Когда наша коммуналка была не такой малосемейной, среди наших соседей был мордвин Леша. В нем было два метра роста, работал он охранником, постоянно увеличивал количество приводов в милицию и настаивал на том, что он не просто мордвин, а эрзянин. Правда, по эрзянски говорила только его жена, женщина молодая, красивая, но очень угрюмая от жизни. Но это, по статистике, для нац.меньшинств в городах нормально. В смысле распределения знания языка.

В снимаемой ими комнате была только маленькая тахта. На ней аккуратно умещалась Лешина жена. Сам Леша умещался на полу на матрасе, вытаскиваемом на ночь из под тахты. Возможно, это обстоятельства немного объясняет тяжесть лешиного характера.

По непривычке к коммунальной жизни меня угораздило раз оставить в ванной золотое обручальное кольцо, подарок свекрови. А другой раз деньги, рублей пятьсот, в кармане висящего в общем коридоре пальто. То и другое исчезло. Никто не мог показать пальцем, но все намекали на Лешу. Я и сама была не прочь намекнуть на Лешу после того, как он пришел с каким то мужиком, долго с ним пил, потом вынул из его кармана телефон, а мужика выставил на лестничную клетку отсыпаться.

Иногда, впрочем, Леша вел себя вполне коммунально: играл на баяне и варил всем раков. Но не шибко часто, чтоб мы не разбаловались.

В пьяном виде он любил ходить предъявлять претензии к Вуку. Поскольку Вук является вшивым интеллигентом: журналистишкой.

Один раз он постучал в дверь и сказал:
= Ну, ты чо.
= А чо? = не растерялся Вук.
= А чо у тебя грудь голая?
= А чо? = сказал Вук и почесал курчавые цыганские меха.
= Ну, а чо?
= А ты побрейся, что ли. Чо ты бородатый?
= Ну, а чо?
= Ну, ничо. Я так. Ладно.


Другой раз диалог выглядел примерно так.
= Ну, ты чо.
= А чо?
= Жена твоя!
= Чо?
= Босиком то она чо ходит?
= А ничо. Жарко ей.
= А. Ну ладно.

Один раз диалог не задался.
= Санек, ну чо.
= А чо?
= Включи мне на ящике своем шансон.
= Нету.
= Чо?

Тут бы Вуку и сказать "А чо?", но он за годы интеллигентной жизни подзабыл родное неблагополучное Заречье и повторил:

= Нету.

Не услышав классово близкого междометия, Леша повалил Вук ударом в лицо. И тут же шатнулся вниз сам: это второй сосед, также охранник по роду деятельности и старая железнодорожная кость по происхождению, спокойно развернул Лешу и зарядил ему в лицо.

Шаблоны Леши перестали рваться, и он успокоился.

Уезжал Леша со скандалом, но это совсем другая история.

Уехал, и ладно.

А чо?

Я там, как известно, провела шесть лет. Год в первом классе, два во втором и три в третьем.

Когда у меня было фортепиано, преподавательница 1 сразу наливала два стакана воды. Один мне. Другой себе, валерианку запивать. И пузырёк валерианки ставила. Мы мучили друг друга ужасно.

Преподавательница два орала, хамила и хлопала меня по рукам. Я впадала в истерику и швыряла ноты.

Занятия фортепиано - единственные уроки, на которых я, в общем-то, в том возрасте демонстрировала эмоции.

Сейчас-то я знаю, что меня чрезмерно возбуждал избыток впечатлений - и музыка, и метроном, и клавиши под пальцами, и разговаривают со мной постоянно. А тогда в меня просто вселялся ДЬЯВОЛ.

На хоре меня просили на концертах открывать рот, но не петь. Моего голоса не хватило бы, чтобы смутить зрителей. Но я сбивала с панталыку соседей, и дальше всё шло по принципу домино. Хор уходил в дикий разброд.

Более-менее я проявляла успехи в сольфеджио. Недурно писала ритмические диктанты, шатко-валко обыкновенные. У меня напрочь отсутствует абсолютный слух. Интервалы обычно слышу, а вот что за нота... Так что я писала первую ноту наугад и от неё строила интервалы. Потом ещё пошли двух- и трёхзвучия... Трёхзвучия я заваливала. А вот в двузвучиях я обнаружила, что идеально воспринимаю квинту. Дело в том, что всякая квинта имела для меня чёткий цвет (не пытайтесь это понимать): до - соль голубая, ре - ля алая, ми - си светло-мятная...

Самый фейл был, наверное, в муз.литературе. Хотя, казалось бы, та же история. Ну, во многом. Особенно мне запомнились зачёты по Бетховену и Моцарту.


- Так, расскажи нам о Бетховене.

- Он был глухой. [Долгое тяжёлое молчание]

- ...И?

- И немец. [Не пауза, а кирпич какой-то]

- Ну, хорошо. Расскажи нам о его творчестве. Особенности, этапы...

- Этапы, ну... Он влюбился в Элизу и написал к "Элизе". [Я стараюсь использовать цыганский гипноз одними глазами]

- Так, ну... Хотя бы его любимый музыкальный приём.

- [Пауза, переполненная моими вздохами] Аккорды?

- Да!

