Doppler Голосов: 1 Адрес блога: http://blogs.privet.ru/user/doppler Добавлен: 2009-09-15 23:02:52 блограйдером doppler

Вспоминал сегодня свои роли в играх.

2009-09-04 22:59:20 (читать в оригинале)

- Мошенник-манипулятор Ливерий.  Он готов был на все, чтобы добиться поставленных целей. Прошел чрез ад, но выжил. Умер он  в роскоши, окруженный молодыми красавицами, будучи богатейшим человеком в Риме. Принял яд. Что делать, ведь милосердие для слабых.  И последнее, что видел Ливерий – это удивленные глаза умирающего блаженного… Прости, парень. У меня не было выбора. Ты стоял между мной и волчицей.

 

- Демон Оранг Лунная Дорожка.  Он хотел увидеть Ванкувер в огне!  Вселившись в тело  запутавшегося в обрывках яви и галлюцинаций, наркомана и шизофреника, он не надеялся дожить до утра. Но эта ночь была его. Потанцуем?!  Впрочем, дожил. И до этого утра, и до следующего.  Обманул всех, ушел от погони и сбросил цепи. И вновь стал личным врагом Бога.

 

- Потомок Красного Дракона… Вам кажется, что это безумие: встать на заре, выйти на уступ скалы и шагнуть вниз? Нет, это была вера! Вера в себя, в предназначение. Вера в способность дракона расправить крылья и взлететь. Наперекор всему.

 

- Отец Дорс. Он ведь тоже не всегда был священником…  Помню, как однажды старик услыхал, что его сопартийцы намерены лихо гульнуть. В тот день в городе закрылись все  бордели :)))

 

- Авон, брат Айвон… послать любимую на костер и встать рядом с ней… До сих пор не знаю, как к нему относиться. Но некоторые особо впечатлительные личности боятся меня с той роли.

 

- А Контор? Кабальеро, приносящий дамам ромашки посреди зимы (надерганные, к слову, в зимнем саду посла) и лучший наемный убийца в Зеленых горах.  Знаете, что было большее всего? Нет, не рука, раскрошенная в хлеборезке. И не лицо, от которого после допроса осталась половина… Сильнее всего барда ударила глухота людей. Того, кто с одинаковой любовью и умением ласкал и женщин и струны гитары, того, кто слыл золотым голосом Мистралии, того, кто привык сорить деньгами и улыбками… его просто не слышали.  Это была самая тяжелая и страшная моя игра.

 

Рейдер Ворон, молоденький и неопытный маг Маркус, холодный и надежный как доспех барон Корд… Много их было, этих игровых ролей. Только игровых ли? Я ведь не отыгрывал эти роли, я вживался в них. На несколько дней становился кем-то другим.

---

Стихи малоизвестных авторов.

2009-09-02 22:12:30 (читать в оригинале)

Подборка любимых стихов от малоизвестных авторов. 

Затяжка на двоих, рисунок на обоях, бездонные миры, и шепот серых скал, Ирландия, мой друг, открыта для обоих, тебя туда зовет похмельная тоска по чуду, хорошо, я знаю, так бывает, диагноз - эскапизм, на крови с молоком, когда твоя мечта трещит и остывает, в палату номер шесть приходит лепрекон...Он в красном колпаке, зловредный, как и прежде, он курит - я молчу, не веря в чудеса, а ты невозмутим, как памятник надежде, ты громче, чем любой, стучался в небеса. Мне будет нелегко искать тебя по свету, следов не различишь на линии руки, но я упрямей всех, и я к тебе приеду, и в море утоплю стальные башмаки...Ты скажешь "Наконец! И где тебя носило, мне, думаешь, легко здесь было одному? Отличный темный эль, ты будешь?""Да, спасибо!". О прочем промолчишь, и я тебя пойму. И море, наконец, раскроется до края, огромное, как жизнь, войдет в мои глаза... И мы увидим все - как звезды умирают, как пляшет над водой цветная стрекоза, как холодно богам, создавшим эти скалы, и как тепло двоим, что слушают прибой...Танцует лепрекон на донышке бокала, танцуют на песке две тени - мы с тобой.

Бледнеют сорные слова
На фоне вольного заката,
Когда расплавленное злато
Течёт в речные рукава.
Здесь неизменен ход вещей,
Здесь властны древние законы,
Здесь дремлют сытые драконы
Во глубине своих пещер.
Здесь говорит с огнём вода,
Здесь над землёй склонилось небо...
Драконы спят. Им снится небыль:
Машины, люди, города.

