Из письма Пушкина Бенкендорфу 7 января 1827 года: «Так как я еще не женат и не связан службой, я желал бы отправиться в путешествие во Францию или Италию. Однако, если это будет мне не дозволено, я просил бы разрешить посетить Китай».
Бенкендоф отвечает 10 дней спустя, 17 января 1827 года: «Государь Император не удостоил снизойти на Вашу просьбу посетить заграничные страны». Так что Пушкин был первый «отказник» России. Но, тем не менее, очень много в его произведениях мест, непосредственно связанных с Парижем. Словно он тут уже был, а потом все написал. «Поедем, я готов: куда бы вы, друзья, Куда б ни вздумали, готов за вами я Повсюду – следовать, надменной убегая, К подножию стены далекого Китая, В кипящий сей Париж…»
А также: «Но Бог помог – стал ропот ниже, И скоро силою вещей Мы очутилися в Париже»…
(«Евгений Онегин», глава 10)
В Париже множество мест, связанных с именем поэта. Здесь часто бывали его друзья, родные, близкие.
Памятник Пушкину в Париже, в Булонском лесу.
Выяснить, где же здесь витает его дух, нам помогла Екатерина Эткинд: раньше, до эмиграции в Париж, она работала во Всесоюзном музее А.С.Пушкина в Ленинграде, на Мойке, 12. Наша встреча состоялась в беседке из разноцветного муранского стекла на бывшей площади Пале Рояль (Place du Palais Royal), теперь это – Place Colette. На этой площади любил гулять первый биограф поэта – Павел Васильевич Анненков.
Справа от нас – «Комеди Франсез» – в стены старинного театра вделаны барельефы Мольера, Корнеля, Расина и Виктора Гюго, которых в детстве Александр Сергеевич читал на языке оригинала.
(«Нам наш Катенин воскресил Корнеля гений величавый…»
«Евгений Онегин», 1 глава, строфа XVII).
Далее, на углу ул. Ришелье и пляс Колетт – знаменитый оружейный магазин «Ле паж» (Foure le Page), построенный в 1716 году – здесь продавались дуэльные пистолеты Онегина и Ленского.
(«Примчались. Он слуге велит Лепажа стволы роковые Нести за ним, а лошадям Отъехать в поле к двум дубкам…»
«Евгений Онегин», глава 6, строфа XXV).
Там долго «жил» оружейный сундучок, в котором хранились прототипы пистолетов из дуэли. Сундучок показывали посетителям по их особой просьбе. Потом продавцы перестали его вытаскивать – со словами: «Вы нам уже надоели с этими пистолетами и с этим Пушкиным!»
(Из книги Ю.Тынянова «Потерянный дневник Пушкина»).
Теперь там бутик мужских рубашек.
Далее наш путь следует к фонтану Мольера. Первая эпиграмма Александра Сергеевича была написана по-французски, и написана она была на самого себя, как на плагиатора пьесы Мольера. Перевод: «В чем похититель виноват? Освистан публикой партера. Бедняга автор сам не рад, Похитил пьесу у Мольера».
В детстве Пушкин написал пьесу, «украденную» у Мольера, а сестра Ольга указала ему на это. Так что эпиграмма была сочинена на самого себя. Его отец, Сергей Львович Пушкин, читал ему в детстве вслух пьесы Мольера, заучивая роли наизусть (Ю. Тынянов, роман «Пушкин»)…
Тут неожиданно Екатерина поворачивает в крошечный пассаж – и мы оказываемся на улице Божоле (Beaujolais). Именно здесь находилось cafе Very – Вери, где секундант Ленского, Зарецкий, выпивал каждое утро за завтраком подряд три бутылки – в долг, разумеется: «Бывало, льстивый голос света В нем злую храбрость выхвалял, Он, правда, в туз из пистолета В пяти саженях попадал… Новейший Регул, чести бог Готовый вновь предаться узам, Чтоб каждым утром у Вери В долг осушать бутылки три».
