peter-bem Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/peter-bem/ Добавлен: 2008-01-24 11:31:26 блограйдером Lurk

Fail

2012-11-03 12:43:37 (читать в оригинале)

---

C'est la vie

2012-10-29 07:31:24 (читать в оригинале)

Ну что, похрапываете? А я книжку делаю. 

Вернее, делал минуту назад, но вовремя вспомнил, что сегодня воскресная ночь, а значит, нужно похлопать глазами, закурить и с нежностью вспомнить прожитую неделю. Это, конечно, не данность и не ритуал какой-нибудь, просто надо, знаете ли, время от времени суммировать пережитое, подводить черточки и ставить галочки, следить за эмоциями, строить их по старшинству, вручать боевые награды, хвалить и ругать. Для порядка, да, порой через силу, да. Но надо. 

На этот раз все просто. Клёвая неделька выдалась. Праздничная. Оголтелая, веселая, жизнерадостная, сумасшедшая, вкусная. Все семь дней — от начала и до последней секунды воскресенья — супер-супер, мимими и просто ВАУ (хотя, те последние секунды я и проспал). Скажи мне месяц назад, что я способен пять дней из семи стоять на рогах и требовать добавки — дал бы в лоб, однако ж вот оно, пожалуйста, получите-распишитесь.

Вообще, жизнь моя, жестянка, последнее время идет под двумя девизами.

Первый — «Ничто не вечно».

Привычки, стремления, установки, разнородная психологическая или философская хрень — все это замечательно херится и ставится с ног на голову, было бы желание. Можно всю жизнь носить черные носки, а потом надеть белые, и ничего ужасного не случится. Можно бегать по утрам, а можно не бегать. Можно носить кеды, а можно не носить. Есть мясо или не есть. 

Звучит на удивление тупо, согласен, но в тупости той — многая мудрость, обильно политая кровью и слезами. Поверьте, многие граждане на стенку полезут, если их лишить любимого бутерброда перед сном или утренней чашки кофе. И не надо делать такие глаза. Ну-ка, какой у нас любимый трек на айподике, а? А сахара сколько привыкли в чай класть? А чай какой вкуснее? А бельишко спальное, вон то, со зверушками — что, скажете, оно не самое лучшее на свете? У всех есть пунктики, у всех. У меня тоже. Но у меня ничто не вечно, и это прекрасно.

Второй девиз как раз сегодня вспомнился. Звучит примерно так: «Лучшие праздники — те, которые происходят у нас внутри».

Убейте, не помню, откуда и чьё (хотя, это наверняка какой-нибудь француз), но попадание безоговорочное, в десяточку. Вкратце смысл сводится к тому, что человек (в частности, я) категорически не способен получить удовольствие, если не пропустит его через себя, и уж конечно не сможет порадовать другого, не радуясь самолично.

Первые симптомы появились в среду, на утро после открытия маминой выставки, где ваш непокорный слуга здорово набузюкался (хотя, сказать по-нашему, выпили совсем немного). Я проснулся, совершил омовение, надел чистое исподнее, съел таблетку аспирина и приготовился встретить первый приступ смущенного раскаянья. Прошел час. Раскаянье не шло. Еще через час я слегка запаниковал, возмущенный своим спокойствием, но раскаянье не пришло и на этот раз. К вечеру я успел как следует поломать голову и покопаться в извилинах, после чего с удивлением осознал, что не хочу ни в чем раскаиваться. Вот так. Всё было здорово, и если бы мне представился случай все переиграть, я сделал бы все в точности так же, буква в букву (ну, может, и не совсем, но это мелочи).

Это было просветление какое-то, едрить через коромысло. Лучший отходняк за последние пару лет, да-да, и эту фразу совсем не стоит понимать буквально, просто два года — тот период, за который я могу ручаться.

