Посмотрел на английском с русскими субтитрами.

Об уровне перевода в субтитрах можно судить по эпизоду домогательства в красном Peugeot:

00:45:43 — 00:45:46

Оригинал: I keep catching it with my belt.

Звуковой перевод: «...у меня опять молнию заело» (в принципе, небуквальный остроумный перевод, в полном соответствии со смыслом и контекстом сцены)

Титры: «...я ловлю ее своим ремнем» (машинный перевод, при виде которого редактор не включил голову, ну или не знает языка, или не смотрел фильм)

Пожалуйста, смените переводчика сабов.

Удивительно, что столь очевидная и выигрышная идея преподнести холмсиану не «как ее записал Ватсон», а «как оно было на самом деле», не приходила прежде в голову кинематографистам (за исключением, быть может, Without A Clue, где никакого Шерлока Холмса нет, а преступления раскрывает сам доктор Ватсон — но это все же другое).

Таким образом на привычную канву-матрешку «Дойл пишет о том, что Ватсон пишет о Холмсе», собственно и дававшей поводы к многочисленным каноническим экранизациям, надета новая «матрешка». И теперь это одновременно и как-бы-Дойл, и привычно-викторианские Холмс с Ватсоном, но — больше не экранизация. Точнее — больше, чем экранизация.

Уже одно это делает «Шерлока Холмса» Андрея Кавуна обязательным к просмотру для шерлокоманов.

Одновременно считаю режиссерской ошибкой то, что столь блистательная идея становится ясной зрителю только во второй половине сериала, а до этого приходится мучиться в догадках, как все это понимать.


О выборе актеров на главные роли.

Вроде бы благодатная задумка — сделать «реального» Шерлока нервным «ботаником» с холодным взглядом убийцы. Юный Петренко, кстати, был арестован за участие в убийстве и около года провел в следственном изоляторе «Матросская тишина». Впоследствии он стал актером, к сожалению, не первого ряда. Таким и остался. Шерлок сыгран очень плохо, хуже только эпизодический Майкрофт, этот вообще — никак.

Лянка Грыу — типаж романтической простушки-молдаванки, Констанции Бонасье, но отнюдь не международной авантюристки-интеллектуалки Ирэн Адлер, со всей ее драматичной судьбой.

Восхитительная Ингеборга Дапкунайте, напротив, придает новому образу Марты Хадсон новые грани, тонко отыгрывая каждую секунду своего пребывания на экране.

Горбунов-Мориарти — чистая фактура, торговля лицом. По большому счету, роли у него и нет. Еще одна ошибка создателей сериала — с первой же серии указывать в титрах, кто играет Мориарти. А могли бы оставить эту загадку зрителям на подольше. (Кстати, многие ли заметили, что в одной из первых серий Мориарти высокопарно процитировал „Yesterday”, песню the Beatles?)

Д'Артаньяну уже 63, он сделался сварливым и жестоким, но нисколько не поумнел, хотя и заслужил цилиндр старшего инспектора Скотленд-Ярда.

А вот Андрей Панин — настоящий большой актер старой школы, вечная ему память. Ему и его школе.


*  *  *

К сожалению, не понял логики аргументации комментаторов о якобы «провальности» идеи сериала.

1. Да, в сериале Холмс — именно конфидент европейских дворов и английского высшего света. Ему наносят визиты король некой европейской страны (серии 1-2) и королева Англии (серии 15-16). Разумеется, Холмс — джентльмен, университетски образованный ученый-биохимик, с ним учился его приятель сэр Реджинальд Месгрейв (серии 9-10), родной брат Холмса в сериале — британский министр Майкрофт (серии 15-16).

Ему не нужно работать ради денег. Нет ни единого момента, указывающего на то, что Холмс остро нуждался. Напротив, в любой момент он может сорваться во Францию или Швейцарию.

О каком «человеке из среды кэбменов и модисток», «нижнего среднего класса» может идти речь?

2. Дойл записывал истории о Холмсе в «низком» журнальном жанре литературного комикса и сам относился к этим историям пренебрежительно, в литературном смысле они в большинстве своем не дотягивали даже до Вальтера Скотта. Дойл же, автор исторических романов о Белом отряде, претендовал на «большую литературу», на драму.

Так вот, идея авторов сериала подложить под беллетризованный образ Холмса драматическую историю другого, «подлинного», «жизненного» Холмса, идея удвоить литературную игру — могла бы придать герою Дойла невиданную до сих пор убедительность, стереоскопичность, добавленную стоимость.

Другое дело, что эта идея оказалась плохо реализована. Но что-то, конечно, получилось. Образ дойловского Холмса — однозначно выиграл, авторы сериала — скорее проиграли.

Третий сезон стал заложником одного-единственного доминирующего приема — «непредсказуемость сюжетного поворота с регулярностью каждые 3-5 минут».

В угоду этому приему пошли лесом логика, достоверность происходящего, психологизм, да и собственно детектив как жанр.

Непредсказуемость перпендикулярна детективной логике. А значит, зрителю не оставили ни единого шанса самостоятельно разгадывать происходящее.

Выключите голову и внимательно следите за руками.

В эстетике есть такое понятие — художественная ценность. Но за фейерверком сценарных фокусов и дерганых операторских трюков больше не видно гармонии, содержательности, порождения новых смыслов — всего того, из чего и состоит хорошее кино.

Зато теперь в «Шерлоке» сполна того, из чего состоит цирк.

Из более чем десятка отсмотренных мной версий «Собаки Баскервилей» чем особо хорош вариант Эттвуда?