MrsOtvertka Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/mrsotvertka/ Добавлен:

Прогулка с Виенто

2015-05-31 20:08:21 (читать в оригинале)

Пусть это будет интермедия в моей еврейской повести. Я медленно пишу, а жизнь проходит быстро.

Босс обладает талантом делать офигенные сюрпризы. Вчера, когда мы встретились в кафе, я даже не представляла, что нас ожидает. На мой вопрос, не в кино ли мы идем, Виенто достал два билета на прогулку по Москве-реке. Как я сдержалась, не заорала и не подавилась отбивной, одному Иегове ведомо.

Я впервые каталась на теплоходе в Москве. Смотрела вокруг с замирающим сердцем, ловила унесенный ветром палантин, после недолгого полета обмотавшийся вокруг головы одного большого мужчины. Это было похоже на «Солнечный удар», только не в голубых, а в красных тонах.

 

Мимо нас проплывали другие теплоходы, их было очень много, некоторые каким-то странным образом встретились дважды. На одном из них от души распевал «Без тебя, без тебя, всё ненужным стало сразу без тебя» веселый мужичок, успевавший стрелять глазами в адрес девиц не только со своего, но и с нашего корабля. Страдальческие тексты песен странно сочетались с его залихватской манерой исполнения, что весьма доставляло.

 

Босс  в противовес восторгу хуторянки всем своим видом демонстрировал столичную расслабленность и спокойствие.  Лишь пару раз прикрыл лицо рукой: когда я на первой остановке спросила, не закончилась ли прогулка, и когда приняла стадион Лужники за цирк.  В какой-то момент показал рукой направо и спросил, гуляла ли я здесь. Я сказала, что нет, но спросила, что это. Воробьевы горы. А, раз они, значит, гуляла, спохватилась я. Ну да ладно. Кремль узнала – зачет сдан.

 

Самый романтичный день прошедшей весны был вчера. И я влюблена в Москву.

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.


15.

---

Назарет и Иордан. 7 мая

2015-05-28 23:50:31 (читать в оригинале)

Не знаю, шутил ли гид или говорил правду. На севере над дорогами мы видели мосты, по которым никто не ездит. Они заросли травой. Якобы построили их для животных, чтоб те могли бегать на сторону в брачный период. А в адрес экологов тогда шутили: ежики, мол, прочитают газеты и узнают из них, где проложены пути. Но оказалось, что животные на самом деле стали пользоваться этими мостами, и сократилась гибель зверья под колесами машин.

Назарет во время нашей недолгой экскурсии показался мне более пестрым и темпераментным, чем другие места. Есть в нем какая-то бродяжья простота, не свойственная еврейскому характеру, насколько я успела с ним познакомиться. Мы посетили храмы Благовещения и Святого источника, заезжали в сувенирную и винную лавки.

В первом храме впечатлили изображения Марии с Иисусом с расовыми чертами народов, подаривших эти картины. Русские там не отметились, храм католический.

В лавке мне очень хотели продать дорогую крестильную рубаху из хлопка для купания в Иордане. В ней потом надо в гроб ложиться. Но я сказала, что мне в гробу будет все равно, в чем тлеть, поэтому дешевая синтетика вполне устраивает.

 

После стремительного налета на Назарет мы помчались в Иорданит. Разглядывая величественные горные пейзажи, прочла написанное на скале большими черными буквами по-русски: «Здесь был Жопа».

 

Чтобы совершить омовение в Иордане, нужно заплатить два доллара за вход в раздевалку. Переодеваешься в рубаху, идешь с вещами на улицу, а возвращаешься бесплатно, мокрых пускают.

Иордан красивейший. Цвет насыщенный, сочный зеленый. В воде много сомов, Миша предлагал покормить их хлебом. Атмосфера на берегу особенная: ни одного печального лица, все люди улыбаются, у всех приподнятое настроение, светятся глаза. И вокруг такая хорошая тишина, которую не убивает даже суета вездесущих магазинов. Я не ожидала, что встречу здесь столько радости, судила по привычке видеть постные физиономии в храмах.

Вода была еще прохладной, но особого дискомфорта не чувствовалось. Кто-то входил медленно, придерживаясь за поручни, кто-то сразу бросался в реку и плыл. Одни читали молитвы, крестились, окунались, другие испытывали туристический восторг. Женщина рядом благодарила Бога за счастье оказаться здесь, и это звучало весело и хорошо. При всей моей нелюбви к обрядам, правилам и церемониям все, что происходило в Иордане, казалось очень гармоничным и искренним.

