Публикую вторую    часть  заключительного параграфа десятого  из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.10. Парадоксы и метаморфоза Марксовой (Энгельсовой) концепции демократии в контексте политической доктрины, социальной философии, экономических и других взглядов К.Маркса и Ф.Энгельса (Окончание)

Нам могут возразить, что не все социальные утопии исходили из необходимости и возможности воспитать "нового" человека, а основыва­лись на "реальном" человеке, и социальные проекты строились, опира­ясь на эту цель. Но и подобная установка не спасает проекты разум­ной организации. Имеется несколько контраргументов.

           1.Общество находится в изменении, а человек ситуативен, и ра­зумное устройство (предположим, что оно возможно), найденное или вы­численное (не суть важно) для момента "t¹раз.", к моменту осущест­вления проекта –“t¹осущ.”- уже не соответствует новому состоянию об­щества и человека, так как мгновенная реализация проекта вследствие природной и общественной инерции невозможна. И даже если теперь в проект ввести коррективы, то опять-таки разумный проект с корректи­вой для момента Т²раз." к моменту осуществления - "t²осущ." - зас­тает другую общественную и человеческую реальность.

Ситуация принципиально не меняется,если вносить коррективы в процессе реализации проекта, несоответствие все равно будет сохра­няться.

Однако на этот довод последует возражение, что достаточно и того, что будет создано более разумное, основывающееся на достижени­ях наук общество, чем то, которое было до проекта, а большего и не надо. Но этот аргумент "pro" не спасает положения.

         2.Критерий разумности (научности) в том виде, как он представ­лен, не является достаточным. Дело в том, что он с самого начала умозрителен, а жизнеспособность проекта, следовательно и его науч­ность, может быть проверена лишь осуществлением его в жизни. Таким образом, выясняется, что сам аргумент разумности (научности),являю­щийся решающим доводом для выбора проекта, поставлен под сомнение.И приходится принимать на веру то, что казалось научно обоснованным.

Но и это еще не все. Главные контраргументы впереди.

3.Критерий разумности (научности) принципиально не­достаточен совсем в другом отношении. Он должен быть дополнен кри­терием гуманности общественного устройства, учитывать нравственные оценки. А это означает, что экономический механизм общества должен функционировать, к примеру, не только исходя из критерия экономичес­кой эффективности, вычисленного по научным формулам, но и с учетом критерия социальной справедливости, солидарности, сострадательности (помощь людям, находящимся ниже официального прожиточного минимума, инвалидам, престарелым и т.д.).

    4.Наконец,даже если будет сконструирован и провозглашен проект разумногои гуманного общественного устройства,решающим кри­терием реализации общественного проекта являются свобода выбора и демократический путь его осуществления.Реализация проекта по де­мократическому пути требует согласия по крайней мере большинства граждан общества при обязательном условии, что меньшинство должно иметь гарантии, что оно существенно не пострадает от реализации про­екта большинства. Но согласие большинства при свободе выбора может быть достигнуто путем компромисса - ибо приходится учитывать пред­рассудки, страсти, интересы различных социальных групп, дифференциацию граждан по способности адекватно воспринимать предлагаемый про­ект и т.д.,- а это означает очередное отступление от научности (ра­зумности).

Таким образом, вполне доказано, что в принципе невозможна реализация демократическим путем разумного общественного проекта, разумной организации общества.

Однако обоснована и более фундаментальная концепция, опровер­гающая приведенное нами в разделе 1.6 утверждение Ф.Энгельса о "ра­зумной организации общества". По мнению патриарха либерализма XXв. Ф.Хайека, культурная эволюция человечества вообще не является про­дуктом разума, сознательно проектирующего общественные институты, а представляет собой результат процесса, в котором культура и разум развиваются в постоянном взаимодействии и переплетении.

"Структуры, сложившиеся в результате традиционной практики, - утверждает Ф.Хайек,- не могут считаться естественными, то есть генетически предоп­ределенными, равно как и искусственными, то есть продуктами интел­лектуального творчества. Они - результат своего рода отсева, в про­цессе которого остаются группы, получившие преимущества перед дру­гими в результате практики, выбранной ими по неизвестным, а иногда и совершенно случайным причинам"³⁷⁰.

В заключение этой части экскурса приведем ключевое положение Ф.Хайека, которое мы разделяем полностью: "Человек никогда не был и не будет хозяином своей судьбы: самый разум его постоянно совер­шенствуется за счет того, что ведет его к неизвестному и непредви­денному, где приходится учиться новому"³⁷¹.

Идее марксизма о необходимости и возможности разумной органи­зации общества было уделено столько внимания потому, что,во-первых, доктрина рационализма, дух картезианства лежат в основе социальной философии марксизма, во-вторых, рационализм непосредственно сопря­жен с марксистскими экономическими аксиомами: государственной (а затем общественной) собственностью и управлением из единого центра как экономикой, так и всем и вся в обществе, ибо без последнего не­возможно и первое.

Названные аксиомы марксизма неоднократно подвергались критике многими мыслителями как предпосылки современной деспотии - тотали­таризма: Ф.Хайеком в работе "Дорога к рабству", М.Фридманом в сочи­нении "Капитализм и свобода" и др.³⁷²Они предостерегали, что моно­полия государства на средства производства автоматически приведет к тотальному контролю с его стороны за всеми сферами жизнедеятельнос­ти человека. Демократические институты, право, индивидуальная сво­бода человека войдут в неизбежное противоречие с государственным централизованным планированием экономики и управлением ею и будут фактически упразднены, даже если формально этого не произойдет. В свою очередь, государственное централизованное управление экономи­кой и политическое насилие будут взаимно усиливать друг друга, ре­зультатом чего станет установление тоталитарной общественной систе­мы.

В то же время Ф.Хайек отмечал, что установление тоталитарного строя не являлось сознательной целью классиков марксизма.Тоталитаризм - это не предусмотренные ими следствия попытки управлять обще­ством по единому плану, стремления переустроить жизнь общества в соответствии с некоей единой, рациональной, наперед заданной целью, а также неизбежный результат переноса на современное общество принципов, по которым живут автономные организации типа фабрики или армии³⁷³.

Без преувеличения, повторим еще раз, интеллектуальной драмой К.Маркса и Ф.Энгельса является бросающееся в глаза противоречие меж­ду неприятием ими "казарменного коммунизма"³⁷⁵и системой их эко­номических, многих политических и т.д. идей, материализация которых приве­ла бы именно к казарменному общественному устройству.

М.Фридман, в свою очередь, утверждал, что является заблуждени­ем мнение, согласно которому на экономический базис "реального" со­циализма можно пересадить демократическое политическое устройство, так как "возможны лишь определенные комбинации политического и эко­номического устройства общества, и что, в частности, социалистичес­кое общество не может также быть демократическим (в том смысле, что оно не сможет гарантировать личных свобод)... С одной стороны, эко­номическая свобода есть самоцель. Во-вторых, экономическая свобо­да  это также необходимое средство к достижению свободы политичес­кой"³⁷⁶.

Завершив экскурс, вернемся к выяснению вопроса, почему и каким образом диктатура пролетариата превращается в тоталитарную власть. Обозначим пунктиром основные моменты.

Диктатура пролетариата как государственная власть переходного периода, даже установленная посредством демократической республики, не может не стать, согласно марксизму, тоталитарной властью, даже если марксистские вожди пролетариата искренне будут уверять в про­тивном.

С неизбежностью возникает противоречие между демократичес­кой формой власти,с одной стороны, и ее сущностью - с другой, дик­туемой методологией, социальной философией, экономическим учением марксизма, детерминиирующими ей (власти) определенный образ действия, определенные средства, методы и содержание политики, определенные преобразования, конечно, приспособленные к исторической конъюнктуре и специфике конкретного общественного контекста и вынуждающие отка­зываться от демократических институтов.

Диктатура пролетариата, образно выражаясь, - тоталитарная власть в квадрате, кубе, в четвертой и т.д. степени из-за оказываемых на нее воздействий одновременно нескольких факторов, каждый из кото­рых в этом отношении самодостаточен.

Во-первых, тоталитарной становится власть, изначально ставящая в центр своей практической политики подход с позиции тотальности в процессе насильственной ломки всех структур, коренного преобразова­ния всех сфер дореволюционного общества. Именно подход с позиции тотальности обязывает революционную власть не упускать из виду не затронутых революционной ломкой структур, сфер общества, подвергает революционное общество целостному, всеобъемлющему, тотальному контролю. А один раз вторгшись в  ту или иную сферуи преобразовав ее, диктатура пролетариата и дальше будет сохранять способность по мере субъективно понятой объективной необходимости вторгаться в любой момент в ту или иную область и преобразовывать ее вне зависимости от воли и интересов людей.

Во-вторых, усиливают тоталитарный характер власти две взаимо- переплетенные особенности диктатуры пролетариата: ее идеократичность (власть "во власти" марксизма) и идеологичность (классово-охрани­тельный характер) и как следствие этого - ее телеологичный и свет­ско-эсхатологический характер. Цели, задачи, средства,методы проле­тарской власти в марксистской интерпретации теоретически обусловле­ны содержанием коммунистического мировоззрения, марксистским обще­ствознанием. Следствием этого будет несколько моментов.

Первое.Конечно, тактика диктатуры пролетариата, как и любой другой власти, на практике будет определяться сложным взаимоперепле­тением объективных и субъективных, внутренних и внешних факторов.Но одним из постояннодействующих субъективных, определяющих принятие решений факторов становятся идеология, марксистское мировоззрение. Подход с позиции тотальности определен коммунистическим идеалом, отрицающим естественно-исторически сложившееся капиталистическое об­щество. В этом смысле пролетарская власть телеологична и светско-эсхатологична, ибо заранее "научно" вычисленная цель общественного развития и наперед известный счастливый "конец" прогресса человече­ства из будущего диктуют настоящему содержание преобразований воп­реки объективной логике вещей, законам экономики, природе счеловека, интересам реальных людей в той мере, в какой соответствующие поло­жения марксизма ненаучны, иллюзорны. В конечном счете государствен­ная власть пролетариата всецело поставлена на службу достижения идео­логической цели - построения коммунизма.

Возникает резонный вопрос: а если цель оказывается по большин­ству своих параметров утопичной? Ответ естественен: "утопия у влас­ти" не будет останавливаться ни перед какими жертвами, пока она у власти или не сменила парадигму для достижения цели, так как эта же власть одновременно и "насилие у власти". Масштаб насилия и объем жертв диктатуры пролетариата прямо пропорциональны степени утопич­ности пролетарской идеологии независимо от личных нравственных ка­честв, гуманности тех или иных вождей пролетариата.

Вместе с тем диктатура пролетариата есть и светско-провиденциональная власть, ибо исторический прогресс, согласно марксизму,неиз­бежно влечет человечество к коммунизму. Вследствие этого пролетар­ская власть, познав объективные законы истории, должна всячески споспешествовать их действию, преодолевая сопротивление,сметая тех, кто противится поступательному ходу истории.

*

В данный пункт следовало бы внести уточнение, необходимость ко­торого вызвана вульгаризацией понимания проявления идеократичности государственной власти пролетариата. 3.Бжезинский в своей книге "Большой провал..." пишет, что советскую систему на протяжении мно­гих лет называли тоталитарной не только потому, что общество прину­дительно было подчинено ей, но и потому, что "общество было насиль­ственно переделано в соответствии с идеологической схемой"³⁷⁷.

Думается, что З.Бжезинский впадает здесь в крайность: общест­венная материя не столь податлива, чтобы всецело быть переделанной согласно его схеме. Диалектика объективного и субъективного по дан­ной проблеме намного сложнее. Во второй части работы мы несколько подробнее исследуем этот вопрос.

Более сложный и объемный взгляд на проблему, чем 3.Бжезинский, демонстрирует А.А.Зиновьев. Коммунизм, по его мнению, сложился в Советском Союзе не по марксистскому проекту и не по воле марксист­ских идеологов, а в силу объективных законов организации больших масс населения в единый социальный организм.

"Люди, строившие его,- отмечает русский мыслитель, - либо вообще не имели никакого понятия о марксизме, либо знали его весьма смутно и интерпретировали его на свой лад. То, что получилось на деле, лишь по некоторым признакам похоже на марксистский проект. Утверждая это, я ни в коем случае не подвергаю сомнению роль марксистских идей в борьбе людей за ре­альный коммунизм. Я этим лишь хочу подчеркнуть то, что реальный ком­мунизм формируется и существует по своим объективным законам,ничего общего не имеющим с марксистскими идеалами и не подвластным воле от­дельных людей"³⁷⁸.

Лейтмотив текста А.А.Зиновьева иной, чем тот, который рассмат­риваем мы. Он подчеркивает прежде всего роль объективных факторов.Мы же - роль фактора субъективного - коммунистического мировоззре­ния, которое легитимирует революционную власть и которым руковод­ствуются вожди революции.

Дело вовсе не в том, что идея, материализуясь в практику и преломляясь через опосредствующие звенья, в том числе через цепочку голов действующих лиц, модифицируется и результат весьма отличен от первоначального идеала. А суть заключена в том, что власть насильст­венно подавляет сопротивление всех тех, кто не согласен с материали­зацией данного социального проекта, идеи.

Большинство людей было знакомо с лозунгами, популярно, на обыденном уровне излагающими идеи теории и затрагивающими первичные интересы субъектов революции и потому их устраивающими.

Но ведь были люди, которых не устраивал весь возможный диапа­зон модификаций идей - например, общественной собственности,или од­нопартийной системы, или системы Советов. Нас интересует именно этасторона. Имеются и другие аспекты, на некоторые из них указываетА.А.Зиновьев. Хотя все же деятельная роль идеи в данном тексте им принижена.

Однако вернемся к основной теме.

Второе. В силу того, что марксизм объявлен единственно научным и потому единственно допустимым обществознанием, идеократическая власть по логике вещей обязана заботиться о самом сокровенном - умо­настроении граждан, их духовном мире и создать систему пропагандистско-воспитательных учреждений, контролирующих духовное развитие и духовную культуру как общества в целом; так и каждого отдельного че­ловека, вследствие чего подлинные свободы совести, убеждений, слова и печати должны быть упразднены и установлен контроль над печатью и другими средствами.массовой информации.

Третье. Идеократическая власть в марксистском исполнении в принципе антилиберальнодемократична, так как она не нуждается в свободно получен­ном согласии со стороны управляемых в ситуации, когда,с точки зре­ния вождей пролетариата, жрецов "единственно"научной теории, объек­тивные условия созрели для преобразования. Сопротивление несоглас­ных в этом случае должно быть и будет насильственно подавлено.В си­лу этого легитимность идеократической власти отличается от трех чис­тых типов легитимации, описанных М.Вебером: традиционного, харизма­тического, легального. В противовес им диктатура пролетариата освящена сакральной истиной теории "научного социализма".Вследствие самого этого факта монопольно владеющая сакральной истиной партия теории "научного социализма" должна находиться у власти. Поэтому, по какому бы пути марксисты ни пришли к власти, в дальнейшем, согласно логике марксистской теории, они не нуждаются в легальной оппозициис претензией на власть, плюрализме, других свободно  и независимо функционирующих партиях, демократическом контроле, обсуждениях, так как только марксисты монопольно обладают сакральной истиной об­щественного развития, а все остальные политические и социалистичес­кие силы заблуждаются.