Эхой, поэты!
Танцуя с ветром
На грани лета,
Вы не встречали
Чертенка рыжего цвета?

Я знаю, где-то,
С первым лучом рассвета,
Рапирой смысла, чувств и цвета
Пробившим окна,
Танцует чертенок рыжего цвета

Так что, поэты?
Граня алмазы
строки и рифмы,
Вы не встречали
Чертенка, танцующего в солнечном ритме?

 

Мы все погибнем в Ронсевале. –
Судьба не хуже многих прочих,
Когда б не знать, что духи ночи –
Не ангелы – её соткали.

Мы все погибнем в Ронсевале.
Здесь камню каждому заране
Известно, чьим надгробьем станет
Он, для кого его создали.

Здесь тихо, словно в Преисподней,
О коей эллины писали,
И, кроме звона нашей стали,
Не слышно ничего сегодня,

Как будто с призраками биться
Нам предстоит. В смущенье стража.
Не верьте тем, кто после скажет,
Что мёртвых мавров видел лица.

Ни вспышек солнца на оружье,
Ни лязга кованых доспехов…
Тут самым храбрым не до смеха,
Мороз по коже, словно в стужу.

Как будто боги нас собрали
Сюда другим на устрашенье,
Как будто дерзкое решенье
Роланду бесы подсказали.

…На стенах древнего ущелья
Мы алой кровью написали:
«Мы все погибли в Ронсевале
К большому Дьявола веселью».

Узнают истину едва ли
Те, кто найдёт останки наши,
Но всё равно им будет страшно:
Мы ВСЕ погибли в Ронсевале.

 

Каменщик, каменщик в фартуке белом
Что же ты строишь? Кому?
Валерий Брюсов

Что ты мне скажешь теперь, каменщик?
Что на костях прошлого выстроил?
Что ты разжег одной только искрою?
Весь этот мир под ноги плавится.

Что возразишь мне теперь, знающий,
Мир придавивший кладкою каменной?
Бьется свобода птицею раненой.
Что будешь делать, ничто почитающий?

Ты добровольно взял роль кормчего,
Ты нас провел в новом фарватере,
Равный нулю за равенство ратует:
Всех подравнял - и не надо большего.

Что будешь делать теперь, каменщик?
Из ничего не выстроить здания -
Только лишь замок из слов без фундамета.
Кто был ничем- ничем и останется.

Головки дроздов и кукушек
Дрожат на шаманском треухе,
Под стук костяных погремушек
В дыму появляются духи.

Онгоны в зловещем шептанье,
Кружась над упрямым шаманом,
Поведают древние тайны,
Расскажут о дивном и странном.

В степи золотую дорогу
Они колдуну обещают.
В грядущем сраженье – подмогу,
В охоте – несметные стаи.

Довольный, он палкою машет
С хвостами, в пучок заплетенных,
И клекотом диким, и кашлем
Он прочь отсылает онгонов.

Рассеялись призраки с чадом,
А утром пришли чужеземцы
С надменным скучающим взглядом,
С железным крестом возле сердца…

Дриан

June 23, 2005

У неё над кроватью висела карта Ямайки,
Она слушала рэгги и очень хотела солнца,
Много солнца и моря, хотела любви, понимаете?
А ночами её донимала чужая бессонница.
У неё был плэйер, а в плэйере был Боб Марли,
Он дарил ей свет в середине зимы кромешной,
И любая жизнь: человек ли, баран ли, комар ли,
Ей казалась прекрасной и совершенно безгрешной.
Вечерами ей делалось жутко и крайне тоскливо,
Далека золотая Ямайка и нету билетов,
Ну а главное, денег. Она доставала банан торопливо
И съедала, считая тропическим жёлтым приветом.
А однажды ушла, и никто не нашёл её следа,
Может быть, милосердный лохматый Господь подарил ей Ямайку?
Ведь она так безумно верила, глупо и слепо.
Ей хотелось любви и нездешнего солнышка, понимаете?

В порыве злости послать всех «на…»,
Забыв в стремленье всегда быть первой,
Что мир конечен… Твои резервы
Сожрет и выпьет опять война.
Война с собою… Опять и вновь.
Она – могила для начинаний.
Не надо только пустых стенаний –
Они вредны. Разжижают кровь.
А кровь должна кипятиться. Петь.
Бурлить и биться в набухших венах.
Пока кипишь – не сомкнутся стены,
Не смолкнет злая тугая медь
Твоих литавр… Барабанный бой –
Он слаще свиста пустой свирели.
Проснуться утром в пустой постели…

Но оставаться – самой собой.