Я признаюсь честно – полезла в воду не из религиозных чувств, а в погоне за новыми впечатлениями. Но когда вышла из воды, хотела прыгать от радости. Благодать, свежесть, чистота. И необычный для пресной воды запах: еще долго казалось, что искупалась в благовониях.

 

На обратном пути в окно автобуса наблюдала всадника, галопом скачущего на осле. Фантастическая картина, но снять ее не успела.

 

---

Хайфа. 7 мая

2015-05-23 23:56:27 (читать в оригинале)

На четвертый день сначала я отправилась в Хайфу смотреть Бахайские сады. После был Назарет, а затем Иордан. Вся экскурсия заняла около тринадцати часов. Миша, который и в этот раз был нашим гидом, предупредил, что посетим святые места, «надо одеться, как православные женщины». Уверил, что ходить будем медленно и приятно, поэтому я облачилась в длинное платье. Вид, конечно, экзотический. Утром прохладно, и поверх красного шелка на мне была зеленая толстовка с индейцем, а за спиной – огромный рюкзак армейского вида с полотенцем, купальником и двумя бутылками воды. Когда потеплело, и я сняла лишнее, Миша признался, что ему хочется ко мне прикасаться.

И вот теперь объясните мне, грешной, почему женщина в брюках, не вызывающая вожделения, не выделяющаяся из толпы и просто пресная на вид считается непристойно одетой, а женщина в платье, в романтичных шелках, от прикосновения которых звенят нервы и электризуется тело, выглядит как скромная паломница? Я эту вашу логику упаковала бы в хрестоматию в параграф про боль рассудка.

Завтракали мы на бензоколонке. В Израиле неудобная система обслуживания в сетевых кафе. Сначала делаешь заказ, называешь свое имя и платишь, потом идешь к другой стойке, вновь называешь имя и получаешь еду. Наученная иерусалимским обломом, я внимательно изучила цены и выбрала бриошь с творогом и капучино. По-русски правильнее будет сказать бриошище, потому что одну израильскую порцию в России поделили бы на три. Подписала чек (да, такое у них правило – при покупках подписываешь чеки, что есть истинное безумие и трата времени) и пошла на раздачу.

 

А на раздаче – дискуссионный клуб. Все одновременно орут, швыряют туда-сюда пакеты, один перевернул на соседа стакан  и извинялся, другой злился, третий мыл. А я тихая славянка с языком в жопе. Несколько раз пропищала «экскьюз ми», махала руками и пыталась заглядывать в глаза сотрудникам. В тот момент я познала тоску, которую чувствуют новопреставленные, не понимающие, что они уже не здесь и не сейчас. Я была прозрачна и нематериальна.

 

А время уже подошло к отъезду. Паника: я теряю пять с половиной баксов, и этого себе точно не прощу. Побежала за Мишей, он уже пересчитывал всех в автобусе. Всплеснул руками: ах ты ж, моя хорошая, почему сразу меня не позвала… Побежали в кафе. В свое оправдание раздатчик сказал, что сначала не понял, что мне надо, а когда понял, меня уже не было. Врет он все, он просто не обращал на меня внимания. Молдаванки из нашей группы говорили, что им тоже не давали пожрать, пока они не заорали.

 

Я подумала, что в следующий раз поеду в Финляндию или в Норвегию восстанавливать гармонию побитого темперамента. Кричать, привлекать внимание, требовать, вмешиваться, активно интересоваться – это способ существования в Израиле, и как раз именно то, что является для меня кошмаром.

 

Хайфа продолжила череду моих восторгов. Очень романтичный город. Про Бахайские сады и религию бахаев я немного прочла еще в Москве. Как обычно бывает, вполне достойная философия превратилась в идиотскую религию. Но все это не имеет значения, потому что главное там не слова и даже не красота растений и зданий. Главное – это запахи. Смешались самые разные ароматы – цветов, деревьев, трав. Моментально пьянеешь от этого сочетания, не соображаешь, где ты – во сне или уже в раю.

В саду расположен мавзолей товарища пророка. Внутри него не мумия под хрусталем, а нормальная могила, усыпанная лепестками роз. Ходить в мавзолее нужно босиком и молча. Если с первым наша группа справилась, то про второе все забыли и развели очередной базар. Мальчик-смотритель взирал на туристов с печалью в красивых карих глазах.

