Когда идет мелкий моросящий дождь, то капельки дождя неровно ложатся на стекло окна. Некоторые собираются, и уже крохотной дорожкой стекают вниз, а другие так и остаются в одиночестве, не сливаясь и не соединяясь ни с какой другой каплей. Какова вероятность, что все же они вольются в общий поток? Это совпадение или случайность, что какая-то другая капля упадет именно на это место, и тогда уже две капли будут составлять единое целое? Наверное, мы на земле все живем по одному закону. Мы все, как эти капли, и наша жизнь так же недолговечна, но и удивительна.
Много ли времени пройдет, пока одна душа найдет себе подобную? Случайность это или совпадение? А, может, высшие силы вмешались? Или судьба плела так долго свой узор? А, может, случайностей и вовсе не бывает: и те же капли, и мы все – часть единого целого, которое когда-то распалось, и старается соединиться вновь? А, может быть, все эти переплетения человеческих судеб, так долго ищущих друг друга, есть следствие мировой гармонии? А, может, люди ищут подсознательно, душу, себе подобную, без вмешательства высших сил, и, в конце концов, находят? А, может, надо с головой окунуться в семиотику, и прокладывать путь уже по подсказкам? Вопросов много, ответов нет на них, и вряд ли будут когда-то они найдены. Так, может быть, надо просто не забывать о хрупкости и недолговечности нашей жизни, и принимать ее, как удивительный подарок?
2012-10-12 08:38:01
... Известна история с хореографом Уильямом Форсайтом, который ... работу с канадским хореографом Локом, про ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Интервью журналу VOGUE годичной давности, но мне было интересно почитать. Несколько выдержек из этого диалога.
Я вспомнила, как впервые увидела восемнадцатилетнюю Диану в мариинском «Дон Кихоте». Шел 1995 год. Она стрелой вылетела на сцену, сверкая черными глазами, ослепляя улыбкой и так неистово взмахивая веером, что, казалось, он заменяет ей крылья. В зале зашелестели программками: «Кто эта девочка?» Но настоящие балетоманы уже знали кто. За год до «Дон Кихота» ученица Вагановского училища выиграла одну из главных балетных наград — Prix de Lausanne. Причем выиграла с миниатюрой «Монолог Кармен», которая длилась меньше двух минут. Посмотрите этот номер на YouTube, и вы увидите, что даже старая запись кажется наэлектризованной.
На следующий день Диана Вишнева сидит в холле питерской «Астории» — маленькая, хрупкая, вся в черном — маленькое черное платье, маленький черный кардиган, маленькие черные ботинки без каблуков. Она очень устала — вчера премьера «Парка», ночью деловые встречи, сегодня визит к врачу и к своему любимому дизайнеру Татьяне Парфеновой, завтра снова в самолет. Машинально размешивает ложечкой черный чай, но не прикасается ни к печенью, ни к орешкам, ни к пирожным. — На диете? — Нет, что вы, у меня другая проблема, я не успеваю поесть. Утром полноценный завтрак есть не могу — перед репетицией нельзя. После репетиции — тоже особо не могу. Ем нормально только вечером — заезжаю к родителям и мама меня кормит. Дома я вообще не готовлю. Если у меня есть свободное время, то я же не буду его на это тратить, правда? Зато обожаю с детства творожные сырки. Если не съем сырок с утра, то потом днем думаю: «Блин, чего-то мне не хватает, сырок забыла съесть!»
Она трудоголик и еще маленькой девочкой из мрачного питерского рабочего района под названием «Веселый поселок» говорила маме, что хочет быть героем соцтруда. Ей предстоял и вправду геройский труд — маленькую Диану дважды не брали в Вагановское — данные не подходящие, что-то не так гнется, не туда тянется... — Я в школе доводила своих педагогов. Света нет, отопления нет, нога болит — все равно хочу работать. У меня на ахиллах было три надрыва, потому что нельзя ребенку так тренироваться. Но я днем ездила к какому-то сумасшедшему врачу, который мне руками убирал эти узлы, а вечером снова шла репетировать.
Все мариинские балеты маленькая Вишнева смотрела с третьего яруса — «там все ступеньки были мои». Первого «Дон Кихота» увидела в одиннадцать лет и навзрыд плакала на своем третьем ярусе, потому что думала, что никогда в жизни не сможет так танцевать. Но прошло восемь лет — и ей, еще ученице, предложили партию Китри. — И веер в «Дон Кихоте» я сама придумала! Мой педагог Людмила Ковалева мне говорила: «Это невозможно, тебя как парашютом будет относить». Но я это сделала!
