54 часа ужаса с захватом заложников и штурмами: что и как это было

   2015-01-10 18:44:34
Анна Строганова, + развернуть текст   сохранённая копия

Анна Строганова, Аня Айвазян

На Триумфальной арке на площади Звезды в Париже - "Париж - это Шарли" 09/01/2015REUTERS/Youssef Boudlal

За прошедшие три дня Париж пережил самый страшный теракт в своей истории, двойной захват заложников и штурм — в итоге 16 невинных жертв, десятки раненых и три мертвых террориста. Основные моменты этих трех дней в нашей хронике.

7 января, среда

К 11:30 утра два человека с автоматами врываются в редакцию сатирического журнала «Шарли Эбдо» с криками «Аллах Акбар». Они убивают 12 человек и ранят 11, четыре из которых попадают в реанимацию. Мужчинам удается скрыться на краденом автомобиле. Во Франции вводят самый высокий уровень плана Вижипират. Президент Олланд приезжает на место трагедии.

Полиция вскоре опознает двух мужчин — это братья Шериф и Саид Куаши, 32 и 34 лет. Парижане алжирского происхождения. Шериф Куаши — джихадист, осужденный в 2008 году за участие в группировке, отправлявшей бойцов в Ирак.

Вечером этого же дня по всей Франции проходят акции солидарности с «Шарли Эбдо». В Париже на площадь Республики выходит более 35 тысяч человек, а по всей Франции – более 100 000 человек. В это же время похожие акции проходят в крупных европейских и американских городах.

8 января, четверг

Рано утром в ходе перестрелки на Монруж, недалеко от Парижа, убита сотрудница муниципальной полиции, другой сотрудник муниципалитета ранен.

Работник бензоколонки недалеко от Виллье-Коттере опознает братьев Куаши . Жандармерия и полицейские блокирует въезды и выезды из региона, но Куаши удается скрыться.

В полдень по всей Франции объявляется минута молчания. Группировка «Исламское государство» объявляет двух террористов Куаши «героями джихада».

9 января, пятница

Вооруженные братья Куаши укрываются в здании типографии в Даммартен-ан-Гоэль в нескольких километрах от парижского аэропорта Шарль-де-Голль. В здании оказывается заложник, которому удается спрятаться. Спецназ оцепляет зону и начинает переговоры с террористами.

Полиции удается установить личность подозреваемого в убийстве сотрудницы полиции в Монруже. Им оказывается 32-летний француз Амеди Кулибали. Сразу несколько источников сообщают агентству Франс-Пресс, что он связан с братьями Куаши.

В этот день пятничной молитвы французские имамы осуждают теракты и призывают всех к спокойствию и национальному единству.

Около 13.00 вооруженный мужчина врывается в супермаркет кошерных продуктов на востоке Парижа возле Porte de Vincennes и открывает огонь. Им оказывается 32-летний Амеди Кулибали, подозреваемый в убийстве сотрудницы полиции в Монруже. По меньшей мере три человека погибают, еще пятерых он берет в заложники.

Полиция распространяет фотографию Кулибали и его жены и сообщницы, 26-летней Хайят Бумеддин с комментарием «вооружены и опасны».

Чуть раньше 17.00 спецназ и элитные подразделения французской жандармерии начинают штурм типографии, где укрылись братья Куаши. Одновременно начинается штурм магазина с кошерными продуктами в Париже. Полиция выводит из супермаркета пятерых заложников.

В 17.15 агентство Франс-Пресс с пометкой «срочно» сообщает об убийстве братьев Куаши. Заложник, которому удалось спрятаться, выходит из типографии целым и невредимым.

В Париже Амеди Кулибали также уничтожен силами правопорядка. На месте происшествия обнаруживают четверо тел убитых заложников. Четверо полицейских тяжело ранены.

После уничтожения исламистов телеканал BFM TV дает в эфир запись разговора с террористами, которую журналистам удалось сделать, пока те удерживали заложников. Кулибали объясняет, что является членом «Исламского государства» и действовал скоординировано с братьями Куаши. Один из братьев, Шериф Куаши, со своей стороны, говорит, что его финансировала йеменская ветвь «Аль-Каиды».

В 19.50 президент Франции Франсуа Олланд выступает с обращением к нации. Он называет захват заложников в магазине «антисемитским актом» и благодарит французских полицейских за проделанную работу. «Я призываю вас к единству, ведь единство — наше единственное оружие, — говорит президент. — И я призываю всех французов выйти в это воскресенье на республиканский марш, вместе, выйти за наши демократические ценности, за свободу, за плюрализм. Да здравствует Республика и да здравствует Франция».