К недооценке проблем демократического контроля со стороны уп- . равляемых над властной и управленческой деятельностью ведет и идея К.Маркса и Ф.Энгельса о возможности формирования и воспитания в об­ществе будущего в "массовом порядке" нового человека идеального ти­па - всесторонне и гармонично развитого, высоконравственного.Дейст­вительно, совершенный человек, участвуя в управлении, не нуждается вконтроле за его деятельностью, так как он, по определению,не дол­жен злоупотреблять своим должностным положением, использовать его в корыстных целях, проявлять бездушие, формализм, чинопочитание,карье­ризм.

Четвертое.Усиливает насильственную и антидемократическую сущ­ность диктатуры пролетариата и одна из основных догм социальной философии марксизма - идея о всемирно-исторической миссии пролетариа­та. Тотальность и насильственность диктатуры пролетариата связана  с мессианской ролью пролетариата прежде всего потому, что если только пролетариат - мессия, освободитель всех других слоев трудящихся масс и создатель светлого будущего,- если прогресс истории и интере­сы пролетариата совпадают, то другие классы и социальные слои долж­ны согласиться с его господством, не сопротивляться его власти,под­чинить свои интересы его интересам - словом, вместо многообразия интересов и вариантов развития - однообразие, тотальное подчинение интересам одного класса. Сопротивление несогласных с подобным сце­нарием развития, естественно, должно быть подавлено.

Именно в таком смысле следует понимать совпадение интересов  пролетариата и человечества: "движение в своих собственных интере­сах и интересах человечества"³⁸⁰, а не в том смысле, что пролетари­ат одновременно вбирает в себя все многообразие интересов человече­ства. Нет, он низводит все многообразие интересов до своего,ибо,сог­ласно марксизму, классовые различия должны быть стерты.

Вместе с тем идея всемирно-исторической миссии пролетариата обосновала концепцию классовой демократии, революционной, радикаль­ной демократии пролетариата в переходный период, как класса, сос­тавлявшего большинство в составе населения. Политической формой адекватной классовой демократии, по мнению К.Маркса и Ф.Энгельса,и яви­лась Парижская коммуна.

Отношение же классиков марксизма к идеологичности собственной теории, как и вообще к проблеме идеологии, было непоследовательным.

В одних случаях, как, например, в "Манифесте...", они открыто заяв­ляли об идеократичности своей теории, об отстаивании ими интересов пролетариата ("коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляда и намерения..."³⁸¹). В других случаях, и здесь совершенно прав австрийский мыслитель Й.Шумпетер, К.Маркс "совершенно не заме­чал идеологических элементов своей собственной системы". Но ведь сомнительна позиция ученого, полагавшего, что все вокруг него - идео­логия, и лишь он сам стоит на острове абсолютной истины? "А между тем, - продолжал австрийский ученый, - идеология трудящихся не луч­ше и не хуже, чем какая-либо другая"³⁸².

А ведь, казалось бы, если марксизм - это теоретическое оружие пролетариата и, значит, идеология, а любая идеология уже, по опреде­лению К.Маркса, есть иллюзорное отражение действительного положения того или иного класса, то марксизм, являясь ею, по крайней мере по ряду позиций иллюзорен, ненаучен.

Но К.Маркс снимает это противоречие "легким росчерком пера”: по­стулируя, что интересы пролетариата, всего человечества и прогресс истории совпадают.

Пятое.Классовая демократия в контексте концепции отмирания го­сударства - отмирающая демократия, которая должна отмереть вместе с политической сферой в целом по мере стирания классовых различий и преобразоваться в неполитическую демократию свобода всех,коммуни­стическое общественное самоуправление.

Концепция отмирания государства, политической сферы общества, при кажущейся практической безобидности ее, будучи положенной в фун­дамент большевистской политической доктрины, нанесла значительный вред политическому развитию СССР.

Детальнее мы проанализируем этот вопрос во второй части работы. Здесь же ограничимся указанием на то логическое умозаключение, которое "лежит на поверхности”. Если пролетарское государство по мере стирания  классовых различий отомрет, и  это событие произойдет в недалеком будущем и само пролетарское государство в собственном смысле уже не государство, ибо не является орудием классового наси­лии меньшинства над большинством, то, во-первых,нет нужды теоре­тически разрабатывать весь комплекс вопросов совершенствования го­сударства как такового со специфическими, только ему присущими функ­циями,а скорее уж актуальны проблемы отмирания его; во-вторых,на практике это должно привести к тому (и привело), что марксистская партия - монополист на государственную власть, сохранив за государ­ством его внешние атрибуты, сама себя вмонтирует фактически в ядро государства (формально в политическую систему) и станет центром пуб­личной власти вместо государства, но без присущих политическому го­сударству (в основном демократическому и правовому, хотя отчасти ине только) норм, стандартов государственно-организованной жизни,пре­дохраняющих население от бесконтрольной, безответственной и безна­казанной власти. В результате пролетарская демократия перестанет быть таковой, лишенная механизмов, предохраняющих отзлоупотребле­ний властью аппарата и кадров управления?³⁸³.

Ситуация усугубляется при отсутствии внутрипартийной демокра­тии в партии-монополисте.

Резюме.Марксистская концепция демократии, рассматриваемая в контексте политической доктрины и социальной философии марксизма,не может восприниматься как неизменяемая целостность: амбивалентна са­ма концепция демократии,в политической доктрине, в свою очередь, можно выделить смысловое ядро, но содержатся в ней также идеи вто­рого плана, сквозь призму которых одно и то же положение концепции демократии воспринимается по-иному, чем в контексте смыслового адра,

К концептуальному стержню политической доктрины марксизма мож­но отнести следующие положения и подходы (перечислим лшь некоторые из них): а) политическая сфера, государство - общественные феномены, производные от экономики, надстройка над экономическим базисом; б)по­литическая сфера в целом и государство в частности являются атрибу­том классового общества, и возникновение их связано с появлением ча­стной собственности и раскола общества на антагонистические классы; в) государство - особый политический институт насилия,использующего прерогативы публичной власти; г) государство - прежде всего орудие подавления, насилия экономически господствующего класса. Выявление классовой сущности государства - важнейший момент его марксистского исследования; д) идея диктатуры пролетариата - ядро политической теории марксизма. Диктатура пролетариата - главное, опирающееся на насилие орудие социалистических преобразований, строительства социа­листического общества; е) негативное по преимуществу (за исключе­нием демократического пути революции) отношение к сложившимся, до пролетарской революции политическим институтам и правовым нормам, отмена ранее действовавших принципов организации и функционирова­ния государства (разделение властей, господство права, система пар­ламентаризма), замена их новыми принципами (на основе опыта Парижской коммунны); ж) пролетарское государство - монополист средств производ­ства; з) идея отмирания политической сферы и государства и т.д.³⁸⁴.

В свою очередь, к одной из "периферийных" политических идей вто­рого плана основоположников марксизма относится положение о том, что государство является не только институтом классового господства, но и носителем "общей функции" (публичной власти), "общих дел","ре­гулятивной роли", вытекающей из природы всякого обществе³⁸⁵.

Присоединяясь к сожалению, выраженному Г.Х.Шахназаровым: "Ос­новоположники марксизма до известной степени пренебрегли замечатель­ным творческим наследием великих политических мыслителей, в первую очередь Монтескье и Руссо, Локка и Джефферсона"³⁸⁶, - подчеркнем,что иного и не могло быть, пока К.Маркс и Ф.Энгельс в конкретно-истори­ческом контексте середины XIXв. оставались на радикальных позициях борцов за интересы пролетариата. Хотя причин и факторов, под влияни­ем которых К.Маркс и Ф.Энгельс создали именно ту политическую докт­рину (и концепцию демократии), а не какую-либо иную, конечно, нес­колько³⁸⁷.

Марксистская концепция демократии в ряде своих ключевых поло­жений, исследуемая а) обособлено от теоретического контекста и б) в неразрывной связи с политической доктриной, в единстве с экономиче­ским учением, социальной философией, гносеологией, философией, ант­ропологией марксизма, расщепляется на две разные концепции. И, ко­нечно, в строгом смысле слова марксистской концепцией можно считать лишь второй вариант.

В последнем случае концепция демократии может быть названа та­ковой лишь в связи с теми демократическими политическими института­ми (в частности, с демократической республикой), которые,согласно ей,пролетариат может использовать для установления диктатуры пролета­риата.

Но даже этот ингредиент "обрывается" на моменте завоевания про-  летариатом государственной власти, ибо после этого функциональные и институциональные стороны диктатуры пролетариата, т.е. характер вла­сти, ее функции, политическая система, политический режим, устанав­ливаемые в революционном обществе в соответствии с политической доктриной марксизма, дают основания полагать, что марксистская кон­цепция демократии в собственном смысле перестает соответствовать своему названию. "Демократия", долженствующая быть установленной, согласно марксистской концепции "демократии", в переходный период, таковой -  в буквальном смысле -  не может быть названа: устанавливается авторитарная,опираю­щаяся на насилие, тоталитарная, идеократическая власть.

К аналогичным выводам приходит Б.Гугенбергер, который,излагая содержание марксистской концепции демократии, взятой в полноте теоретического контекста и в развитии, отмечает ее принципиальное отличие от западных концепций демократии. В марксистской концепции,полагает он, дается точное описание целей и функций демократии.

"Со­вершенно по-иному выглядит это отношение (между целью и функциями), - поясняет политолог,-   в западной теории демократии. Демократия здесь вовсе не является соглашением на основе постепенно устанавливающейся мировоззренчес­кой и социальной гомогенности; она возникает скорее на базе нуждаю­щегося в постоянном обновлении политического соглашения именно в силу всевозрастающих мировоззренческих и социальных различий (в сов­ременном обществе). Западная демократия не признает обязательного ее предпочтения какой-либо раз навсегда заданной государственной це­ли, но стремится к демократическому единению воли, при котором цели общества в изменяющихся условиях постоянно как бы переопределяются. Обязательство придерживаться идеологически фиксированной цели исто­рии и общества здесь заменяет обязанность придерживаться метода плюрализма, соревнования различных ценностей, а также терпимости”³⁸⁸.

Таким образом, в соответствии с концепцией демократии марксиз­ма, сопряженной со смысловым ядром политической доктрины, "демокра­тия", долженствующая быть установленной в переходный период,не мо­жет быть таковой названа: не потому, что она, следуя руссоистской традиции, будет носить идентитарный характер, а потому, что устано­вится авторитарная, опирающаяся на насилие, тоталитарная,идеократическая и классово-охранительная власть, и тем самым и сама марк­систская концепция демократии в собственном смысле слова перестанет соответствовать своему названию.

И все же, если взять отдельные идеи Марксовой (Энгельсовой)кон­цепции демократии (прежде всего домарксистского периода, а также сквозную - на протяжении 50 лет - концепцию формально-демократичесого пути революции и мысли позднего Ф.Энгельса) вне теоретическо­го контекста марксизма, то они сохраняют свою демократическую и гу­манистическую сущность и эвристическую ценность вплоть до настояще­го времени.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

³⁷⁰X а й е к Ф. А. Общество свободных.Указ.соч. С.229-230.

             ³⁷¹Там же. С.259.

                   ³⁷²См.: X а й е к Ф. А. Дорога к рабству// ВФ. 1990. № 10. С.113—151; № 11. С.123-165; № 12. С.103-148; Фридман и Хайек о свободе: Пер. с англ. под ред. А.Бабича. Минск: Полифакт-Референдум,1990. - 126 с.; X а й е к Ф. А. Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма: Пер. с англ. М.: Новости, Catallaxy, 1992.- 304 с.

 ³⁷³См.:К а п е л ю ш н и к о в Р. И. "Дорога к рабству" и "дорога к свободе": полемика Ф.А.Хайека с тоталитаризмом//ВФ. 1990. № 10. С.107.

           ³⁷⁴Ха й ек Ф.А. Дорога к рабству.Указ.соч. С.143.

³⁷⁵См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.8. С.338; Т.18. С.414.

           ³⁷⁶Фридман и Хайек о свободе.Указ.соч. С.7-8.

           ³⁷⁷Бжезинский 3. Большой провал...//Квинтэссенция: Философский альманах. М.: Политиздат, 1990. С.265.

            ³⁷⁸Зиновьев А. А. Конец коммунизма?.. //Квинтэссен­ция: Философский альманах. 1991. М.: Политиздат, 1992. C.70-7I.

           ³⁷⁹См.: Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1990. С.646-647.

³⁸⁰Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. T.I7. С.554.

          ³⁸¹Там же. Т.4. С.459.

          ³⁸²Шумпетер Й. История экономического анализа//Истоки... Вып.1 / Редкол.: В.А.Жамин (глав. ред.) и др. М.: Экономика, 1989. С.275-276.

          ³⁸³См. подробнее: Мамут Л. С. Учение Маркса о государ­стве требует переосмысления. Указ.соч.С.104-105; Шахназаров Г. X. В поисках утраченной идеи: К новому пониманию социализма//К-ст.1991. №4. С.24.

          ³⁸⁴Подробнее об этом см.: Мамут Л. С. Карл Маркс как теоретик государства. М.: Наука, 1979. - 264 с.; О н ж е. Учение Маркса о государстве требует переосмысления.Указ.соч.C.I0I-I05; Маркс и современная политическая теория/ Редкол.: Г.X.Шахназаров и др. М.: Политиздат, 1986. С.7-65.

            ³⁸⁵См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.25. Ч.1. С.422; Т.37. С.416. Об этом  детальнее см.: Мамут Л. С. Сверим ориентиры: наука о государстве и праве нуждается в радикальном об­новлении// Пульс реформ... М.: Прогресс, 1989. С.91-98. См. также: Тихомиров Ю. А. Функционирование государства: диалектика классовых и общественных дел // Маркс и современная политическая теория.Указ.соч. С.37-39.

           ³⁸⁶Шахназаров Г. X. В поисках утраченной идеи.Указ.соч.С.25.

               ³⁸⁷См. подробнее: Мамут Л. С.. Учение Маркса о государ­стве требует переосмысления. С.107-108.

           ³⁸⁸Гуггенбергер Б. Теория демократии//Полис.1991. № 4. С.144.

