"Гигантскими темпами в России приближается начало избирательного сезона: в декабре пройдут парламентские, а в марте будущего года - президентские выборы, напоминает Буркгард Бишоф. Правда, выборы - не совсем точное слово. Российский электорат призывают прийти на избирательные участки, однако возможности выбрать между отличающимися друг от друга партиями, программами и политическими деятелями им не дадут. Правящая политическая элита определяет в этом процессе фактически все - избирательная и партийная системы сформированы в соответствие с ее интересами", - говорится в статье.

Но как реагируют россияне на то, что за них уже все решено, и как они "проглотят" это на сей раз? Этим людям не хватает отнюдь не денег, приходит к выводу лондонский Economist, - они тоскуют по тому, что не могут купить за деньги: по признанию своих достижений, защите прав собственности, по безопасности в повседневной жизни, функционирующей системе здравоохранения, достойном образовании для своих детей.

Предстоящие "выборы", уверен автор публикации, только усилят "атмосферу фрустрации". "Победитель известен уже сегодня: это Владимир Путин. И неважно, выставит ли он свою кандидатуру в марте или нет. Он выстроил существующую сегодня в стране систему, поэтому изменений ждать не приходится".

Наблюдатели много месяцев гадают, кто станет следующим президентом - Медведев или Путин, пишет The Washington Post. "Тот, кто принимает решения, а это Путин, отказывается говорить. Эта демонстрация необузданной силы ввергла оппозицию в еще больший разброд, чем обычно", - утверждает журналистка Кэти Лалли. Текущее мнение, что Путин предпочтет забрать у Медведева президентский пост, еще более углубило раскол. Некоторые выступают с публичными обращениями к Медведеву, другие говорят: это бредовая мысль, будто что-либо можно изменить, говорится в статье.

"Мы исходим из того, что Медведев - меньшее из зол", - сказал Игорь Харичев, секретарь Союза писателей Москвы. Харичев подписал открытое письмо "Выбор есть", призывающее Медведева остаться на второй срок. Издание приводит цитаты.

Со своей стороны, экс-депутат Госдумы, один из лидеров незарегистрированной "Партии народной свободы" Владимир Рыжков полагает, что пора отбросить надежды на Медведева, что бы там ни решил Путин. "Между Медведевым и Путиным нет разницы: они - две стороны одной монеты", - заметил он в интервью. Мнение, что Медведев является либералом-западником и лучше годится в президенты, чем Путин, - самообман. Недавно Рыжков написал в газете Moscow Times, что ситуация на деле ухудшилась, поскольку за "обманным маневром с модернизацией" труднее заметить разрастание и личное обогащение чиновничества. Если Медведев останется на второй срок, "это будет тот же коррумпированный режим", предрек Рыжков и призвал на выборах голосовать против всех.

Большинство россиян сторонится всего, связанного с политикой, и дает Путину карт-бланш на любые кадровые решения. Другим не все равно, но они чувствуют себя изолированными и бессильными, говорится в статье.

Обладатель третьего по величине состояния в России был призван премьер-министром Путиным и президентом Медведевым, чтобы возглавить "Правое дело" и превратить эту "угрюмую партию", как называет ее журналистка Le Monde, в прибежище предпринимателей, поддерживающих реформы Медведева, и разнообразить российскую политическую сцену, монополизированную партией бюрократов "Единая Россия". Но политическая карьера Прохорова, начавшаяся в июне 2011 года, внезапно оборвалась 15 сентября.

"Предприниматель, инвестировавший в свою избирательную кампанию 89 млн долларов, искренне уверовал, что получил от власти карт-бланш на реализацию этого политического проекта", - продолжает Мари Жего. Однако 14 сентября чиновники президентской администрации, в том числе заместитель Владислава Суркова Радий Хабиров, прибыли на съезд партии, чтобы вернуть ее под свой контроль. В результате "Правое дело" раскололось, а миллиардер был изгнан. Прохоров, возмущенный этим "рейдерским захватом", обвинил в его организации Суркова, рассказал о давлении со стороны Кремля и сообщил о своем намерении участвовать в президентских. "Но критиковать Владислава Суркова и требовать его отставки - значит перейти Рубикон. Этот бывший сотрудник банка "Менатеп" (некогда принадлежавшего Михаилу Ходорковскому) с 2004 года является главным идеологом режима. Именно он руководит действиями таких прокремлевских молодежных движений, как "Наши", "Молодая гвардия", Medvdev girls и Poutine girls", - разъясняет читателям Жего.

