Круг является, пожалуй, важнейшим и наиболее распространенным геометрическим символом, чья форма уже заранее была предопределена картиной явления Солнца и Луны. Согласно суждениям философов платоновской и неоплатоновской школ, круг является самой совершенной формой. Мифический храм Аполлона в стране гипербореев по описаниям якобы тоже был круглым (намек на доисторическое культовое сооружение в южной Англии Стоунхендж?), а «королевский город» Платона на Атлантиде состоял из системы концентрических кругов суши и воды. В мистических представлениях Бог парафразируется как круг с вездесущим центром, чтобы дать понять его совершенство и непостижимость, неосязаемость для человеческих понятий (безграничность, вечность, абсолют). У круга нет ни начала, ни конца, ни направления, ни ориентации; и небосвод тоже — вследствие круговых траекторий движения звезд вокруг небесного полюса — представляется как круглый купол, поэтому круг олицетворяет собой небо и все спиритуалистическое. Если на него нанести спицы (радиусы), то он станет символом колеса, которое в противоположность неизменяемости круга демонстрирует дополнительное качество — динамику.
Египетский символ вечности представляет собой шнур, завязанный узлом так, чтобы получилось круглое кольцо, античный же — змею, кусающую свой хвост (Уроборос, Uroboros). Когда что-то бросают в воду, на поверхности возникают концентрические круги; на больших камнях, закрывающих доисторические захоронения, часто встречаются подобные вырезанные изображения. Их можно истолковать как символическое олицетворение погружения в воды смерти , а возможно, также в смысле учения о смерти и возрождении, которое находит символическое выражение через круги из волн или круговые волны.
Круг с точкой посередине в традиционной астрономии является символическим знаком Солнца, в алхимии — аналогичного ему металла — золота, у розенкрейцеров — императорской власти, которая в центре несет творческое начало, дающее смысл всему окружению. В магических учениях круг имеет функцию защиты от злых духов. Во время церемоний с заклинаниями маг чертит вокруг себя круг, который нельзя переступать. Ноль, окружность, обрисовывающая пустоту, ничто, пришел к нам в Средние века через мусульман (а русские утверждают, что через еврейских хазар).
Кочевники, что перемещались в предгорьях Альп, т. е. на пространстве между Баварией, Бургундией и Провансом, понимали под окружностью нечто совсем иное, а именно — требование двигаться дальше, перемещаться в другие местности. Знатоки толкуют это изображение как упрощенную картинку колеса от цыганской повозки, другие же усматривают в этом знаке символ вечного движения, постоянных перемещений кочевников.
С точки зрения науки о символах противоположностью круга является квадрат, который обозначает уже земной мир и все материальное. Круг олицетворяет собой Бога и небо, а квадрат — землю и человека. Знаменитая задача о «квадратуре круга» — построении квадрата, равновеликого по площади данному кругу (чисто геометрическими средствами) — обозначает поэтому старание человека найти способ перевести свою собственную субстанцию в субстанцию божества, т.е. очистить себя до божественного состояния. Задача преобразования, неразрешимая с помощью обычных геометрических приборов, часто возникала в эпоху Ренессанса и являлась аллегорией человеческого стремления к «обожествлению», которое в алхимической символике тоже играет большую роль. Не вдаваясь в проблему равновеликости площадей, каббала тоже занималась кругом и квадратом — круг внутри квадрата понимался как символ божественной «искры» внутри материальной оболочки. В христианской иконографии нимб почти всегда изображался в виде круга, а концентрические круги представляли первоначальную ступень творения Бога — «земной круг», в который человек был помещен позднее; творец очерчивает его циркулем (Поучающая Библия, XIII в.) или является в виде неясного очертания руки, которая выступает из центра нескольких кругов и, выйдя за их пределы, разрывает их (романская фреска, церковь Св. Климента де Тахулл, Каталония, ок. 1123).
Естественно, круг в качестве символа использовали не только народы с высокой культурой. «Так, например, у различных индейских племен он символизирует космическое проявление «Великого духа», поскольку орбита Луны и (с точки зрения наблюдателя с Земли) орбита Солнца — круглые, «движение звезд» тоже происходит по кругу, да и естественный рост тоже порождает круглые формы. Поэтому круг лежит в основе расположения лагерей» (Никсдорв бай Стерк, 1987). Хороводы тоже можно рассматривать как «танцующие круги».