 Adanel
14.11.05

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Что ты сказал о вечности, поэт?
«Живи еще хоть четверть века
Все будет так. Исхода нет»

Ты был не прав. С семнадцатого года
Судьба страны катилась кувырком.
Менялось все – политика и моды
И улица под старым фонарем.

Теперь здесь яркость пошлая рекламы…
А ты, взглянув на питерский канал
И обозрев уныло панораму
Свой город в ней навряд ли бы узнал…

И лишь когда дурею от безвкусья
И на душе поскрипывает хмарь
Я вижу над шагреневою Русью
Аптеку. Улицу. И блоковский фонарь.

 

Я жизнь учил по рыцарским романам,
Но Англии герои не нужны –
Таким хребет ломают очень рано
«Во имя благоденствия страны»

А те, кто внешне вроде без изъяна -
В своих сердцах порочны и черны
Мне соль бесчинством сыпали на раны –
Я понял – это повод для войны.

И я ушел в нехоженую чащу,
Но не простым бессильным беглецом –
В глазах  моих давно олень дрожащий
Сверкнул по-волчьи ледяным огнем…

Такой он, Робин. Робин настоящий.
Ну а преданья сложаться потом.

Молчали ландыши в саду
В тени ограды.
Луна смотрела на звезду:
Звезда, не падай!
Молчал молоденький корнет.
Он улыбался.
Молчал дуэльный пистолет
И поднимался.

Молчит, теперь уж навсегда,
Противник статский.
И для корнета не беда,
Что спор дурацкий.
Кивает важно секундант -
Всё честь по чести.
Легко в седло взлетает франт
И мчит к невесте.

Он будет завтра на балу
Обласкан светом.
Поэт воздаст ему хвалу
Дрянным сонетом.
Княгиня Смерть - одна ему
На свете пара.
Но петь об этом - ни к чему.
Молчат гусары.

 Аэн
February 03, 2005

Я – мартовская кошка. Пляшу на тонком канате
Над бездной своих желаний.
Взгляни на меня украдкой.

Твой взгляд – наказанья строже. Изгибы тела под платьем
Взрывают воспоминанье.
Я – бред твой, приторно-сладкий.

Я – мартовская кошка. Не верь этим хищным скулам.
Не верь золотому телу.
Канат мой трещит и рвется.

Не выдержит веса тела. Там, в бездне, свои акулы,
Свои золотые стрелы.
Мой март надо мной смеется.

Я – мартовская кошка. Не надо со мною спорить.
Иначе могу сорваться.
Канат расползется в нити.

Акулы моих желаний манят в золотое море…
Нет сил. Не могу держаться…
Ловите меня! Ловите…

---

Кто пойдет за изорванным знаменем драться за последний рубеж?

2009-08-31 16:39:30 (читать в оригинале)

Смерть назначена на полнолуние,
Чтобы бить на отблеск зрачка.
За священное право безумия,
За седую прядь у виска.

 

Пару лет назад, при  журнале ЛКИ, существовал организованный мной литературный клуб. Администрация  сделала все, чтобы клуб не смог далее мутить народ  на форуме (не вписывались в политику  партии) - я создал сайт и назвал его "Mirrorshades" . Теперь основная часть пишущей и просто думающей братии перебралась ко мне.

 

Но существование творческого сообщества немыслимо без притока молодой крови. А творческая кровь всегда бурлит, иногда перехлестывая через край.  По сайту прокатилась первая волна  литературных поединков. Так родился блог дуэлей. 

 

В этом блоге вызов может быть брошен за любое неосторожное слово. Имеешь мнение - высказывайся смело, но будь готов, что от тебя потребуют доказать свое право говорить.  Неявка на встречу - позор. Отписка, вместо достойной работы - позор. Это как "Поющая платформа" Гибсона: не важни ни судьи, ни зрателизрители, бой сам все расставит по местам. И даже поражение может быть честью, если последний танец был по-настоящему красив.

 

-  А кто ты такой?

-  Doppler, лучший клинок на этом паршивом сайте.  Хочешь оспорить?

- Разумеется!