(«Евгений Онегин», гл.6, строфа V).
Заходим внутрь. И – о чудо! Я узнаю прототип кафе «Пушкин», построенного на Тверском бульваре в Москве. Расписные дубовые панели приводят в трепет, треснувший лак, и каждое кресло подписано – где сидели Вольтер, Бальзак, и прочая, и прочая.
За легендарным кафе находится чудный парк Пале Рояль, выполненный в чисто версальском духе, а за ним – здание Национальной библиотеки. Здесь хранится переписка графа Козлова с Яковом Толстым, и здесь же в 1825 году были написаны стихи Козлова «Чернец»… Рядом, в соседнем здании, выступал с докладом друг детства Пушкина Кюхельбекер – по прозвищу «Кюхля», вместе с Дельвигом они были родом из прибалтийских немцев. Когда они с Дельвигом приехали в лицей, то говорили только по-немецки и по-французски. Он был романтическим поэтом, написал много легенд. Свободное владение французским помогло ему приехать во Францию.
Жил в те времена Александр Львович Нарышкин – состоятельный меценат и страшный чудак, как о нем говорили. С деньгами он обращался очень безалаберно, покупал что хотел, а супруга давно махнула на него рукой… И Бог послал ему в секретари такого же чудака – Кюхельбекера. И «Кюхля» поехал с ним в Париж.
Жили они в гостинице на площади Сорбонны, справа от кафе «Сорбонна». Внизу, в фешенебельных номерах, жил Нарышкин, а вверху, прямо под чердаком, в номере попроще, жил секретарь. Каждое утро он спускался с бумагами, работал у того в кабинете. И не потому, что Нарышкин был жадный, он предлагал Кюхельбекеру любую из своих комнат. На что тот отвечал: «Должна быть дистанция. А кроме того, я предпочитаю, чтобы вы со мной расплачивались деньгами, а ими я буду распоряжаться так, как сам захочу». Бенжамен Констан пригласил Кюхельбекера выступить с докладом о русской цивилизации, культуре, литературе в Париже, в зале «Атене Рояль» на rue De Valois. Он прочитал лекцию, в зале сидел «стукач» с маленькими голубыми глазками – за ним всегда была царская слежка. После лекции в течение 24 часов его срочно выдворили из Франции обратно в Россию. И уже не выпускали…
Далее: наш путь следует в Grand Opera – здесь Федор Шаляпин пел «Бориса Годунова» и поворачиваем на улицу Скриба – он написал либретто к «Пиковой даме».
Проспер Мериме перевел «Пиковую даму» на французский, и в театре «Опера комик» была первая постановка – 28 декабря 1850 года.
В 1914 году начались «Русские сезоны» Сергея Дягилева, где поставили «Золотого петушка» Римского-Корсакова, по хореографии Валерия Фокина. А костюмы и декорации сделали Наталья Гончарова и Ларионов. Гениальные были декорации, сейчас их можно увидеть в музее Оперы Гарнье. Когда умер Дягилев, площадь назвали его именем, а Серж Лифарь прямо на площади станцевал балет, который он посвятил памяти близкого друга.
Каким-то чудесным образом наш путь оканчивается в кафе «Пушкин» в магазине Le Printemps, где мы, уставшие, пьем кофе с чудными пирожками с малиной, за что большое спасибо Андрею Деллосу.
Что касается еще одного кафе – «Гро каю» («Большой булыжник») – то там дядя поэта, Василий Львович Пушкин, заказывал только одно блюдо – «матлот» из налима. Это отварная рыба без косточек и обязательно с жареной картошкой.
Возвращаемся домой, проходя сквозь Вандомскую площадь, где раньше, во времена Александра Сергеевича, стоял памятник Наполеону – «чугунная кукла», как он его называл… Теперь Наполеона сняли, но мне он мерещится издали – нахмуренный, со скрещенными на груди руками… («И столбик с куклою чугунной, Под шляпой с пасмурным челом, С руками, сжатыми крестом…»
«Евгений Онегин», глава 7, строфа XIX).