Публикую первую     часть  заключительного параграфа десятого  из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.10. Парадоксы и метаморфоза Марксовой (Энгельсовой) концепции демократии в контексте политической доктрины, социальной философии, экономических и других взглядов К.Маркса и Ф.Энгельса

После того как мы рассмотрели в основных чертах содержание и эволюцию марксистской концепции демократии, теперь настало время ис­следовать ее как интегральную часть политической доктрины и всей социальной философии марксизма в целом. Лишь таким образом можно аутентично воспроизвести марксистскую (а не чью-либо иную, хотя и с идентично высказанными политическими идеями) концепцию демократии. Но и в этом случае мы абстрагируемся как от культурно-исторического, пространственно-временного контекста, потребностей освободительного рабочего движения второй половины XIХ в., в связи с чем К.Маркс и Ф.Энгельс формулировали свои теоретические гипотезы и постулаты,так и от последующего воплощения демократических политических идей в жизнь, практику. Последнему моменту будет посвящена вторая книга монографии.

Заявленная тема обширна, крайне сложна. Поэтому мы ограничимся тем, что определим взаимосвязь концепции демократии только с некото­рыми из ключевых положений марксизма.

Обозначенный общетеоретический контекст существенным образом изменяет смысл и эвристическую ценность концепции демократии.Сфор­мулируем ГЛАВНЫЙ ТЕЗИС.

Если воспринимать марксистскую концепцию демократии в контекс­те политической доктрины зрелого марксизма в целом, а тем болеесопряженной с экономическими и социально-философскими взглядамиК.Маркса и Ф.Энгельса. то она приобретет авторитарный и тоталитар­ный характер, потеряет гуманистический ингредиент, станет еще вбольшей степенипротиворечивой.

Но если использовать селективно иотвлеченно многиеидеи этой концепции, то они сохраняют свою звристическую ценность, научный и гуманистический характер до настоящеговремени.

В этом состоит экзогенная (и эзотерическая) парадоксальность концепции демократии марксизма.

И ВТОРОЙ ГЛАВНЫЙ ТЕЗИС. Большевистская концепция демократии во­стребовала из политической доктрины марксизма в целом, ее концепциидемократии в частности в силу целого комплекса причин (об этом дальше, в соответствующем месте) наименее демократические,гуманные.а точнее - недемократические, антигуманные идеи , те, которые не вы­держали испытания временем и политической практикой как в силуизначальной своей утопичности, идеологичности, иллюзорности, анти­гуманности, так и в силу изменившихся условий.

А кроме того,В.И.Ленин,сознательно (и - или - волей-неволей) исказил, фактически сфальсифи­цировал ряд политических идей классиков: "слома" государственной ма­шины, диктатуры пролетариата, демократического и относительно мирного пути революции, демократической республики как формы диктатурыпролетариата.

Наш дискурс начинается с анализа фактора, оказывающего опреде­ляющее воздействие на характер демократии в концепции К.Маркса и Ф.Энгельса - авторитарный и тоталитарный характер власти, который должен будет с неизбежностью установиться после победы революции по любому, даже самому демократическому, мирному пути как прямое след­ствие материализации социально-философских, экономических, социаль­ных, философско-антропологических воззрений основоположников марк­сизма.

Казалось бы, специфика демократии в марксистской концепции,как и в любой другой, если уж не всецело, то в значительной степени долж­на определяться по собственным, внутренним критериям: каков источ­ник власти, кто и как ее осуществляет, в чьих интересах она функ­ционирует, как осуществляется контроль источника власти над субъек­том? Однако думать так, значит игнорировать эссенциальную особен­ность политической власти в марксистской концепции. Эта особенность решающим образом определяет характер самой демократии.

Причем характер революционной власти - диктатура пролетариата - не ограничивается только приведенными определениями - авторитарная и тоталитарная,она может быть определена также как антидемократичес­кая[даже несмотря на демократический способ прихода к власти и демократическую республику как форму диктатуры пролетариата,прог­нозируемых Ф,Энгельсом, что выявляет один из эндогенных(и эзотери­ческих) парадоксовмарксистской политической доктрины],антигуманная [второй парадокс- противоречие между провозглашенной гуманной це­лью марксизма - свободное развитие каждого как условие свободного развития всех - достижима ли реально или иллюзорна эта цель,в дан­ном пункте не существенно - и принципиальной антигуманной сущностью диктатуры пролетариата как средства],эсхатологическая, сакральная, телеологическая, идеократическая и идеологическая.

Основной экзогенный парадокс концепции демократии зрелого марк­сизма состоит в том, что демократические и свободолюбивые абстракт­ные устремления К.Маркса и Ф.Энгельса и гуманность их общественного идеала (повторим,"свободное развитие каждого как условие свободного развития всех")-были бы бессильны воспрепятствовать установлению в конечном счете тоталитарной общественной системы в случае объективации сис­тема ключевых идей тех же Маркса и Энгельса: а) политических (преж­де всего диктатуры пролетариата, означающей на практике виртуаль­но насильственный, авторитарный, идеократический,тоталитарный,теле­ологический и т.д. и одновременно непосредственно действующий,мас­сово-стихийный характер революционной власти пролетариата), б) эко­номических (единая государственная, а затем общенародная собствен­ность, централизованное планирование и управление), в) социально-­философских (стремление предельно рационализировать организацию и функционирование общества, жестко не сопряженное с гуманизмом, то­тальный и деятельный подход к общественному бытию), г) философско- антропологических (вера в воспитание нового человека идеального ти­па) и др.

Основная практическая метаморфоза марксистской концепции  демо­кратии как раз и заключается в том, что при материализации ее идей  - строго в контексте и по логике марксистского мировоззрения - конеч­ный результат на практике противоположен исходному идеалу: тотали­таризм идеократического государственного “рабства” на первых этапах противоположен дек­ларируемой демократии свободы.

Без сомнения, подлинной интеллектуальной драмой К.Маркса и  Ф.Энгельса можно назвать скрытое горизонтом времени - для них - и бро­сающееся в глаза - для нас, обогащенных опытом истории, - противоре­чие между неприятием классиками марксизма “казарменного коммунизма”³⁵³  и системой их социально-философских, экономических, полити­ческих и т.д. идей, материализация которых привела бы и приводи­ла именно к казарменному устройству.

           Эзотерический характер Марксо­вой (Энгельсовой) концепции демократии как раз и состоит в том, что основоположники марксизма в полной мере и не цредполагали,что имен­но таким станет характер пролетарской власти, осуществляющей прог­раммные марксистские преобразования.

Конечно, незнание не касалось всех характеристик диктатуры про­летариата - авторитарность последней подразумевалась уже по опреде­лению. Однако о многих перечисленных эссенциальных чертах К.Маркс и Ф.Энгельс как бы и не догадывались. И виной этому - ряд исходных всецело иллюзорных и утопических теоретических постулатов, которые вводили в заблуждение классиков, ибо лежали в основе других теоре­тических построений.

К их абрисному анализу и обоснованию вышеприведенных тезисов мы и переходим.

      1.Диктатура пролетариата сквозь призму характера власти,абст­рагируясь от институционального аспекта, - это не просто власть,опи­рающаяся на насилие, а "насилие у власти", или власть,подразумеваю­щая насилие в каждом моменте своей деятельности.

Упрощенным представляется мнение Ю.В.Шишкова о том, что "ни К.Маркс, ни Ф.Энгельс не были сторонниками революционного насилия на все случаи жизни... Если нет насилия со стороны ниспровергаемого класса, то отпадает необходимость в революционном насилии”³⁵⁴ .

Конечно, в обоснование точки зрения Ю.В.Шишкова можно даже при­вести слова Ф.Энгельса из его письма к А.Бебелю от 7 октября 1892 г.: "...когда нет реакционного насилия, против которого надо бороться, не может быть и речи о каком-либо революционном"³⁵⁵.

Однако основоположники марксизма не ограничивались только ука­занным Ф.Энгельсом аспектом и не считали его главным. В центре  их научного интереса находились другие аспекты.

Во-первых, они рассматривали общественное насилие под углом зре­ния его экономической обусловленности. Основой всех проявлений на­силия выступают потребности общественного развития. За каждым про­явлением классового насилия неизменно стоят прежде всего экономиче­ские интересы³⁵⁶.

Во-вторых, К.Маркс и Ф.Энгельс отводили насилию центральную роль в революционном процессе.."Насилие является тем орудием, - пи­сал Ф.Энгельс в "Анти-Дюринге",- посредством которого общественное  движение пролагает себе дорогу и ломает окаменевшие, омертвевшие по­литические формы"³⁵⁷.

Более всеобъемлюща постановка вопроса у К.Маркса в наиболее ци­тируемом его тексте по этому поводу из первого тома "Капитала": “…на­силие является повивальной бабкой всякого старого общества,когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция".Уже это положение классика теоретически допускает значительный простор для произвола революционной партии, руководствующейся его учением.

Но прежде, чем мы обоснуем наш вывод, следует включить в ана­лизируемую теоретическую систему два взаимосвязанных ключевых пос­тулата марксизма: а) деятельный, революционно-преобразующий харак­тер его социальной философии, сформулированный К.Марксом в одиннад­цатом тезисе о Фейербахе ("Философы лишь различным образом объясня­ли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его"³⁵⁹) и б) гно­сеологическое положение о практике как критерии истины, сформулиро­ванное во 2-м тезисе о Фейербахе ("В практике должен доказать че­ловек истинность, т.е. действительность и мощь,посюсторонность свое­го мышления"³⁶⁰). Естественно возникают вопросы: имеется ли связь мезду названными идеями социальной философии и гносеологии марксиз­ма и насилием как "повивальной бабкой...", насильственной сущностью диктатуры пролетариата и если да, то каков ее характер?

Не так уж трудно уяснить, что, хотя, конечно, прямой причинно-следственной связи нет, полагать так означало бы вульгаризировать марксизм, но тем не менее существует связь функциональная, где ар­гументом являются вышеназванные постулаты, а функцией - правильность постановки диагноза сроков "беременности", точность определения мо­мента созревания "плода" нового общества, соответственно - момента оказания необходимого родовспомоществования, характера родовспомо­гательной операции,объема кровотечения при этом и т.д.

Первый постулат вырабатывает установку сознания,стереотип мыш­ления марксистского политика - практика на активное действие по ро­довспоможению, а не на созерцание созревания "плода",теоретизирова­ния по поводу сроков зрелости. Он также нацеливает на преобразова­ние объективных общественных условий, преодоление сопротивления об­щественного организма, не останавливаясь перед кесаревым сечением, если только "акушер" решил, что срок зрелости определен правильно и начались роды. И это при том, что К.Маркс дал весьма смутные,неверифицируемые критерии определения экономической и социальной зрело­сти "плода". За исключением ясного указания на то, что радикальная социальная революция возможна только там, где "промышленный проле­тариат занимает по меньшей мере значительное место в народной мас­се"³⁶¹.

Второй постулат действует в том же направлении, что и первый: если практика в конечном счете является критерием истинности, то только она - практическое осуществление социальной революции - и определит, правильно ли поставлен диагноз, правильно ли выбран мо­мент родовспоможения, созрел ли "плод" нового общества и т.д. Ко­нечно, при этом возможны сшибки. Но ведь иным образом и не опре­делить истинность теоретического анализа.

Кстати, кроме всего прочего, именно марксистский менталитет вождя большевизма подвигал его не просто соглашаться - в одной из самых последних статей ("О нашей революции") - со словами Наполеона: "Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет"³⁶²,- а возводить их в один из главных принципов большевизма, тем самым порывая с основой социальной философии К.Маркса - экономическим де­терминизмом, но вместе с тем последовательно продолжая анализируе­мый нами постулат. Между прочим, благодаря этому В.И.Ленин  осво­бождался от имманентного противоречия воззрений К.Маркса, и, таким образом, его собственные взгляды становились логически более строй­ными, системными.

После проделанного краткого экскурса, вернемся к основной кан­ве нашего дискурса. Думается, теперь стало ясно, как велика опас­ность волюнтаризма, насильственного произвола политика, вождя про­летариата, руководствующегося Марксовым пониманием роли насилия в контексте указанных его же теоретических постулатов.

Развитием предыдущих соображений является третий аспект иссле­дования роли насилия в переходный период, осуществленный К.Марксом в конспекте книги М.А.Бакунина "Государственность и революция". По мнению К.Маркса, общественное насилие выступает в двуединой роли: служит не только орудием революционных преобразований (как в "Капи­тале"), но и средством ускорения последних: "...экономические усло­вия... должны быть насильственно устранены или преобразованы,и  про­цесс их преобразования должен быть насильственно ускорен"³⁶³.

Таким образом, политик-марксист получает очень удобное теоре­тическое обоснование для разнообразных и непрерывных действий, для "подстегивания" революционного процесса. Ведь "размыто","неопреде­ленно" понятие "нормального" темпа преобразования. Возникает множе­ство вопросов: каковы критерии того, что темп преобразования замед­лен? а какова должная степень ускорения? и т.д.

В этой ситуации очень трудно установить, какие масштаб и сте­пень насилия являются чрезмерными, а какие вполне допустимыми. И в связи с этим столь же трудно определить справедливое возмущение про­летариев от сопротивления классового врага. А значит, опять насилие, только теперь по отношению к "классовому" врагу из среды пролетари­ев, а не буржуазии. Именно поэтому, исходя из изложенного диктату­ра пролетариата в концепции К.Маркса и Ф.Энгельса – “насилие у власти”.

Психологическим же следствием проявления насилия как имманент­ной сущности диктатуры пролетариата (как и вообще учения о классо­вой борьбе, взятого вне максим права и морали) будет чувство нена­висти, объективно культивируемое среди широких масс рабочего класса и других слоев трудящихся самим фактом насилия, репрессий по отно­шению не к преступнику, а к человеку как представителю класса,соци­ального слоя.

И возникает парадокс (а скорее даже антиномия), теперь уже пси­хологический: чтобы победить (по марксистскому сценарию) прежде все­го по недемократическому и вооруженному пути революции, успешно по­давить сопротивление классового врага, необходимы классовая "вражда", ненависть, разделение общества на "своих" и "чужих",непримиримых "красных" и "белых", но для того, чтобы строить, создавать новое жизнеспособное и свободное общество, а не самоедское ,"каннибальское", нужны согласие среди созидателей, чувство солидарности,подлинного товарищества на ценностях гуманизма, в противном случае для под­держания жизнедеятельности общества, в котором "разлита" классовая ненависть, потребуются все новые и новые "враги народа",и это одно из важнейших (не единственное) условий его функционирования и раз­вития. Трагическая практика СССР 20-30-х годов  подтвердила это.

О подобном же психологическом противоречии писал М.А.Алданов,с той лишь разницей, что речь у него шла не о противоречивых последст­виях практики диктатуры пролетариата, а о последствиях распростране­ния самой теории марксизма в умах людей до революции и после: "Такое же психологическое противоречие заключалось и в его (К.Маркса.-Э.В.-П)учении: оно должно было десятилетиями насаждать, накоплять, пропо­ведовать ненависть в мире с тем, чтобы эта ненависть (хотя бы вполне справедливая) затем внезапно исчезла из душ людей после торжества социальной революции"³⁶⁴.

