Вааа, оказывается, есть концертная запись того, как Андреас Шолль это поет. Больше трех лет после студийной, другой оркестр, другой дирижер. Ария из тех, с которых я впечатлилась до того, как перестала хихикать от воинственного Генделя.
Va’ per le vene il sangue gelido per l’oror, palpita lento il cor, tremo e pavento.
E nel pensar ch’esangue al suol dovran cader, torbido il mio pensier fa lo spavento
По моим венам течет кровь, ледяная от ужаса, сердце бьется медленно, я дрожу от страха.
И при мысли о том, что безжизненными они должны упасть на землю, разум мой мутится от ужаса.
Это прошел седьмой месяц. Секс, наркотики, Монтеверди. Отпусти меня, Поппея.
Пусть Метовская "Роделинда" - это что-то с чем-то и лошадью, там самый здоровский Унульфо.
Никакой клиники, шутовства. Все спокойно, здраво и деловито. У Йестина Дэвиса чудный совершенно голос, гитарка просто, а уж когда он трогательно улыбается, ясно, что в этом дурдоме все кончится хорошо.
Когда мне захочется найти повод опечалиться вспомнить о том, как в мире все сложно, я просто буду возвращаться к этому посту.
Летом, когда после долгого слушания записей песен Пёрселла обрела и послушала диск с вивальдиевским "Stabat Mater", где и этот мотет есть, мне на контрасте, в общем-то, было все равно, о чем он там поет - ибо какая разница, если такая красотища. Этот голос, кажется, сам по себе может произвести ошеломляющее впечатление.
Была позавчера на том-самом-концерте Жарусски в ММДМе. Все еще немножко "офигеть, оно живое". Истерика-с, дурацкая такая. И теперь понимаю, что едва ли у меня к этому певцу останутся прежние предубеждения и несерьезное отношение. Хотя концертные привычки у него некоторые и впрямь забавные. Например, выпрыгивание и привставание на цыпочки на высоких нотах для и так длинного человека - очень ой.
К счастью, к барочной музыке уже немного прислушалась, адаптация к тому, как это звучит в конкретных условиях (да, камерный оркестр в большом зале внезапно начинает быть хорошо слышным не сразу), заняла меньше половины первого отделения. С одной стороны, новая музыка. С другой, вау, что творит. С третьей, в поток не включилась, слишком часто выдергивало, выноса мозга не случилось, хотя кое-где и до мурашек пробирало. С четвертой, зарядило так, что еще полночи - а я всю неделю не высыпаюсь и не очень соображаю даже днем - успешно читала довольно тяжелую для понимания литературу.
Едва ли оставшиеся впечатления поддаются анализу. Вначале было странно из-за акустики, казалось, что все-таки зал большеват, но потом началась трагически-драматическая часть программы, и - все. На каденциях (в это время оркестр затихает, слышен только голос) - напряженное всеобщее безмолвие, аж страшно - так слушали, звук вниманием публики будто втягивало в зал. Я, кажется, поняла, как Шолль умудрился петь на Last Night of the Proms. Если ему внимали хоть вполовину так, как вчера - Жарусски, ничего удивительного. Еще - рулады и пассажи, где казалось, он вообще не дышит. Особенно когда идут бесконечные совершенно фразы, которые в какой-то момент сливаются с мелодией струнных, потом снова из нее выделяются, и нет этому конца. Хотя понятно, что дышит, конечно, но вот кажется, что нет, и от этого тоже не по себе. Эмоционально убивающего - для меня - было "Nel già bramoso petto" и "Alto Giove". А вот быстрые арии прошли больше мимо. Музыка показалась сравнительно не помпезной и неустойчивой. Что-то такое извилистое, но без кудрявых завитушек - хотя, казалось бы, украшательств хватает, чтобы все мозги сломать. Для любителей жуткой фильмы про Фаринелли, разница - между всем, что звучало вначале, и той самой "Alto Giove" на сцене с затмением. Меньше это относится к тому, что с быстрым темпом, оно больше заставляло вспомнить про Вивальди. И эта неустойчивость-извилистость при целостности - как берет за жабры, так и не отпускает, даже когда выпал, заставляет снова пытаться вслушаться. Поэтому, в общем, и вау. Конечно, запомнилось больше, но оно слишком плохо расчленяется и вообще не хочет выражаться.
Милый был эпизод после концерта, когда оркестранты выждали несколько минут и вышли забирать ноты, им начали кричать браво, и дирижер буквально вытащил Жарусски на сцену. Тот очень быстро убежал, но атмосфера разрядилась кричать и хлопать на некоторое время перестали. :) Хотя те, кто задержался надолго, говорят, оркестру, когда музыканты уезжали, аплодировали даже на улице. В общем, на меня даже большее впечатление произвела атмосфера на концерте, чем сам концерт. И от этого немножко грустно - всегда не радует ощущение, что что-то пропустил.
+ развернуть текст 
