В скором поезде, когда я ехала в Киев, услышала одну фразу из разговора девушек которые сидели недалеко "жизнь слишком коротка чтобы себе в чем-то отказывать". Я читала книгу и не прислушивались к самому разговору, потому не знаю о чем конкретно шла речь. Но меня эта фраза которую каждый слышал и повторял сам десятки раз, программируя себя и других, навела на некие размышления. Кому-то эта фраза помогала сделать то на что он не решился бы, не думая о скоротечности жизни, кому-то дала "разрешение" попробовать то, что ему не пришло бы даже в голову, пока кто-то не предложил что-то подкрепив этой фразой. В любом случае мне кажется налет у нее такой депрессивный и фатальный. И чтобы не чувствовать эту горечь люди начинают ее маскировать "сладеньким" и "интересненьким": деликатесами и излишествами в еде, шопингом без необходимости и покупками дорогих вещей, наполнением своей жизни кучей развлечений, удобств, встреч, поездками, тратой денежных средств. Иногда подкрепляя фразу "сколько той жизни?", оправданием "я этого достойна". Даже рекламы такие помню. Телевидение мастерски придумывает и распространяет с успехом все что тормозит нас. Личность начинает требовать шоу, развлечений, всего чт будет отвлекать от истинных желаний души, от прослушивания к себе, от понимания что такое "хорошо" и что такое "плохо".

А что если смысл как раз в том чтобы не насыщать свою жизнь этим, а отказаться от всех искушений? И именно отказ от всего что нам мешает будет двигать вперед и даст развитие для души? Я несколько дней думаю об этом.

А тут еще натолкнулась на диалог в "Шантараме", который добавил пищи для размышлений, о добре и зле. Один из героев говорит что вся Вселенная движется к предельной сложности. И все что подталкивает ее к этому - добро, а что тормозит - зло. А дальше на примере убийства доказывает почему это плохо. Мне понравился этот диалог, я его процитирую.

"Ответь: почему нельзя убивать?
- Я вообще то считаю, что бывают случаи, когда можно. 
- Вот как, - задумчиво он произнес все с той же иронической улыбкой в янтарных глазах. - Нет, позволь не согласиться с тобой. Убивать нельзя никогда. В ходе нашей дискуссии это станет и тебе ясно, а пока давай поговорим о таких убийствах, которые ты сам считаешь недопустимыми. И заодно скажи, почему ты считаешь их таковыми. 
- Ну, убивать нельзя тогда, когда это противозаконно. 
- То есть против какого закона?
- Закон данного общества, страны, - ответил я, чувствуя что твердая философская почва начинает уходить у меня из-под ног. 
- А кто устанавливает эти законы? - вкрадчиво спросил он. 
- Непосредственно их устанавливают политики. Но нормы уголовного права были выработаны в ходе развития...цивилизации, а запрет на убийство унаследован, я думаю, еще с пещерных времен. 
- А почему этот запрет появился тогда?

- Ну...наверное, потому что у человека только одна жизнь, только одна попытка, так сказать, и лишать его этой попытки слишком жестоко. 
- Смерть от удара молнии тоже, пожалуй жестока. Но можно ли назвать молнию злом?
- Нет, конечно, - ответил я чуть раздраженно. - Я не совсем понимаю, зачем нам докапываться до корней этого закона. И так ясно, что поскольку у нас только одна жизнь, отнимать ее без достаточных оснований нельзя. 
- А почему нельзя? - упорствовал он. 
- Нельзя, и все.
- Ну что ж, любой дал бы точно такой же ответ, - заключил Кадер серьезным тоном. Он накрыл своей рукой мою, отстукивая на ней пальцем основные пункты своей концепции. - Если спросить человека, почему убийство или какое-нибудь иное преступление недопустимо, он скажет, что запрещает закон, или Библия, или Упанишады, или Коран, или буддизм с его "путем спасения", или его собственные родители, или другое авторитетное лицо. Но почему это недопустимо, он не знает. То, что они утверждают, верно, но почему это верно, они не могут сказать. Чтобы понять любое действие, или его мотив, или последствие, нужно прежде всего задать два вопроса. Первый: что произойдет если все будут делать то же самое? И второй: будет ли это способствовать к тенденции усложнения или препятствовать ей?
- Возьмем убийство, - продолжал Кадербрахай, - глотнув чая через кусок сахара. - Что произойдет если все начнут убивать друг друга? Будет это способствовать усложнению или препятствовать? 
- Скорее это будет способствовать упрощению.
- Да. Мы, человеческие существа, - самый сложный пример организации материи - из известных нам. Но мы не предел развития Вселенной. Мы будем и дальше изменяться вместе с ней. А если мы истребим друг друга , то прекратим этот процесс. Вся эволюция, длившаяся миллионы и миллиарды лет, пропадет впустую. А как с воровством? Если все станут красть, к чему это приведет? 
- Тут тоже вроде бы понятно. Если все начнут красть друг у друга, то зациклиться на этом, и будут тратить на это столько времени и денег, что развитие затормозится и мы никогда не достигнем...
- Предельной сложности, - закончил он за меня. Именно поэтому убийство и воровство являются злом - не потому, что так утверждает какое-либо учение или закон, или духовный лидер, а потому что в случае, если все начнут заниматься этим, мы не будем
двигаться вместе со всей Вселенной к предельной сложности, то есть к Богу. Точно так же верно и обратное. Почему любовь - добро? Что случится, если все люди будут любить всех других? Будет это способствовать развитию?
- Да, - сказал я, удивляясь тому, как ловко он подвел меня к этому выводу. 
- Конечно. Всеобщая любовь значительно бы ускорила бы наше движение к Богу. Любовь - это добро, как и дружба, верность, честность, свобода. Мы всегда знали, что все это хорошо, - так говорили нам и наши сердца, и наши учителя, - но лишь найденное нами определение добра и зла позволяет нам сказать, почему это хорошо. 
- Но иногда мне кажется что бывают исключения, - заметил я. Как расценивать, например, убийство из самозащиты?
- Да, это важный момент. Возьмем еще более наглядный пример. Предположим что ты стоишь в комнате и перед тобой стол. В противоположном конце комнаты находится твоя мать, а какой-то злодей держит нож у ее горла, собираясь зарезать ее. На столе есть кнопка, и, если ты ее нажмешь, злодей умрет, а мать будет спасена, если же нет - он убьет твою мать. Третьего не дано. Как ты поступишь?
- Нажму кнопку, разумеется. 
- Разумеется,- вздохнул он, возможно сожалея, что я нисколько не колебался, приняв это решение. - И как по-твоему, нажав кнопку и спасши тем самым свою мать, ты поступил правильно или нет?
- Конечно правильно, - ответил я не колеблясь. 
- Нет, Лин, боюсь, что не правильно, - нахмурился он. - Мы только что видели, что в свете найденного нами объективного определения добра и зла убийство всегда зло, поскольку препятствует прогрессу. Но ты в данном случае действовал из лучших побуждений и, действуя так, совершил зло.

И вот, через неделю после этой маленькой лекции Кадера по этике, мчась по ветру в потоке современных и древних транспортных средств под угрожающе нависшими нахмурившимися небесами, я вспомнил эти слова:" Совершил зло из лучших побуждений..."