Солисткой Вишневу сделали всего через год после прихода в Мариинский театр, а в партнеры ей достался лучший премьер Фарух Рузиматов. Я помню их вместе — и в «Дон Кихоте», и в «Кармен» Ролана Пети. Казалось, на сцене высекаются искры — от столкновения бурных темпераментов и смешения горячих кровей (Диана наполовину татарка). Пожар был неизбежен — и он случился. — Фарух стал моей первой любовью. Он сложный человек, все время был недоволен — и собой, и мной. Но были минуты такого счастья, что ради них стоило все терпеть. Когда мы с ним танцевали «Кармен», это было что-то невероятное. Как будто что-то посылалось нам сверху. Он был старше меня на тринадцать лет, но на сцене мы были равны, он меня и в жизни воспринимал равной. А я была совершенным ребенком. И сценическая жизнь так перепуталась с личной, что были моменты, когда я думала: «Господи, только бы живой остаться!» Мы расставались, снова сходились — это была страсть, которая могла закончиться только трагически. И тогда я решила, что мне надо уехать на Запад.
На Западе зрители влюбились в Диану мгновенно и страстно, как Хосе в Кармен. «В Японии очереди выстраиваются, чтобы только к тебе подойти. Они целую ночь могут ждать. Они так благодарны, что ты дала им пережить сильную эмоцию». А американский Vogue на- писал: «Диана Вишнева — это красота в движении». Эти слова дали название спектаклю Beauty in Motion, который спродюссировал для нее Сергей Данилян.
В Петербурге Диана предпочитает одеваться построже — и почти всегда в черное. Любит Jil Sander — за безупречную форму. Если хочет немного похулиганить — надевает Miu Miu и Anna Sui. Всегда интересуется новыми дизайнерскими именами: «Я, как в театре, люблю менять образы». Каблуки сейчас почти не носит — хочет, чтобы «ножки отдыхали». К тому же в Нью-Йорке «если идешь на каблуках, все на тебя оглядываются, как на ненормальную. А на открытие сезона я всегда надеваю платье от Парфеновой и всегда всех поражаю».
Известна история с хореографом Уильямом Форсайтом, который снял Диану с роли — за неявку на мариинскую репетицию. Она уверяет, что произошло просто недопонимание, но все равно это стало для нее уроком — никакой звездный статус не оправдывает капризов. — Ты должна забыть про свою корону. Это трудно, потому что ты вроде звезда, а тебе надо превратиться в пластилин в руках хореографа. Ничто не дает такого адреналина, как работа с хореографом.
Зачем ей, живущей от спектакля до спектакля и от самолета до самолета, ей, у которой все время мучительно, как у Русалочки, болят ножки, этот дополнительный адреналин? — Балерина все равно запомнится теми работами, которые специально на нее поставлены. Джульетта — Уланова, Плисецкая — Анна Каренина и Кармен. Под балерину должен делаться репертуар, сейчас об этом никто не думает, а время уходит. И я во что бы то ни стало должна этого добиваться. Поэтому я и создала свой фонд — театр не будет искать под меня балетмейстеров, я сама должна все организовать.
Она рассказывает про работу с канадским хореографом Локом, про продолжение проекта «Красота в движении», про то, как важно показать в России Марту Грэм и устроить в Петербурге балетный фестиваль. И про съемки в фильме Хамдамова «Бриллианты», и про несостоявшиеся пробы к «Черному лебедю». И снова, и снова — о том, как важно все успеть и как мало ей отпущено времени. — Вы даже не думаете про ребенка? — Все время думаю. Но говорю себе: надо еще дотянуть немножко. Если я рожу, то возможности тела будут уже ограничены и классику не смогу идеально танцевать. Классика требует абсолютизма.
Диане повезло — она пришла в театр в момент смены поколений. В другие времена ей пришлось бы ждать годами. Но новый энергичный балетный худрук Махар Вазиев сделал ставку на молодых. Мы тогда, как на работу, ходили то на Ульяну Лопаткину, то на Диану Вишневу. У первой — трагическая отстраненность. У второй — ртутная энергетика. Тогда они казались полярными балеринами, лирической и характерной, Сильфидой и Кармен. Диане долго пришлось этот стереотип ломать, доказывая, что она может танцевать диаметрально разные партии и что она, как говорят в Италии, «балерина абсолюта» — та, которая может всё. Когда несколько лет назад Вишневу позвали приглашенной звездой в Большой, ведущие балерины театра пришли с протестом в директорский кабинет — в театральных кругах этот эпизод окрестили «вишневым чаепитием». Слишком на многое Диана с ее блестящей техникой, фантастической работоспособностью и актерским даром могла претендовать.
