Когда мне предстоит поездка в Иерусалим, всегда испытываю какое-то непонятное волнение. Вроде уже не первый раз. Как это здорово, что есть возможность после рабочего дня в знойном и душном Тель-Авиве ощутить приятную вечернюю прохладу древнего Иерусалима.

Дальше

Ей казалось, что этот южный израильский город откроет новую главу новых возможностей - но ночной клуб, который она там создала, был назван - ею же - "Последний шанс". Восемь месяцев заключения в послевоенной бельгийской тюрьме, милостиво заменивших ожидавшийся год, вспоминались ей периодом более страшным, чем годы борьбы в рядах французского Сопротивления в возрасте юности, не перешагнувшей еще даже двухдесятилетний рубеж. Она не боялась мчаться в качестве военкора подпольной газеты "Сombat" на армейских джипах, даже если эти гонки заканчивались подрывом на мине и тяжелым ранением - и избегала всяческого тормошения историй, связанных с ее активным участием в деятельности организации ЛЕХИ. Она вела свой отсчет от довольно знаменитых фамилий и судеб: дед - великий русский композитор Александр Скрябин, мама -Ариадна Скрябина, перешедшая в парижской эмиграции в еврейство и звавшаяся - для тех, кто не был подпущен к ее подпольной кличке Регина - Сара Кнут. Отец - Даниэль Лазарус, композитор, художественный руководитель Парижской комической оперы. Отчим - Давид Кнут, поэт, солдат, влюбленный и любимый своей кометой - Ариадной. И в довесок ко всему какая-то дальне-невыясненная степень родства с главой советского МИДа Молотовым, о которой обмолвятся израильские газеты, откликнувшись короткими заметками на ее смерть и уже прошедшие неафишируемые похороны... Не лгал инструктор, у которого она обучалась искусству сбора взрывных устройств. На ее вопрос о том, что же происходит, когда нити проводов спутаны, а времени на распутывание остается всё меньше... Меньше... Пока не истекает совсем? "Тогда - умирают", - ответил инструктор.

Бетти.

Жильбер-Элизабет Лазарус-Кнут. 1927(?) - 1965.

И знайте: никакая сила в мире не сможет разорвать связь между народом Израиля и его единственной Землей, и всякий, кто попытается разорвать эту связь - будет отрублена его рука, и проклятие Всесильного тяготеет на нем... (из речи Дова Грунера на суде, 1947 год, Эрец-Исраэль)

Дальше