Продолжаю грызть древние тексты в попытке получить минимальный филологический базис.

Про «Античную лирику» сказать могу мало. Огрызки текстов, разрозненные сюжетные клочки – реально скукотища кромешная. Спроси меня сейчас, чем отличается лирика Сапфо от лирики Катулла, я и не вспомню. А через пару месяцев не вспомню, наверное, и что первая была гречанка, а второй – римлянин.

А вот «Античная драма» вставила, так вставила.
Во-первых, я полностью разобрался в структуре греко-римских драматургов на предмет, кто у кого что спиздодронил (хотя ученые утверждают, что все они вместе ещё тянули и у Гомера). Ну то есть я не только теперь знаю, кто такой Менандр или Теренций, но и могу на какой-нибудь афтепати втереть пьяной барышне, чем они отличаются друг от друга, или они оба от греков. Сии знания доставляют.

Во-вторых, сами драмы очень ок. Я настолько на них возбудился, что в мыслях уже начал запиливать их экранизации. Не ну а чё. На старогреческом с сабами, аля Мел Гибсон. Женские персоны все с обнаженными грудями. Мужикам на компьютере подрисовать кубики на прессе. Всё снять на синем фоне, наложить статичных гречески[ пейзажей. Бюджета то немного надо, зато классика в визуале. Все будут в восторге.

В общем, архи увлекательное чтиво. Софокловским Эдипом и еврипидовской Медеей я вообще обмазался с ног до головы в плане читательского восторга. Шикарная книжка.

Радзинским я зачитывался в начале двухтысячных. Купил и прочитал все тома его собрания сочинений от «Вагриуса». Живейший слог, великолепная драматургия, яркие образы. Исторические триллеры Радзинского всегда сидели жесткой занозой почти у всех профессиональных историков, но как же приятно читать его романы обывателю! Помню, как на первом курсе на всю аудиторию я спросил нашего историка, как он относится к Радзинскому. Улыбчивое лицо доцента исторических наук перекосилось от злобы, и он минут пять сыпал эпитетами по типу «дилетант», «прохвост», «лжец».

Потом в сутолоке дней автор ушел с горизонта. И вот буквально месяц назад узнал, что у него вышла из печати новая трилогия, посвященная Сталину. Зная, какой замечательный рассказчик Радзинский, вопрос покупать или не покупать книги даже не стоял. Шестьсот страниц первого тома одолел нахрапом за две ночи. Великолепное чтение! Это почти тот же Акунин, только на более плотном историческом материале.

На самом деле я тут прочел стотыщмильонов книг, но день is too short, чтобы успевать это всё фиксировать. Тем не менее, запомнить надо бы, а то спросит меня правнук: «Прадеда!? А что ты такого зыкинского зачел в своё время?!». А мозги то уже будут, аки геркулесовая каша, поэтому я спокойно достану свои писульки и найду ему хорошую книжку.

Вообще, я очень тщательно подхожу к выбору, что читать, но нет-нет, да и забегает вперед какая-нибудь болонка. Вот и «Легенды Арбата» как-то незаметно втиснулись между Библией и Евангелием.

К сожалению, Михаил Веллер настолько в жизни неприятный тип с гниленькой репутацией, что читать его книжки в приличном обществе считается вроде как «западло». Даже сейчас, мне стыдно признаться, что я прочитал его книжку. Ну это вроде того, когда тебе девушка во время первоэтапного охмурения заявляет, что любит читать Коэлью ,и твоя потенция сразу стремиться на полшестого с очень низким шансом оттуда подняться вновь на эту девушку.

Сама книжка считается продолжением «Легенд Невского Проспекта», только про Москву. Набор анедоктичных баек, которые, вроде как, имели место быть в реальной жизни. Читается за один присест, не оставляет послевкусия совсем. Не Макдональдс, конечно, но что-то вроде простого овощного салата из огурца и огурца. Поел, а насыщения нет. Ещё такое ощущение, что Веллера теперь всю жизнь будет преследовать тень умершего Довлатова (в свое время последний знатно заовнил честолюбивого эстонца). Попытка писать в стиле Довлатова похвальна, но по факту выглядит жалко, словно карлик на не шагающих ножках с большой раздутой головой.

Книгу в итоге не могу рекомендовать, но и шарахаться от неё не стоит. Маленькую дозу дофамина всё же доставит.

…Истинно вам говорю: война — сестра печали, горька вода в колодцах ее. Враг вырастил мощных коней, колесницы его крепки, воины умеют убивать. Города падают перед ним, как шатры перед лицом бури. Говорю вам: кто пил и ел сегодня — завтра падет под стрелами. И зачавший не увидит родившегося, и смеявшийся утром возрыдает к ночи. Вот друг твой падает рядом, но не ты похоронишь его. Вот брат твой упал, кровь его брызжет на ноги твои, но не ты уврачуешь раны его. Говорю вам: война — сестра печали, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту…

Очень важная и большая по духу книжка, которую посоветовал один из главных книгочеев рунета - Стас Жицкий (за что огромное спасибо). Вполне допускаю, что Шефнер на момент написания был одухотворен «Тремя товарищами» Ремарка. Люди рассказывают, что в шестидесятые советских людей буквально лихорадило от талантливого немца: называли друг друга Роберт, Отто и Готфрид, а водку — ромом, и опасно гоняли на раздолбанных «запорожцах». Может и так, но «Три товарища» у Шефнера получились вполне свои, а вернее наши, родные, русские. Читаешь и комья в горле, а в душе ливень из очищающих слез. Совершенно непонятно, почему книжку не проходят в старших классах, ибо «Сестры печали» мощнейший столбовой ориентир чего-то крепко доброго, честного и хорошего на всю дальнейшую жизнь.

Обязательно читайте, а потом и детям советуйте.
10 из 10

Втащил тут за полночи дебютный роман Кадзуо Исигуро, которого я нежно люблю за «Когда мы были сиротами» и «Не отпускай меня».

Вообще, Исигуро из тех писателей, которых надо запретить экранизировать. Вот кто видел однозначно удачную экранизацию «Анны Карениной» или «Грозового перевала»? Фиг’с два! Не один режиссер обломал свои зубы в попытке визуализировать яркие и глубокие образы этих бессмертных романов. Вот и персонажи Исигуро, я полностью уверен, в попытке их реализовать на киноэкране потеряют всю свою глубину.

Уникальность писателя в том, что он придает рельефность своим персонажам не с помощью подробного жизнеописания («как повернулся», «чем нахмурился», «о чём подумал» и т.д.), а тонкой вязью обрисовывает их с помощью обрывочных диалогов. В его недомолвках, недосказанности таится огромное количество информации, которую автор позволяет расшифровать лично читателю.

«Там, где в дымке холмы» роман без начала и конца. Кусок материи, висящий без опор в густом тумане. И традиционно у писателя за вроде как будничными разговорами героев скрываются тонны исторического фундамента. Очень удачный дебют. Браво, Исигуро!

Романы (жирным те, что прочитал)
1982 Там, где в дымке холмы / A Pale View of Hills
1986 Художник зыбкого мира / An Artist of the Floating World
1989 Остаток дня / The Remains of the Day
1995 Безутешные / The Unconsoled
2000 Когда мы были сиротами / When We Were Orphans
2005 Не отпускай меня / Never Let Me Go