 

Но вот тут произошло нечто, чего я никак не планировал.  Молодая кровь оказалась щедро разбавлена водой. Бойцы стали драться не ради упоения схваткой, а на публику. Два-три эффектных, но неопасных укола, поклон... и овации от таких же горе-поединщиков.

 

-  А кто ты такой?

-  Doppler.

- Ой... Не, я с другими...

 

Мы рассвирепели. "Вызываю на бой всех и каждого на любых условиях или без условий вовсе!". Мы дрались один на один и один против многих. По три поединка в месяц. И мы побеждали, потому  что для нас это было делом принципа.  А  "жидкая кровь" испарялась. После первого или после второго поединка, но они уходили, обижено бормоча под нос, мол "в детские игрушки не играем" и "ваще дедовщина".  Других, которые поняли, которые  стали "своими",  можно перечситать по пальцам. 

 

У нас очень лояльные условия вступления в клуб.  Мы не требуем писательского мастерства (некоторые у нас вообще писать не умеют), мы не требуем печатных публикаций. Нам надо, чтобы человек имел свое мнение, не боялся его высказать и был способен обосновать. Имел огонь в глазах и хотел развиваться.  Этого вполне достаточно.  Но что делать, если половина авторов способны адекватно воспринимать только похвалу, но не критику? Если художник в течение года так и не научился банальнейшим принципам композиции? Если автор не способен провести первичной вычитки?  Если на критику стихов слышится детское: "Я же для себя писал!"  А какого черта тогда опубликовал?

 

И вот вчера, бросив перчатку, я впервые понял, что ее могут не поднять.  Не потому, что я непобедим, вовсе нет. Я реально смотрю на вещи и знаю куда как более талантливых. Даже среди нас. 

Рассказы, картины, обзоры, рецензии, критические статьи, стихи... Неважно!  На любых условиях, с любыми сроками и любым оружием - нас боятся. Старая гвардия нагнала страху даже здесь, в виртуальных поединках, где ставка минимальна. Мы деремся между собой, но в третий раз сойтись с одним и тем же, знакомым противником - это уже турнир, а не дуэль.

 

Так и что? Мы отстояли имя и путь, мы даже пополнили свои ряды! Победа? Но почему тогда погано на душе?

---

За первые три месяца существования клуба...

2009-08-23 14:11:32 (читать в оригинале)

История сообщества любителей фантастики Mirrorshades началась ровно три мясца назад. Именно тогда на сервер был залит первый скрипит. Еще через десять дней появились посетители.

- За три месяца мы подросли. Более восьмидесяти  участников, три десятка из которых уже активно участвуют в жизни социума.

- Наш литературный конкурс собрал более двух десятков участников.

- Проведен пробный этап конкурса «Игры демиургов»

- Между участниками замечен ряд литературных поединков – жесткой, но захватывающей игры.

- Стабильно пополняются сообщениями и комментариями к ним новостной блог, блог рецензий, блог «Мир технологий»

- А блог «Наши работы»  содержит уже  тридцать рассказов от участников клуба.

- Как-то спонтанно, в теме о выходе русского перевода книги «Mass Effect. Открытие» зародилась идея провести мини-конкрс новеллизаций игры «крестики-нолики» :) Да, вот так вот.

- Недавно завершился второй тур "Конкурса ситуаций" (спасибо порталу Ролемансер за то, что познакомили русскоязычную публику с этой довольно популярной на западе забавой). Народ вовсю состязался в остроумии, пытаясь объяснить картину: «Бородатый гном в тяжелой броне и с двуручной секирой за плечами, стоя на вершине скалы и поджав одну ногу «цапелькой», усиленно размахивает руками». Притом, объяснения вроде «забился с эльфами на боку пива» заведомо не принимались.

- Сообщество развивается не только вширь, но и вглубь ­ Несколько человек с портала твердо намерены встретиться "в реале" на крымском побережье, на фестивале Созвездие Аю-Даг.

- Активно живет форумная ролевая игра в антураже Черного континента с примесью паропанка.

 

---

Не мое, но очень понравилось :)

2009-08-21 22:14:20 (читать в оригинале)

Проводил  Mirrorshades конкурс ситуаций. Это такая игра, когда надо объяснить предельно нелепую  картину. В данном случае:

Бородатый гном в тяжелой броне и с двуручной секирой за плачами стоит на вершине скалы, поджав одну ногу «цапелькой», и усиленно размахивает руками.

 

1 место, Conan, "Крокодил, Цапля..."