В дзен-буддизме круг означает просветление, озарение, совершенство человека в единстве с первоначальным принципом. В китайском символе инь — ян двойственность заключена в круг (Тай-чи в первоначальном объединении). В Средние века господствовало представление о картине мира как о расположенных друг в друге чашеобразных космических сферах в круговой проекции (что и было поэтически представлено в «Божественной комедии» Данте в форме кругов рая и ада), иерархии ангелов как стражей сфер обеспечивали этот большой порядок. В качестве символа Святой Троицы часто использовались три проникающие друг в друга круга.
В рыцарской литературе раннего Средневековья получил известность цикл романов о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. В одном из романов этого цикла волшебник Мерлин подсказывает вождю бриттов Утеру (отцу Артура) мысль создать рыцарский орден Круглого стола. Рыцари этого ордена на пирах у короля должны были сидеть за круглым столом, чтобы не было споров о лучшем и худшем месте и все рыцари чувствовали себя равными. В международных совещаниях круглый стол был вызван потребностями дипломатического церемониала, стремящегося подчеркнуть равноправие совещающихся или договаривающихся сторон. Расширительно выражение «круглый стол» стало применяться ко всякому обмену мнениями, участники которого беспристрастно и терпимо знакомятся с точкой зрения любого члена совещания.

Использование в символике разных народов и культур образа крокодила достаточно объяснимо. В этом пресмыкающемся сочетается сила, ловкость, загадка и хитрость. Наиболее распространённые упоминания этой рептилии – в странах, где можно встретить живого крокодила в природных условиях. Для европейского жителя крокодил – животное не совсем привычное, а значит вызывающее отвращение и враждебность. Кроме этого, баснописцами средних веков использовался образ крокодила, как существа лицемерного. Не зря существует выражение «лить крокодильи слёзы», появившееся благодаря легенде о том, что крокодил плачет, после того как съедает свою жертву.
В Древнем Риме крокодил, как и ящерица, символизировал молчание, так как считалось, что у этих пресмыкающихся отсутствует язык. Кроме того, отождествление крокодила с могущественным повелителем жизни и смерти, воды и земли, символизировало необходимость преодоления смерти на пути к новой жизни.
Поскольку крокодил спокойно чувствует себя и в воде, и на суше, то его образ использовался, как символ лицемерия или двойственной природы человека. Хотя, если изображался крокодил с широко открытой пастью, то это, скорее всего, означало сопротивление окружающему миру, движение вопреки канонам и устоям общества.
Крокодил с раскрытой пастью часто встречается в культуре индейцев Северной Америки. Существовало предание, что в каждый вечер Солнце закатывается именно в бездонную глотку крокодила. Жители же Центральной Америки почитали крокодилов, как помощников богов в процессе создания земли и всего, что на ней существует.
Несколько противоречивая символика, связанная с крокодилом, существовала в Древнем Египте. С одной стороны он символизировал силу и глубочайшую мудрость, но с другой стороны его считали олицетворением коварства, подлости и злобы, персонифицируя с демоном Тифоном, разрушающим всё вокруг.
Довольно часто, египтяне использовали символ крокодила, изображая смерть на фресках в культовых сооружениях. А образ бога Себека, бога плодородия в облике крокодила, можно считать собирательным образом, вобравшим в себя значения образа крокодила со всего мира – он олицетворяет и порок, и лицемерие, скрытность и молчание, коварство и обман. Существует легенда о боге Себеке, который, проглотив Луну, заливается крокодильими слезами.
Использование крокодила в символике египтян настолько популярно, что кажется, будто этот зверь – самый почитаемый в Египте. Плутарх объяснял такую популярность крокодила тем, что крокодил способен быть неуловимым, передвигаться бесшумно и ловко, а также видеть всё, даже не открывая глаз. Словом, полное воплощение зла.
Вообще, Африка – континент, где почитание крокодила стало культовым. Вызывая страх своей возможностью существовать в разных стихиях, крокодил стал символом загробного мира, а также символом мужского возрождения, который принимает участие в обряде инициации. Шрамы, которые остаются после процедуры обрезания, принято считать отметинами острых челюстей крокодила, которые сначала проглатывает юношу, который после этого возрождается настоящим мужчиной.