И немного – о нашем гиде. Екатерина Эткинд – интереснейший человек. Она является основателем и председателем русско-французской ассоциации «Друзья Пушкина». Детство Екатерины прошло в окружении великих людей: А.Ахматовой, И.Бродского, Д.Гранина, В.Некрасова, А.Солженицына и др. Ее отец, Ефим Григорьевич Эткинд, был известным переводчиком с французского и немецкого, основателем ленинградской школы переводчиков. В 1974 году, после выступлений в суде в защиту Иосифа Бродского, был вынужден эмигрировать во Францию. Сейчас Екатерина готовит сборник воспоминаний: «Живые портреты современников» – «Дорога на Парнас».
2012-05-29 22:49:00
Решил поделиться впечатлениями от поездки в Марсель на PMBOK Translation Verification Committee ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Решил поделиться впечатлениями от поездки в Марсель на PMBOK Translation Verification Committee Meeting (6 мая) и PMI Global Congress 2012 - EMEA (7-9 мая)
TVC Meeting В целом прошел как и ожидалось - его целью был kick-off митинг с коллегами из других стран участвующих в верификации нового PMBOK. Познакомились и обсудили основные вопросы для начала работы по верификации.
Первый раз я, наверное, сидел за столом с коллегами из 11(!) разных стран. Все очень интересные.
Вот наша...
2012-05-29 22:49:00
Решил поделиться впечатлениями от поездки в Марсель на PMBOK Translation Verification Committee ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Решил поделиться впечатлениями от поездки в Марсель на PMBOK Translation Verification Committee Meeting (6 мая) и PMI Global Congress 2012 - EMEA (7-9 мая)
TVC Meeting В целом прошел как и ожидалось - его целью был kick-off митинг с коллегами из других стран участвующих в верификации нового PMBOK. Познакомились и обсудили основные вопросы для начала работы по верификации.
Первый раз я, наверное, сидел за столом с коллегами из 11(!) разных стран. Все очень интересные.
Вот наша...
Я думаю,что в воскресный весенний денечек бесшабашность романтической Франции будет как раз кстати! И прошу заметить, последнее ведь весеннее воскресенье!
Группа «PADAM» была создана в 1998 году по инициативе композитора и автора Надера Мекдачи. «Падам» - это название знаменитой песни Эдит Пиаф и ритм этой песни, как бьющееся сердце, проходит через все творчество группы. Ведь если вслушаться в бьющееся сердце, и звук «тук-тук» перевести на французский - получится «рadam-рadam». В течение трех лет «Падам» выступали в кафе и концертных залах Парижа и провинции. Их первый альбом вышел в 2001 году и был назван просто «Падам». Следом последовал не менее успешный концертный альбом "Padam en concert", а в 2003 году группа выпускает свою третью пластинку "Á coté de la plaque". И понеслось!!! Смесь джаза, восточной музыки, ритмов улиц и ритмов ява, аккордеона, бас гитары, дербуки, клавиш и ударных, акустической гитары и вокала - эту музыку всегда называли музыкой города. Словно Кустурица или Гатлиф сняли фильм по мотивам Жака Превера. Композиции «Padam» не подходят ни под стереотипное определение французского шансона, ни под современную тенденцию бесконечных французских речитативов. Как сказал Надер Мекдачи: – То что мы играем, это смесь стилей. Это современный французский шансон с влиянием музыки всего мира.
Состав группы: Надер Мекдачи - автор, композитор, гитарист и исполнитель Адам Борек – аккордеон Карим Араб – гитара Анри Де Ла Тай – контрабас Борис Монкомбль – ударные инструменты
Что может быть несовместимее, чем вечное и сиюминутное? Или чем сон и явь? Или же «боги и газеты», благополучно сосуществующие на холстах и листах художника Алексея Бобрусова. Его серия 2002 г. под названием «Последние новости из жизни богов» выставлена в небольшой парижской галерее, прилепившейся к отрогам Монмартра.