 1.

2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.

 

---

Иерусалим. 6 мая. Часть 2

2015-05-21 07:32:57 (читать в оригинале)

А потом нас повезли на обед в ресторан при монастыре. Монастырь в честь Рождества, и во дворе его растет кипарис, наряженный игрушками. Миша сказал, что можно на одну тарелку накладывать сколько угодно салатов, и она будет стоить 36 шекелей (9 долларов), а остальное уже  стоит по-разному. Преподносилось это как чудесная возможность дешево обожраться, и каково же было мое веселье, когда я увидела тарелки под салаты. Они были миниатюрны.

Я взяла фрикадельки, овощи на пару и ту самую тарелку с салатами. И заплатила 22 доллара, почти половину стоимости экскурсии. Рестораны при монастырях содержать очень выгодно. Местные взяли с собой еду из дома. Пока я рассматривала библейские сюжеты на стенах, жуя фасоль и цветную капусту, они наворачивали яйца с колбасой на лавочках во дворе.

 

Миша угостил меня национальным десертом – маленькими медовыми пончиками, наколотыми на зубочистки. Приговаривал, что они специально от похудения, чтоб я не вздумала худеть. Я съела один. Очень калорийно, кишки слипаются.

 

По монастырскому двору бродили продавцы всякой чепухи. Один кричал: «Руссо туристо, облико морале, три магнита – десять шекелей». Другой продавал «бусы от недоверия», то есть четки.

 

С опустевшими кошельками и набитыми животами мы отправились в Христианский квартал. Еле успевала смотреть и слушать. Все слова уже забыла, но удовольствие получила незабываемое.

Так мы подошли к Храму Гроба Господня. Впереди была Голгофа. На пути к месту распятия на стене есть фреска. Мария в черных одеждах и без лица. Я не нашла в себе сил фотографировать это.

 

У места распятия выстроилась большая очередь. Каждый подходил, прикасался рукой к основанию креста, укладывал для освящения свой деревянный крестик, символизирующий крест Иешуа, и шел дальше. Люди толпились, толкались. Кто-то психовал, что все медленные, кто-то нервничал, что опаздывает на автобус. Одна гидша ругалась на растерянную тетку, которая стояла в ступоре.

 

Я не хотела в этот день делать ничего неосознанного и спросила себя, зачем стою в этой очереди. Крест я не стала покупать, потому что мысль о том, что можно как-то сравнивать два таких разных креста, даже в качестве символов, показалась мне фарсом или детсадовской игрой. По отношению ко мне самой, разумеется. Для кого-то другого, наверное, в этом есть и спасение, и свет, и очищение.   И прикосновение к месту казни вызывало протест. Представила, что если бы меня пытали, а потом две тысячи лет приходили люди и напоминали бы об этом, вряд ли бы я была этому рада.

 

А к кувуклии подойти очень хотелось. Место торжества, победы жизни и любви, место радости. И очередь эту выстояла легко и без усталости. Пока держали очередь, бегали опалить свечи благодатным огнем. Одна из наших туристок подожгла кому-то волосы, у огня была суета и суматоха, периодически тушили свечу и создавали базар.

 

В пещере не было времени даже осмотреться. Зашли, приложились, ушли. Но слезы потекли. Уже ни секунды не сомневаюсь в своих слезах. Они лучший индикатор. Даже если я в сонном покое и равнодушии, слезы пробивают его в нужный момент.

 

Это был очень длинный день. Миша сказал, что мы получили информацию трех обычных экскурсий. Я не буду писать обо всем, чтоб не утомлять подробностями, закончу на этом.

На обратном пути случилось то, чего я опасалась при знакомстве. Видимо, бесы не выдержали походов в храмы, и довели наших баб до истерики. Две местные обещали пожаловаться в министерство туризма на то, что им не показали могилу Давида и не дали долго помолиться у Стены Плача. Ну и в лучших традициях братских народов москвичка безобразно разосралась с украинцами. Я не разбирала слов, и слава богу. Миша признался, что полиция у него спрашивала, кто в автобусе. Он перечислил, а у него спросили: «И что, русские и украинцы до сих пор не дерутся?» На что Миша ответил, что на Святой земле братья драться не будут. Да-да, конечно...