 Его высокогорие Трорир, тан третьей ступени, а на данный момент — главный инспектор инженерных войск по технической части, угрюмо окинул взглядом грубоватое сооружение под сенью маскировочных сетей. Дикая конструкция из ошкуренных деревянных прутьев и промасленной бумаги более всего напоминала пародию на северного носорога, хотя было в ней что-то и от стандартной паровой бронеповозки ПБпв-6 «Горный тигр». Группа карликов в промасленных комбинезонах вжала головы в плечи.
— Это что? — Грозный палец инспектора уткнулся в жалобно прогнувшееся бумажное полотно. Головы столпившихся рядом карликов вжались в плечи еще больше — хотя казалось, что это уже невозможно. От группы несмело отделился главный инженер.
— Эм-м-м. А, это… Это — макет. Орков, значит, вводить в тактическое заблуждение. Когда бравые гномы-танкисты планируют прорыв на одном участке фронта, скажем, у Белых битюгов, мы выставляем такие вот, с вашего позволения, макеты у, к примеру, Черной прорвы и…
— Я вижу, что макет, — голос главного инспектора мог приморозить к месту дикого горного тролля, — А эмблема где? Где, я вас спрашиваю, эмблема танковых войск? Что подумает орк, не увидев эмблемы?
— Э-э-э-э…
— Не «э» он подумает, а то, что перед ним что-то движется без эмблемы. Вы думаете что, зря мы ее сделали такой большой? Забыли, как орки разгрызли первую партию повозок зубами, приняв их за неведомых зверей? Наш разведотдел полгода сливал информацию демонам-аналитикам — и теперь каждый орк знает, что от громыхающих штук с эмблемами нужно отступать. А вы на что рассчитываете?
— О, мы не знали, простите, Ваше высокогорие, конечно-конечно, эмблемы будут нарисованы просто огромные…
Сбросив немного пар, тан просветлел и соизволил усмехнуться.
— Ладно, идея, должен признать, не лишена некоторого изящества. Даю добро на производство. По крайней мере это не клейкие конфеты.
Последняя фраза чуть не вогнала перепуганного карлика под землю — подробности вчерашнего смотра средств алхимической войны были у всех на устах. Мало того, за ночь они обросли такими подробностями, что начальника химслужбы еле смогли удержать от прыжка в пропасть.
А суть ситуации была проста: опасаясь результатов проверки, мудрые боевые алхимики накануне устроили инспектору роскошный ужин с эльфийскими лаборантками и полным набором веселящих химикатов. С химикатами, правда, немного переборщили — и на следующий день благородный тан, оказавшись перед стендом отдела бескровной войны, узрел перед собой блюдо с аппетитными леденцами и тут же отправил в рот целую горсть. Именно таким вот образом и прошло натурные испытания новое средство ведения бескровной войны — леденцы, предназначенные для надежного склеивания орочьих ртов.
Испытания, правда, выявили недоведенность концепции — могучие зубы инспектора, мало уступавшие по крепости клыкам зеленокожих, и не подумали склеиваться. Проблемы начались через несколько часов и с совершенно неожиданной стороны…
Поежившись, перепуганный инженер поспешил отвлечь тана от хмурых дум, затараторив:
— А вот тут у нас — совершенно новое изобретение, и даже не просто изобретение — новое ключевое средство организации армии, не побоюсь этого слова. Уже находится в опытной эксплуатации.
— Да? А кто разрешал постройку?
Карлик просиял:
— Так в том-то и дело, что нет никаких затрат, гимн экономии. Все сделано подручными средствами.