Алексей Бобрусов. Серия «Поцелуй бога». «Священный крокодил». Бумага, авторская техника, 2002 г. Зрители там дивятся странно-убедительным «чудо-тварям» из некоего измерения «реального вымысла», явленного художнику, прописавшемуся в парижском культурном пейзаже еще с конца 90-х.
Подобно скворцовой богемной стае творцов, в свое время угнездившейся в интернациональной столице культуры, москвич Алексей Бобрусов с Вечным городом прекрасно «компонуется», как и с понятием парижский художник. Тем не менее, от его картин и офортов исходит необъяснимая вибрация, по которой всюду и всегда отличишь русского творца от любого иного.
«Парижские забавы», бумага, темпера, коллаж
«Ранний завтрак». Бумага, темпера
«В парке». Бумага, темпера, коллаж.
«Отдых на горгулье». Бумага, темпера.
«Город искусств» на Сене
«Cité des Аrts », в переводе «Город искусств», был создан в 1965 г. по замыслу Андре Мальро, Министра культуры в правительстве Помпиду. Тогда на географической границе древнего Марэ, на берегу Сены, vis-à-vis от острова Святого Людовика, был возведен блочный корпус с мастерскими и выставочными залами. Здесь, в бетонном Ноевом ковчеге, находят на несколько месяцев приют и место для работы ежегодно до 1500 признанных мастеров из всех стран, арендующих в «Сите» мастерские. Сегодня политика Cité des Arts изменилась, они предпочитают работать с молодыми художниками, из «стариков» принимают только тех, кто «прописался» раньше. Но не стоит забывать, как гостеприимно в свое время город Париж распахнул двери этих мастерских перед пришельцами из СССР — художниками-нонконформистами. В их числе — В.Бруй, А.Рабин, В.Стацинский, Ю.Жарких, М.Рогинский.
Путешествие к другу Мухамеда
Праздник
Вторая жизнь колыбели цивилизации
Место, где живет счастье
Кошка Сулеймана Великолепного
Помимо мастерских в главном (довольно-таки невзрачном) корпусе «Сите» включает и 34 ателье, разместившиеся в четырех окрестных средневековых домах на очаровательных улочках, сбегающих к мосту Луи-Филиппа. Эти места — темная река, заколдованные спящие набережные, молчащие башни — проявляются у Бобрусова на его картинах и офортах, наполненных мягким светом гризайли в нежданных сполохах «ночной радуги» (по чьему-то меткому определению).
Алексей Бобрусов. Серия «Поцелуй бога». «Поцелуй Хнума». Бумага, авторская техника, 2002 г.
Ибо у Бобрусова основное «горючее» — это миф, зачастую выдуманный им самим. Вот и в серии «Последние новости из жизни богов» — все та же затаенная и чем-то тревожная атмосфера, та же смесь гротеска и зачарованности. Предметы там пускаются в шутовскую пляску, а персонажи, наоборот, застывают в немыслимых позах, с вывернутыми на 90°, а то и на все 180° телами и головами. Эти персонажи — прекрасные чудовища, мутанты, боги — сложный сплав визионерских представлений, которые можно представить чем-то вроде ленты изысканной мультипликации. Ведь все эти сложносочиненные серии непрерывно движутся, сюжеты развиваются, хотя и не в земном времени, зато по четкому демиургическому сценарию. При этом все здесь, как кажется, скреплено памятью о детстве и с его потаенным пандемониумом.
На выставке воочию наблюдаешь, как непринужденно «люди и боги» ведут себя у художника. Они там летают, ходят вниз головой, люди меняются головами со львицами, псами, крокодилами, порой драконами; а нежная нежить сладко нежится в болотной ряске.
