Всем, добрый день! Сегодня наконец то заставил себя заняться настройкой для своего сайта  Google Adsense (https://www.google.com/adsense/). Теперь надо подождать день … неделю, ответа от Гугля , зарегестрировался на Gravatar(https://ru.gravatar.com/).  Вот тут неплохо описано как вычисляется и работает система gravatar — http://ru.gravatar.com/site/implement/. … Читать далее →

Все люди пишут по-разному. Как известно, Высоцкому нужна была перед лицом чистая белая стена, Булгаков работал исключительно в отдельном кабинете, Зощенко говорил, что лучшие вещи рождаются на коммунальной кухне, под ругань соседей и визги носящихся детей, а великий Шопен и вовсе вдохновлялся запахом гнилых яблок, которые для этой цели специально держал в ящике стола.

Хоть я и не льщу себя надеждой сравниться хоть с кем-нибудь из перечисленных выше, у меня тоже есть свой стиль занятий творчеством. Скажем, мне не составляет никакого труда сочинять на работе, под телефонные звонки, посторонние звуки и разговоры сослуживцев. Но фишка тут немного в другом…

Заслуживает отдельного описания сам процесс. Скажем, решу я сочинить главу-другую из уже довольно-таки большого фэнтезийного романа, который, никуда не торопясь, пишу уже лет… в общем, далеко не один год. И что же получается?

Допустим, герои мои попадают в сложную ситуацию, и один из них решит выругаться. Как человек ответственный, я прекрасно понимаю, что не могут они сказать что-нибудь типа «чёрт побери!»– ну откуда в параллельной реальности, где живут волшебники и боги, какие-то банальные черти?! – и тут же начинаю думать, чем можно оного чёрта заменить. О, каким-нибудь воплощением подземной силы! – а почему именно подземной? Ну здесь я быстро себя уговариваю, что во всех религиях именно подземный мир ассоциировался со смертью и имел больше отрицательных черт, чем любой другой. Хорошо, идём дальше. Что именно скажет мой герой, каким словом он выругается? Ведь нельзя же заставить человека, которого, скажем, пытались обмануть на базаре, произносить какую-нибудь пафосную и неубедительную лабуду типа «о проклятые подземные силы, приносящие нам вред!» – ёжику понятно, что так коряво и витиевато никто в простой жизни не говорит. Значит, надо придумать какое-то конкретное слово, название этим силам. Но вопрос номер два: что это конкретно за силы? Сильные? Слабые? Какой именно вред они приносят? Какое место в иерархии местных тёмных сил занимают?

Никто не станет ругаться одним и тем же ругательством во всех случаях жизни. Здесь всё чётко: есть ругательства лёгкие, есть покрепче, а есть орудия большого калибра. И мы прекрасно знаем, в каких случаях чертыхнёмся, а в каких употребим ненормативную лексику (считаю нелишним добавить, что я её не употребляю, но понимаю, что многие ею пользуются). В таком случае нельзя же, чтобы герои говорили одно и то же слово всегда и везде? Значит, надо разработать систему тёмных сил в сочинённом мире, чтобы было ясно, когда герой прибегнет к каким словам. Хорошо. Отлично. Начинаю придумывать. Но где тёмная сторона – там же должна быть и светлая, логично? В своём мире я ориентируюсь на Европу, которой свойствен дуализм. Стало быть, нужно разработать систему верований в этом мире, придумать главных и второстепенных богов, полубогов и божков. Ах, ведь ещё есть и всякие духи и существа типа Маленького Народца – про этого бедного гусара тоже стоит замолвить слово!

Итак, вместо того, чтобы описывать, как моих героев хотели обмануть на базаре, я сижу и составляю мифологию для этого мира. Как появился мир, как появились боги, чем они заведовали, как создали живых существ… Стоп. Очередной затык. «Имя, сестра, имя!» – как мычал бедный Фельтон, умоляя ковар-р-рную Миледи сообщить имя её оскорбителя. Всех должны как-то звать и называть! – причём не просто так с потолка словами, которые по звучанию не сочетаются одно с другим, а словами, которые связаны в общую звуковую систему.

Начинается третий этап: я иду не по неверным стопам Паниковского, но по проверенной тропе мистера Рональда, гражданина Руэла, господина Толкина; я составляю словарь. На данный момент в нём около тысячи слов, большая часть из которых – это корни; плюс к ним разрабатываются служебные части речи и правила изменения слов, так что из одного корня я могу сделать и глагол, и прилагательное, и, соединив два корня, получить третье слово… Но слов постоянно не хватает, приходится придумывать новые, – да не просто придумывать, а ещё и увязывать их с остальными, чтобы не выбивались из общей мелодики, чтобы подчинялись тем же правилам, которые работают для ранее созданных слов…

И вот сидишь, придумываешь слова и законы их трансформации, потом возвращаешься к мифологии, – потому что понимаешь, что именно она плюс система верований формирует сознание моих героев… В результате к вечеру (делая перерывы на работу, разумеется) художественный текст продвигается на несколько строк, словарь обогащается несколькими словами, в мифологии появляется несколько персонажей… и возникает множество планов, кого ещё надо проработать, какие хтонические фигуры требуют своей доработки и изучения – ведь я попутно постоянно лазаю по европейской мифологии, чтобы не отсебятину ляпать, а ориентироваться на какие-то образцы.