2.Диктатура пролетариата в соответствии с марксистской поли­тической доктриной в контексте ее социальной философии,а не только по злой воле В.И.Ленина или И.В.Сталина может быть только то­талитарной властью и никакой другой.

Г.Лукачв 1923 г. в работе "История и классовое сознание" под­черкивал, что в "трактовке истории марксизм коренным образом отли­чает от буржуазной науки не примат экономических мотивов, а подход с позиции тотальности"³⁶⁵.

С выводом Г.Лукача можно согласиться, только не противопостав­ляя "примат экономических мотивов" "подходу с позиции тотальности". Подход с позиции тотальности обусловлен в марксизме теорией общест­венно-экономической формации, сущность которой сжато сформулирована К.Марксом в <<Предисловии к работе "К критике политической экономии">>.

Согласно этой теории, общество представляет собой целостную обще­ственную систему со сложной структурой отношений детерминаций, су­бординаций, координаций ее элементов. В общественной системе осново­положник марксизма выделил экономическую структуру, "реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и ко­торому соответствуют определенные формы общественного сознания.Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, поли­тической и духовный процессы жизни вообще"³⁶⁶.

Из теории общественно-экономической формации логически вытека­ет учение о социальной революции пролетариата, в соответствии с ко­торым при наличии требуемых марксизмом определенных противоречий, предпосылок и условий пролетариату необходимо осуществить коренные преобразования всей общественной целостности, всех сфер общества, тотальной целокупности, что и составит эпоху социальной революции.

^“С изменением экономической основы, - однозначно подчеркивал К.Маркс, - более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке"³⁶⁷.

Подход с позиции тотальности ясно выражен К.Марксом и Ф.Энгельсом в "Манифесте коммунистической партии" - в способе достижения пролетарской партией своих целей, которые "могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержении всего существующего обще­ственного строя"³⁶⁸.

Сам по себе подход с позиции тотальности еще не ведет к тотали­таризму, ибо тотальность как феномен присуща разным явлениям бытия, например восприятию человека, но является потенцией, могущей актуа­лизироваться при определенных условиях. Эти дополнительные условия как раз и связаны с тем характером власти, который, согласно марк­сизму, с неизбежностью приобретает диктатура пролетариата: насиль­ственная сущность; стремление предельно рационализировать организа­цию и функционирование власти и общества, не сопряженное с моралью, гуманизмом и ими не ограниченное; идеологичность и идеократичность; телеологичность, светские провиденциализм и эсхатологичность и др.

       К главнейшему условию относятся также экономическая мощь и тоталь­ная экономическая потенция диктатуры пролетариата, являющиеся след­ствием господства государственной собственности на основные средст­ва производства и централизованного планирования и управления эко­номикой. И, наконец, важным условием является приверженность проле­тарской власти в своей деятельности марксистскому постулату о ре­альной возможности воспитания в новых общественных условиях нового человека идеального типа без изменения биологической природы чело­века.

Попытаемся представить, как подход с позиции тотальности, при­сущий социальной философии марксизма, в связи с имманентно свойст­венными диктатуре пролетариата чертами и другими названными усло­виями превращает ее в тоталитарною власть. Но прежде необходимо сде­лать краткий экскурс в идею разумной организации власти и общества и ее практические последствия.

С античных времен известно множество проектов создания идеаль­ных, разумно организованных обществ. В своей монографии "Античная социальная утопия", являющейся истинным компендиумом античной уто­пии, В.А.Гуторов, исследуя многообразные античные проекты государ­ственного устройства, показал, что рационалистическая "традиция уто­пической мысли и политической теории, идущая от Платона и Аристоте­ля через Зенона и Хрисиппа к Средней Стое, никогда не прерыва­лась..."³⁶⁹.

Разнообразные рационалистические утопические проекты дало и Новое время.

Исторический опыт показал, какую дорогую цену приходится пла­тать за приверженность только разуму в ущерб максимам нравственнос­ти, гуманизма. И здесь дело вовсе не в том, что мол до сих пор ра­зум ошибался, но обязательно настанет миг, когда будет открыта аб­солютная истина идеального общественного устройства. По аналогии можно эмпирически, от одной безуспешной пробы к другой, создавать вечный двигатель, надеясь, что в следующий раз, несмотря на все предыдущие неудачи, он обязательно будет построен. А можно раз и навсегда доказать, что в принципе в нашей Вселенной он неосуществим, так как вечный двигатель первого рода противоречит закону сохране­ния и превращения энергии, а вечный двигатель второго рода, хотя и не противоречит закону сохранения и превращения энергии, но наруша­ет второе начало термодинамики и поэтому тоже неосуществим. Точно так же неосуществим в принципе идеальный проект общественного уст­ройства.

Строго говоря, речь вообще не должна идти об идеальном проекте, а только о разумной организации, так как идеальный проект неосущест­вим в принципе потому, что для этого нужны идеальные люди, руковод­ствующиеся в своем поведении только разумом и нравственно совершен­ные. "Живой" же человек, а не тот, который фигурирует в проектах уто­пистов, подвержен страстям, суевериям, предрассудкам, морально не­совершенен, а самое главное - мотивом его поведения во многих слу­чаях являются собственные потребности, интересы, что естественно, а не интересы коллектива, общества в целом или умозрительные цели.Боль­шинство людей не плохи и не хороши, они ситуативны в широком диапа­зоне состояний. Это установлено давно.

Вопрос о природе человека и его сущности слишком сложен и ве­лик, философами разных школ он решается неодинаково, порой в прямо противоположном смысле. Входить в эту проблему мы не будем,для на­ших целей достаточно повседневного эмпирического наблюдения.

Нам могут возразить, что не все социальные утопии исходили из необходимости и возможности воспитать "нового" человека, а основыва­лись на "реальном" человеке, и социальные проекты строились, опира­ясь на эту цель. Но и подобная установка не спасает проекты разум­ной организации. Имеется несколько контраргументов.

(Окончание последует)

ПРИМЕЧАНИЯ

³⁵³См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.8. С.338; Т.18. С.414.

             ³⁵⁴Шишков Ю. В. "Повивальная бабка истории": ретро­спективный взгляд в конце столетия // ВАН СССР. 1991.  № 12. С.7.

          ³⁵⁵Маркс К., Энгельс Ф.Соч. Т.38. C.419-420.

          ³⁵⁶См.: Там же. Т.2. С.90-91; Т.20. C.I96.

          ³⁵⁷Там же. Т.20. C.I88-I89. См. также: T.I8. С.305.

             ³⁵⁸Там же. Т.23. C.76I.

             ³⁵⁹Там же. Т.3. С.4.

             ³⁶⁰Там же. C.1.

             ³⁶¹Там же. Т.18. С.612.

             ³⁶²Л е н и н В. И. ПСС. Т.45. C.38I.

             ³⁶³Маркс К.,ЭнгельсФ. Соч. T.18. C.611.

             ³⁶⁴Алданов М. А. Собр. соч. в 6-ти т. Т.5. М.: Правда, 1991. С.391.

                  ³⁶⁵Цит. по кн.: Кёпеци Б. Идеология "новых левых".Пер. с венгр. М.: Прогресс, 1977. С.70.

³⁶⁶Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. T.I3. С.5-6.

             ³⁶⁷Там же.

             ³⁶⁸Там же. Т.4. С.459.

              ³⁶⁹Гуторов В. А. Античная социальная утопия: Вопросы истории и теории. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989.С.240.

Публикую вторую    часть  параграфа девятого  из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.9.Концепция демократии К.Маркса и Ф.Энгельса в связи с марксистской концепцией формально-демократического и относительно мирного пути пролетарской революции.Ее эволюция.Ленинские фальсификации марксистской концепции демократии(2)

После кончины К.Маркса Ф.Энгельс во второй половине 80-х -  первой половине 90-х гг. в работах "Социализм в Германии", "К кри­тике проекта социал-демократической программы 1891 года", <<Введение к работе К.Маркса "Классовая борьба...">> и других, письмах к Ф.Домела-Ньювенгейсу от 4 февраля 1886 г., П.Лафаргу от 6марта 1894 г. и других значительно продвинул как концепцию демократии, так и концепцию формально-демократического и относительно мирного пути пролетарской революции.

Сочинения этого периода стали объектом ожесточенной полемики, интерпретировались в историографии рабочего и демократического дви­жения произвольно и противоречиво. "Линией водораздела" в споре яв­лялся тезис о существовании эссенциальных различий в политических взглядах между К.Марксом и "старым" Ф.Энгельсом по проблемам поли­тической демократии. Характерным примером служит утверждение Й.Фетчера о том, что Ф.Энгельс "глубже и основательнее, чем... К.Маркс, проник в дух и суть свободного демократического общества англосак­сонского типа”³²⁷ и целиком ориентировался на мирный путь, главной формой которого являетсявсеобщее избирательное право.В центре  свое­образного "водоворота" мнений находится работа Ф.Энгельса <<Введе­ние к "Класовой борьбе во Франции">> ³²⁸(называемая его "политиче­ским завещанием"), еще со времен Э.Бернштейна трактуемая многими комментаторами в антиреволюционном смысле. Именно в ней ряд иссле­дователей обнаруживает больше всего мыслей, противоречащих воззре­ниям К.Маркса периода "Гражданской войны во Франции".

Думается, тексты Ф.Энгельса 90-х гг. дают определенные основа­ния для таких выводов.

Соратник Маркса, продолжая одну из двух линий политической док­трины марксизма, берущей начало в его же работах второй половины 40-х гг., сформулировал как завершающий аккорд положение о демокра­тической республике как специфической форме диктатуры пролетариата, о реальной возможности такого относительно мирного и демократическо­го пути пролетарской революции, который фактически по продолжитель­ности, постепенности, стадиальности, многоэтапности более напомина­ет эволюционный, реформистский путь преобразований, чем собственно революционный ("...старое общество могло бы мирно врасти…конституционным путем... в демократических республиках…")³²⁹.

В чем же суть различий в постановке вопроса в 90-е гг.от предшествующих лет?

          Раньше, в процитированных нами фрагментах из работ второй по­ловины 40-х - 80-х гг., речь шла в основном о двух моментах: во-пер­вых, о том, что политическая демократия благоприятствует относитель­но мирному - со стороны пролетариата - завоеванию государственной власти; во-вторых, политическая демократия может явиться политиче­ской формой диктатуры пролетариата.

Однако второй пункт, ввиду своей абстрактности и "размытости", не столько прояснял вопрос, сколько инициировал к жизни несколько новых вопросов. Не ясна была прежде всего конкретная институциональная структура политической демократии как формы диктатуры пролетари­ата. Не то чтобы К.Марксу или Ф.Энгельсу совсем не были ясны форма государства или политический режим. Некоторые, в основном эмпириче­ские по своему происхождению,теоретические "заделы" у них имелись. Однако конкретно-определенной и целостной модели государственного устройства, могущего служить политической формой диктатуры пролета­риата, а также, что важно, конкретной, а не только принципиальной, но абстрактной возможности формально-демократического пути в поли­тической реальности до начала 90-х гг. не было.

Под вопросом была и судьба тех или иных институтов политичес­кой демократии, в случае если на этапе революционных преобразова­ний ожесточится классовая борьба. Что станет, к примеру, со свобо­дой печати или всеобщим избирательным правом, если представители бур­жуазии предпримут попытку вооруженного свержения власти пролетариа­та? Сохранятся ли в этой ситуации политические свободы и права по отношению к буржуазии?

В начале 90-х гг. Ф.Энгельс впервые в работе "Социализм в Гер­мании" с "цифрами в руках" прогнозирует конкретную практическую воз­можность в течение ближайших 10-15 лет победы социалистической рево­люции в Германии по "конституционному" пути³³⁰, В это же время он неоднократно указывает на демократическую республику как на специ­фическую форму диктатуры пролетариата³³¹ .

Для читателя, знакомого с содержанием и эволюцией марксистской концепции демократии на протяжении более чем 40 лет, такое умозак­лючение Ф.Энгельса представляется естественным. Однако для догмати­зированного, взращенного лишь на идеях В.И.Ленина и занятого их ох­ранительством советского обществознания, селективно и пространно комментировавшего только те идеи классиков марксизма,которые под­тверждали правоту ленинской политической мифологии, замалчивающего не согласующиеся с ней мысли или истолковывавшего их превратно, по­добная интерпретация представлялась, наоборот, противоестественной.

К примеру, в специальной литературе по поводу положения Ф.Эн­гельса о том, что демократическая республика "является специфичес­кой формой для диктатуры пролетариата", утверждалось: "... Энгельс, видимо, хотел подчеркнуть принципиальное отличие демократической рес­публики как государственной формы диктатуры пролетариата от обычной буржуазной республики парламентского типа"³³².

Процитированный пас­саж - типичный образец тонкой фальсификации. В действительности Ф.Энгельс имеет в виду другое и естественное (в контексте концепции де­мократии, сопряженной с концепцией формально-демократического пути): не принципиальное отличие демократической республики как государст­венной формы диктатуры пролетариата от обычной буржуазной республи­ки парламентского типа, а преемственность двух функциональных сос­тояний демократической республики - если завоевание власти осущест­вляется посредством "обычной буржуазной республики парламентского типа", то именно эта демократическая республика и может служить той политической формой, посредством которой будет осуществляться поли­тическое господство пролетариата.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно непредвзято прочи­тать письма Ф.Энгельса к П.Лафаргу от 6 марта 1894 г. и Ф.Домела- Ньювенгейсу от 4 февраля 1886 г.

В первом из них основоположник марксизма развивает мысль, высказанную еще в 1847 г. во второй ста­тье "Коммунисты и Карл Гейнцен": республика определяется своим классовым содержанием. Пока она является формой господства буржуа­зии, она так же враждебна социалистам, как и любая монархия ("если отвлечься от формы проявления этой враждебности"). Но,изменив клас­совое содержание формально-демократических институтов, можно их использовать в целях революционных преобразований, поэтому демокра­тическая "республика... является готовой политической формой для будущего господства пролетариата"³³³.

Можно привести целый ряд аналогичных и однозначно интерпрети­руемых мыслей Ф.Энгельса. "Маркс и я, - отмечал он, - в течение 40 лет без конца твердили, что для нас демократическая республика является единственной политической формой, при которой борьба меж­ду рабочим классом и классом капиталистов может сначала приобрести всеобщий характер и затем завершается решительной победой пролета­риата".

"Демократическая республика, - вновь подчеркивал Ф.Энгельс, -  всегда останется последней формой господства буржуазии - той формой, в которой ему приходит конец". Демократическую республику Ф.Эн­гельс называл высшей формой государства, причем такой, "в которойтолько и может бытьдоведена до конца последняя решительная борьба между пролетариатом и буржуазией”³³⁴ (Подчеркнуто нами. – Э.В.-П.).

Вместе с тем настало время указать на две характерные особен­ности предлагаемого использования пролетариатом формально-демократи­ческих институтов в гипотетической схеме Ф.Энгельса (как ранее и К.Маркса).