Потом была пятница и юбилейный концерт «Мельницы». Душный маленький зал, куча людей, давка в гардеробе... и офигительный, просто чумовой драйв. Никто не ломал гитар, не грыз голов курицам, не бесновался в экстазе. Наоборот, музыканты были вялыми, раскованными, но эта раскованность несла в себе просто очумительный заряд позитива (убейте, убейте меня за эту конструкцию, я не знаю, как сказать иначе). Хелависа каламбурила, лажала, от души ржала над собственными шутками, и делала это абсолютно естественно, как на кухне под утро, когда не важно, сколько лет анекдоту, ты просто гогочешь заодно со всеми. Люди развлекались. Сами получали кайф и делились с залом. В такой обстановке просто физически было невозможно грустить, а я, подверженный целому комплексу благотворных воздействий, вообще порхал в облаках (Jameson Irish Whiskey, летайте нашими авиалиниями!). 

В субботу было вообще что-то невообразимое. Сядьте, если не сидите. Готовы? Детский праздник в парке Горького ;)))

Не буду вдаваться в детали и повествовать, как меня туда занесло (вы и так уже в шоке), скажу лишь, что приперся туда по собственному желанию и устроил себе еще один холидей. Уж не знаю, помог ли я кому-нибудь, но сам оттянулся по полной программе, а когда навалилась усталость, просто ушел, успев подумать напоследок, что хорошие вещи, наверное, делаются именно так — по желанию, без всякой производственной дисциплины и внутренних распорядков. Пришел, захотел, сделал. Не получилось — снова захотел и переделал. Квадратиш, практиш, гут.

Мы, повзрослевшие детки, — вообще странный народ. Сперва бежим из одних рамок, боремся за индивидуальность и независимость, а потом сами загоняем себя в клетку и ноем, что мячик отобрали. Оно нам надо? Никак нет. Поэтому, дорогие граждане, спешно строимся вольными порядками — и вперед, в следующую неделю, с песней, с развеселыми зрачками. Гадостей и бед у нас впереди — вагон с тележкой, ждут-пождут на запасных путях, никуда от них мы не денемся, но радостей себе мы понаделать можем в сотни тысяч раз больше, причем без всякой помощи, сами.

Фиг ли ждать?

---

Райтерс дайджест

2012-10-28 14:10:41 (читать в оригинале)

Многие пишут, когда влюблены, и, честно говоря, я до сих пор не могу понять, зачем им это нужно.

Трижды я пытался сделать что-то подобное. Заматывался в плед, делал глоток кьянти из высокого бокала, зажигал свечу и погружался в романтический транс. Слова лились рекой, что правда — то правда. За одну ночь папка с многообещающим названием «Fantasme» под завязку наполнялась разноцветными (не только белыми) стихами, слезливыми исповедями, рассказами, балладами и мадригалами. Выжатый, пьяный и счастливый, как армия бессмертных леммингов, я валился спать, чтобы на следующий день разлепить глаза, перечитать написанное, ужаснуться и решительно уничтожить все без права восстановления. Большей ерунды и несвязухи, чем мои любовные послания, представить невозможно, уж поверьте.

Другое дело — писать в депрессии. Это куда проще и понятнее. 

Когда все вокруг ужасно, жизнь летит под откос, и ни на кого нельзя надеяться, неминуемо забиваешься в угол, остаешься один на один со своими мрачными мыслями. Напиваешься как следует (к черту кьянти! только водка!), включаешь ноутбук, закуриваешь и принимаешься собирать из букв со словами крепкий каменный домик с видом на готический парк собственных страданий. Так можно продержаться очень долго и, быть может, даже добиться чего-то, но увы, человек не создан для депрессии. Мы слишком быстро адаптируемся, слишком яростно хотим жить дальше. Минует ночь, на утро ты хмуро оглядываешься и отмечаешь про себя, очумевший, что жизнь прекрасна, девушки дьяволски соблазнительны, на кладбище порхают птички, а на могилах за ночь успели расцвести пышные розовые кусты. Записи, которые ты перечитываешь, не так уж плохи: они полны эмоций, вдумчивых размышлений и выводов, некоторые пассажи даже претендуют на гениальность, но все они — от первого до последнего слова — уже мертвы. Ты не чувствуешь себя обманутым или безумным, просто не хочешь возвращаться назад, в унылую келью. Мегабайты писанины отправляются в утиль, вычищаются из блогов и социальных сетей, забываются, как болезненный сон. Так проходит слава несчастных дураков.