Теперь вам понятно, почему за большое количество лет написано всего несколько глав? ;-)

Настроение сейчас - сработыприходительское

В колонках играет - S.O.S.

Ну а эта рецензия принадлежит блистательному Гоблину, он же - Дмитрий Пучков. Написана она не в пример обстоятельней, гораздо большее внимание уделено самому тексту, а не иллюстрациям, отчего разбор и выглядит профессиональней. Но так Гоблин же и есть профессионал...

Да, очередное "примечание для господ актёров": здесь тоже есть нецензурность, но я опять скриплю сердцем... Похоже, такие фильмы по-другому описывать и нельзя; очевидно, приличные слова будут слишком слабо выражать мысль автора...

---------------------

"Шпион"

Замышляя вероломное нападение на СССР, Гитлер разговаривает с Канарисом "по скайпу". Над коммунистической Москвой парят гигантские дирижабли. На месте храма Христа Спасителя таки построен Дворец Советов, на верхнем этаже которого обитает товарищ Сталин. Улицы полны сытых, прекрасно одетых москвичей. Так выглядит альтернативная Москва 1941 года в художественном фильме "Шпион".



Но это, как нетрудно догадаться, сугубо внешняя сторона. Содержание фильма — оно несколько о другом. Оно понятно, что масса граждан за формой никогда не видит содержания. Но ведь главное — не как человек пострижен, а что он делает. Автор литературной основы — известный писатель Б. Акунин. Акунин, как известно, находится в жёсткой оппозиции к правящему режиму. Но деньги за экранизацию своих произведений от тоталитарного путинского режима получает регулярно. Видимо, для поддержания оппозиционной деятельности.



На фоне альтернативной красоты сталинской Москвы идёт борьба разведок — советской и немецкой. Мало кто в литературе демократической России разбирается в работе спецслужб так глубоко и тонко, как писатель Акунин. Пойманного немецкого шпиона у него тут же подвергают жесточайшим пыткам и колют "сывороткой правды". Сами подумайте — что ещё умеют в НКВД? Только пытать. Как ещё можно добывать сведения и доказательства? Только пытками — уверенно отвечает мастер альтернативного мышления писатель Акунин.



Избитый в мясо немец сообщает оперативникам НКВД о том, что Гитлер и Сталин — это одного поля ягоды, два сапога пара и прочий либеральный бред. Чтобы вложить подобное в уста героя, надо либо вообще ничего не знать об указанном периоде, либо обладать весьма альтернативным устройством головы. Говорить о том, что коммунизм и нацизм — это одно и то же, может либо хорошо проплаченная наёмная сволочь, либо конченый идиот. Применительно к изловленному немцу — бред сивой кобылы. Но Акунину виднее.



Дальше — больше. Юный помощник органов Дорин знакомится с девицей и провожает её. Девица несёт домой кулич на пасху. Молодой человек задаёт вопрос: как так — ты комсомолка, и верующая? На что дама отвечает, что она не комсомолка и в свою очередь спрашивает молодого человека: а ты? И молодой человек тут же лжёт, что он не комсомолец. То есть ради удовлетворения похоти мгновенно отрекается от своих убеждений. Силуэт автора, создателя мыслей и поступков героев, проступает всё чётче.



Главные оперативные мероприятия проводит гламурный Фёдор Бондарчук. Он выбрит налысо, репрессирован, загорел — очевидно, в сталинских застенках. На правой руке у него всегда чёрная перчатка — не то гламурный аксессуар, не то железные когти прячет, как Никита Михалков, тайна перчатки не раскрыта. Фёдор в фильме великий оперативник: он ловит немецкого агента Вассера, отплясывает танго и рассуждает об актёрском мастерстве. Не будучи способным нормально выговорить хотя бы одно немецкое слово, ловко различает немецкие акценты. Он непрерывно пытается острить, но ни одной смешной шутки в фильме нет. Отстутствие чувства юмора, кстати, верный показатель уровня интеллекта автора. Или даже диагноз.