Во-первых, демократическим путем не только устанавливает­ся политическое господство одного класса, хотя и составляющего боль­шинство, и соответственно устраняется от власти социальное меньшин­ство, что естественно для демократии, но и при этом в дальней­шем интересы меньшинства, прежде всего экономические,перестают учи­тываться в ходе принятия решения большинством. Налицо - диктатурабольшинства, диктатура пролетариата посредством демократических про­цедур.Главным здесь являются не методы осуществления власти (как впоследствии у Ленина), а классовая сущность проводимой политики.

      В целом же в концепции демократии ясно проступают черты якобинской традиции - конфронтационность:не поиск компромиссов между классами, взаимоприемлемых решений, а ликвидация - как класса - одного из них, согласно экономическим и социально-философским взглядам марк­сизма.

Во-вторых, столь же явственно проглядывают и черты руссоистской политической традиции- априори пролетарской партии, как обладатель­нице научной теории, уже до волеизъявления известны общий интерес и общая воля всего пролетариата, не сводящиеся к сумме интересов и волей отдельных пролетариев, и поэтому главная задача партии состоит не в выявлении и учете разнородных интересов пролетариев,а в "про­яснении" классового сознания пролетариата, означающем принятие всем классом как однородным целым платформы партии в качестве своей. Еще в большей степени подобный подход должен был бы проявиться после завоевания власти,

В.И.Ленину, судя по "Государству и революции" и "Марксизму о государстве", были известны многие из процитированных положений Ф.Эн­гельса, в том числе, что важно, и одно из ключевых мест из его ра­боты "К критике проекта социал-демократической программы 1891 года" ("...наша партия и рабочий класс могут прийти к господству только при такой политической форме, как демократическая республика. Эта последняя является даже специфической формой для диктатуры пролета­риата, как показала уж Великая французская революция"³³⁵), и тем не менее он, используя их в качестве аргументов, и в частности толь­ко что приведенную выдержку из работы Ф.Энгельса, продолжал "гнуть свою линию” неадекватной интерпретации: "Энгельс повторяет здесь в особенно рельефной форме ту основную идею, которая красной нитью тянется через произведения Маркса, именно, что демократическая рес­публика есть ближайший подход к диктатуре пролетариата”³³⁶.

Как читатель легко убедится, проведя сравнительный анализ слов Ф.Энгельса и В.И.Ленина, перед нами очередная фальсификация послед­ним смысла текста столь обожаемого им одного из основоположников марксизма.

Действительно, Ф.Энгельс выделяет две последовательные роли, выполняемые демократической республикой:

      1)служить наиболее благоприятным политическим условием для завоевания власти пролетариатом;

      2)служить государственной формой для власти пролетариата (дик­татуры пролетариата).

Вождь же большевизма, ничтоже сумняшеся, "углядывает" лишь пер­вую роль демократической республики, но, чтобы как-то завуалировать свой (думается, сознательный) подлог, использует своеобразный тер­минологический оборот: "ближайший подход к диктатуре пролетариата".

Выявленная нами фальсификация В.И.Лениным марксистской концеп­ции демократии состоит прежде всего в искажении им содержания,кото­рое вкладывали в понятие "диктатура пролетариата" К.Маркс и Ф.Эн­гельс, в замене этого содержания собственным оригинальным,отличаю­щимся от классическо-марксистского.

Здесь необходимо дополнительное разъяснение. Понятие "дикта­тура пролетариата", используемое К.Марксом и Ф.Энгельсом (как и по­нятие "демократия"), многозначно. Данное обстоятельство объясняется тем, что при отсутствии законченного целостного и развернутого обо­снования идеи диктатуры пролетариата в одном тексте основоположники марксизма неоднократно употребляли этот термин при анализе различ­ных проблем, вследствие чего их высказывания и допускают неоднознач­ные, порой альтернативные интерпретации, что и подтверждает литера­тура:

1)расширительное понимание диктатуры пролетариата как геге­монии;

2)близкая к нему интерпретация диктатуры пролетариата как государственной власти большинства в интересах большинства;

3)трак­товка диктатуры пролетариата как государственной власти большинства населения - пролетариата - в политической форме демократической рес­публики;

4)противоположная предыдущей трактовка диктатуры пролета­риата, воплощенной в новом по типу и политической форме государстве отрицающем все прежние политико-юридические институты, ранее дейст­вовавшие принципы их организации и функционирования, стандарты по­литической и правовой культуры;

5) истолкование диктатуры пролета­риата как телеологической государственной власти - власти государст­ва, используемой как орудие для установления заранее определенной цели: коммунистического миропорядка;

6) близкая к предшествующей трактовка диктатуры пролетариата как власти, имеющей цель “уничтоже­ния” всех классов и установления общества без классов, а значит, и упразднения власти самого пролетариата. В этом качестве диктатура пролетариата представляет собой переходное, упраздняющее самое себя, отмирающее, государство. Вместе с тем в переходный период государст­венная власть пролетариата носит явно выраженный авторитарный харак­тем, так как свою историческую миссию пролетариат реализует при по­мощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржу­азные производственные отношения"³³⁷.

В то же время диктатура про­летариата авторитарна не только к буржуазии, но и к пролетариату,так как вводится равное для всех принуждение к труду³³⁸. Более того, власть пролетариата, в силу логики объективно стоящих перед ней за­дач и необходимости выполнения соответствующих функций превращается, оставаясь авторитарной, в тоталитарную. Этот аспект мы рассмотрим детальнее дальше. Здесь же ограничимся тем, что выразим свое частичное несог­ласие с мнением В.Л.Лобера, утверждающего, что диктатура пролетари­ата носит одновременно авторитарный и демократический характеры: "...как власть, опирающаяся на силу, она носит авторитарный харак­тер, но как власть, представляющая собой концентрированное выраже­ние политической воли большинства, она в то же время является демократической"³³⁹ .

Абстрактно рассуждая, власть может быть и демократической (уз­кий смысл), и авторитарной одновременно(как и в случае ,когда диктатура пролетариата устанавливается посредством демократической республики): демократической по отноше­нию к большинству и авторитарной по отношению к меньшинству. (Заме­тим, что даже этот вариант невозможен для демократического полити­ческого режима в современном  понимании, т.е.,как режима либерально-демократического и плюралистического, при котором является обязательным соблюдение прав и свобод человека и меньшинств.).

Однако подоб­ная ситуация невозможна для власти, начавшей осуществлять экономическую программу марксизма: первоначально, даже будучи демократически изб­ранной, власть становится авторитарной и по отношению к большинству, а следовательно, чтобы остаться у власти,марксистской партии следу­ет выбирать между двумя вариантами - узурпировать власть или отка­заться от экономической программы марксизма;

7) суженная интерпре­тация - отождествление диктатуры пролетариата с тоталитарным,насиль­ственным, идеократическим единовластием пролетарской партии;

8) трак­товка диктатуры пролетариата как власти, осуществляющей преобразова­ния хотя и насильственным, но по возможности "наиболее рациональным и гуманным путем"³⁴⁰.      '

Перечисленные (а также другие, не названные нами) интерпрета­ции понятия "диктатура пролетариата" в сочинениях классиков марк­сизма (и в текстах интерпретаторов, что не одно и то же) встречают­ся не в одинаковой мере: во-первых, каждая в отдельности или в различных сочетаниях, во-вторых, одни чаще, другие реже, третьи - в ис­ключительных случаях. В-третьих, вслед за эволюцией социально-фило­софских и политических взглядов классиков в связи с меняющимся об­щественным контекстом одни интерпретации диктатуры пролетариата от­ходили на задний план, другие выдвигались на авансцену. Но с чем нельзя согласиться, так это с суждением В.Б.Пастухова о том, что в 80-е гг. прошлого столетия "К.Маркс и Ф.Энгельс по существу начали демонтаж выдвинутой ими ранее концепции диктатуры пролетариата”³⁴¹.

Вернемся к основному анализу. Ф.Энгельс (как и К.Маркс) часто ис­пользовал понятие "диктатура пролетариата" в самом общем виде,в зна­чении классовой сущности власти, безотносительно к форме государст­ва и политическому режиму: государственная власть находится в руках представителей пролетариата и осуществляется в интересах пролетари­ата.

Содержание понятия "диктатура пролетариата", по К.Марксу иФ.Энгельсу, очень часто не соответствует его буквальному смыслу: деспотизм класса, основанный на произволе, насилии.

Нам тотчас же возразят: ваша трактовка никак не согласуется с ключевым тезисом К.Маркса о насилии как "повивальной бабке всякого старого общества, когда оно беременно новым"³⁴², а также с выводами в "Гражданской войне во Франции'' К.Маркса. Но противоречия здесь нет.

Термин "дик­татура пролетариата"использовался К.Марксом и Ф.Энгельсом в связи с концепцией путей революции в двух основных значениях. Более кон­кретная трактовка зависела от того, в связи с каким из двух основных путей революции они его рассматривали.

1) Если речь шла о формально-недемократическом и относительно немирном способе завое­вания власти посредством вооруженного восстания, других вооруженных форм борьбы, то диктатура пролетариата означала установление неде­мократического политического режима, изъятие и ограничение демокра­тии, насильственное подавление сопротивления отстраненных от власти социальных групп и слоев.

Вместе с тем основоположники марксизма характеризовали устано­вившуюся власть как "демократическую" по той функциональной рола, которую она должна выполнять: осуществление политики в интересах большинства - пролетариата. Что же касалось формы государства,фор­мы правления для диктатуры пролетариата, то полной ясности иокон­чательного ответа у них на этот счет не было: ею могла быть и новая форма республики наподобие Парижской коммуны, но вполне - и демокра­тическая республика. Диктатура пролетариата, таким образом,в первом случае означает не только классовую сущность власти, но и дикта­торские методы осуществления последней.

В то же время если основоположники марксизма предвидели (по су­ти дела констатировали историческую практику) естественное несог­ласие и сопротивление свергнутых классов и необходимость насилия по отношению к ним (назовем его - "насилие-1"), то они не предвидели несогласия и сопротивления самих пролетариев ("несознательных сло­ев") и насилия по отношению к ним ("насилие-2"), к которому с неиз­бежностью всякий раз пришлось прибегать новой власти (как показал трагический опыт бывших стран "соцлагеря"), как только она начинала осуществлять экономическую программу марксизма. В этом случае "де­мократическая" (по выполняемой роли) диктатура пролетариата также (наряду с политическим режимом) превращалась в авторитарную власть.

2) Если же речь шла о власти пролетариата ("диктатура пролета­риата"), достигнутой в ходе формально-демократического и относитель­но мирного пути революции, то диктатура пролетариата означала ус­тановление демократического политического режима (для всех),и фор­мой государства диктатуры пролетариата являлась демократическая рес­публика.

Для Ленина (времен "Государства и революции") термин "диктату­ра пролетариата" означал власть пролетариата, жестко увязанную с определенной формой государства - республикой вида (а не только типа - классовой сущности) Парижской коммуны (но никак не демо­кратической республики) и недемократическим политическим режимом в отношении всех, но своеобразным "демократическим" режимом для про­летариата, с широким использованием форм прямой демократии.В.И.Ле­нин пытается придать понятию "диктатура пролетариата" прямой, бук­вальный смысл в отношении обоих терминов - "диктатура" и "пролетари­ат": прямая диктатура всего пролетариата.

Ленинское понятие "диктатура пролетариата" лета 1917 г. не ог­раничивалось сказанным нами, но в данном конкретном случае нас ин­тересует лишь односторонняя интерпретация Лениным текста Ф.Энгельса. И тут парадокс состоит в том, что хотя Ленин действительно искажает смысл конкретного фрагмента из конкретного сочинения Ф.Энгельса ("К критике проекта социал-демократической программы 1891 года"),но его интерпретация, продолжая оставаться фальсификацией в одном отноше­нии, в то же время соответствует мыслям Ф.Энгельса, содержащимся в другой его работе, написанной тремя месяцами ранее, - во <<Введении к работе К.Маркса "Гражданская война во Франции">>.

Читатель имеет возможность воочию убедиться в двойственности, противоречивости концепции демократии "старого” Ф.Энгельса (феномен двух Энгельсов в пространстве 90-х гг.): с одной стороны, соратник К.Маркса утверждает, что демократическая республика является иско­мой государственной формой диктатуры пролетариата (критика проекта Эрфуртской программы), с другой стороны, он одновременно полагает, что все же истинной формой государства для диктатуры пролетариата является не демократическая республика, а республика вида (не толь­ко типа) Парижской коммуны, своего рода полугосударство³⁴³ ( <<Вве­дение к работе К.Маркса "Гражданская война во Франции">> ).

Однако сравнительный анализ снимает имеющиеся противоречия в указанных двух текстах Ф.Энгельса:

      1)В "К критике проекта..." исследование демократической рес­публики осуществляется с позиции актуальных задач пролетарского дви­жения и в сопоставлении с другими формами правлния государств прошлого.В этом аспекте демократическая республика является формой государства,создающей наиболее благоприятные условия для завоевания власти проле­тариатом относительно мирным и формально-демократическим путем, и соответственно в случае успеха по нему будет служить формой дикта­туры пролетариата;

      2)Во <<Введении к "Гражданской войне...">>, напротив, анали­зируется государство с позиции будущего, в контексте марксистской концепции отмирания этого института, ликвидации дуализма политичес­кого государства и гражданского общества. Исходя из такого видения, любое государство настоящего является злом, в том числе демократиче­ская республика, так как в нем государственная власть обособлена от общества, она сама является машиной подавления одного класса другим, а ее органы "из слуг общества превратились в его повелителей". Па­рижская же коммуна отсекла худшие стороны государства как такового и поэтому уже не являлась в собственном смысле государством, а была полугосударством.

Здесь мы в исследовании марксистской концепции демократии по­дошли к пункту, в котором необходимо рассмотреть подробнее проблемы демократии в связи с анализом К.Марксом и Ф.Энгельсом опыта Париж­ской коммуны. В предыдущем разделе мы этот опыт рассматривали лишь сквозь призму "управляющие/управляемые".

К.Маркс в работе "Гражданская война во Франции" анализируя опыт Парижской коммуны, делает вывод, что последняя оказалась "открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономи­ческое освобождение труда"³⁴⁵. Учитывая же то, что Парижская комму­на обладала рядом особых политических институтов, отличающих ее от демократической парламентской республики, возникает, в свою оче­редь, естественный вывод, что идеи, высказанные К.Марксом в "Граж­данской войне..." противоречат как приводимым нами ранее мыслям Ф.Энгельса о демократической республике как специфической форме дикта­туры пролетариата, так и положениям самого К.Маркса, сформулирован­ным и раньше, и после опубликования его труда, в соответствии с ко­торыми он допускал принципиальную возможность "законного" пути со­циалистической революции в Англии и США посредством использования конституционных формально-демократических институтов³⁴⁶.