Политические обозреватели теперь задаются вопросом: а не постигнет ли Прохорова судьба Михаила Ходорковского? Кто-то, напротив, высказал мнение, что с его ресурсами он без труда соберет 2 млн подписей, необходимых для выдвижения в президенты.

В интервью австрийскому изданию Der Standard Михаил Прохоров - "начинающий политик", как пишет издание, - комментирует причины своего скандального ухода с поста лидера праволиберальной партии "Правое дело".

"Возможно, я тешил себя иллюзиями, - сказал российский миллиардер в ответ на слова журналиста о том, что изначально было понятно: "Правое дело" - марионеточная партия. - Политическая карьера была моим собственным желаниям - все решения я всегда принимал сам. Посоветовавшись с членами партии и президентом Медведевым, я почувствовал, что могу сделать все, как нужно".

Скрываясь за формулировками общего характера типа "я выступаю за демократические преобразования и ускорение развития", Прохоров, тем не менее, подчеркнул, что не собирался участвовать в имитации демократического процесса.

В пятницу Михаил Прохоров сказал в интервью, что стал жертвой кремлевских междоусобиц, пишет The New York Times. По его словам, он вовсе не поссорился с правящей элитой, а просто вступил в конфликт с одной из двух закулисных групп. "Как сказал Прохоров, одна из этих групп ратует за реформы, призванные диверсифицировать экономику и устранить ее зависимость от нефти, а политическую систему открыть для конкуренции, другая привержена нынешнему положению вещей", - говорится в статье. "В России все бои происходят внутри", - добавил Прохоров в интервью. "Он держался со своим обычным, экстраординарным спокойствием", - замечает автор.

Прохоров сказал, что проявил легкую наивность, согласившись возглавить "Правое дело". "Мне и в голову не приходило, что некоторые сотрудники будут навязывать некоторые ограничения". Но в первый же месяц ему стали звонить из ведомства Владислава Суркова. Поначалу ему по-дружески советовали принимать в партию определенных людей и не брать других. Позднее, как он говорит, звонящие стали проявлять настойчивость.

Прохоров призвал не думать, будто администрация президента и правительство - это нечто монолитное. По его словам, сами два главных лидера мыслят похоже и относятся к одной команде, но их сторонники борются за влияние.

Вовсе не все империи распались: Соединенные Штаты предельно далеки от распада, хотя, по сути, тоже являются империей(в том-то и дело,что США назвать "империей" можно только  иносказательно. СССР - тоже не был классической империей. - Э.В.). Для убедительности выдвигаемой сентенции надо было, как минимум дождаться ее распада, а затем звать к разделу Российско-Советской империи.

Эта сентенция некорректна точно так же, как утверждение: «Все люди смертны. Мы – люди. Поэтому срочно надо повеситься». Все в мире конечно, но это не основание стремиться ускорить этот конец.

Практически вся европейская история древнего мира – это борьба за имперское объединение двух соприкасающихся зон обширного ближневосточного пространства восточнее Средиземного моря и зоны, прибрежной ему, обусловленная соединением двух факторов: полиэтнического характера населяющих это пространство народов и единства торговых путей, важнейшим из которых было само Средиземное море.

В какой-то момент оно оформляется в виде недолговечной империи Александра Македонского. Недолговечной потому, что она вышла далеко на восток за это пространство. Распад этой империи был лишь прологом к началу борьбы за объединение пространства, тяготеющего к объединению, что выразилось сначала в создании Римской империи, а потом, уже в средние века и новое время, – в борьбу на пространстве ее культурного и экономического наследия.

Ее восточная часть оформляется сначала в Византийскую, потом – в Османскую империю, распавшуюся лишь менее ста лет назад: и на место ее пришла зона постоянных конфликтов и войн.

На территории Западной Римской империи на протяжении всей истории не прекращаются более или менее попытки создать ее преемницу: сначала на это претендует Империя Карла Великого, затем – «Священная Римская империя германской нации», Империя Наполеона, Райх Гитлера. Сегодня именно эта же тенденция в предельно обновленных формах поставила вопрос об «Объединенной Европе».

Что вообще такое «Империя», если отвлечься от стереотипного восприятия конца 80-х годов, гласившего, что «империя – это что-то плохое»?

