Тора рассказывает, что, когда Йосеф открылся братьям, о пал он на шею Биньямину, брату своему, и заплакал.
ХрамКомментирует Раши, что он заплакал «о двух Храмах, которые будут (воздвигнуты) в уделе Биньямина и которым суждено быть разрушенными». Шея в этом стихе, по мнению наших мудрецов, намекает на Храм. И так же в Песне Песней (4, 4) шея – аллегорическое название Храма, как сказано «Шея твоя подобна башне Давидовой». Пишет мидраш: «Тут намек на Храм». И в мидраше поясняется, почему Храм назван шеей: «Подобно тому как без шеи невозможно человеку жить, так и без Храма нет жизни для евреев». И речь здесь идет о полноценной духовной жизни.
Однако слова мидраша требуют прояснения, ведь в теле есть немало органов, без которых невозможно жить, почему же именно Храм называется шеей?
Думаю, что ответ на этот вопрос следующий: функция шеи – служить проводником для воздуха, пищи и передавать указания от головы к телу. Подобно этому и функция Храма – проводить небесное изобилие всему миру. И по этой причине сказано в Талмуде, что с тех пор, как был разрушен Храм, нет дня, в котором не было бы проклятья, не спускается роса во благо, и фрукты лишены истинного вкуса
2017-01-02 16:05:59
«И сказал Фараон Яакову: Сколько дней лет жизни твоей? И сказал Яаков Фараону: Дни лет моего ...
+ развернуть текстсохранённая копия
«И сказал Фараон Яакову: Сколько дней лет жизни твоей? И сказал Яаков Фараону: Дни лет моего проживания — сто тридцать лет; немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей, и не достигли они дней лет жизни моих отцов во дни их проживания». (Берейшит 47:8-9)
В этом диалоге между Фараоном и Яаковом есть много непонятных вещей. Во-первых, почему, говоря о годах жизни его отцов, Яаков добавляет слова: «во дни их проживания»? Также непонятно, почему он решил сетовать Фараону на свою тяжелую жизнь? Также неясно, как может Яаков утверждать, что его дни не достигли дней его отцов, быть может, он ещё проживет много лет и достигнет возраста своих отцов и проживет даже дольше них? Также неясно, почему Фараон говорит о «годах жизни», а Яаков начинает свой ответ с годов «проживания» («Дни лет моего проживания»), а потом упоминает дни «жизни» («немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей») и заканчивает снова «проживанием» («и не достигли они дней лет жизни моих отцов во дни их проживания»)?
Возможно, ответ на этот вопрос следующий. Услышав вопрос Фараона о днях жизни, желал Яаков прояснить, что такое настоящая жизнь. Настоящая жизнь в представлении Яакова не связана с тем, сколько лет провёл человек, «крутясь» на земле. Это возможно назвать только «проживанием». Настоящая жизнь зависит от того, сколько человек смог сделать хороших дел во время лет своего «проживания» на свете, насколько он наполнил их смыслом. Может быть человек, который провёл в этом мире совсем немного лет и умер, не дай Б-г, молодым, но он успел все эти годы наполнить смыслом, делая добрые дела. Тем самым он «прожил» все эти годы настоящей жизнью, достойной этого слова. С другой стороны, может быть человек, который прожил долгие годы, но жил совершенно бессмысленно и пусто, заботясь только о собственных удовольствиях. Все эти годы невозможно назвать «годами жизни» в полном смысле этого слова. И так сказали наши мудрецы (Брахот 18б): «грешники, даже при жизни не считаются живыми».
И это то, чему желал Яаков обучить Фараона: есть большая разница между жизнью и проживанием. Если говорить о проживании, то он провёл в этом мире 130 лет. Но эти годы невозможно назвать «годами жизни», поскольку я не наполнил все их смыслом и хорошими делами (так считал Яаков по своей великой скромности), и поэтому «немногочисленны и плохи были дни лет жизни моей». И он добавил, что его отцы смогли гораздо больше наполнить свою жизнь смыслом и хорошими делами, говоря: «и не достигли они дней лет жизни моих отцов в дни их проживания».
«И сказал Исраэль: Премного..! Еще Йосеф, сын мой, жив! Пойду и увижу его, прежде чем умру. И отправился в путь Исраэль и все, что есть у него, и пришел он в Беер-Шеву, и принес он жертвы Б-гу своего отца Ицхака». (Берейшит 45:28, 46:1)
Тогда Израилем и всеми, кто был с ним, овладело радостное настроение. Это был кульминационный момент всей его жизни, полной тяжких испытаний жестокой борьбой и страданиями. Они двинулись на юг и прибыли в Беер-Шеву, город у границ Ханаана, прославленный памятью его отцов. Здесь Израиль принес жертву זבחים, части которой жертвователь и другие люди могут есть. В Писании больше нигде не упоминается о том, что кто-либо из наших патриархов приносил жертву זבחים. Как все другие потомки Ноаха, они приносили только עולות (жертвы всесожжения).