- Слушайте, ну, на тройку этого мало. Вспомните ещё хоть что-нибудь, Мазикина. [Это вторая, не наша преподша]

Я в отчаянии. Я хватаюсь за своей единственный несомненный талант. И он не музыкальный.

- Хотите, я нарисую его портрет?..

А про Моцарта? Как это получилось, что первое, что я сказала про Моцарта, было:

- Ну, он... [па-а-а-ауза] умер.

- Неплохо для начала... [запомнившая меня чужая преподша]

В общем, взяла я от музыкального образования немного. Знание о международной системе обозначения нот, память о квинтах, умение на слух подбирать мелодии не в той тональности :) и уверенность в том, что в учебнике музлитературы слишком много немцев.

Кот увидел под трюмо пакет того полиэтилена, который ему нравится, и завожделел его.
Он подошёл и стал его жрать.
И я закричала:
- Не жри пакет, скотина, а то я тебя самого сожру!
Если мой кот откликается на имя, которое значит с цыганского "Вор", то чего бы ему не откликаться на "скотину"?
Кот отошёл от пакета и стал смотреть, чтобы я отвернулась к компьютеру.
А потом пошёл к пакету и стал его жрать.
Кот серьёзно думает, что я определяю что-то только на глаз, и потому сильно удивился, когда я опять заорала ему:
- Не жри пакет, сволочь, а то я выкину тебя на улицу!
Кот отошёл от пакета и стал думать. Он думал о том, что я могу в любой момент отвернуться от компьютера и увидеть, как он жрёт пакет.
Тогда он подошёл к другому пакету, из "П*т*рочки", шуршащему. Этот шуршун Вук нарочно кинул коту на пол для забавы.
Кот залез в пакет, пошуршал в нём, всунул голову в ручку пакета и пошёл, надёжно скрытый шуршуном от моего взгляда, обратно к трюмо и вожделенному пакету. Шурша, как стадо больных чем-нибудь дерматологическим слонов, он подошёл к трюмо, сунул под него голову и стал жрать пакет.
Более довольной позы у кота я всю последнюю неделю не видела. Он гордился и наслаждался. Гордился своим умом и наслаждался вкусом полиэтилена.
И никогда ещё мне не было так жалко кричать ему:
- Не жри пакет, скотина, а не то я включу пылесос!

Вук опрометчиво высказал мысль, что я напишу о нём мемуары. Я предложила начать немедленно. Вука идея вдохновила. Он бегал вокруг, пока я давила кнопки его не по тогдашнему статусу дряхлого компьютера и пытался подсматривать. Я отгоняла его, объявив, что надо читать кусками хотя бы с вордовскую страницу.
Страница была отпечатана, и Вук допущен к экрану.
Он прочёл только одну фразу, первую.
"Над изголовьем нашей кровати, на кремовых обоях, чётко выделяется круглое пятно: мой муж Александр Минайчев любит прислоняться там головой, и на обоях остаётся не то след его гениальной ауры, не то жир с волос."
Не успела я оглянуться, как файл был уничтожен, а с меня взята страшная цыганская клятва никогда-никогда не писать мемуаров о Вуке Стокере.
- Эх, ты, - нервно потирая голову, сказал он мне. - Я вот написал бы о тебе хорошее и важное. Я уже даже придумал, как начну. "Моя третья жена была очень добрая".

Потом подумал и сказал:

- Нет, так, пожалуй, не начну.

Запись сделана с помощью m.livejournal.com.

я уже пробалтывалась Вуку о том, как "кинула кирпич в толпу дагестанцев" (ц, Вук).

Вам, что ли, рассказать, как меня так угораздило.

п.с. И кирпич, и толпа, и дагестаны - не иносказательные фигуры.

UPD: так, ну окей, весь бразильский карнавал под катом :)



Я ехала с консьержки домой. На самокате. А я девушка близорукая (-5), и потому заметила, что по курсу у меня драка, только метрах, не знаю, в трёх от драки.
Вообще дракой это можно назвать условно. Штук шесть или семь парней дагестанского, на мой близорукий взгляд, вида месили ногами одного лежащего парня, о чьём виде я даже затруднюсь сказать. Что они не поделили, я думаю, в данном случае вообще неважно: семеро на одного есть диагноз.
Ситуация неловкая. До ментуры пилить далеко, телефон разряжен, отбить самой? - во мне полтора метра роста, я умоляю. Сделать вид, что ничего не было? Я не смогу с этим жить.
На счастье (хотя мой муж полагает по-другому), недалеко лежали битые кирпичи в небольшом количестве. Я подняла один и кинула.
Насколько недалеко я заметила волнующую сцену, можно догадаться уже по тому, что я попала. Одному из кексов в спину.
После этого кирпичи я начала продуцировать сама в большом количестве. На лету. Я драпала на самокате, кексы в полном составе бежали следом. Самокат даёт преимущество в беге, но и кексы были в этом деле не промах. Для тех, кто беспокоился о лежащем: поскольку я время от времени оглядывалась, то увидела, что он встал и скрылся в максимально противоположном направлении.
В общем, тут-то я и поверила, что самокат может развивать скорость до 30 км/ч при должном рвении.
Меня, как можно догадаться, никто не догнал в итоге, но маршрут я на всякий случай сменила, я не очень смелая девушка и ратных подвигов не ищу.
The end.