Но, как и в предыдущем случае, кажущееся противоречие политиче­ской доктрины находит свое объяснение как в социально-философских воззрениях классиков, так и в противоречивых, сложных реалиях поли­тической жизни второй половины XIХ в.

Во-первых, следует принять во внимание, что К.Маркс и Ф.Энгельс свои политические теоретические положения формулировали,как правило, на основе обобщения революционного опыта, политической реальности XIX в. Одновременно, исходя из идеи многовариантности общественного развития, они в зависимости от того или иного виртуального пути ре­волюции полагали возможным существование нескольких государственных форм диктатуры пролетариата.

Опыт Парижской коммунакак раз и послужил историческим материалом для одной из таких форм, для первого выводаК.Маркса.

Чартистское движение в Англии,демократизация ряда буржуазных государств во второй половине XIX в., успехи рабочего дви­жения в Германии 80-90-х гг. в использовании формально-демократиче­ским институтов в своих целях послужили основанием для вывода Ф.Энгельса.

Отсутствие разветвленного военно-бюрократического аппарата в демократической республике - США - и в парламентарной конституци­онной монархии - Англии в 70-е гг. - и наличие формально-демократи­ческих институтов в условиях определенной сознательности и органи­зованности рабочего класса Англии предопределили второй вывод  К.Маркса.        

Во-вторых, как явствует из письма К.Маркса к Д.Кугельману от  12 апреля 1871 г., вывод классика о том, что Парижская коммуна яв­ляется "открытой", наконец, политической формой освобождения труда,  правомерен для конкретно-исторических условий континентальной Европы, прежде всего Франции и Германии 1871 г., и не распространяется на все "цивилизованные страны" мира³⁴⁷. Иначе не понять, как же К.Маркс и Ф.Энгельс в то же время указывали на возможность "законного" формально-демократического и относительно мирного пути в Англии и США. Поэтому даже апологетически настроенному к марксизму чита­телю придется смирится с мыслью, что марксистская концепция демокра­тии амбивалентна, внутренне противоречива.

Учитывая вышеизложенное, бесспорно, неверной является мысль, встречавшаяся еще недавно в советской специальной литературе: "...исходя из опыта Парижской коммуны К.Маркс и Ф.Энгельс отвергли парла­ментарную республику как возможную политическую форму диктатуры пролетариата".

В-третьих, по истечении некоторого времени сама оценка К.Марк­сом и Ф.Энгельсом достижений Парижской коммуны становится сдержан­нее, приобретает конкретно-исторический и пpocтранственно-временной контекст. К.Маркс в письме к Ф.Д.Ньювенгейсу от 22 февраля 1881 г. высказался на этот счет достаточно определенно, фактически дезавуи­руя часть своих выводов десятилетней давности: "Это было восстание только одного города в исключительных условиях, большинство Коммуны вовсе не было социалистическим и не могло им быть"³⁴⁹.. Тем самым рушится миф “Е”.

В-четвертых, анализ всего корпуса трудов основоположников марк­сизма о Парижской коммуне показывает, что К.Маркс и Ф.Энгельс про­водили различие в революционном и политическом опыте Парижской ком­муны между тем, что имеет всеобщее значение, и тем, что носит осо­бый характер. К уровню всеобщего они относили подтверждение Париж­ской коммуной ранней идеи К.Маркса о необходимости слома бюрократи­ческой и военно-полицейской машины буржуазного государства,с одной стороны, и сохранения общественно необходимых демократических, инс­титутов - с другой.

Понятно, что характер и масштабы этих изменений будут варьироватьсяв зависимости от конкретно-исторических ситуаций в той или иной стране. В США и Англии 70-х гг. XIХ в., где буржуазия, не унаследовав военно-бюрократической машины, не успела ее ещесоздать, объем слома и его характер были бы иными, чем во Франции и Германии с разветвленной бюрократической и военно-полицейской маши­ной.

Более того, Ф.Энгельс в последние годы вместо термина "слом" стал использовать слово "переделка". И подобная замена была есте­ственным завершением эволюции политических взглядов Ф.Энгельса в связи с изменившимися объективными условиями. Основоположники марк­сизма стали применять термин "слом" в условиях ожесточенной классо­вой конфронтации, вооруженной борьбы, реальной возможности только недемократического пути революции. По мере же демократизации поли­тической жизни и соответственно, в связи с расширяющейся возможностью демократического и относительно мирного пути в рамках существую­щей Конституции и правового поля отпала необходимость в радикальном сломе. "Речь идет просто об указании на то, - отмечал Ф.Энгельс в письме к Э.Бернштейну от 1января 1884 г.,- что -победивший проле­тариат должен заново переделать старый бюрократический, администра­тивно-централизованный государственный аппарат, прежде чем сможет использовать его для своих целей”³⁵⁰.

Здесь также говорится о существенной переделке ("заново"), но все же не о сломе..

И, наконец, в-пятых, К,Маркс, анализируя опыт Парижской комму­на, был прав, выделяя ряд ее прогрессивных политических черт: все­общее избирательное право; самоуправление производителей;ликвида­ция привилегий чиновничества, поставленных под контроль выборного органа и трудящихся масс; децентрализация управления. В то же время он ошибся, отнеся к прогрессивным такие политические институты ичерты как: I) отказ от разделения законодательной и исполнитель­ной власти; 2) фактический отказ от независимости судей; 3) уничто­жение постоянного войска и замена его вооруженным народом; 4) схо­жая мера в отношении полиции; 5) императивный мандат депутатам и сменяемость их в любое втэемя; 6) фактический отказ от профессиональ­ного аппарата управления!³⁵¹.

Как кратковременная мера в конкретно- исторических условиях Парижа 1871 г. (всеобщее вооружение народа,от­крытая сменяемость в любое время и депутатов, и судей) они были не то что оправданны, а обусловливались объективно. Но считать,что Па­рижская коммуна оказалась раскрытой тайной "правительства рабочего класса", "открытой политической формой диктатуры пролетариата",как показал опыт XX в., и утопично, и фактически реакционно.          Практика отвергла также воззрения В.И.Ленина, утверждавшего в "Государстве и революции", что "у Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочиняя, сфантазировал "новое" общество... Он берет факти­ческий опыт массового пролетарского движения и старается извлечь из него практические уроки. Он "учится" у Коммуны, как все великие революционные мыслители не боялись учиться у опыта великих движений угнетенного класса..."³⁵².

Суммируясказанное, становится понятным, что концепция демок­ратии классического марксизма, не говоря уже о домарксистском пе­риоде, существенно отличается от ленинской концепции. И хотя вождь большевизма претендовал на роль правоверного последователя револю­ционной политической доктрины К.Маркса и Ф.Энгельса, в действитель­ности он по многим пунктам ее сфальсифицировал, и прежде всего марк­систскую концепцию демократии.

ПРИМЕЧАНИЯ

 

³²⁷См.: Karl Магх/Fridrich Engels. Studienausgabe in 4Banden. Hrag. von Iring Fetscher, Bd 1. Frankfurt a/M. ,1972. S.11.

        ³²⁸См.: БауэрманP. И  др. Указ.соч. С.187.

        ³²⁹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.22. С.227.

        ³³⁰См.: Там же. С.249-264.

        ³³¹См.: Там же. С.237,287.

        ³³²Фридрих Энгельс: Биография/ Авт. кол.: Г.Гемков и др.Указ.соч.С. 514

        ³³³См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.39. C.I84.

        ³³⁴Там же. Т.21. C.I72; Т.22. С.287; Т.36. С.112-11З.

        ³³⁵Там же. Т.22. С.238.

        ³³⁶Ленин В. И. ПСС. Т.ЗЗ. С.70-71.

        ³³⁷Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.4. С.446.

         ³³⁸Л.С.Мамут справедливо отмечает, что в современных русских переводах "Манифеста..." формула "принуждение к труду" (Arbeitszwaag) дается в застенчивом, щадящем варианте - "обязательность труда" (См.: МамутЛ. Учение Маркса.Указ.соч. С.103).

       ³³⁹Л о 6е р В. Л. Указ.соч. С.26.

          ³⁴⁰О некоторых из этих трактовок подробнее см.: История марк­сизм

48-часового ультиматума которой истек накануне, объявила о назначении главы Конституционного суда Адли Мансура исполняющим обязанности президента и о приостановке действующей конституции. После дополнительных консультаций с представителями оппозиционных партий будет сформировано временное коалиционное правительство и назначена дата новых выборов.

Кроме того, в Египте будет создан комитет национального единства, в который войдут все политические и общественные силы страны. Функции этого комитета пока не определены.

Как заявил министр обороны, армия не будет вмешиваться в политику, но будет поддерживать законность, спокойствие и порядок во время переходного периода.

Действия военных были одобрены представителями египетского духовенства и салафитской партией "Ан-Нур", имеющей большое влияние в стране, сообщает Lenta.ru.

Под контроль армии взяты государственное телевидение страны. На улицы египетских городов вышли танки и тяжелая техника.

Известие об отстранении президента Египта от власти центр уличных протестов - площадь Тахрир в Каире - встретила ликованием. Над площадью прогремел триумфальный фейерверк, передает Reuters. "Народ и армия на одной стороне", - скандирует Тахрир.

Между тем, отстраненный от власти президент Египта Мохаммед Мурси взят под стражу, заявили вскоре после телеобращения  министра обороны официальные представители движения «Братья-мусульмане», поддерживающего Мурси. По словам официального представителя «Братьев-мусульман», вместе с Мурси под стражу взят его советник Эссам аль-Хаддад.  У главы государства отобрали мобильный телефон и запретили выходить на связь с внешним миром

Информацию об аресте Мурси подтвердили и источники в правоохранительных органах Египта, добавив, что экс-президент, по их данным, содержится на территории одного из объектов, принадлежащих военной разведке. Представитель «Братьев-мусульман», в свою очередь, заявил, что Мурси и его советник помещены под домашний арест.

Ранее сообщалось, что Мурси и его окружению был запрещен выезд из страны. По последним данным, свергнутого президента отделили от его окружения и доставили в здание Министерства обороны страны.

Также поступила информация, что было прекращено вещание всех исламистских телеканалов, поддерживавших Мурси и "Братьев-мусульман". Издано распоряжение об аресте 300 членов движения; верховный лидер "братьев" Мухаммед Бадиа и двое его заместителей уже находятся под стражей, сообщает Утро.ру.

Вечером 3 июля в Сети появилась видеозапись, на которой якобы был запечатлен момент ареста Мурси. Однако подтвердить подлинность этой записи не представляется возможным.

Официальный представитель египетского президента Айман Али заявил, что Мухаммед Мурси готов отдать жизнь ради сохранения демократического режима в стране. "Президент лучше умрет, стоя как дерево, чем будет осужден историей и будущими поколениями за то, что не оправдал надежды египтян на установление демократии. В противном случае Египет вернется к диктатуре, от которой нас спасли Аллах и воля народа", – заявил Али.

В свою очередь, советник президента Египта по национальной безопасности заявил, что в стране происходит военный переворот, пишет деловая газета "Взгляд". "Давайте называть вещи своими именами: то, что сейчас происходит, это военный переворот", – написал советник Мурси по внешней политике Исам аль-Хаддад на своей странице в сети Facebook. По его словам, ни один военный переворот не может обойтись без кровопролития.

По последним данным, в результате столкновений между сторонниками и противниками Мурси погибли по меньшей мере 14 человек, порядка 350 получили ранения. В Минздраве страны отметили, что это примерные цифры, которые, скорее всего, увеличатся к утру.

После объявления военных Египта об отстранении от власти президента Мухаммеда Мурси Госдеп США начал эвакуацию американского посольства в Каире, а также призвал соотечественников покинуть страну, сообщает РИА Новости.

Ранее Госдепартамент разрешил неключевым сотрудникам посольства и их семьям покинуть страну. Заявление носило рекомендательный характер, но отъезд сотрудников был организован за счет государства.

Ведомство также рекомендовало своим гражданам воздержаться от поездок в Египет. Заявление прозвучало на фоне сообщений о том, что в ходе беспорядков в египетской Александрии погиб гражданин США, 21-летний Эндрю Барусо. Неизвестные ударили его ножом во время съемки акций протеста и столкновений между сторонниками египетского президента и его противниками.

«Если вы намерены покинуть Египет, это нужно сделать как можно скорее. Аэропорт открыт, коммерческие рейсы осуществляются, хотя возможны отмены. Чартерные перевозки или эвакуация не планируются. Желающие покинуть Египет граждане США должны сами спланировать свой отъезд», - говорится в сообщении госдепа.

Власти США вновь призвали соотечественников избегать участия в любых демонстрациях, даже мирных. Передвижение по стране остающихся там сотрудников посольства ограничено. Такие же меры рекомендуется принять простым гражданам.

Напомним, накануне Высший совет вооруженных сил страны распространил заявление, в котором сообщалось, что "армия готова пролить кровь за свой народ". Это заявление появилось вскоре после обращения Мухаммеда Мурси к гражданам Египта.

Выдвинутый ультиматум был отвергнут президентом, аппарат которого сослался на то, что соответствующее заявление военных появилось без согласования с Мурси и что оно углубляет противоречия в обществе.

Публикую первую   часть  параграфа девятого  из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.9.Концепция демократии К.Маркса и Ф.Энгельса в связи с марксистской концепцией формально-демократического и относительно мирного пути пролетарской революции.Ее эволюция.Ленинские фальсификации марксистской концепции демократии

Решающим аргументом, опровергающим упоминавшиеся уже мифы: как первый (А), согласно которому основоположники марксизма однозначно противопоставляли пролетарскую демократию - по политическим инсти­тутам, принципам - политической демократии, установившейся в капи­талистических странах, так и вытекающий из него второй миф (Б) о том, что в понимании К.Маркса и Ф.Энгельса власть пролетариата ("дик­татура пролетариата") всегда противоположна - по методам, политичес­кому режиму - политической демократии, а также мифологемы В и Г, - являются неразрывная связь, сопряженность концепции демократии К.Маркса и Ф.Энгельса с разрабатываемой ими же концепцией относительно мирного и формально-демократического пути пролетарской революции.

Кратко эту сопряженность можно обозначить категориальной форму­лой: "политическая демократия - демократический путь революции - демократическая форма диктатуры пролетариата".

Если подытожить воззрения К.Маркса и Ф.Энгельса на рассматрива­емую проблему, то эта взаимосвязь схематично состоит в следующем. Борьба за политическую демократию может быть осуществлена вооружен­ным способом, хотя, конечно, коммунисты желали бы мирного разреше­ния классового конфликта. Установление политической демократии поз­воляет пролетариату в тех странах, где он составляет большинство в составе населения, используя институты этой демократии, завоевать политическую власть. Завоевание власти пролетариатом и означает ус­тановление диктатуры пролетариата. Начавшиеся революционные преоб­разования в экономической, социальной сферах превращают политичес­кую демократию, носящую формальный характеру в фактическую, подлинную.