Кристалл — это выражение созидательных, творческих сил в минеральном мире. Кристаллы разного рода, особенно благородные камни в отшлифованном состоянии или натуральные драгоценные камни, обладают не поддающейся оспариванию чарующей силой, выходящей за рамки их материальной ценности. Они притягивают взгляд и могут служить вспомогательными средствами при медитации и концентрации, подобно начерченным или нарисованным диаграммам янтра. (Янтра — вписанный в квадрат восьмилепестковый круг.) Поскольку в кристаллах возникают многократные явления преломления и отражения света, они оказывают сильное возбуждающее действие на фантазию соответствующим образом настроенного человека и могут спровоцировать появление пророческих образных видений, которые в магии, связанной с предвидением будущего, играют большую роль (кристалломантия). «Однако сегодня хрустальный шар «ясновидцев», как правило, имеет не минеральное происхождение, а представляет собой по возможности идеальной формы шар из чистого стекла. В христианской символике горный хрусталь, который не светится изнутри, а отражает лучи солнца, является символом Марии. Так как кристаллы хотя и осязаемо материальны, но все же прозрачны, они представляют «бестелесное в телесном».

Кровь в ритуалах играет значительно большую роль, чем в символике, но и здесь она очень важна как воплощение жизни. Часто она представлена материалами, которые не воспроизводят ее цвет, например охрой, для того чтобы символизировать продолжающуюся жизнь. Руны магически оживлялись красной краской (древнеанглосаксонское teaf or = свинцовый сурик, отсюда слово «волшебство»), чтобы усилить впечатление того, что они якобы заполнялись кровью. Широко было распространено мнение, что кровь — это божественный элемент жизни, который действует в организме человека. Как таковая она была табуирована во многих культурах и могла проливаться только после особой подготовки, в частности, при совершении обряда жертвоприношения. «Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает. Потому Я и сказал сынам израилевым: ни одна душа из вас не должна есть крови, и пришелец, живущий между вами, не должен есть крови» (Третья книга Моисеева, 17, 11—12). Вновь и вновь кровь считается носителем магических сил и единственной пищей сверхъестественных и сочетается со многими иррациональными воззрениями. Такие слова как «кровосмешение», «кровная месть», «кровное братство», «кровный бокал» (масона) подтверждают это, как и просторечные выражения («Это у меня в крови»; «венская кровь»; «у него горячая кровь»; «сохранять кровь холодной»; «быть кровожадным»; «руки в крови» и пр.). По античному учению о соках тела и темпераментах кровь была особо определяющим фактором в природе «сангвиника» (sanguts — лат. кровь). В речах Гитлера кровь в большей мере означала «расу», наследственный материал, генетическую информацию, в частности, когда он писал о «признании крови», то есть расовой основы в общем («Одна лишь утерянная чистота крови разрушает навсегда внутреннее благополучие, принижает человека навечно») в своей книге «Моя борьба». У многих древних народов участники ритуала выпивали жертвенную кровь, чтобы привести себя в состояние экстаза. В культах Митры и Кибелы верующие обливали себя кровью жертвенного быка, из которой они должны были бы перенять жизненную силу.
Менструационная кровь, согласно античной теории размножения, является одним из двух компонентов, из которых (вместе со спермой) возникает новая жизнь. Но в то же время у многих народов она считается «нечистой» и заряженной негативной силой, отчего менструирующие женщины часто отторгались от сообщества. И напротив, «чистая кровь» всегда символизировала ненарушенную жизненность. Согласно средневековым преданиям она якобы обладала силой излечивать проказу (лепру), если искупать в чистой крови больного. Древнекитайские предания рассказывают о нарисованных драконах, которые улетали после того, как им кровью подрисовывали глаза. В магической традиции Западной Европы кровь считается «особым соком», пропитанным совершенно личной аурой жертвователя, отчего дьявольские пакты должны якобы подписываться или скрепляться кровью. Когда же в алхимии речь идет о «крови», то это обозначает жидкий (красноватый) раствор ранее подкрепленной субстанции.
В христианском мире образов кровь Христа как одно из эвхаристических таинств занимает центральное положение (плоть и кровь — хлеб и вино), при этом символично, что смешанное с водой вино означает церковь, которая неразделимо соединяется с водой верующих и в лице Христа олицетворяет единство: члены церкви пропитываются очищающей и избавляющей силой крови Спасителя. На изображениях Распятия из тела Христа кровь льется ангелом в чашечки, которые в свою очередь ассоциируются с преданием о легендарном Граале.
В стране ацтеков Древней Мексики человеческая кровь была необходимым средством для подкрепления солнца (обессиленного после ночного прохождения им через ад), только она могла поддерживать порядок в Космосе. Этим объясняются чрезмерные принесения в жертву военнопленных, которые в империи ацтеков должны были принять «цветочную смесь».
«Голубая кровь» аристократов объясняется, по-видимому, тем, что у лиц высшего сословия не было загара кожи и кровеносные сосуды под ней отливали синевой через благородную бледность. Это изначально испанское выражение — «sangre azul» — с начала XIX столетия стало обычным и в германском языковом пространстве.