• print

http://norse.ru/society/norway/assault.html). Негативная реакция на эти преступления со стороны возмущенной местной общественности представителями либеральных и левых политических сил транслируется как «проявления национализма, расизма и даже фашизма», хотя речь идет, опять же, лишь о том, чтобы навести порядок в сфере управления миграционной политикой. Более того — отдельные «горячие головы» из числа представителей левой и либеральной общественности утверждают, что в преступном поведении мигрантов виноваты … сами коренные жители, которые, видите ли, не желают свое собственное поведение подстраивать под традиции и обычаи «гостей». Но подобная логика кажется весьма странной, если не сказать — возмутительной. С какой стати коренное население должно подстраиваться под приезжих, значительная часть которых, к тому же либо тунеядцы, живущие на большие в скандинавских странах пособия, либо вообще нелегалы, занятые сомнительной деятельностью. Тем более, если приезжих не устраивает или смущает поведение коренного населения — не более ли логично вернуться на родину, где столь милые сердцу традиции и нравы?

Многие европейские интеллектуалы не просто говорят — кричат о проблеме этнической преступности, порожденной неконтролируемой миграцией. Достаточно вспомнить знаменитую книгу немца Тилло Саррацина «Германия самоликвидируется», как раз посвященную проблеме негативного влияния миграционных процессов на социальное развитие современной Германии. Французский политолог Роже Гольдберг говорит о том, что и Россию, если она не будет корректировать свою миграционную политику, ожидает печальная судьба его родной Франции. 

Противодействие этнической преступности

В современной России сложилась парадоксальная ситуация, когда политические и общественные деятели, многие ученые и журналисты говорят о том, что этнической преступности или преступности мигрантов не существует, а преступления совершают люди всех национальностей, но при этом об этнической преступности постоянно говорят в своих выступлениях работники правоохранительных органов, по теме этнической преступности пишутся статьи, в том числе в солидных научных журналах, защищаются кандидатские и докторские диссертации по юридическим, социологическим, философским, психологическим наукам. Поэтому в данном вопросе все же имеет смысл слушать не столько ангажированную общественность, сколько профессионалов — работников полиции, специальных служб, ученых — исследователей данного вопроса. 

В марте 2014 г. заместитель начальника Управления уголовного розыска ГУ МВД по г. Москве майор полиции Михаил Гусаков заявил, что на этническую преступность приходится по меньшей мере 17 % совершенных в городе преступлений (См.: Фалалеев М. Таких гостей нам не надо // Российская газета. 26.03.2014). Расширить борьбу с этнической преступностью еще год назад, в январе 2014 г., призвал министр внутренних дел РФ и бывший начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев (Егоров И. Останови и досмотри. Столичные стражи порядка отчитались о работе // Российская газета. 27.01.2014). Наконец, неоднократно активизировать борьбу с этнической преступностью и нелегальной миграцией призывал и Президент Российской Федерации В.В. Путин (См., например: Путин потребовал от МВД активизировать борьбу с этнической преступностью // http://www.baltinfo.ru/2013/06/10/Putin-potreboval...nicheskoi-prestupnostyu-359941). Получается, что те политические и общественные деятели, которые отрицают факт существования этнической преступности, спорят и с полицейскими руководителями, и с главой государства? Выходит, что так. 

По сообщениям многочисленных СМИ, в том же московском УУРе действует подразделение, ориентированное на работу с организованной этнической преступностью. Однако, данная проблема имеет всероссийское значение. Ведь не только в Москве, но и во многих крупных городах и даже в сельской местности проблема этнической организованной преступности встает все более остро. Так, еще не успел стихнуть накал страстей в г. Минеральные Воды Ставропольского края, связанный с нападением на больницу группировки из нескольких десятков человек, которая забила до смерти местного жителя. По данному инциденту были проведены оперативные задержания, своих должностей лишился ряд полицейских и городских начальников, однако создается впечатление, что подобные жесткие меры начинают приниматься лишь тогда, когда «ружье выстрелило», а надо бы их принимать, когда «ружье висит на стене». 

