Иерусалим - город мечты и страстей, город царей и пророков, город вечный и город живой. Центр Мира, пуп Земли, где сходятся все дороги и земное соприкасается с небесным. Пятьдесят лет назад впервые я услыхал слова этой песни - и с тех пор город из меди, камня и лучей всегда в моём сердце.

Золотой Иерусалим

Наоми Шемер

Прохладен воздух пред закатом,
Прозрачен, как вино.
Дыханье сосен ароматных
И звон колоколов.

В дремоте дерева и камня,
Весь в дымке золотой
Стоит мой город одиноко -
Он разделен стеной.

Иерусалим мой золотой,
Из меди, камня и лучей,
Я буду арфой всех напевов
Красы твоей.

Иссохли древние истоки
И рынок опустел.
И не идут на холм высокий,
Где древний Храм истлел.

Среди пещер ущелий темных 
Пустынных ветров вой.
И к морю Мертвому не сходят
Долиной Иерихон.

Иерусалим мой золотой,
Из меди, камня и лучей,
Я буду арфой всех напевов
Красы твоей. 

Пытаясь скромной песней этой
Воздать хвалу тебе,
Я меньше малого поэта,
Ребенка я слабей.

Уста горят, как в поцелуе,
Пред именем твоим,
И никогда я не забуду
Тебя, Иерусалим.

Иерусалим мой золотой,
Из меди, камня и лучей,
Я буду арфой всех напевов
Красы твоей.

Вода опять шумит в потоках,
И рынок загудел,
И вновь идут на холм высокий,
Где древний Храм истлел.

Среди пещер, ущелий темных 
Вновь слышен песни звон.
Мы к морю Мертвому вернулись
Долиной Иерихон.

Иерусалим мой золотой,
Из меди, камня и лучей,
Я буду арфой всех напевов
Красы твоей.

Перевод с иврита А. Гиль 

 С праздником тебя любимый город, с праздником тебя Иерушалаим!

У нас на заводе был мужик. Звали его Федор Андреевич Бурый. Если  бы кому-нибудь понадобилось придумать единицу тупорылости, то, несомненно,  такую единицу следовало назвать БУР. По шкале от одного до десяти у Федора было бы 9. Оставшихся   10% ему хватило, чтобы закончить политехнический институт и стать инженером-конструктором.

Даже самый простой анекдот погружал его в непроходимый ступор. Своими последующими вопросами он погружал в ступор рассказчика. Поэтому анекдотами при нем старались не делиться. Впрочем, и вообще беседовать. Он делал свои выводы, иногда опасные для окружающих. Но послушать его любили все. Особенно увлекательны были его истории об отношениях с женщинами.  Уже был написан «Вертер» и «Евгений Онегин», не говоря уже про Анну Ахматову и Веронику Тушнову. Но он всю науку страсти нежной свел к одному. И как человек с высшим техническим образованием, применил науку о допусках и посадках к интимной жизни. Всех женщин он распределил по шкале размеров. Самый меньший назывался у него «мышиный глаз», а на другом  конце шкалы был «по сараю воробей».  Но  он был все же не чужд поэзии. Рассказ о любовном приключении на лоне природы он завершил чудесной фразой: «А вокруг все так же щебетали птицы». К сожалению, привести здесь весь его рассказ я не могу. Цукерберг и остатки природной стыдливости не позволяют.

Работал он в отделе механизации и автоматизации, где собрались  талантливые и остроумные. Я думаю, что в другом окружении, он бы не так выделялся. Конечно, они не смогли пройти мимо такого феномена. И в одном экземпляре выпустили  альбом о своем коллеге. Иллюстрировал его Эрик, талантливый художник, подрабатывавший книжной графикой.  Альбом передавался из рук в руки и, наконец, попал ко мне. Обложку альбома украшала действующая модель головы Федора. На заклепке был закреплен его паричок и легким движением пальца можно было превратить нашего героя в лысого, а потом опять в волосатого. Страницы альбома могли поведать пытливым умам о детстве и юности Феди вдали от столичной суеты. О его восхождении к заветной ипостаси инженера, ну и, конечно, его сексуальным подвигам. В конце этого уникального альбома были  его высказывания,  ставшие афоризмами.  Интересно было бы сейчас посмотреть этот альбом. Мне кажется, что покойный русский премьер Черномырдин каким-то невообразимым способом почерпнул часть своих фраз оттуда.

Время  идет и тяжелым катком притупляет наши воспоминания. То, что казалось острым и животрепещущим с течением лет кажется в лучшем случае забавным.  Многое, вообще уходит без возврата. Например, что  у меня произошло в каком-нибудь 2007 году? Напрягаю в мозгу извилины, отвечающие за память, и ничего не могу вспомнить. Перелистываю старые фотографии. Одни и те же лица, шашлыки, ресторанные юбилеи, какие-то свадьбы. Год и его соседи до и после ушли, не оставив следа.

