amnuel Голосов: 1 Адрес блога: http://amnuel.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-28 00:34:45 блограйдером Lurk

Еще одна «таинственная рукопись Эйнштейна»

2010-12-05 18:03:36 (читать в оригинале)

Роман португальского писателя Жозе Родригеша Душ Сантуша «Формула Бога» (изд. «Астрель», 2010) назван в аннотации «научным триллером». А дальше – в точности, как в аннотации к роману Альперта «Последняя теория Эйнштейна», «сюжет которого разворачивается вокруг неизвестной рукописи Эйнштейна». Как и в «Последней теории Эйнштейна», здесь великий физик в последние годы жизни создает некую таинственную теорию, чрезвычайно важную для человечества, но очень опасную, если ее применить во зло. Публиковать свое «открытие» Эйштейн не хочет и зашифровывает очень сложным кодом (который, конечно, главный герой романа «раскалывает» к назначенному сроку). По прошествии полувека таинственной рукописью, понятно, начинают интересоваться спецслужбы и террористы. Полвека рукопись хранилась спокойно у одного из учеников Эйнштейна и никого не интересовала. А в наши дни за ней началась охота.

Впрочем, у Душ Сантуша сюжет, по сравнению с Альпертом, незамысловат. Если в «Последней теории Эйнштейна» на каждой странице что-то происходило, то в романе Душ Сантуша на протяжении всей книги (560 страниц) не происходит почти ничего. В двух словах: главный герой должен расшифровать рукопись Эйнштейна (предполагается, что там закодированы сведения о том, как дешево и быстро изготовить атомную бомбу). Рукопись находится в Иране, иранцы хотят первыми добраться до смысла, но у них ничего не получается. Герой романа, криптограф по профессии, всей рукописи не видит, у него есть только пара страниц: вступление и заключение. Вот по этим коротким строкам он и догадывается, в чем смысл «теории». Оказывается, великий физик не бомбу придумывал, а научно доказал существование Бога, ни больше ни меньше.
Зачем было скрывать доказательство бытия Божия за семью печатями, не очень понятно. Тем более, что, как выясняется в финале, само «доказательство» давно известно и заключается в том, что «Вселенная рождается, живет, умирает и вновь рождается из небытия. Мир пребывает в бесконечном круговороте... Акт сотворения мира – это воплощение Бога в мире, который становится Богом».
Главный герой, португальский криптограф, на последней странице романа сообщает эту истину представителю ЦРУ, который в восхищении говорит: «Поразительно».
Для резидента американской разведки это, наверно, действительно поразительное откровение... Но стал бы Эйнштейн зашифровывать эту сентенцию, которую можно найти во многих трудах, как древних, так и современных?
Впрочем, сам Душ Сантуш считает идею, выдвинутую в романе, «дерзкой» и в послесловии пишет: «В этой книге предложена еще более дерзкая гипотеза. Речь идет о том, что космос устроен для создания жизни, а жизнь как таковая является не самоцелью, но средством обеспечения развития разума, который, в свою очередь, станет инструментом реализации “эндгейма”, то есть высшей цели Вселенной, а именно – создания Бога. Таким образом, Вселенная предстает здесь как грандиозная циклическая программа, разработанная разумом предшествующей Вселенной с целью обеспечения собственного возвращения в последующей Вселенной».
И что тут такого, что надо было зашифровывать? Я уж не говорю, что о такой примерно циклической Вселенной писал еще Станислав Лем в романе «Глас Божий». У Лема, кстати, гораздо более интересная идея, гораздо более «научная» и рассказанная без того огромного количества общих мест, которыми изобилует «Формула Бога».
В романе Душ Сантуша мало приключений, но зато читатель получает множество сведений из самых разных областей науки и религии, в том числе
- о развитии атомарной теории,
- об идеях частной и общей теории относительности,
- об основных положениях квантовой физики,
- о том, что представляет собой жизнь с точки зрения физики и теории информации,
- о современных космологических идеях,
- об антропном принципе,
- о теоремах Геделя о неполноте,
- о теории хаоса, в том числе – о знаменитом «эффекте бабочки»,
- об основах индуизма, буддизма и даосизма,
- о Ветхом завете, в котором, оказывается, есть все, что открыла современная наука, и даже больше,
- и, наконец, об основах криптографии.