Перейдем к развернутой аргументации. Ф.Энгельс еще в 1847 г. во второй ста­тье "Коммунисты и Карл Гейнцен" сформулировал положение о принципиальной  возможности завоевания пролетариатом власти формально-демок­ратическим способом, т.е. посредством использования демократических политических институтов. "Необходимым следствием демократии во всех цивилизованных странах, - писал он- является политическое господст­во пролетариата, а политическое господство пролетариата есть первая предпосылка всех коммунистических мероприятий"²⁹¹..

Мысль Ф.Энгельса ясна, определенна и не может быть интерпретирована двояко: уста­новление политической демократии привело бы к политическому господ­ству пролетариата в странах, где он составляет большинство, а уста­новление политического господства пролетариата,  в свою очередь, явилось бы началом социалистических преобразований.

Как видно, Ф.Энгельс предполагает здесь только принципиальную, весьма абстрактную возможность формально-демократического способа завоевания власти. Вся же сложность реального процесса выносится им за скобки. Иллюзорность самой схемы очевидна. Но для нас сущест­венно важна сама постановка вопроса. Завоевание же политической демократии и свободы, согласно тогдашним взглядам К.Маркса и Ф.Эн­гельса, было возможно, как правило, лишь вооруженным способом²⁹².

          В то же время классики марксизма разрабатывали и концепцию от­носительно мирного пути революции. Впервые в их произведениях воп­рос о возможности в принципе относительно мирной формы (пути) был поставлен Ф. Энгельсом в работе "Положение рабочего класса в Англии", где автор указывал на то, что "революция может принять более мягкие формы”²⁹³.

Вместе с тем необходимо сделать уточнение, касающееся распро­страненной в недавнем прошлом в советской литературе точки зрения, согласно которой К.Маркс и Ф.Энгельс в сочинениях "Внутренние кри­зисы", "Эльберфельдские речи", "Положение рабочего класса в Англии", "Принципы коммунизма" и других будто бы говорили о желательности,но невозможности мирного пути революции²⁹⁴,

Дело в том, что частая ссылка на перечисленные работы как ар­гумент для доказательства мнения, что в 40-eгг. основоположники марксизма указывали на желательность, но невозможность мирного пути пролетарской революции, по нашему мнению, ошибочна,основана на недоразумении.

Нетрудно убедиться, что в работах 40-х гг. К.Маркс и Ф.Энгельс используют термины "мирный путь", "мирный переход", "мир­ный выход", "мирный исход", "мирное развитие" и другие²⁹⁵не в значении относительно мирного пути пролетарской революции как аль­тернативы относительно немирному. В это время термином "мирный путь" и другими родственными словами классики марксизма обозначали тот мирный переход, который предлагали социалисты-утописты и которыйпредставлял собой добровольный отказ буржуазии от политической власти и собственности в условиях классового мира.

Конечно, о таком мирном переходе можно было бы желать, но о нем К.Маркс и Ф.Энгельс писали как о принципиально невозможном яв­лении. Так, в "Манифесте коммунистической партии” основоположники "научного социализма” отмечали: "...они (т.е. социалисты-утописты.- Э.В.-П.)отвергают поэтому всякое политическое и в особенности всякое революционное действие; они хотят достигнуть своей цели мир­ным путем и пытаются посредством мелких и, конечно, не удающихся опытов, силой примера проложить дорогу новому общественному еванге­лию"²⁹⁶.

Когда же в "Принципах коммунизма" в ответе на 16-й вопрос Ф.Энгельс писал о желательности мирного пути ликвидации частной собст­венности, то он имел в виду желательность как можно более бескров­ного, гуманного перехода к социализму. Здесь упор делается на жела­тельность бескровного перехода к социализму, но это не есть жела­тельность собственно относительно мирного пути пролетарской револю­ции, представляющего из себя более мягкую форму классовой борьбы²⁹⁷.

Таким образом, в сочинения молодых К.Маркса и Ф.Энгельса сле­дует различать случаи, где они пишут о желательности, но принципи­альной невозможности мирного пути перехода к социализму, от случаев, где они начинают разрабатывать концепцию относительно мирного пути пролетарской революции.

Вернемся к основной теме исследования. Ту же мысль о принципи­альной возможности формально-демократического пути революции с конк­ретным указанием на страну, где  наиболее вероятна реализация этой возможности - Англию, Ф.Энгельс повторил несколько позже в работе "Принципы коммунизма". Характеризуя в общих чертах ход предстоящей революции, он отмечал: "Прежде всего, она создает демократический строй и тем самым, прямо или косвенно, политическое господство про­летариата. Прямо - в Англии, где  пролетарии уже теперь составляют большинство народа, косвенно - во Франции и Германии, где большинство  народа состоит не только из пролетариев, но также из мелких кре­стьян и городских мелких буржуа..."²⁹⁸.

Термины "демократия", "демократический" в обоих упомянутых со­чинениях Ф.Энгельса означают однозначно политическую демократию,по­литические демократические институты: прежде всего всеобщее избира­тельное право в высший полномочный представительный орган власти, а не сущность власти, не диктатуру пролетариата безотносительно к по­литической форме. И хотя в данном конкретном случае речь идет о дик­татуре пролетариата, но установленной посредством и в форме полити­ческой демократии в классическом смысле.

Дополнительным подтверждением нашей интерпретации приведенных мыслей Ф.Энгельса является совместная работа классиков "Требование коммунистической партии в Германии"²⁹⁹, а главное - прямое указание на этот счет самого Ф.Энгельса:<<Уже "Коммунистический Манифест", - писал он в 1895 г.,- провозгласил завоевание всеобщего избиратель­ного права, завоевание демократии - одной из первых и важнейших задач борющегося пролетариата >>³⁰⁰.

Таким образом, смысл всех анализируемых положений - из второй статьи "Коммунисты и Карл Гейнцен", "Принципов коммунизма" и "Мани­феста..." - один и тот же: устанавливается прямая взаимосвязь между установлением политической демократии и завоеванием власти пролетариатом, дикта­турой пролетариата там,где он составляет большинство.

Широко известное положение из "Манифеста...", на которое ссы­лается Ф.Энгельс; "...первым шагом в рабочей революции является пре­вращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демокра­тии"³⁰¹, - сплошь и рядом интерпретировалось в советском обществознании ошибочно, потому что бралось вне контекста как формирующей­ся концепции демократии К.Маркса и Ф.Энгельса, так и сопряженной с ней концепции относительно мирного и формально-демократического пу­ти социалистической революции.

Примером неадекватной интерпретации процитированного положения из "Манифеста..." (бывшей 70 лет незыблемой традицией "марксизма-ле­нинизма", в том числе и в перестроечное время) может служить следую­щий вывод из анализа: "В самой общей форме в "Манифесте" ставится и вопрос о форме пролетарского государства. Здесь К.Маркс и Ф.Энгельс указывают, что политическая форма господства пролетариата должна воплотиться в демократии, принципиально отличной от буржуазнойдемократии” (Подчеркнуто нами. - Э.В.-П.).

С нашей точки зрения, подлинные воззрения К.Маркса и Ф.Энгель­са по своему содержанию противоположны только что приведенному мне­нию; согласно взглядам классиков времен написания "Манифеста...",по­литическая форма, политические институты "господства пролетариата" принципиально не отличаются от буржуазной демократии.Отличие про­летарской демократии от буржуазной заключается в содержании граж­данского общества, в тех преобразованиях, которые в нем будут осу­ществляться после завоевания власти, в полноте реализации одних и тех жепринципов политической демократии и в самой сущности власти после завоевания ее пролетариатом.

Столь же спорна и другая мысль о том, что "завоевание пролета­риатом политического господства авторы ’’Манифеста…”рассматривают как установление подлинной демократии"³⁰³.

Как мы уже указывали, для К.Маркса и Ф.Энгельса в этот период времени принципы политической демократии одни и те же, и в этомсмысле существует одна и та же подлинная политическая демократия как политическая форма и до, и после завоевания власти. Именно это обстоятельство, согласно концепции формально-демократического пути К.Маркса и Ф.Энгельса, в принципе позволяет пролетариату завоевать власть.

Если же под подлинной демократией имеется в виду распростране­ние демократических принципов на экономику и социальную сферу, то она в таком случае может быть установлена после осуществления цело­го ряда преобразований, а не сразу же после завоевания власти.

Принципы "просто" демократии и "подлинной" демократии для клас­сиков марксизма - одни и те же. Если же следовать логике автора пос­леднего процитированного фрагмента, то подлинная демократия предпо­лагает какие-то иные демократические принципы, институты, права и свободы, чем те, что были известны К.Марксу и Ф.Энгельсу, что не соответствует истине.

Приведем еще один фрагмент, на этот раз из "научной" биогра­фии К.Маркса, появившейся "всего лишь" в 1989 г., по которой можно изучать технику тонкой, завуалированной фальсификации: "Эта идея - идея установления диктатуры пролетариата, пролетарской власти, де­мократической по самой своей природе, выражающей интересы и опираю­щейся на поддержку огромного большинства народа, - составила стер­жень всего содержания "Манифеста Коммунистической партии"³⁰⁴.

Если сопоставить подлинный смысл приводившихся нами выше слов из "Манифеста...”³⁰⁵с тем концептом, который излагают авторы сочи­нения, откуда выписана цитата, то ясно, что фальсификация осущест­вляется посредством подмены понятия. Для К.Маркса и Ф.Энгельса за­воевание демократии означает установление политической демократии,  демократических политических институтов, а вот природа политической демократии становится пролетарской лишь тогда, когда пролетариат,со­ставляющий большинство, посредством политической демократии завоевы­вает власть. В этом случае, и только в этом, природа власти являет­ся одновременно и демократической, и пролетарской.

Авторы же процитированного фрагмента пытаются представить дело так, что власть пролетариата демократична уже лишь потому, что она в руках пролетариата, безотносительно к тому, демократичны или нет политические институты, установившиеся при этом. К такому же приему прибегала и коммунистическая пропаганда в течение 70 лет в СССР.

А последняя часть цитаты: "...выражающей интересы и опирающей­ся на поддержку огромного большинства народа" - лишена всякого смыс­ла, ибо только в условиях политической демократии можно выявить,ко­го в действительности поддерживают непролетарские слои трудящихся.

Процитированный фрагмент понятен для 1968 г.³⁰⁶, года появле­ния первого издания, но, выпуская третье издание в 1989 г, авторыпочему-то в приведенном фрагменте не изменили ни слова.

Хота разобраться, в чем здесь дело, не так уж и сложно. В этом и множестве других случаев мы сталкиваемая с одной и той же ситуа­цией: советские исследователи публично были вынуждены интерпретиро­вать фрагмент из "Манифеста..." так же, как истолковал его В.И.Ленин в "Государстве и революции", фактически сфальсифицировавший eго

В чем же выразилась эта фальсификация?

Во-первых, В.И.Ленин односторонне интерпретирует текст:« ...здесь мы видим формулировку одной из самых замечательных и важ­нейших идей марксизма в вопросе о государстве, именно идеи "дикта­туры пролетариата"»³⁰⁷.

Суть ленинской фальсификации состоит в том, что вождь большевизма термин "диктатура пролетариата" исполь­зует в значении классовой сущности неограниченной, насильственной власти, пренебрегающей демократическими институтами, в то время как для Маркса и Энгельса диктатура пролетариата означала в данном случае не просто классовую сущность власти, безразличной к полити­ческому режиму, но и политическое содержание, власть пролетариата, его политическое господство посредством использования политической демократии.

Во-вторых, еще более произвольную интерпретацию "Манифеста...", фактически фальсификацию осуществляет Ленин, когда пишет: "Если пролетариату нужно государство как особая организация насилия против буржуазии, то отсюда само собой напрашивается вывод,  мыслимо ли создание такой организации без предварительного уничтожения, без разрушения той государственной машины, которую создала себе буржуазия? К этому выводу вплотную подводит Коммунистический Манифест"³⁰⁸ .

Однако ни в "Манифесте", ни в предшествующих или последующих рабо­тах К.Маркс и Ф.Энгельс не высказывали идею огульного "разрушения" демократических политических институтов, созданных буржуазией.Обоб­щая опыт европейских революций середины прошлого века, они писали о необходимости слома только военно-бюрократических учреждений.Поэто­му вывод Ленина в своей абстрактной и категоричной постановке явля­ется фальсификацией. Его продолжением служит мнение (мифологема „Д” ³⁰⁹) впервые высказанное Лениным, как мы уже отмечали, в "Государстве и революции"³¹⁰и господствующее в советской специальной литературе, о том, что в 50-60-е гг. К.Марксом и Ф.Энгельсом якобы "не конкре­тизировалось еще ... понятие "слома": какие элементы государствен­ной машины должны быть разрушены, какие могут быть использовали"³¹¹.

Миф “Д” легко опровергается, если принять во внимание три момен­та.

      1.К.Маркс еще в работе "Восемнадцатое брюмера...“достаточно определенно указывал, что слому подвергается только "военно-бюрокра­тическая правительственная машина", а не буржуазное государство в целом, без учета особенностей его структурных элементов³¹². Тем бо­лее, что речь у него идет о "полудемократическом государстве",в ко­тором "объем слома" значителен.

         2.К.Маркс ясно, недвусмысленно отмечает, что формально-демократические институтыпролетариат не "ломает" в ходе революции, а сохраняет и используетих в революционных целях, в целях завоева­ния политической власти, установления диктатуры пролетариата.На это обстоятельство он прямо указывает в "Классовой борьбе во Франции": "Возмущение против диктатуры буржуазии, потребность в преобразовании общества, сохранение демократическо-республиканскихучреждений как орудий этого преобразования, сплочение вокруг про­летариата как решающей революционной силы - вот общие черты, харак­теризующие так называемую партию социальной демократии, партию крас­ной республики"³¹³(Подчеркнуто нами,- Э.В.-П.). Ленин же или не за­метил, или сознательно пренебрег этим прямым указанием.

      Ему вообще было свойственно оперировать лишь теми цитатами, которые могли обос­новать его позицию. Правда, адепты большевизма резонно возразят, что "Восемнадцатое брюмера..." появилось двумя годами позже, чем "Классовая борьба иК.Маркс за это время мог изменить свою точ­ку зрения. Теоретически, конечно, мог, но в реальности его позиция оставалась прежней. Ведь и в "Восемнадцатом брюмера" он пишет о необходимости слома именно "правительственной военно-бюрократи­ческой машины'', т.е. лишь одной ветви власти государства, но не ука­зывает на то, что следует "сломать" законодательную власть, парла­мент, другие представительные институты, органы местного самоуправ­ления, другие демократические институты.