Так же было и с Федором Андреевичем.  Вокруг кипели страсти служебных романов и производственных конфликтов. А он мирно нес трудовую вахту, и про него все забыли.

Через несколько лет так сложилось, что я попал в ресторан с его сослуживцем. Его подруга оказалась подругой моей подруги. Мне этот вечер запомнился тем, что я впервые в жизни увидал живой ананас,  и даже потом хвастал этим.  Между третьей и четвертой рюмкой мой визави спросил меня: «А ты помнишь Федора Андреевича?». Конечно, ну как можно забыть такого человека. И Володя, так звали моего коллегу по поеданию ананаса, поведал мне последнюю историю, не вошедшую в анналы.  Однажды ему пришлось встретиться с товарищем Бурым в неформальной обстановке, где-то в колхозе или  на субботнике. И так как Володя был одним из немногих неевреев в отделе, Федор признался ему, что он очень гордится своей национальностей и предложил держаться вместе, чтобы противостоять еврейскому засилью. Володя у которого жена и подруга принадлежали к той же проклятой нации дал уклончивый ответ и постарался закончить  неприятный разговор.

К чему это я все. А к тому, что надо различать законную гордость и гордыню,― смертный грех.

Пиндорама – это одно из древних названий Бразилии на древнем же наречии, существовавшем до того, как на материк проникли португальцы-колонисты. Пиндорама – это еще и город в Бразилии в штате Сан-Пауло. И в данном случае – это название балетного спектакля известного хореографа, бразильянки Лии Родригес, который будет три раза представлен на ближайшем - 56-м - Фестиваля Израиля в Иерусалиме.

 

Пиндорама – это древность, это первичные ритуалы, агрессивные, яростные, мощные. И это современный танец. А на контрасте, на стыке, часто возникают разломы или штормы. Современный танец балансирует на контрасте, на гране, на стыке – в том числе и на границе сцены и зрительного зала, танцоров и публики. А впрочем, что такое современный танец и как его представить? Этим вопросом и задается Лия Родригес, приглашая к ответу на него и зрителей. Ее танцовщики вторгаются в пространство зрительного зала, а публика становится участницей ее спектаклей-перформансов. Многие современные хореографы пытаются осмыслить роль зрителей в их творчестве. Этот вопрос творчества - один из центральных и для художественного руководителя Фестиваля Израиля Ицика Джули.

Спектакль «Pindorama» Лия Родригес создала в 2013 году. Многим знакомо понятие «белый куб» - идеальное пространство для живописи. Родригес же придумала «черный куб» (но не стоит буквально считать, что пол и стены в зале «Шеровер»  будут именно черного цвета), создав лаконичное пространство – контраст напичканным технологиями и эффектами театральным залам. Ее правда – обнажена, ее танцовщики – обнажены, ее буря – это обнаженный нерв. Идеал сцены для Лии Родригес - пустой зал, голые стены, повторим вновь – полная обнаженность пространства и замысла. И контрастом – буря эмоций, нежности, волн света. Зрители по ее замыслу рассаживаются вдоль стен, образуя неровный нескладный периметр пространства танца. В определенный момент танцоры могут брызнуть на зрителей водой, предпринять некие действия (не будем раскрывать всех секретов), и тогда у зала должна включиться интуиция, зрителям придется предвидеть ход перформанса, передвигаясь вслед или от танцовщиков в пространстве  театра.

Лия Родригес легко смешивает пространства – сцены и залы в данном случае. И времена – прошлое и настоящее. Зрители становятся полноправными субъектами\объектами представления, в какой-то момент начинающими действовать самостоятельно.
«Pindorama» длится час двадцать без перерыва, час двадцать сценического движения, ярости бури и балета в зале «Шеровер» в «Театрон Иерушалаим». Час двадцать ситуаций, слитых в мягкости и нападении, в отчаянии и просветлении, в рисунке изгибающихся, извивающихся тел на пленке – поверхности моря, и одновременно поверхности, утихомиривающей шторм. Танец обнаженных фигур под шум воды становится аллегорией надежды и сочувствия.

Israel_Festival-Dance-PINDORAMA@sammi_landweer

Лия Родригес использует самые простые средства - в ее спектаклях нет пиротехники, нет ярких костюмов (танцовщики, повторим,  обнажены), нет эффектных фокусов и трюков. Но она создает подлинную драму, поглощающую и танцоров и зрителей в потоках анти-пассивности, необычных ощущений. «Pindorama» - это постоянно движущаяся меняющаяся  картина, рисуемая вместе с публикой. Еще один шаг – и визуальный ряд полностью замещен, модифицирован.