Тан недоверчиво покосился на восторженного собеседника и буркнул:
— Ну, показывайте ваш «гимн».
К некоторому удивлению проверяющего инженер увлек его от выставочной площадки вверх по тропе. Но далее удивление благородного нобиля только возросло.
На небольшой площадке с примитивным ограждением, венчавшей скальный пик, одиноким пнем торчал гном в полных пластинчатых латах. Чуть ниже, под небольшим навесом примостился карлик с перевязанной головой, что-то бубнивший стальной фигуре. Гном же являл собой презабавное зрелище, периодически принимая загадочные в своей неуклюжести позы. Увидев высокую комиссию, гимнаст в доспехах попытался вытянуться и отдать честь, но из-под навеса донеслось недовольное шипение — и пантомима продолжилась.
Тан угрюмо смерил довольного инженера взглядом и ехидно поинтересовался:
— А это, я так полагаю, макет гнома?
— О, нет. Это, достопочтенный тан — новое слово в организации сверхдальней засекреченной связи. Мы называем его «гномофор».
— Гномочто?
— Гномофор. — Карлик заметил явную насмешку в голосе инспектора и поспешно затараторил:
— Идея принадлежит нашему сотруднику, капралу Точечке. Он решил изменить привычную схему дальней связи. Мы ведь до этого использовали сигнальные костры, но их видно и своим, и врагам, нет никакой секретности. Вот он и придумал такую вот схему: на вершине горы становится наш воин и начинает принимать позы, каждой из которых буква приписана. Вот сводит он перед собой руки вытянутые — а принимающий на другой горе пишет себе букву К, потому что показывают ему крокодила.
— А в чем секретность?
— Все позы оговорены и записаны, и без списка такого не понять врагу, что каждое движение значит. Да и рассмотреть воина можно только в гномовскую трубу, это ведь не столб дыма на полнеба.
— Хм. А что, вполне себе ничего, вполне. Но почему он в полном доспехе? Неудобно ведь.
Инженер замялся.
— Да как вам сказать, достопочтенный тан… Орочье отродье просекло как-то наши опыты. Пытаются глушить передачу.
В подтверждение слов карлика раздался тонкий свист — и над площадкой вознеслось нечто маленькое, угловатое и визжащее. Неопознанный объект заложил витиеватый вираж, и невольные зрители смогли в красках рассмотреть, что под хлипким подобием воздушного змея распласталось тщедушное гоблинское тельце.
А пучеглазый пилот не терял времени даром — прямо в металлический лоб гнома-передатчика врезался увесистый камень. Боец крякнул, чуть тряхнул головой и продолжил свой нелегкий труд. Импровизированный бомбардировщик тем временем подхватило шальным вихрем и бросило в самую чащу леса на склоне.
— М-дя, штопорные характеристики — ни к черту.
— Но теперь вы понимаете, зачем передающему доспех?
— Да, вполне. — Тан начал разворачиваться, но удивленно остановился:
— А это он хоть что передает?
Гном на площадке застыл в странной позе, поджав одну ногу и быстро размахивая руками. Сцена явно затягивалась.
Прокашлявшись, инженер кивнул на фигурку под навесом:
— Видите, вон под навесом сидит шифровальщик. Это сам изобретатель, капрал Точечка. Он поначалу сам и передавал — вот и получил в лоб первым.
— И что?
— Ну, он теперь, после очередного летающего гоблина, начинает немного заикаться…
Говорившие еще раз обернулись на гномофор. Капрал тем временем справился с собой — и массивная фигура в сверкающей стали начала строить новую кодовую фигуру.