Заодно с научными сведениями, изложенными действительно популярным языком и без ошибок или отсебятины, читатель вместе с героем романа узнает, как живется в современном Иране, зримо представит улицы и закоулки Тегерана, побывает в древнем тибетском монастыре, описание которого тоже, надо полагать, не выдумано автором – в общем, по прочтении романа в голове у не подготовленного к такому чтению читателя наступит тот самый хаос, теорию которого излагает в одной из глав Душ Сантуш.
На мой взгляд, самая большая польза от этой книги – список научной и научно-популярной литературы, которой пользовался автор, когда писал роман. Рекомендую эти книги почитать – они действительно раскроют «секреты» мироустройства, как его представляют современные науки, и для этого читателю не нужно будет использовать новоприобретенные знания в области криптографии.
Роман странный, а для российского читателя и вовсе непривычный: любители научпопа сочтут изложение слишком облегченным, любители экшн окажутся недовольны отсутствием приключений. Для любителей жесткой фантастики здесь мало новизны, для любителей реалистической прозы – мало психологизма и много откровенной дидактичности.
Но любопытно вот что. Похоже, в жанровой литературе появилась новая «фишка» - внимание авторов обращено к фигуре Эйнштейна и к его незавершенным работам по единой теории поля. Как могло быть, чтобы великий физик не смог завершить дело своей жизни? Неужели он тридцать лет после создания теории относительности работал впустую? Результаты его исследований невнятны и, значит... дальше воображение идет по накатанной колее: шифры, тайны, угроза человечеству, спецслужбы против сил зла, и, естественно, главный герой в одиночку совершает то, что не удавалось на протяжении многих лет лучшим ученым современности. Плюс окрошка из восточных религий и философских учений. Плюс модная нынче идея о том, что современная наука якобы ничего существенного не открыла, а лишь подтвердила то, что уже давным-давно было известно индуистам, буддистам и даосам.
Оба романа («Последняя теория Эйнштейна» и «Формула Бога») написаны учеными: физиком и специалистом по информатике (недаром Душ Сантуш с таким знанием дела рассказывает об основах криптографии). По идее, если взять из каждого романа то, что в нем есть положительного, отбросив отрицательное и ненужное, получился бы хороший пример современной жесткой научной фантастики – той самой, которую сейчас пытаются возродить в России и которая вполне нормально развивается на Западе. У Альперта взять умение лихо закручивать сюжет и преподносить читателю сюрпризы на каждой странице. У Душ Сантуша – умение очень популярно рассказывать о достаточно сложных научных идеях, предположениях и теориях.
Но надо добавить чувство меры, которое у каждого автора отсутствует – у Альперта перебор с приключениями, у Душ Сантуша – с набором популярных сведений.
И самое главное, чего в обоих романах недостает: собственных идей автора. Впрочем, этот недостаток Альперту и Душ Сантушу можно простить: не жесткую научную фантастику они писали, а триллеры, романы приключений. Да, на самой границе с научной фантастикой, но все же оба автора границу не переступают, хотя и подходят к ней очень близко. Роман Душ Сантуша можно было бы назвать жестким научно-фантастическим триллером, если бы автор сделал хотя бы небольшой шаг в сторону фантастики и действительно предложил бы свою «дерзкую» идею эволюции Вселенной.
В обоих романах о «таинственных рукописях Эйнштейна» есть свои недостатки, но есть и общее достоинство: эти книги привлекают внимание читателей к достижениям СОВРЕМЕННОЙ науки. Это книги о людях науки, о достижениях науки, в том числе – в таких областях, о которых, как считают многие авторы и критики, популярно рассказать в художественном произведении очень трудно или даже невозможно. Пример Альперта и Душ Сантуша убеждает в обратном.
И если какой-нибудь автор сумеет все-таки объединить достоинства обоих романов и избежать недостатков, да еще добавит щепоть собственных оригинальных идей, он создаст новую российскую научную фантастику.
Конечно, не с возрождения научной фантастики начнется возрождение науки в России. Процесс, вообще говоря, обратный. Но в определенном отношении и взаимовлияющий. Может, именно идеи возрожденной научной фантастики привлекут в науку молодых людей? А они сделают все, что смогут, чтобы возродить существовавшие научные школы и создать новые? А новая наука вызовет интерес и к новой фантастике, которая, в свою очередь...
Это называется положительной обратной связью. Но чтобы связь работала, надо с чего начать. Если пока не получается с наукой, может, действительно начать с фантастики? А там, понемногу, постепенно...
Почему бы и нет?