Здесь самое время спросить, когда же, в конце концов, мне нравится писать?

В основном — когда нечего делать. Реже — когда внутричерепные шестеренки еще не до конца раскрутились, и нужно помочь мозгам проснуться (сегодня как раз такой случай). Я часто пишу в ресторанах, наслаждаясь разными вкусностями, и будь проклят тот болван, который сказал, что художник должен быть голодным! Я пишу на лавочках, поджидая друзей. Я с удовольствием пишу в самолетах, но бываю в них крайне редко и до сих пор не понял, чем именно мне это нравится. Я пишу в туалете ;)

А что?

Ну да, я не отношусь к своим текстам серьезно. Для меня это всего лишь игра слов, как бы громко это ни звучало. Прожив на свете (и во тьме) двадцать восемь лет, я понял, что жизнь не простит только тех, кто думал о ней слишком много. Большую часть происходящего вокруг категорически запрещается воспринимать всерьез, и мои записки, конечно, не являются исключением. Мне нравится вести этот дневничок. Не знаю, почему. Но если вся эта хрень нравится кому-то еще, то почему бы не порадовать кого-то новой порцией?

Всё. Пойду квартиру пылесосить и книжки делать.

---

In my head

2012-10-26 10:41:21 (читать в оригинале)

Моя голова — это такой игрушечный рождественский шарик с маленьким городом, в котором живут мысли.

Представьте тихое, пасторальное местечко с церковью, озером, крошечными домиками, фонариками, искрящимися снежинками. Тут есть банк с расчетливыми мыслями-клерками в нарукавниках и очках за тысячу евро, военная часть, полная агрессивных, амбициозных помыслов, больница с палатой интенсивной терапии, куда отправляются комплексы и страхи, тюрьма, где в сырых подвалах отбывают пожизненные сроки все дурные воспоминания, ошибки и промахи. На окраине стоит бордель, забитый соблазнами. Недалеко от борделя — кабачок, где любая мысль может потерять всякий смысл. В театре по вечерам ставят оперы и трагедии Шекспира, из рок-клуба доносятся гитарные рифы и вопли фанатов. День сменяет ночь, за зимой всегда приходит лето, мысли рождаются, бродят по улицам, работают, взрослеют, переплетаются друг с другом, рожают новые мысли, стареют и отправляются на кладбище. Жизнь идет по своим законам.

Время от времени на городок обрушиваются стихийные бедствия. Шарик трясется, снежное торнадо гуляет по улицам, тихое озеро выходит из берегов. Домики трещат, разлетаются на куски. Клерки летят в бордель, проституток заносит в театр. Страхи бегут из больницы и бесчинствуют на улицах, комплексы захватывают почту, телеграф и мэрию, рассыпают по городу революционные воззвания, амбиции под руководством тщеславия объявляют всеобщую мобилизацию, выводят из тайных бункеров танки и боеголовки. Мертвые мысли поднимаются из могил и охотятся за живыми. Происходит форменный апокалипсис, большой взрыв, рождение сверхновой в масштабах отдельно взятого рассудка. Я выжигаю все мысли, обновляю прошивку, перезапускаю матрицу и проваливаюсь в безмыслие. Тьма накрывает мертвую пустыню, когда-то бывшую милым, пасторальным городком, и дух здравого смысла летает над водами.

Проходит день, два. Появляется первый маленький домик, второй. Со временем город поднимается из руин, новые веселые мысли бегают по улицам, играют в снежки. Посреди города снова звонит колоколами ратуша, возвращаются тюрьма, банк, бордель. Город собирает себя по кусочкам, мысли трудятся, не покладая рук и облегченно засыпают вечером, чтобы вернуться на следующий день и сделать свое государство крепче, лучше, красивее. И только легкий ветерок крутит в воздухе искрящиеся снежинки, напоминая о бренности бытия, да...

В общем, как вы поняли, сейчас у меня все хорошо. Пойду наслаждаться жизнью.

---

Гойда!

2012-10-26 09:40:01 (читать в оригинале)

А еще до кучи первый снежок.