С 2004 года Лея Родригес руководит танцевальной труппой в Маре - бедном криминальном квартале Рио-де-Жанейро. Ее творчество – еще одно доказательство того, что цветы растут, не ведая стыда. Бремя последствий географических открытий, в том числе и Пиндорамы, явственно в «Pindorama» отражено. Назвав спектакль «Pindorama» Лия Родригес подчеркнула, что в любом искусстве, и балет здесь не исключение, есть возможность пережить прошлое, изменить прошлое, и, возможно, предсказать будущее.

«Pindorama». «Театрон Иерушалаим», зал «Шеровер», 14,15 и 16 июня.
Хореография: Лия Родригес
Companhia de Danças http://www.liarodrigues.com/ (Рио-де-Жанейро).
Во время представления зрители стоят и сидят на сцене.

Спектакль включает показ обнаженного тела.

После представления 15 июня состоится творческая встреча с Лией Родригес на английском языке.

Подробности - на сайте фестиваля Израиля
http://israel-festival.org
Линк на видео - https://www.youtube.com/watch?v=XB9meYo1WXk

Михаль Сонкина. Фото (© Sammi Landweer) и видео-материалы предоставлены пресс-службой  56-го Фестиваля Израиля в Иерусалиме

">

Стибрино отсюдова

Похоже, логика Трампа, о которой я писал в предыдущей статье, уже дала трещину.

Первый, с кем встретился Трамп на Ближнем Востоке, был Абу Мазен, затем саудовский король, а вовсе не Нетаньяху. Причина этого очевидна. Ключ к ближневосточному урегулированию находится в руках Абу Мазена. Это он сорвал предыдущую попытку Обамы достичь соглашения, и причину этого я уже объяснил в предыдущей статье «Логика Трампа». Абу Мазен не хочет вывода израильских сил из Палестины, фактически эти силы удерживают власть Абу Мазена над Западным Берегом. Не станет Армии Обороны Израиля в Палестине, его тут же сбросят. Это сделает ХАМАС, или же Баргути захватит власть над ФАТАХом  и сместит Абу Мазена.

Поэтому Абу Мазену не нужен ни формальный мир с Израилем, ни «постоянный» договор. Соперники внутри Палестины заблокировали Абу Мазену путь к формальному миру. В крайнем случае он может согласиться на временный договор. Более того, временный договор полностью соответствует традициям ислама, теоретически на это может согласиться даже ХАМАС.

Сейчас Абу Мазен пытается поставить ХАМАС к ноге, грозя прекращением финансирования Газы. Предыдущая такая попытка в 2014-м году закончилась тем, что ХАМАС спровоцировал войну с Израилем, разрушения и жертвы в Газе, и получил многомиллиардные вливания денег. Вдобавок Израиль оказался в международной изоляции, под следствием ООН, а ХАМАС перехватил у Абу Мазена роль главного борца против евреев и, соответственно, получил открытую поддержку европейцев и всех остальных антисемитов мировой деревни.

Итак, Нетаньяху должен объяснить всё это Трампу, если тот сам ещё не понял, что путь к урегулированию заблокирован не по вине Израиля. Уступки со стороны Израиля никак не продвинут дело предполагаемого урегулирования. Более того, отход Трампа от его предвыборной позиции в вопросе Иерусалима, строительства в Иудее и Самарии и свободы действий Израиля в переговорном процессе, лишь подорвёт его личный авторитет и авторитет США на Ближнем Востоке. Последовательная поддержка Израиля администрацией США имеет целью убедить не столько Абу Мазена и ХАМАС, сколько большинство палестинского народа и всех антисемитов, что их идея уничтожения Израиля и геноцида евреев не осуществится.

В качестве реалистичной политики следует продвигать политику малых шагов и временных урегулирований. Это не значит, что прогресс будет застопорен, просто нужно продвигаться медленно, а не пытаться решить все споры одним ударом.

Непризнание Израилем независимости Палестины даёт возможность Абу Мазену стать в позу борца за независимость и противостоять своим палестинским соперникам. Это непризнание также усиливает поддержку и денежные вливания в Палестину.

Если Трамп хочет «жеста» в пользу палестинцев, то таким жестом может стать формальное признание Израилем независимости Палестины, разумеется, без вывода Армии обороны Израиля и без прекращения строительства для евреев.

Если же Трамп хочет «жестов» в сторону «умеренных» арабов, в том числе Саудовской Аравии, то и здесь признание независимости Палестины будет ценной уступкой. В вопросе Иерусалима «жестом» может стать идея контроля мировых конфессий над «святым бассейном» и референдум о суверенитете над городом, см. статью «Логика Трампа».

Движение к союзу между Израилем и «умеренными» арабами необходимо продолжать параллельно с израильско-палестинскими переговорами, по возможности избегая «линкеджа», то есть зависимости одного от другого.

Трамп быстро учится и быстро меняет свои позиции. Вместо того, чтобы входить с ним в конфронтацию, Нетаньяху должен помочь Трампу в процессе обучения и предложить свои конструктивные решения, которые будут соответствовать целям Трампа, и при этом останутся реалистичными.