         3.Как прямо следует из работ Маркса и Энгельса, написанных в 50-60-е гг. и посвященных принципиальной возможности формально-де­мократического пути революции в Англии, парламентский демократичес­кий строй и диктатура пролетариата не противоречат друг другу, а, наоборот, в конкретно-исторических условиях Англии, по мнению клас­сиков марксизма, именно парламентаризм являлся той политической фор­мой, посредством которой сильное революционное рабочее движение в принципе могло установить диктатуру пролетариата относительно мир­ным и формально-демократическим путем. В подтверждение сказанного можно сослаться на статьи К.Маркса "Чартисты", Ф.Энгельса "Англий­ский билль о десятичасовом рабочем дне", написанные в 50-е гг., а также на брошюру последнего "Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия”³¹⁴.

Чтобы доказать, что мы же выдаем желаемое за действительность и дело обстоит именно таким образом, процитируем фрагмент из статьи К.Маркса "Чартисты", написанной, кстати, позже, чем "Восемнадцатое брюмера”: "Шестьпунктов хартии... не содержат в себе ничего,кро­ме требований всеобщего избирательного права и тех условий,без ко­торых всеобщее избирательное право было бы иллюзорным для рабочего класса, а именно: тайного голосования, вознаграждения для членов парламента, ежегодных общих выборов. Но всеобщее избирательное пра­во равносильно господству рабочего класса Англии, где пролетариат составляет огромное большинство населения, где в ходе длительной, хотя и скрытой, гражданской войны он выработал ясное сознание свое­го положения как класса.  Поэтому введение всеобщего избирательногоправа в Англии было бы в гораздо большей степени социалистическиммероприятием, нежели любое другое мероприятие, которому  на континен­те присваивается это почетное имя. Здесь его неизбежным результатом является политическое господство рабочего класса”³¹⁵. (Подчеркнуто  на­ми. -Э.В.-П.).

Постулированная Марксом и Энгельсом в указанных работах прямая связь между введением всеобщего избирательного права, другими поли­тическими свободами, функционированием парламента и установлением политического господства пролетариата, т.е.диктатуры пролетариата, при определенных, конечно, условиях не вызывает никакого сомнения, не может быть истолкована иным образом и опровергает ленинскую тра­дицию в интерпретации политических мыслей классиков марксизма, ко­торую правильнее назвать ленинской мифологией.

Ф.Энгельс в своей брошюре "Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия" развивает аналогичную Марксовой мысль: "...буржуа­зия не может завоевать своего политического господства, не может выразить это политическое господство в Конституции и в законах без того, чтобы не дать в то же время оружия в руки пролетариата. Он (пролетариат) не может требовать, чтобы буржуазия перестала быть буржуазией, но он, несомненно, может требовать, чтобы она последова­тельно проводила свои собственные принципы. А вместе с этим проле­тариат получает в свои руки и то оружие, которое ему необходимо дляокончательной победы.С помощью свободы печати, права собраний и союзов он завоевывает себе всеобщее избирательное право, с помощьюже всеобщего и прямого избирательного права в сочетании с указанны­ми агитационными средствами - все прочее"³¹⁶.                                                     (Подчеркнуто нами. – Э.В.-П.)

Думается, доказательств ошибочности позиции В.И.Ленина более чем достаточно.

Таким образом, в отличие от мифа “Д”, созданного В.И.Лениным, К.Маркс и Ф.Энгельс уже в 50-60-е гг. ясно намечают две линии в раз­работке проблемы "государство-революция": а) формулируют идею о не­обходимости слома пролетариатом правительственной военно-бюрократи­ческой машины. Эта линия берет начало от рукописи Маркса "К крити­ке гегелевской философии права”; б)высказывают положение о прин­ципиальной возможности и необходимости сохранить и использовать пролетариалом в целях завоевания государственной власти институтов по­литической демократии: всеобщего избирательного права, парламента, гражданских и политических прав и т.д.

Вместе с тем очевидно, что рассуждениям К.Маркса и Ф.Энгельса 50-60-х гг. свойственна значительная доля условности и абстрактнос­ти: возможный ход избирательной кампании в Англии в случае введения всеобщего избирательного права упрощен, диалектика классовой борьбы и социально-психологические моменты в расчет практически не прини­мается. Предполагается, и этот взгляд, конечно, далек от реальности, что рабочий класс в большинства своем уже обладает ясным классовым сознанием, организован и поэтому на выборах проголосует за свою пролетарскую партию, в результате чего, завоевав в палате общин боль­шинство, эта партия сможет сформировать пролетарское правительство. К.Маркс и Ф.Энгельс не рассматривают вопрос о том, какими средства­ми в конкретных условиях того или иного общества пролетарская пар­тия может подвести большинство пролетариата к осознаниюнеобходимо­сти социалистической революции, каким образом сможет добиться орга­низованного перевеса в соотношении классовых, политических и воен­ных сил, так как полагали, что формирование классового сознания про­изойдет стихийно, и, кроме того, практика рабочего движения середи­ны XIХ в. не давала еще оснований для решения этих проблем.Конечно, перед нами иллюзорная схема, имеющая мало точек соприкосновения с реальностью середины XIX в. Но она вполне убедительно доказывает,что политические воззрения Маркса и Энгельса по отмеченным проблемам бы­ли иными, чем у родоначальника большевизма.

В 70-е - начале 80-х гг. на основе обобщения революционного опыта Парижской коммуны и развития рабочего движения в ряде европейсгах стран в условиях демократизации буржуазных государств К.Маркс и Ф.Энгельс продолжают всестороннюю и более конкретную, чем в преды­дущие годы, разработку концепции формально-демократического (и от­носительно мирного) пути социалистической революции.

А демократизация политической жизни капиталистических стран осуществляемая под нажимом рабочего и демократического движения, была достаточно ощутимой.

Действительно, в Англии в 1867 г. проводится вторая избирательная реформа - избирательное право предоставляется новым категориям трудящихся, в том числе верхушке рабочего класса. Число избирателей увеличилось с I млн. до 2 млн. человек. В 1872 г. вводятся тайные выборы,а в 1884-1885 гг. проводится третья избира­тельная реформа, число избирателей возросло более чем вдвое, прежде всего за счет рабочего класса.

В США в 1870 г. устанавливается все­общее мужское избирательное право, а в 1872 г. вводятся тайные вы­боры. Согласно биллю о правах в США еще с 1791 г. существовали сво­боды слова, печати, собраний, религий, петиций.

Во Франции в годыТретьей республики, в 1875 г., в третий раз восстанавливается все­общее избирательное право в нижнюю палату. (В первый раз введение всеобщего мужского избирательного права, кроме прислуги, было провозглашено еще в 1792 г., во второй раз оно было введено в 1848 г.) В1881 г. провозглашается свобода печати, а в 1884 г. Был отменен запрет на создание ассоциаций.

Конституция Пруссии в 1850 г. декла­рировала равенство граждан перед законом, свободы слова, собраний, союзов, неприкосновенности личности. По Конституции Германии 1871г. Рейхстаг - нижняя палата германского парламента - избирался всеоб­щим равным и прямым мужским избирательным правом при тайном голосо­вании.

Под нажимом трудящихся было расширено также избирательное право в Италии (1882 г.) и Голландии (1896 г.),введено мужское всеобщее избирательное право в Испании (1890 г.) и Бельгии (1895 г.).

В то же время наклонно растет число рабочих партий. Если к началу 70-х гг. рабочая партия имелась только в одной стране - Гер­мании, то в конце 90-х гг. подобные партии действовали в 21 стране.К началу XX в. они насчитывали в своих рядах около 300 тыс.человек.В буржуазных государствах, где проводились выборы в парламент,число избирателей, голосующих за кандидатов рабочих партий, в течение последней четверти XIX в.увеличилось почти в 40 раз и достигло при­мерно 4 млн. В парламенты Германии, Франции, Дании и ряда других стран избираются социалисты³¹⁸.

В этих условиях концепция демократии К.Маркса и Ф.Энгельса,со­пряженная с концепцией формально-демократического и относительно мирного пути революции, уже не столь абстрактна, ее корни в общест­венно-политической почве Европы и Северной Америки крепнут.

Классики марксизма формулируют положение о многообразии форм и путей революции, выделяют систему объективных и субъективных факто­ров, которые открывают возможность мирного завоевания власти фор­мально-демократическим способом: а) наличие в политической сфере демократических политических институтов; б) отсутствие разветвлен­ного военно-бюрократического аппарата управления; в) способность высшего представительного органа власти контролировать исполнитель­ную власть; г) местное и провинциальное самоуправление; д) демок­ратические традиции в политической истории и общественной психологии,- указывают на возможный механизм развития революции по формаль­но-демократическому и относительно мирному пути³¹⁹.

В общей сложности К.Маркс и Ф.Энгельс называют 6стран, в ко­торых возможен, по их мнению, формально-демократический способ за­воевания власти: Англия, США, Голландия (70-е гг.) Швейцария (80-е гг), Франция и Германия (90-е гг.)³²⁰.

Наиболее "выпукло" взгляды К.Маркса по рассматриваемой пробле­ме выражены в рукописи "Прения в рейхстаге...": "Если бы, например, в Англии и в Соединенных Штатах большинство в парламенте или в конг­рессе получил рабочий класс, тоон мог бы законнымпутем устранитьстоящие на его пути развития законы иучреждения, да и то лишь втой мере, вкакой это вызывается общественным развитием. И все-таки"мирное" движение превратилось бы в "насильственное" столкнувшисьссопротивлением заинтересованных в старом порядке,а если эти пос­ледние оказываются побежденными силой (как в американском движениии французской революции), то они восстают прошв законной силы"³²¹ (Подчеркнуто нами.- Э.В.-П.).

Вместе с тем во избежание недоразумений сразу же сделаем уточ­нение. К.Маркс и Ф.Энгельс на основе изучения диалектики классовой борьбы пролетариата с буржуазией в эпоху раннего капитализма отме­чали, как и в только что процитированном тексте, что, хотя формаль­но-демократические институты буржуазного государства представляют принципиальную возможность пролетариату завоевать власть мирным, "законным”, "конституционным" способом, тем не менее завоеванием власти еще не заканчивается решение основного вопроса революции -  власть необходимо защитить и упрочить, а на этапе защиты и дальней­шего развития революции неминуемо вооруженное столкновение с бур­жуазией, поэтому для победы по любому пути революции пролетариату следует добиться перевеса в соотношении классовых, политических,во­енных сил, чтобы подавить вооруженное сопротивление буржуазии.

В анализируемый период отношение основоположников марксизма к политической демократии более конкретизировано и избирательно.Они прогнозируют три функциональные судьбы политической демократии. В одной ситуации ее институты в условиях высокоразвитого,организован­ного и сознательного рабочего движения могут служить непосредствен­ным орудием освобождения пролетариата³²³; в другой ситуации, в ус­ловиях неразвитого рабочего движения, незрелости субъективного фак­тора, - в лучшем случае средством пропаганды, просвещения, политического образования рабочего класса, и дать больше они не могут и никогда не дадут³²⁴; а в худшем случае - средством обмана,демагоги­ческого оболванивания, манипулирования пролетариатом, трудящимися массами в интересах буржуазий³²⁵ .

Анализируя институты политической демократии под углом зрения их благоприятствования формально-демократическому пути революции,К.Маркс и Ф.Энгельс ставили в центр исследования вопросы координации и субординации законодательной и исполнительной властей,прежде все­го способность высшего представительного органа власти контролиро­вать исполнительную власть. Лишь в условиях, когда парламент станет полновластным политическим институтом, демократическая республика сможет служить средством освобождения пролетариата.В противном слу­чае и "парламентарная республика с Луи Бонапартом в качестве ее пре­зидента" может стать, писал К.Маркс, режимом «неприкрытого клас­сового террора и умышленного оскорбления "подлой черни"»³²⁶.

(Окончание последует)

 

ПРИМЕЧАНИЯ

²⁹¹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.4. С.276.

        ²⁹²См.: Там же.С.332.

        ²⁹³См.: Там же. Т.2. С.515-517.

         ²⁹⁴См., например: Фридрих Энгельс. Биография/ Авт. кол, Г.Гемков (рук.) и др.: Пер. с.нем. М.: Политиздат, 1972. С.119.

      ²⁹⁵См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. T.I. С.498- 503; Т.2. С.515-517, 532-546; Т.4. С.331, 453; Т.7. С.253-267.

      ²⁹⁶Там же. Т.4. С.455.

      ²⁹⁷См.: Там же. С.331.

²⁹⁸Там же.

      ²⁹⁹См.: Там же. Т.5. C.I.

      ³⁰⁰Там же. Т.22. С.538.

      ³⁰¹Там же. Т.4. С.447.

      ³⁰²История политических и правовых учений: Учебник/ Под ред. В.С.Нерсесянца.2-е изд., перераб. и доп. С.497-498. См., также: История политических учений. Ч.2: Учебник/ Под ред. К.А.Мокичева. С.51-52;Карл Маркс: Биография. 3-е изд. С.163-164;Мухина Г.З. Социалистическая революция и государство: (Разработка В.И.Лениным вопроса о государстве диктатуры пролетариата в период борьбы за Ок­тябрь и упрочение его завоеваний. Март 1917 - март 1918).М.: Мысль, 1975. С.25-47. Особенно см.: С.190-192, являющиеся своего рода эталоном фальсификации, и прежде всего положение С.Л.Фукса, разде­ляемое автором, о том, что "ни Маркс, ни Энгельс никогда не отож­дествляли демократическую республику как политическую форму дикта­туры рабочего класса с той демократической республикой, в которой осуществлялось господство буржуазии" (С. 191).См. также: Сте­панова Е. А. Карл Маркс: Краткий биографический очерк. 2-е изд. М.: Политиздат, 1983. С.55; Лобер В. Л. Указ.соч.С.121-22.

       ³⁰³История политических и правовых учений: Учебник/ Под ред. В.С.Нерсесянца.Указ.соч. С.496.

       ³⁰⁴Карл Маркс: Биография/ П.Н.Федосеев и др. 3-е изд. С.163-164.

       ³⁰⁵См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. С.447.

       ³⁰⁶См.: Карл Маркс: Биография/ Авт. кол.: П.Н.Федосеев и др. М.: Политиздат, 1968. С.169.

        ³⁰⁷Л е н и н В. И. ПСС. Т.ЗЗ. С.24.

        ³⁰⁸Там же. С.26-27.

        ³⁰⁹Развенчание этой мифологемы мы осуществили в 1983 г. без указания, конечно, что ее автором является В.И.Ленин.См.:Вол­ковЭ. Г.К.Маркс и Ф.Энгельс об относительно мирном пути раз­вития социалистической революции. Л.: ЛГУ, 1983. С.12; Он же. Становление марксистской концепции относительно мирного пути социа­листической революции. Кишинев, 1987. - 24 с. Рукопись депонирована . в ИНИОН АН СССР. 17.05.1988 г., № 33928.

         ³¹⁰См.: Ленин В. И. ПСС. Т.ЗЗ. С.29-31, 36-42 и т.д.

         ³¹¹Международное рабочее движение: (Вопросы истории и теории). В семи томах / Главн. ред. ко