---

"Бозон Хиггса"

2010-11-22 16:56:49 (читать в оригинале)

В издательстве «Снежный ком. Москва» в середине декабря выйдет сборник научной фантастики «БОЗОН ХИГГСА».



Обложка Татьяны Казаковой.

Содержание:
Николай Калиниченко «Переменная человека» (предисловие).
Ярослав Веров, Игорь Минаков «CYGNUS DEI».
Наталья Лескова «МАРСИАНИН».
Антон Первушин «ВЕРТЯЧКИ, ПОМАДКИ, ЧУШИКИ».
Павел Амнуэль «ИСПОВЕДЬ».
Евгений Войскунский «ДЕВИАНТ».
Ярослав Веров «БОЗОН ХИГГСА».

Вот две иллюстрации к «Исповеди». Первая – из сборника «Бозон Хиггса» (художник Роман Колесниченко), вторая – из журнала «Искатель» (художник Игорь Юдинцев), где повесть была впервые опубликована.

---

"Последняя теория Эйнштейна"

2010-11-13 20:28:14 (читать в оригинале)

Прочитал роман «Последняя теория Эйнштейна» американского автора Марка Альперта. В аннотации сказано, что Альперт – астрофизик, журналист, поэт, редактор журнала Scientific American. Автор разбирается в современных физических идеях и теориях. Об принципах теории струн, о работе Эйнштейна над единой теорией поля рассказывает профессионально и достаточно популярно. Видно, что Альперт бывал (или хорошо изучил по литературе) в тех местах, которые описывает – в помещениях американского коллайдера, в частности. К научно-популярной части романа у меня есть единственная претензия – но о ней позже.
В принципе, этот роман можно было бы отнести к жесткой НФ, поскольку речь идет о научных идеях и теориях, среди персонажей – ученые, причем мирового уровня, работавшие в свое время с самим Эйнштейном. Более того, идея, которую развивают главные герои, руководствуясь якобы созданной Эйнштейном единой теорией поля, вполне фантастична – ее можно назвать НФ-идеей или фантдопущением.
Так что же, «Последняя теория Эйнштейна» - жесткая НФ или «обыкновенный» триллер? Анализ этого романа, по-моему, как раз и позволяет увидеть грань, отделяющую НФ от прочих поджанров и жанров.