Жертва всесожжения выражает абсолютную преданность человека Б-гу. זבח как таковая — это пища, которую съедают вместе с домочадцами, она освящает дом и стол, превращая их в храм и жертвенник. זבחים, которое, как правило являются שלמים (мирными жертвоприношениями), выражают более возвышенное понятие «Б-га среди нас». Поэтому такие жертвы обычно приносятся в счастливом осознании того, что, где бы ни жила семья, если домочадцы живут в согласии, верности долгу и с ощущением Б-жественного Провидения, («Б-г в праведном поколении» — Теилим 14:5), там постоянно находится Б-г. Вот почему дух שלמים, «мирных жертвоприношений» семьи, благословенной Б-гом, так типичен для евреев.
Представление о том, что нужно полностью отдаться Б-гу и позволить Ему проникнуть во все сферы жизни человека, стало овладевать и нееврейскими умами. Но мысль о том, что повседневная жизнь может быть настолько наполненной Б-жьим духом, что человек ест, пьет и при этом видит Б-га, что все наше жилье становится храмом, а наши столы — алтарями, наши юноши и девушки — священниками, — эта одухотворенность повседневной жизни представляет собой неповторимую ценнность иудаизма.
Причина, по которой Яаков-Израиль в этот момент приносит не жертву всесожжения, а זבחים, состоит в том, что сейчас впервые Яаков счастлив, весел и «целостен» (שלם также означает «полный, целый») в кругу своей семьи. Именно под влиянием этих мыслей и чувств он совершил «семейное жертвоприношение» Б-гу.
Йосеф был наказан двумя дополнительными годами в тюрьме, поскольку положился на виночерпия, говоря: «Если вспомнишь меня» [а не положился на Творца]. Как известно, цель любого наказание Творца – чтобы человек выучил из него, каким образом исправить изъян. Если так, то, на первый взгляд, нам необходимо понять, каким образом после того, как разгадал Йосеф сон фараона, он сказал ему: «И ныне, да усмотрит Фараон мужа рассудительного и мудрого и поставит его над землею Египетской», ведь на первый взгляд это выглядит как старание, чтобы Фараон вспомнил его к лучшему [и, следовательно, как недостаток в уповании на Творца].
Однако в действительности Йосеф[находясь в тюрьме] серьезно задумывался о том, за что получил это наказание, и ему удалось постичь истинную глубину упования на Творца [которая требуется от человека]. И именно – чтобы человек прояснил для себя, что у любой «причины», которую ему пошлёт Творец, нет совершенно никакой самостоятельной силы, поскольку вся сила принадлежит только Ему, благословен Он.И доказательством этому может служить первое слово, которое Йосеф употребил, отвечая на просьбу Фараона «Я слышал о тебе: ты внемлешь сну, чтоб истолковать его», — «Не моя (мудрость)». На первый взгляд, странно: почему Йосеф должен был полностьюотрицать свою мудрость, ведь он мог сказать: «Да, я немного разбираюсь в этом, однако это не моя мудрость, а Всевышний дал её мне» или что-то вроде этого. А вместо этого он говорит однозначно, что у него нет никаких сил вообще. Ведь весьма возможно, что Фараон поймёт [из такого ответа], что слух, который распространяют про Йосефа о его незаурядном умении разгадывать сны — ошибочный, и тем самым потеряет свою последнюю возможность освободиться из заключения.
Однако на это Йосеф не обращал внимание вообще, зная, что прежде всего ему необходимо аннулировать в своём сердце важность материальных «причин» и явно осознать, что все силы принадлежат только Б-гу. И в этом заключается основа упования на Творца. Из этого мы явно видим, насколько серьёзно преуспел Йосеф в своём учении все два года, которые он оставался в тюрьме. Только после того, как стала явной высокая ступень упования Йосефа, не было проблемой «постараться», обращаясь к Фараону с советом: «И ныне, да усмотрит Фараон мужа рассудительного…». Ведь, на самом деле, не старание противоречит упованию, а ожидание, что именно это старание принесет плоды. Зная, что все от Всевышнего, проявить старание и при этом не рассчитывать на его немедленный эффект (что, конечно, не просто), — это и есть путь Торы.
+ развернуть текст сохранённая копия
+ развернуть текст сохранённая копия
Тора рассказывает, что, когда Йосеф открылся братьям, о пал он на шею Биньямину, брату своему, и заплакал.
Рав Шимшон Рафаэль Гирш