Из интервью с художником в его мастерской в Cité des Аrts:
Алексей Бобрусов. Серия «Поцелуй бога». «Птица Бену». Бумага, авторская техника, 2002 г.
— К какому художественному направлению Вы себя относите?
— Мне трудно отнести себя к какому-то «изму». Я просто пишу картины, придумываю их, вернее, пытаюсь угадать подлинную подоплеку бытия этих созданий. Но и окружающий мир для меня так же фантастичен, необъясним и непостижим. Он у меня в стороне, но по соседству. И жизнь моих близких либо просто случайных прохожих, а еще жизнь зданий (будь то дворец или сарай), либо рыб, птиц, крыс — всего того, что я люблю, ненавижу, а то и боюсь, становится объектом изображения.
— С чего начинались Ваши «Последние новости из жизни богов»?
— Эта была первая серия, которую я сделал на газетах разных стран. Я находил эти рваные пожелтевшие газеты, путешествуя по Индии, Египту, по дорогам и трущобам, по храмам и помойкам. Вглядываясь в газетную арабскую вязь, блуждая взглядом среди волокон, локонов, колец письменности хинди, я искал и угадывал «новости странного мира», дошедшие к нам из древних мифов.
А какие из этих мифов для Вас главные?
— Главные мифы для меня здесь египетские. На тему Египта, египетских папирусов, созданы основные работы серии «Последние новости из жизни богов». — Довольно ироничное название. — Раз уж божества у меня проявляются на газетных листах, значит, о них и даются репортажи, «последние новости» на неведомых наречиях. — Возможно, здесь «сенсационные» новости, скажем, о потопе, или о Вавилонском столпотворении! — По-французски серия названа более мирно: «Le baiser du Dieu » («Поцелуй Бога»).
«Мумия быка», бумага, темпера, коллаж
— У Вас на картинах всегда сумерки, всегда дождь. — Это потому что я очень люблю дождь. Вообще люблю воду. Люблю реки: люблю Нил, Волгу, Сену.
— Вы верите в свои создания?
— Зачем? Я не верю, я знаю, они — есть! Я их часто вижу в городе — они летят ко мне навстречу вдоль набережной Сены, а порой просто прогуливаются бок о бок. Молчат. А иногда бормочут. Или поют. Я пытаюсь своими средствами, по-своему их изобразить — для себя.
— Вы всегда работаете сериями?
Да, всегда. Вот сейчас начал серию «Драконы». А был «Бестиарий», который я назвал «Непостижимы творения твои».
— Вы их придумывали сами? Или же они пришли из описаний путешествий Плиния, Гесиода?
— Это в принципе чудища из вавилонских, эфиопских, греческих мифов. Но все равно они дети моего воображения. Их создание для меня — как рождение ребенка. Сначала длительное, иногда мучительное вынашивание замысла; затем очень болезненные роды, воплощение и, наконец, счастливая опустошенность освобождения. И вновь процесс — мучительный, сказочный процесс созидания, ради которого и стоит жить.
«Голова Аписа», бумага, темпера, коллаж
— Какую Вы технику предпочитаете? — Техника подбирается в зависимости от замысла. Для каждой серии своя техника, графическая либо живописная. — О чем Вы мечтаете? — У меня на это всегда один ответ — мечтаю только рисовать! Сколько я себя помню — рисую.
Автор статьи: Кира Сапгир
Алексей Бобрусов говорит: - Через много лет, вспоминая какое-либо свое путешествие, я кроме туманных образов и ощущений ничего не могу припомнить, даже часто и года начинают путаться. Поэтому, когда я во второй раз собрался в Италию в милой компании пожилых дам с латинской кафедры ИНЯЗа, я стал вести настоящий дневник, который писал в автобусе во время переездов, дополняя его разными путевыми набросками. Но серьезного дневника у меня не получилось, а свои потоки сознания по поводу увиденного я впоследствии собрал в эти «Итальянские дневнички».