Не стану пересказывать сюжет – это типичный сюжет американского блокбастера, скроенный по всем правилам и канонам: главный герой узнаёт, что где-то хранится НЕЧТО, способное изменить мир (старинный манускрипт, Ковчег завета, сокровище тамплиеров и пр., неважно. В данном случае – некая теория, созданная Эйнштейном). Одновременно с героем об этом узнают агенты ФБР и наемные убийцы (вариант – террористы). Герой пытается первым добраться до искомого предмета, постоянно попадает в лапы то агентов, то убийц, но ему, дилетанту, десятки раз удается сбежать, оставляя профессионалов с носом, по ходу убивая их или выводя из строя. Одна женщина ему помогает, другая мешает. С той, что помогает, он вступает в интимные отношения, а в конце романа женится. До вожделенного предмета герой и агенты-убийцы добираются практически одновременно, и гибель человечества герою удается ценой неимоверных усилий предотвратить буквально за несколько секунд до критического момента. И хэппи-энд, конечно: добро торжествует, зло наказано.
Сколько книг, построенных по такому плану, мы читали? Сколько фильмов смотрели? «Последняя теория Эйнштейна» ничем от таких книг не отличается, а если по роману в Голливуде снимут фильм, он ничем не будет отличаться от десятков аналогичных. Это и не позволяет, по-моему, причислить роман к НФ, несмотря на то, что там есть некое фантдопущение (НФ-идея). Дело в том, что от этой конкретной идеи сюжет практически не зависит. Сюжет (очень крутой, с множеством поворотов, которые только на первый взгляд кажутся неожиданными, а на самом деле вполне предсказуемы) сам по себе, а НФ-идея сама по себе. Ни один из сюжетных поворотов романа не изменился бы, если бы речь шла не о таинственной теории Эйнштейна, а о поисках, например, Ковчега завета. Разве что в последних главах пришлось бы изменить терминологию описания места действия – не в коллайдере происходили бы финальные побоища, а в какой-нибудь пещере.
Но ведь в романе идея есть? Причем именно научно-фантастическая? Да, имеется. Поскольку на развитие сюжета она практически не влияет, расскажу, в чем идея состоит. Как известно, великий Эйнштейн тридцать последних лет жизни пытался создать единую теорию поля. Но не сумел. Проблема была неразрешима в те годы, поскольку единая теория (Теория Всего, как сейчас говорят) не может быть построена с помощью классической физики, а Эйнштейн до конца дней квантовую физику не признавал. «На самом деле» (то есть, в романе) Эйнштейн, конечно же, теорию создал, но понял вовремя, что с помощью этой теории плохие люди могут уничтожить мир, и потому результат не опубликовал, но рассказал о нем ученикам, потребовав от них сохранения тайны.
Альперт красиво и вполне наукообразно излагает, как с помощью Теории Всего можно это самое Всё уничтожить. Тут, правда, у автора немало проколов, но читателю, не разбирающемуся в теорфизике, проколы не видны. Скажем, сначала автор правильно пишет, что нейтрино практически не взаимодействует с веществом, а в конце вдруг оказывается, что эти неуловимые частицы прекрасно можно «канализировать» с помощью обычного коллайдера и, немного изменив схему эксперимента (что и делают персонажи за пару часов при помощи подручных средств), направить смертоносный пучок в любую точку – например, на Белый дом.
Астрофизик Альперт, редактор почтенного научно-популярного журнала, прекрасно знает, что ни одну современную физическую теорию невозможно изложить в одной-единственной статье с помощью небольшого набора формул, которые описывали бы все мироздание, и, более того, в этих формулах содержалось бы точное знание о том, как это мироздание уничтожить. Мироздание для этого слишком сложная штука. Формула Е = Мс2 очень проста и красива, но сама по себе лишь символ энергии, и для того, чтобы создать атомную бомбу, не только этой формулы, но и многих тысяч других недостаточно, нужны годы экспериментов, тысячи неудачных опытов, труд десятков тысяч человек, в том числе не физиков, а инженеров. Это, кстати, беда и сложность современной НФ – наука нынче делается не одиночками, записывающими формулы на салфетках или даже в компьютерных файлах, а огромными коллективами. Герой же литературного произведения – один. В крайнем случае, если речь о романе, - десяток-другой. И автор вынужден упрощать. Вместо сотен физиков и десятков лет теорию создает один человек. Вместо того, чтобы потратить годы на подготовку эксперимента (сколько лет строили БАК?), годы на интерпретацию результатов и годы на их использование, герой все делает один (или с группой товарищей) в течение дня или недели.
И вместо того, чтобы показать разнообразие возможностей самой сложной и самой красивой (по идее) Теории Всего, автор выбирает самое простое и легко поддающееся изображению – как с помощью теории мгновенно уничтожить человечество. Антиутопии легче писать, чем произведения о том, как реально могли бы в нашем сложном мире развиваться идеи, способные этот мир изменить (погубить тоже, но в первую очередь – изменить. Атомная бомба мир пока не погубила, но атомная энергия – изменила).
Если бы Альперт написал роман о том, как Теория Всего изменяла человечество (к лучшему, худшему, последствия могут быть разные), какие возникали бы конфликты (не только научные), это была бы НФ. Но Альперт написал роман о том, как с помощью Теории Всего можно было мир уничтожить. Получился триллер. Да, с как бы научно-фантастической идеей. Увлекательный триллер, читать интересно, не оторвешься, всем рекомендую. И кое-какие верные сведения о современных физических теориях читатель получит. Наверно, этого достаточно?