Империя - это государственно-политическое устройство, обладающее шестью характерными чертами: обширной территориальной основой; сильно централизованной властью; стремлением элит к экспансии; ассиметричными отношениями господства и подчинения между центром и периферией; наличием общего политического проекта; разнородным этническим, культурным и национальным составом.

Самюэль Эйзенштадт писал: «Основная характеристика, как видно из латинского слова «империум», состоит в наличии относительно концентрированных власти и правительства, расположенных в относительно сильном центре, который распространяет свою власть на широкое территориальное окружение».

Можно выделить два основных типа империи, в зависимости от третьей из названных характеристик - стремления элит к экспансии. Империя-1 – это империя, где экспансия носит характер стремления к завоеванию, имеющего целью обеспечение существования метрополии за счет провинций. Империя-2 – это империя, где экспансия (в ее не ругательном, а содержательном смысле) носит характер утверждения своего миропроекта.

Россия всегда формировалась в первую очередь, как империя второго типа. Даже само оформление русской нации носило характер не этнической самоидентификации, а смысловой: сначала в основе лежала православная религия, выступившая и смысловым, и экономическим объединителем страны. Церковь имела хозяйства и монастыри на всем пространстве русских княжеств, была кровно заинтересована в их единстве, и сыграла великую историческую роль в объединении России.

К разделу СССР привели не столько «национальные движения на окраинах», которые во многом были спровоцированы борьбой в центральной элите, и не пресловутые «космополиты», а вполне «патриотичные» фракции союзной элиты, сначала отрекшиеся от сюзеренитета над восточноевропейскими союзниками, а затем – от союзных республик. Все это делалось именно под проект «русского национального буржуазного государства», в рамках которого мыслилось, что остальные республики из формально равноправных членов федерации превратятся в неоколонии, перед которыми данное государство не несет ответственности, но которые будут поставлять в Россию дешевую рабочую силу. На деле это обернулось не образованием сателлитов нового типа, «жадною толпой» стоящих у подножия «патриотического русского национального» трона, а стремлением последних самостоятельно пробиться под покровительство других мировых центров силы. Хотя бы потому, что «продаться» последним было выгоднее, нежели слабой и дезорганизованной Российской Федерации.

Раздел «Советской империи» привел не к торжеству «русского национального начала», а к его невиданному унижению, как в силу того, что на «самоопределившихся» территориях остались десятки миллионов русских, так и потому, что сама Россия только проиграла от потери своих реально исторических территорий.

Оставшаяся после раздела «большой империи» Российская Федерация, конечно, стала не национальным государством, а «малой империей», которую Путин вполне точно определил, как «сохраненное ядро территории Советского Союза».

Собственно, для многих представителей смешанных этносов сегодня в России их самоидентификация, как русских, принималась именно в смысле действительных наследников той новой нации, которая образовывалась в СССР, то есть в том же смысле, в каком за границей во времена Союза как русского определяли и грузина, и туркмена, в том смысле, в котором в нынешнем Израиле еврея из любой республики СССР по-прежнему считают русским.

Строго говоря, русский народ всегда был имперским гиперэтносом, народом, который скреплял империю, был носителем некой идеи «единства народов в открытой истине». Лишить его этого имперского начала, значит лишить строящей его самосознание претензии на поиск и обладание «высшей истиной».

Вообще, что значит «переделать Империю в национальное государство»? Это добиться интеграции всех народов империи в единую «союзную, «имперскую» нацию, как носителя смыслового объединяющего начала, «сверхрусскости», «наднациональной идеи», которой сегодня лишена Россия. То есть, речь идет о собственном миропроекте, который Россия могла бы предъявить миру, как предъявляют его остальные ведущие страны.

Трудно придумать более издевательский парадокс, нежели призыв к созданию «национального государства исторических имперцев». В лучшем случае – это нечто вроде существующего ныне государства Мальтийского Ордена, не имеющего собственной территории, в худшем – «Византийской империи» в канун османского завоевания, когда она практически ограничивалась окрестностями Константинополя.

И здесь мы получаем реализацию того, о чем речь шла несколько выше: империи не исчезают, на том месте, где раньше была одна, всегда возникает другая. И те, кто хочет избавить Россию от «имперского бремени», лишь передадут его другим. И на деле получат не «национальное русское государство», а, к примеру, «Великую Туранскую Империю». В которой уже русским придется просить для себя равноправия и либо они, в лучшем случае, станут младшим братом в новой империи, либо им вообще не найдется в ней места.