2 место, Муари, "Техника!"

— Горный тролль раздолбай всю эту технику! — выругался гном и по привычке пожевал кусок бороды.
— Опять не понял? — связист с трудом сдержал раздражение. — Эту кнопку нажимаешь и выходишь на связь — ты слышишь капитана, капитан слышит тебя. Если неподалёку враги, то нажимаешь эту кнопку. Тогда ты нас слышишь, а мы тебя нет, но и запеленговать вас не смогут. Ну просто же всё!
— Да понял я, понял, — отмахнулся гном, пряча рацию в сумку.
— Ну тогда успехов, — пожелал связист, провожая гнома к выходу.
— Да, а с этим-то что делать? — спросил гном уже на пороге, вытаскивая наушники с микрофоном.
Связист поперхнулся, пытаясь скрыть разобравший его смех.
— Кхе… Ну, эта… Ну, наушник в ухо, микрофон — в зубы… Я ж показывал.
— Да-да, вспомнил, — отмахнулся гном и снова задумчиво пожевал бороду. — Ладно, пошёл. Ждите.… До …связи! Ох, дети подземного короля!

Когда к утру гном добрался до места, где была обещана встречи с подкреплением, то не сразу осмелился выйти из-под прикрытия кустов. Этим обещанным подкреплением оказался огромный фиолетовый дракон, свернувшийся клубком на поляне. Даже в такой позе дракон занимал почти всё свободное пространство поляны, и казалось, что гигант лежит в гнёздышке, образованном вековыми деревьями. Гном пожевал клок бороды и опасливо вступил на край поляны.
— Приветствую великого Стрёма! — неуклюже поклонился гном в сторону открывшегося драконьего глаза.
— И тебе привет, потомок Подземного Короля, — дружелюбно ответил дракон.
— Имя моё Недодумли, и мне поручено просить тебя присоединиться к нам и помочь в нашей битве за справедливость!
— Да раз уж прилетел, значит присоединяюсь. Показывай, куда лететь, садись на меня и полетим, — беззаботно отозвался дракон.
От такого предложения гном обомлел и пихнул в рот кусок бороды. Подавился, выплюнул и заговорил торопливо:
— О, конечно, великий Стрём. Сейчас только доложу обстановку. Ох, раздолбай горный тролль… Где тут эта штуковина. — Гном, путаясь в проводах, вытащил рацию. — Так, нажать надо сюда, кажется… Эту штуковину — в ухо… Троллиные отродья! Эту штуковину в зубы… пепель нагать, — бормотал гном, пытаясь удержать микрофон зубами. Он напряжения он пихнул в рот бороду и задумчиво пожевал. Раздался хруст. — Горного тролля в омут! — воскликнул гном, отплёвываясь от бороды и пластиковых осколков микрофона.

Капитан, услышав сигнал, выхватил у связиста рацию, включил громкую связь.
— … линые отродья! Эту штуковину в зубы… пепель нагать, — разнеслось по комнате. Потом раздался оглушительный хруст.
— Недодумли, — закричал капитан в микрофон, — что случилось? Эй, гном, что там у тебя?! Не слышу тебя. Не слышу. — Капитан стукнул кулаком по столу и обернулся к связисту. — Он точно понял твои инструкции?
— Ну, да, — пожал плечами связист. — Наушник в ухо, микрофон в зубы, на кнопку нажать…
— Какого гоблина! — вскочил капитан. — Я ж тебя предупреждал, никакого слэнга при общении с аборигенами!
— Так это… с языка слетело… — попытался оправдаться связист, но капитан его уже не слушал.
— Недодумли, я знаю, ты меня слышишь. Нажму вторую кнопку и слушай меня. Мы тебя не слышим, но если ты поднимешься на ту скалу, что там, рядом с местом встречи, то мы сможем тебя увидеть. Поднимайся, жду на связи.

— Сейчас, сейчас, — снова забормотал гном, с круглыми от непонимания глазами слушавший у себя в ухе голос капитана.
Торопясь исполнить указания, гном полез на скалу даже не выпустив из рук своей секиры. Несмотря на то, что она ему сильно мешала, он быстро взобрался наверх и в полный рост выпрямился на вершине. Дракон, с любопытством наблюдавший за гномом, неторопливо встал и вытянул морду вверх. Кончик его носа оказался лишь на десяток футов ниже пяток гнома.
— Сейчас, великий Стрём, я только отвечу на вопросы капитана, — едва отдышавшись обратился гном к дракону.
— Я никуда не спешу, — успокоил его дракон. — В один миг долетим.

Капитан ждал, вглядываясь в бинокль. Увидев гнома на вершине, он схватил микрофон.
— Недодумли, вижу тебя. Если хорошо меня слышишь, подними правую руку вверх. Да не секиру! Секиру спрячь! И не поминай своих троллей, мне в бинокль всё видно. Не знаю куда, повесь за спину. По дороге врага видел? Ты что считаешь, что я в бинокль по губам ответ читать буду?! Если да — руку вверх, нет — в сторону. Карта пригодилась? Описание пленного оказалось точным? — капитан задавал вопросы и в паузах смотрел в бинокль. — Друга встретил? Замечательно! И как он тебе? — Капитан рассмеялся, когда гном поднял обе руки вверх и попрыгал на месте. — Это я не над тобой смеюсь, это я радуюсь, что он такой большой, — уточнил капитан. — Он согласился на наше предложение? Замечательно. Ну, передавай ему привет.

— Наш капитан благодарит тебя, великий Стрём, за то, что ты присоединился к нам, и передаёт тебе привет, — обернулся гном к драконьей голове. — Что ему передать в ответ?
— Скажи, рвусь в бой. — Гном по-боксёрски замахал кулаками. — И вообще, одна нога здесь, другая там, и мы уже летим!

— Орков в мясорубку! — выругался капитан, глядя на вставшего после махания кулаками на одну ногу гнома, усиленно изображавшего руками машущие крылья. — Плохо наше дело. Недодумли говорит, что была бойня. Дракону повредили лапу, и теперь он не может взлететь…