Автор фотографий для интервью - Patrick Demarchelier .
"Фотография это способ задавать вопросы и находить ответы на некоторые из них» \ Gilles Larrain \
В 1983 году американский фотограф Gilles Larrain отправился в двухнедельное путешествие по Андалусии , чтобы сфотографировать танцоров фламенко для журнала GEO. Отправился на две недели, а задержался аж на два месяца. Он остановился на чердаке в "La Carboneria" - лучшем месте где танцуют фламенко в Севилье , в качестве гостя у хозяина бара Paco Lira - своего рода крестного отца в мире фламенко . Фотографии фламенко "Пейзажи души" являются результатом бесконечных ночей , проведенных Жилем в баре, а так же его поездок с Пако в дома некоторых семей легендарных представителей фламенко.
Фотографии Gilles Larrain не только демонстрируют нам эстетику фламенко, но и отражают строгую красоту Андалузских ландшафтов.
Через объектив Жиля, мы входим в окружение семей и видим скрытый мир людей, для которых фламенко - это постоянная жизнь, где спонтанные вспышки песен, танцев и игры на гитаре перемешаны с повседневным будничным ходом жизни.
Gilles Larrain не только поклонник фламенко, он и сам является гитаристом фламенко и часто устраивает сейшн у себя в студии, куда приглашает музыкантов со всего мира.
Некоторые фотографии так же были сделаны Жилем в студии , где он фотографирует танцоров фламенко, которые приезжают в Нью-Йорк.
"La Carboneria" - очень хороший и известный бар фламенко в Севилье. Шоу каждый день начинается около 11 вечера и длится около 1-1,5 часов в общей сложности. Бар находится недалеко от собора Севильи, всего 5-10 минут пешком. Главное не пройти мимо, когда дойдете до бара, потому что это просто большая красная дверь. Исполнители фламенко постоянно меняются, но неизменно здесь царит настоящий дух Испании!
Gilles Larrain родился во Вьетнаме в 1938 году. За время своей жизни Жиль пожил в Чили, Аргентине, Канаде, Франции и США. Он закончил Высшую национальную школу изящных искусств в Париж, а так же Массачусетский технологический институт, перейдя от архитектуры и живописи к фотографии. С 1969 года Gilles Larrain посвятил свое творчество работе над фотографическим портретом. Он видит портрет как способ "захватить пейзаж души человека". Gilles Larrain делал фотографии многих творческих личностей таких как : Михаил Барышников, Джон Леннон, Йоко Оно, Сальвадор Дали, Майлз Дэвис, Стинг , Билли Джоэл, Роберто Росселлини, Норман Мейлер и многие другие, а так же работал с Американским театром балета.
И сейчас это место на одной из узеньких улочек "еврейского квартала" привлекает любителей фламенко своей аутентичностью. Шоу здесь очень эмоциональное, а возможность видеть танец не далеко на сцене, а буквально рядом, добавляет эмоций. Бывшая угольная лавка, где еще в 17 веке продавали уголь, теперь хоть и выглядит простенько снаружи, да и внутри нет шика, но здесь живет дух танца и танцует душа Испании.
"Карбонерия" сегодня - целый культурный центр. Клуб издает книги, а вечером проводят литературные чтения. Днем здесь проводят уроки фламенко, а вечером танцуют. Основная часть публики здесь - местная молодежь и счастливые американские студенты, сбежавшие от родителей и запрета на алкоголь. Летом концерты устраивают в уютном дворике. Пахнет розами, травой, музыканты наигрывают арабские мелодии, а на небе мерцают огромные южные звезды.
Серия сообщений "Испания": Часть 1 - Испания.Тарифа. Там, где море обнимает океан… Часть 2 - La Palma – кусочек суши между Атлантикой и небесами. Часть 3 - Остров Ла Пальма - крыша мира. Часть 4 - Gilles Larrain \ Фламенко: Пейзажи души.
+ развернуть текст сохранённая копия