Профилактика этнической преступности в современной России в первую очередь подразумевает два основных направления деятельности — это повышение контроля над миграционными потоками и создание эффективной системы адаптации мигрантов к условиям жизни в российском обществе. Разработка этих двух направлений и предусматривает, как говорится, «непаханое поле» для проявления креатива российскими чиновниками и их научными консультантами. В частности, повышение контроля над миграционными потоками означает реальное пресечение возможности въезда на территорию страны лиц, подозреваемых в причастности к преступным действиям — как на ее территории, так и в других государствах, введение определенного образовательного, возрастного, имущественного, семейного ценза для лиц, въезжающих на территорию Российской Федерации в целях трудоустройства, повышение уголовной ответственности за преступления, совершенные на территории Российской Федерации с последующим пожизненным или долговременным лишением права въезда на территорию страны. 



Что касается адаптационной политики в миграционной сфере, то здесь наиболее ключевым моментом является пресечение самой возможности появления этнических анклавов в крупных российских городах. Многие проблемы европейских городов, в том числе тех же Парижа или Марселя, связаны с тем, что на их территории появились настоящие «гетто», заселенные выходцами из азиатских или африканских государств. Так, в Париже район Гут д Ор прозвали в народе «маленькой Африкой» — здесь основное население составляют сенегальцы, конголезцы и другие выходцы с Африканского континента. В Марселе около 50% населения составляют мигранты из стран Северной Африки, занимающие целые районы города, куда полиция не рискует входить иначе как крупными и хорошо вооруженными отрядами. 

Не является секретом тот факт, что эти городские районы являются не только рассадником уличной преступности, но и политического и религиозного экстремизма. Именно здесь вызревают и начинаются массовые бунты, как правило, начинающиеся после того, как полиция застрелит, или ранит какого-либо особо буйного правонарушителя. Само по себе компактное проживание представителей мигрантских диаспор препятствует их скорой интеграции в принимающее общество и создает все предпосылки для дальнейшего культивирования архаичных традиций, создания замкнутых этнических предпринимательских и, соответственно, преступных структур. Поэтому государство должно предпринимать все возможные усилия для того, чтобы такое компактное проживание если и имело место, то находилось бы под соответствующим контролем административных и правоохранительных структур. 

Особую важность имеет для национальной безопасности контроль за деятельностью существующих в мигрантской среде религиозных и общественных организаций. Известно множество примеров того, как среди мигрантов зарождались экстремистские организации, осуществлялся сбор помощи и организационное обеспечение террористических организаций, действующих на родине мигрантов или в транснациональном масштабе. В данной ситуации административным и правоохранительным органам стоит работать не с формальными лидерами диаспор и национальных культурных организаций, значительная часть которых не обладает никаким реальным влиянием на своих соплеменников, а с действительно авторитетными людьми в мигрантской среде. В любом случае, правоохранительным органам и специальным службам необходима активизация работы по данному направлению, но это требует и создания определенной нормативно-правовой базы. Здесь получается замкнутый круг — либеральная общественность, в том числе СМИ и часть научного сообщества, правозащитники, политические деятели, имея определенное влияние на законодателей и даже государственную власть, могут блокировать принятие реальных законопроектов, ориентированных на упорядочение миграционной политики и борьбу с этнической преступностью. 

Однако если не будет достигнут ощутимый прогресс в деле борьбы с этнической преступностью, рискогенные факторы для национальной безопасности российского государства будут лишь возрастать. В первую очередь, сам по себе феномен существования организованной преступности, формирующейся по этническому принципу, оказывает разрушающее и разлагающее влияние на общественный порядок, создает массу проблем для государства и его населения, в том числе и для самих мигрантов, которых их соплеменники, организованные в банды, рэкетируют и обирают. Во-вторых, существование подобных преступных сообществ — «золотое дно» для коррупции и механизм коррумпирования правоохранительной системы, исполнительной, законодательной и судебной власти. В-третьих, это — колоссальная угроза дестабилизации политической обстановки в стране, поскольку конфликтогенный потенциал наличия иноэтничных преступных сообществ и сетей огромен — это и провоцирование конфликтов коренного и приезжего населения, и рост ультранационалистических организаций среди и тех, и других, и растущее недовольство слабостью властей или правоохранительной системы. Наконец, прямая угроза национальной безопасности страны связана и с возможностью использования этнических преступных сообществ иностранными спецслужбами и радикальными экстремистскими и террористическими организациями. Однако в деле борьбы с этнической преступностью важен еще один нюанс — правильная подача информации обществу. Нельзя провоцировать националистические настроения и давать повод отождествлять борьбу с преступностью с преследованием каких-либо конкретных этнических групп населения.