришло в голову, была музыка. «Точно!» - обрадовалась Кулемина своей сообразительности. Прокопьева была помешена на музыке куда больше других, и почти не вынимала из ушей наушники. И тут у Лены всплыло ценное воспоминание, та очень ждала поступления в продажу диска ее любимой группы, и на радость Кулеминой диск появился буквально этим утром. С подарком было все решено.

На выходе из торгового центра Кулемину ожидала не очень приятная встреча. Это был Гончар с какой-то девушкой. Лицо девушки ей показалось очень красивым, а вот сама девушка особой симпатии не вызывала. Скорее всего, она думала об этой девушке, чтобы не думать о своем стыде, который испытывала всякий раз, когда встречалась с Сергеем, и рассматривала ее, чтобы оттянуть тот момент, когда снова придется посмотреть ему в глаза.

- Привет, Ленка! Ты как? – спросил и сразу же пожалел, потому что осознал, что в ее ситуации с Витей это неуместно.

- Хорошо. И ты, надеюсь, тоже. Извини, мне пора идти! – на одном дыхании ответила она, и поспешила удалиться.

Ей была неприятна ее собственная холодность к Сергею в то время, когда он сам к ней ничуть не переменился. Ничто в нем не указывало на то, что он ее хоть чуточку упрекает, но она не могла ничего с собой поделать. В его присутствии она чувствовала себя очень неуютно. Это походило на то, как предстать перед огромным количеством людей абсолютно обнаженным, и ты не будешь знать, куда деться, как спрятаться. Поэтому она всячески пыталась избегать встреч с ним и долгих разговоров. Особенно ей было неприятно, если вспомнить, что Сергей был ей не меньше другом, чем Степнову. Они учились одной специальности, что давало им большой общий интерес, и Гончар нередко ей помогал как старшекурсник, особенно на первом курсе. Но теперь их разъединял стыд, как с Виктором разъединяла вина.

- Сереж, а кто это? – проводив Лену любопытным взглядом, спросила Маша.

- Это жена Вити. То есть, бывшая жена.

Серия сообщений "Ранетки":
Часть 1 - Мое самое первое видео..
Часть 2 - Шикарное видео))
...
Часть 44 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 45 - Наше прошлое глава 24 часть 1
Часть 46 - Наше прошлое Глава 24 Часть 2

Серия сообщений "Кадетство и Кремлевские курсанты":
Часть 1 - Я считаю, что любви нет...
Часть 2 - Про Гончара и Суханову
...
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 36 - Наше прошлое глава 24 часть 1
Часть 37 - Наше прошлое Глава 24 Часть 2

Серия сообщений "Наше прошлое":
Часть 1 - И так представляю вам мой первый фанфик
Часть 2 - 2-я глава моего фанфика
...
Часть 35 - Наше прошлое глава 23 часть 3
Часть 36 - Наше прошлое глава 24 часть 1
Часть 37 - Наше прошлое Глава 24 Часть 2