---

В продолжение дискуссии

2010-11-08 21:13:28 (читать в оригинале)

В ЖЖ Антона Первушина (apervushin) прошла очередная дискуссия о том, нужна ли современному читателю жесткая НФ (hard science fiction), и что это вообще такое – современная научная фантастика (http://apervushin.livejournal.com/153563.html). Мнения в который уже раз разделились. Одни считают, что НФ, как поджанр фантастической литературы, умерла, и туда ей дорога. Свою историческую миссию НФ выполнила. Другие (Первушин и другие авторы-возрожденцы), оставаясь в меньшинстве, считают, что НФ еще не сказала последнего слова.
Для того, чтобы разговор был предметным, Антон предлагает три критерия для определения, принадлежит ли некое произведение к поджанру жесткой НФ:
1. Описываемый мир подчеркнуто материалистичен и познаваем.
2. Научное открытие или технология, созданная на основе открытия, являются сюжетообразующими.
3. В тексте должен быть заявлен научный поиск.
Согласен, это верные критерии, но, на мой взгляд, недостаточные. В дискуссии, кстати, на это было обращено внимание.

Конечно, в жесткой НФ должен присутствовать научный поиск – прямо или косвенно, на то это и НАУЧНАЯ фантастика, это не хорошо и не плохо, это всего лишь определение поджанра. Однако, научный поиск присутствует, скажем, и в романе Д. Гранина «Иду на грозу». Является ли этот замечательный роман произведением жесткой НФ? Критериям он удовлетворяет: мир реален и познаваем, идея исследования грозы является сюжетообразующей, научный поиск присутствует. Можно сказать, что это роман о людях, работающих в науке, и о самой науке отчасти тоже. Тем не менее, это все же реалистический роман, а не научно-фантастический. И дело не только (и не столько) в том, что действие происходит в «наши дни», а персонажи сугубо реалистичны, как и их отношения. В «наши» дни происходит и действие повести А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу», но это фантастика, имеющая видимость научной, но, тем не менее, не относящаяся к жесткой НФ. В «наши» дни происходит действие в романах В. Немцова, но это не реализм, как у Д. Гранина, а жесткая НФ. В «наши» дни происходит действие и в романе Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Экипаж «Меконга». Этот роман близок к жесткой НФ, три критерия соблюдены. Критерии соблюдены в романах о людях науки – например, «Живи с молнией» М. Уилсона, да и в любом биографическом романе об ученом, например, «Лобачевский» И. Заботина. Но мы же не назовем «Живи с молнией», «Иду на грозу» и «Лобачевского» жесткой НФ, понимая интуитивно разницу между этими произведениями и «Экипажем «Меконга».
Разница эта, между тем, определяет суть жесткой НФ. Да, в НФ ощущается дух научного поиска, сюжетообразующим является открытие или изобретение, мир НФ подчеркнуто материалистичен и познаваем. Это необходимое качество жесткой НФ, но недостаточное. Отличие же в том, что в НФ открытия – фантастические, изобретения – фантастические. То есть, такие, какие не входят (еще не входят, а, может, и никогда не войдут) в ареал научного представления о мироздании.
Казалось бы, тавтология? Если речь идет о фантастике, то и открытия фантастические! Однако дискуссии показывают, что это не так очевидно, как могло бы показаться. Многие из оставивших свои комментарии к посту Первушина утверждали, что цель НФ – ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ последних научных достижений или вообще науки, как она есть. Я не говорю о том, что популяризация каких бы то ни было достижений вообще не может быть целью и смыслом художественной литературы. НФ, как и любой литературный жанр, исследует отношения людей друг с другом, с обществом и (чем обычно не занимается реалистическая проза) с мирозданием. НФ исследует конфликты, возникающие из-за того, что люди привносят в этот мир нечто НОВОЕ: новое открытие, новое изобретение, новую идею. И это НОВОЕ порождает проблемы в отношениях персонажей друг с другом, с обществом и с мирозданием.
