Это цыплят по осени считают, а вот жизнь человеческая издавна измеряется летами, потому, что только летом и происходит настоящая, полновесная, разноцветная, цветастая, пахнущая и манящая, расслабленная и на крыло поднимающая, жизнь, в остальное время - существование, выживание, ожидание и надеждание (знаю, такого слова в русском языке нет, но на то он теплый, как лето, живой язык, чтобы меняться, меняться и видоизменяться, становиться пластичным под действием нашего, его носителей, сердечного жара; другое дело латынь - вот, где холодный камень, Арктика и Антарктика одновременно). В общем, дабы дальше не растекаться мыслю по древу, не плодить множества, просто и не витиевато скажу: "Sapient sat!".

Кстати, та пара слов, которых для понимающего достаточно, для не понимающего всегда красная тряпка, поэтому, правы те, которые говорят, что порой лучше жевать, чем говорить. Летом, к слову, можно жевать - не пережевать, силос так и колосится. Уж не знаю как вы, но я до сих пор после зимы зелени вдоволь наестся не могу, закладываю в топку ведрами петрушку, укроп, кинзу, рукколу, базилик и его брата рейхан, салат разнообразный, а организм жаждет, требует, кричит: "Мне все мало, мало! Подай мне свежевырощенного магния, подай!"

Лето! Сколько мощи, сколько силы, сколько энергии в этом слове! Я в нем пою, хохочу, танцую, кружусь, на полную грудь дышу, живо сердцем стучу. Жую силос, провожу профилактику рахита - напитываюсь солнцем, которое исключительно летом многое и щедрое - три копейки ведро, ты только бери! Июльские рассветы божественно-жизнеутверждающие, долгие световые дни, что драгоценные кружева ручной работы, а вечера - сущий мёд.

Вчера был Петров день - середина, самая что ни на есть макушка лета. Вышли вечером, ближе к девяти, со старшеньким на канал, традиционно послушать лягушек. Заняли места в первом ряду, умостились среди буйной зелени на разогретых полуденным зноем плитах, ноги вытянули, головы отпустили - хорошо-то как, маменька! Водная гладь еле колышется, утомленное, разморенное солнце ложится в небесную люлю с пышно взбитыми перинами-облаками, на мосточке бродяга-гитарист задушевно щиплет струны, слагая из того, что зрит и чувствует блюз "До мажор", совсем чуток натужно рожает терции и бросает их в воду - плывите! Они и плывут, а лягушки их подхватывают стройным хором...

Унесла с собой домой букет деревия-тысячелистника, аккуратный и нежный, поселила на кухне в молочнике белом-пребелом из тонкого фарфора, в том, у которого на бочке лета привет - нежный букет из гвоздики и васильков. Проснулась сегодня утром солнцем разбуженная, вышла на кухню кофе варить, как прабабка Ева, голая и без стеснений, а деревий глядит на меня и только улыбается, потому что правильная травка, целебная, все про меня летом понимает.