---

Иерусалим. 6 мая. Часть 1

2015-05-20 10:09:11 (читать в оригинале)

Накануне поездки в Иерусалим меня одолевали сомнения, что надеть: платье и балетки, чтоб не ловить косые взгляды в святых местах, или джинсы, футболку и кеды, чтоб выдержать многочасовое приключение без мук. Роза рекомендовала последнее, так как на входе в церкви выдают набедренные повязки. Забросить в рюкзак платье, чтоб натянуть его поверх нормальной человеческой одежды, смекалки не хватило. Поехала в джинсах.

 

На выезде из Беэр-Шевы последним в автобус вошел гид Миша, маленький веселый седой мужичок с бородой. Сам родом из Томска, преподаватель истории. Он темпераментно размахивал клюкой и начал нашу экскурсию с церемонии знакомства. Беэршевцы - выходцы из Екатеринбурга, туристы из Винницы, Москвы, Бендер, Кишинева, Таллинна… Рядом со мной сидела сгоревшая на солнце красноликая старушка-эстонка и недоумевала, как же это она не заметила, что прожарилась. Она тоже приехала в гости к друзьям и жаловалась, что в ее районе много мусора и дохлые кошки.

 

До Иерусалима ехали немного дольше, чем до Мертвого моря. Миша говорил без остановок, и то, что я улавливала, было очень интересным. У него профессиональная учительская привычка спрашивать какую-нибудь общеизвестную ерунду и хвалить того, кто проорет ответ.

 

Мы остановились у бензоколонки выпить кофе. Когда я протягивала девушке 10 шекелей за капучино, она вернула мне монету и выбрала из пригоршни другую. Я спросила у Миши, что бы это значило. Оказывается, я пыталась расплатиться агоротами – местными копейками.

 

На въезде в Иерусалим мое сонное спокойствие улетучилось. Когда за окном появились застроенные белыми каменными домами склоны гор, накатило такое волнение, что не выдержала и разревелась.

Сначала мы посетили русский Вознесенский монастырь на Масличной горе. Больше всего впечатлило то, что колокола для него за 60 км на своем горбу тащили русские бабы. Мы смотрели византийскую мозаику, слушали рассказ о двух чудотворных иконах в храме. Миша позвал нас за собой в храм, продолжая говорить об иконах. Это было очень интересно, но нужно было обмотаться повязкой, и я замешкалась на входе.

А там толпа у бака со святой водой. Повязок никаких нет. Миша что-то продолжает рассказывать около икон, а я не слышу. Все женщины из нашей группы прямо в брюках ломанулись внутрь. Я притормозила, но любопытство было сильнее, и я двинула за ними, попутно вспоминая, как меня пытался устыдить приднестровский священник отец Святослав, когда я струсила войти в церковь в штанах. Он мне тогда сказал: «Лен, ну не валяй дурака, ты к Богу идешь, неужели ты думаешь, что Ему важно, что на тебе надето?»

 

Но лучше б я этого не вспоминала. Иконы разглядеть даже не успела, потому что нашу группу сверлили глазами шипящие монахини. Столько злобы и осуждения в женских глазах не встретишь даже среди чиновниц. Это было омерзительно.

 

Когда мы вышли во двор, Миша внезапно стал на сторону монахинь и сравнил нас с китайскими туристами, которые якобы всюду лезут в шортах. Повязки, оказывается, были задвинуты куда-то под лавку. Хотелось плюнуть и свалить в одинокое странствие по городу. Вместо этого обняла дерево и поговорила с ним. Немного полегчало.

 

Потом была церковь Марии Магдалины, там уже можно было обмотаться сразу за воротами. И монахиня на входе шутила и улыбалась. После церкви нас грабила церковная лавка. Меня хотели познакомить с неким отцом Святославом из Тирасполя (а не тот ли это отец?), но он оказался на больничном.

Затем мы поехали к Стене Плача. Поразило ее разделение на мужскую и женскую половины. Как же человеческие религии дики и примитивны.

У стены опять накатило волнение. Женщины вокруг молились, читали священные книги, фотографировали, плакали. Я начала размышлять, чего бы такого пожелать. Села на стул, достала записную книжку, вырвала лист. Замерла, слушая себя. А внутри – тишина. И я поняла, что надо делать. Свернула чистый лист и забросила его на выступ в стене. Из глаз неудержимо текли слезы, а внутри я ликовала. Чувствовала, что сейчас совершила один из главных своих выборов. И что не ошиблась. И если б я целую тетрадь исписала, не смогла бы сказать больше, чем теперь.