Это НОВОЕ может точно следовать современным научным данным, вытекать из них, на них опираться. Идея «Машины времени» Уэллса опиралась на идеи времени, как четвертого измерения, популярные среди английских интеллектуалов конца 19 века. Уэллс привнес в эту идею НОВОЕ качество: предположил, что по четвертому измерению можно путешествовать в ту и другую стороны.
Идея «Человека-амфибии» А. Беляева тоже соответствовала научным знаниям своего времени, добавляя НОВОЕ качество: перестройку организма, приспособление его к жизни в чуждой для него водной среде.
Можно перечислить еще множество лучших, хороших и просто «проходных» произведений, определенно относящихся к жесткой НФ. Всюду можно найти нечто НОВОЕ, отличающее научно-фантастическую прозу от просто реалистической, даже если действие происходит в наши дни, а персонажами являются наши современники.
«Можно ли считать роман с геоцентрической картиной мира твердой НФ? – спрашивает Антон. - Да, но только в том случае, если в тексте наличествует популяризация теории эпициклов, если сама теория эпициклов влияет на сюжет, а не просто упоминается как элемент культуры описываемого мира.»
Позволю себе заметить, что такой роман вряд ли можно назвать жесткой НФ. Если автор популяризирует теорию эпициклов в наши дни, утверждая, что это и есть научный подход к изучению космоса, такое произведение будет антинаучным, а не научно-фантастическим. Если автор популяризирует теорию эпициклов, перенеся героя в мир Птолемея, то и такой роман фантастическим не будет – получится (при талантливом исполнении) добротная историческая проза. «Монах на краю Земли» С. Синякина –жесткая НФ? В свое время я приводил эту повесть как пример того, что НФ в России умирает, поскольку ПОПУЛЯРИЗИРУЕТ идеи, давно ставшие антинаучными. Если же, как меня в свое время уверяли оппоненты, идея твердого неба не является главной НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОЙ идеей повести, то «Монах на краю Земли» вообще не следует относить к НФ – это красивая притча, совсем другой литературный жанр. Но ведь эта повесть полностью соответствует трем критериям! И сам автор критериев вполне допускает, что популяризация теории эпициклов может быть сюжетообразующей для настоящей твердой НФ.
Противоречие это оттого и возникает, что среди критериев нет такого: для твердой НФ необходимо не просто фантдопущение (я все же предпочитаю по старинке говорить о НФ-идее), не популяризация известных научно-технических сведений, но НОВАЯ по сравнению с уже существующими научно-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ идея (не обязательно придуманная именно автором данного произведения – идея, может, уже была в фантастике). Идея мыслящего океана была НОВОЙ (не буду сейчас говорить о приоритете – мыслящая планета впервые была описана М. Лейнстером в рассказе «Одинокая планета» за двадцать лет до появления «Соляриса») не только для фантастической литературы, но и для биологической науки.
Кстати, на «Солярисе» и «Одинокой планете» надо остановиться для уточнения. Идея Лейнстера была для фантастики сороковых годов принципиально новой. Идея Лема лишь развивала идею Лейнстера (неважно, читал ли Лем рассказ своего американского коллеги). Новизна присутствовала в первой идее – все последующие произведения с той же идеей (пусть даже они в точности повторяют первоисточник) тоже относятся к жесткой НФ.