Не отстают и асы немецкой разведки. Один из них приходит на встречу с Дориным, тут же берёт бутылку водки и немедленно выжирает из горлышка грамм триста. После чего не моргнув уходит шпионить дальше, а за ним начинается высокотехнологичная слежка — с полными автобусами сотрудников. Как нетрудно догадаться, у акунинского Сталина вся Москва — сплошь энкаведешники, а кто работает в народном хозяйстве — понять невозможно. Сотрудники ведут слежку с помощью телевизоров и раций. Матёрый шпион замечает слежку и тут же забирается в деревянную башню, из которой невозможно уйти — очевидно, именно этому его учили в разведшколе. Конечно, отважный Фёдор Бондарчук идёт на переговоры с забравшимся в башню врагом, но перекинувшись парой фраз подлый немец коварно стреляет себе в сердце.



Заметая следы, кровавый сталинский режим обрушивает с моста троллейбус с людьми, а кровавые сталинские водолазы подкидывают в утопший троллейбус труп застрелившегося немца. Ну, чтобы другие немецкие шпионы поняли, что он погиб в упавшем с моста троллейбусе. Дырка в сердце немецкого шпиона не волнует Акунина, для него главное чтобы Сталин по приколу уничтожил сорок человек. Оригинальность и свежесть сюжетных ходов поражает каждые пять минут.



В это время сам товарищ Сталин авторитетно прохаживается на верхнем этаже Дворца Советов, поглядывая на свою роскошную Москву. Толстый такой, в белом кителе. Вокруг него на цырлах, как гнусный лакей, суетится Лаврентий Берия. У Берии не забалуешь — он жестоко блестит очками, он беспощадно репрессирует всех подряд, у него мышь не проскочит! Именно поэтому на встречу со Сталиным приходит немецкий агент со стреляющей авторучкой в кармане.



Товарищ Сталин, говорит агент, Гитлер просил передать, что не будет на вас нападать до 1943 года и даёт вам честное слово. Честное слово? — спрашивает альтернативный Сталин. Ну тогда ладно — Берия, дай отбой тревоги во всех приграничных областях, войны не будет! Альтернативный персонаж, как нетрудно догадаться, излагает глубокие мысли Акунина: глупый Сталин поверил Гитлеру, и поэтому его, дурачка и тупого совка, ловко развели умные, благородные немцы!



Выглядит фильм прекрасно: ловко снято, умело обработано, чудесно показано. Вся визуальная часть — на очень приличном уровне. Нарисованная архитектура, архитектура настоящая, техника на улицах, сами улицы, одежда, предметы быта — всё найдено и подобрано с любовью к предмету и профессии. Благо дело, никто уже не помнит — как оно на самом деле было. Ну, записывает альтернативный телевизор изображение на киноплёнку — это можно простить.



В целом приятно, когда люди подходят к делу ответственно. Им бы ещё научиться сценарии связно писать, да монтировать отснятое так, чтобы повествование не выглядело тупо нарезанными обрывками сериала. Четырёхсерийный сериал, кстати, покажут по телевизору — наши гении легко изготавливают и фильм, и сериал одновременно.



Актёрская игра на уровне: Данила Козловский в роли Егора Дорина прекрасен (Дорин — очевидно, сокращение от Фандорин). Спортсмен, красавец и талант. Фёдор Бондарчук хоть и не смешно, но умело сыграл самого себя. Все остальные в целом выступили ничуть не хуже. Не раздражает вообще никто, все как один — отличные картонные персонажи. Картонный НКВД, картонный Сталин, картонная Москва, картонная любовь — всё сделано с любовью к картонным мыслям Акунина.



В целом фильм "Шпион" очень похож на конфету: снаружи — яркая обёртка с блёстками, только внутри вместо шоколада — кусок говна. Неясным осталось ровно одно: для чего понадобилось заворачивать тупое либеральное говно в "альтернативную" обёртку? Понятно, когда альтернативные немцы улетели на Луну и там построили ещё один третий рейх. А здесь-то всё это зачем? Типа наша пропаганда ненависти к России теперь работает значительно тоньше? Было бы понятно, если бы делали сериал для канала "Дождь", а в кино-то зачем? С какой целью подобные творения спонсирует государство? Неужели непонятно, что смотреть это никто не будет?



Смотреть "Шпиона" рекомендуется либералам и поражённым триппером мозга.

Вменяемым гражданам время тратить не следует.

---------------------

Источник. Картинка не с сайта, просто моя.

Настроение сейчас - публиковательское

В колонках играет - лёгкий гул

Здесь хочу сразу предупредить уважаемых Читателей: меня все знают (если люди вообще обращают внимания на такие вещи) как яростного нелюбителя ненормативной лексики и поборника грамотности; но в данной рецензии встречаются непарламентские выражения, равно как и разного рода ошибки, опечатки и пр. Но из песни слова не выкинешь - а сам разбор настолько ярок, что править его каким-то образом негоже. Поэтому, скрепя сердце, публикую как есть, как написано автором... хотя по-прежнему и не поддерживаю чрезмерно экспрессивные выражения.

----------------