Новизна может быть двоякой. «Такого еще не было в науке» и (или) «Такого еще не было в научной фантастике». Новизна может быть принципиальной (идея хроноклазма в свое время была принципиально новой в фантастике и открыла целое направление в НФ), может быть несущественной (как электрические трактора у В. Немцова). В последующих произведениях вообще может не быть новизны по сравнению с прототипом – важно, что когда-то идея была новой (для науки и – или – для фантастики). Речь ведь не идет о качестве текста, а только о жанровом определении. Текст, вторичный по идее, полностью повторяющий идею-прототип, может оказаться – и часто оказывается – гораздо лучше, интереснее, чем произведение, откуда автор нового текста почерпнул идею. Новое произведение может оказаться лучше в литературном отношении, лучше в изображении характеров или по другим параметрам. Может оказаться и хуже. Неважно. Оно будет относиться к жесткой НФ по перечисленным выше критериям.
И еще об одном хочу сказать в связи с прошедшей дискуссией. И в дискуссии у Антона Первушина, и во многих других постах, посвященных фантастике, приходилось читать утверждения вроде «не то, что какие-то там детективы и женские романы». Не скажу за женские романы, там наверняка есть свои шедевры, но о детективе хотелось бы замолвить слово.
Мне трудно понять, как читатель, утверждающий, что любит интеллектуальную прозу вообще и научную фантастику, в частности, может пройти с высокомерной улыбкой мимо жанра детектива. Впрочем, и здесь нужно, прежде всего, внести жанровые уточнения. Детективным назовем такое произведение, где имеет место преступление, которое главный герой (обычно частный сыщик, но это может быть и полицейский, как комиссар Мегрэ) раскрывает, пользуясь своими «серыми клеточками», с помощью интеллектуальных усилий, анализа ситуаций и игры на опережение с преступником. В наши дни издатели называют детективами произведения, никакого отношения к «классическому» понятию детектива не имеющие. Под грифом «детектив» можно встретить полицейские романы, триллеры, приключенческие произведения, все что угодно, лишь бы в тексте сначала был труп, а в конце наказание преступника. В таком «детективе» может не оказаться ничего, способного заставить работать серые клеточки читателя. Часто преступника изобличают в результате случая или методической работы криминалистической лаборатории, перебирающей все версии и останавливающейся на одной только потому, что совпали отпечатки пальцев. Читая такие произведения (они могут быть написаны сколь угодно талантливо), читатель не участвует в процессе расследования, он не может задействовать свой мозг, пытаясь опередить героя-сыщика, он не анализирует улики, потому что часто их просто нет почти до самого конца, где они вдруг появляются, как бог из машины.
Говоря о жанре классического детектива, я имею в виду произведения, авторами которых были А. Кристи, Д. Карр, Э. Квин, в меньшей степени Д. Гарднер, Р. Стаут. Поджанр классического детектива сейчас, казалось бы, умирает так же, как умирает, якобы отжив своё, жесткая научная фантастика. Это родственные поджанры в своих жанрах – и там, и там от читателя требуются интеллектуальные усилия, а от автора – богатое творческое воображение, аналитическая четкость. Пробираясь через лабиринты улик и доказательств, мозг читателя «Девяти неправильных ответов» Карра или «Игрока на той стороне» Квина так же загружен размышлениями и поисками истины, как при чтении «Соляриса» или «Ложной слепоты».
Классический детектив бывает порой так же вынужденно схематичен в изображении персонажей, как жесткая НФ. Классический детектив так же, как жесткая НФ, требует новизны идей – в способе совершения преступлений, например, или в анализе улик. Классический детектив так же, как жесткая НФ, развивает воображение. И так же, как жесткая НФ, классический детектив может быть и отличной литературой, и ремесленной поделкой, тут уж все зависит от таланта автора.
Будучи литературой, НФ, конечно рассказывает о людях, а не о научных идеях. Но – о людях, живущих и (или) работающих в рамках научных идей. Невозможно рассказать о людях, не рассказав об идеях, которым они часто посвящают жизнь. Невозможно рассказать о профессоре Иванове, открывшем новый закон природы, если ни слова внятного не сказать об этом законе – и это должны быть не общие слова, а конкретное, пусть фантастическое, но следующее научной логике, описание. Уже упоминавшийся роман «Иду на грозу» потерял бы половину своей литературной ценности, если бы о деле, которым занимаются герои, было сказано два слова вскользь. В хорошей жесткой НФ герой и НФ-идея неотделимы друг от друга.
Конечно, в реальности все смешано, есть масса градаций и соотношений. В одном произведении НФ-идея «забивает» художественную сторону так, что от последней почти ничего не остается. В другом – «приключения тела» не позволяют следить за «приключениями разума». Один автор пишет лучше, другой хуже, третий вообще графоман... Каждое произведение нужно анализировать отдельно, я же сейчас говорю о неких критериях, по которым можно определить жесткую НФ и классический детектив – родственные поджанры интеллектуальной прозы.
И два слова о возрождении. По-моему, авторы-возрожденцы, делая благое для фантастики дело, выбрали не самый удачный термин для обозначения свой деятельности. Когда слышишь о «возрождении НФ», сразу приходят на память научно-фантастические произведения прошлых лет, советская научная фантастика, ее идеи, ее идеология. Многие оппоненты на этом и зацикливаются, то и дело спрашивая: «Зачем это возрождать? Эта фантастика была и кончилась». Авторы-возрожденцы объясняют, что речь не идет о повторении пройденного, не идет речь о том, чтобы писать научную фантастику так, как писали полвека назад, не идет речь о том, чтобы повторять старые идеи. Но термин «возрождение» довлеет над оппонентами и не позволяет понять, что на самом деле речь идет не о возрождении старой НФ, а том, что новому времени нужна совершенно новая научная фантастика. Нельзя сегодня писать, как писали Ефремов, Альтов, Днепров – классики советской жесткой НФ. Современная жесткая НФ должна использовать другие идеи, другие приемы, других героев. Какие идеи и каких героев? На Западе, где научная фантастика развивалась без таких явных провалов, как в России (но тоже переживала взлеты и падения), есть Уоттс, Нивен, Бакстер, Шеффилд, Бенфорд, Чан, Симмонс, Иган, Виндж, Косматка, Кресс... список можно продолжать долго. Не каждое произведение этих авторов относится к жесткой НФ, но то, что можно отнести к этому поджанру, пожалуй, реально соответствует определению «современная жесткая НФ». Эти авторы не возрождают научную фантастику, они создают СОВРЕМЕННУЮ научную фантастику с НОВЫМИ идеями.

---

"Млечный путь", выпуск 41

2010-11-02 18:37:53 (читать в оригинале)

Опубликован ноябрьский (41-й) выпуск интернет-журнала "Млечный путь":

• Наталия  Лазарева   Листьев медь
  Повесть. Окончание.
  
• Екатерина  Четкина   Счастье человеческое
  Фантастический рассказ.
  
• Валентин  Артемьев   О творчество, полёт души!
  Фантастический рассказ.
  
• Наталья  Крупина   «Пепельная роза»
  Фантастический рассказ.
  
• Алла  Касатка   Жизнь – война
  На войне есть один итог – СМЕРТЬ.
  
•   Крош   Королева
  Сказочка...
  
• Владимир  Васильев   Что почем?..
  Статья.