oh-la-la Голосов: 1 Адрес блога: http://dimk-dims.livejournal.com/ Добавлен: 2010-06-17 19:35:11 блограйдером dimk_dims

крик о помощи

2012-01-25 21:25:03 (читать в оригинале)

Гражданка balbesko_1984 человек редкой душевной чистоты и порядочности, но и у таких людей случаются иногда проблемы. Точнее, они - эти проблемы - случаются в основном именно у них. Как говорят в народе, который врать не может ввиду многовековой своей мудрости, один перезд равен семи пожарам. Вот и balbesko_1984 решила устроить себе этот Армагеддон. Не пожар, переезд.

Что требуется. Двушка в Мск, территориально север или северо-восток, бюджет до 30 в месяц. Что там будет происходить: проживание двух приличных культурных девушек. Чего там происходить не будет: пьянок, таджикских родственников, мужиков. Хотя про мужиков я, возможно, вру. Но если они и будут, то тоже приличные и редко - девочки  работают на семи работах. Не до мужиков им.

Если кто может помочь, имеет что-то на примете, стукнете ей в личку.

Буду секнс.

*я жиф-здароф, румян, но чрезмерно занят, поэтому пропал. Ну, если кто-то надеется, что я сдох. Не надейтесь.

---

памятка туристу-горнолыжнику

2012-01-05 10:55:07 (читать в оригинале)

Одиноко стоящая на заснеженном склоне горы девушка может символизировать собой всё, что угодно. Нормальный человек, неизбалованный таким трагическим зрелищем, попытается конечно её спасти, отогреть и, по возможности, отодрать. Только это большая ошибка, значительно лучше и безопаснее оставить её там, где нашёл. Несмотря на её 90-60-90 и 180. Ничего с ней не сделается, а если вдруг и произойдёт, то в деревне в сезон таких бывает ещё штук сто.

Чтобы понять, что не нужно трогать заблудившуюся на склоне куклу, необходимо знать – кто там вообще может стоять.

Во-первых, если она в неглиже, её могли потерять и забыть. После пьянок такое часто случается. Шампанское льётся рекой, водопад глинтвейна вливается в озеро коньяка, и всё это попадает в желудок приличных людей, делая их неприличными. Стриптиз на столе под песни Газманова – самое невинное, что происходит после. Одну такую девочку наши консульские, сбившись с ног, нашли в гареме какого-то падишаха, другую – на даче шалуна Сильвио. А тут всего-навсего – заснеженный склон. Вполне вероятно, что ей после секса в кладовке внезапно захотелось покурить за углом, но без навигатора она не смогла вернуться. В Альпах ориентиры для блондинок отсутствуют.

Трогать её – себе дороже. Прилепится – не отстанет.

Во-вторых, это может быть дочь какого-нибудь олигарха или чиновника, если она в горнолыжном костюме. Затюканная одноклассниками девочка к восемнадцати годам вдруг осознала свой неформат и надумала встать на лыжи, чтоб соответствовать и не выделяться. И вот теперь, ранним утром, она – нет, не стоит на склоне – она решается. Собирает волю в кулак, чтобы зажмурив глаза ринуться вниз. Благо, лучшие швейцарские клиники находятся неподалёку.

Человеколюбие тут не уместно. Пусть скользит. Она только и ждёт, кто б её отговорил, чтобы после всю жизнь вспоминать – это он лишил мечты, полёта. Кроме того, могут и пристрелить, их, этих мажоров, тщательно охраняют.

В-третьих, если издалека вам кажется женщина, но подходя ближе, вы видите лошадь, то волноваться не стоит. Это не белая горячка, это всем известная телеведущая. Почему она там стоит – лучше не знать, почудилась лошадь – закройте глаза и бегите. Мало ли что у неё на уме. Вдруг позовёт в твиттер устраивать революцию. Или того хуже, в Дом 2.

Конечно, на склоне может стоять и прекрасная селянка, собирающая подснежники, и романтичная девушка, желающая встретить рассвет в горах, но этого никогда не было. И не будет, не надейтесь.

---

шла саша по шоссе и сосала

2012-01-03 10:20:46 (читать в оригинале)

Ну, в общем, что-то сосала. То ли Чупа-Чупс, то ли таблетку экстази. На часах пробило предрассветные шесть утра, и девочка торопилась – успеть бы принять душ и собрать учебники в ранец. Как-никак, а первым уроком предстояла городская контрольная по математикам – геометриям, алгебрам.

В это же время Алевтина Самуиловна, нарядившись в ядовито фосфоресцирующие голубые резиновые сапоги, вывела на прогулку свою собаку Чапу. Собака – это, конечно, сказано громко. Чапа напоминала неизвестный науке паразитологии гибрид кошки с голубем – меленькая, злобненькая, вечно тявкающая бактерия. Лапки-спички, шерсть цвета пригоревшего сахара, раздельно вращающиеся глазки-бусинки. В общем, уёбище.

Карликовые собачки всегда полны подлости. Ссут в тапки не хуже котят, жрут как большие и постоянно тявкают. Наверное для того, чтобы все враги заранее испугались. В этом они похожи на мелких людей – от тех тоже больше шума, чем дела.

Несмотря на кличку, Чапа был кобель. В смысле, не сука, хотя кого я обманываю. Сука, конечно, подлая сука, но с пенисом. Чапа задирал лапу на каждый столб, угол, колёса стоящих автомобилей и метил территорию. Алевтина Самуиловна не зря облачала свои артрические коленки в непромокаемые сапоги – чуть зазеваешься, и Чапа уже обозначил тебя как имущество. Влепил, тэкскать, тавро.

Саша выплюнула изо рта дрянь и вставила сигарету. Зажигалка как у Траволты закончилась бензином и не срабатывала. Остановившись, девочка пыталась высечь искру и разжечь из неё пламя. В общем, превратилась в статУю. В этот момент пути Чапы и Саши пересеклись.


Чапа, увидав на проспекте новый объект, взвизгнул от радости. Пробуксовывая лапками по брусчатке, уложенной новым мэром, кобель кинулся к Саше, чтобы её обоссать. Девочка боковым зрением увидала манёвр и испугалась. С криком «блядь, крыса!» она размахнулась своей натренированной в ночных клубах ногой и встретила Чапу ударом в челюсть. Чапа взмыл в стратосферу.

Полярник Сергей полгода не был в Москве. Он любил этот город, особенно по утрам, когда народ ещё спал, дороги были пусты, а воздух относительно свеж. Запрокинув голову в предрассветное небо, мужчина смотрел на гаснущие в светлеющем небе звёзды и вдруг увидал летящего Чапу. «Хуясе», - подумал он, вспомнив Новую землю, именуемую полярниками Островом летающих собак, и облизав палец, выставил его по ветру, определяя скорость и направление. Его гидрометеорологические наблюдения указали, что собака долетит до Кремля.

Президент Дмитрий Анатольич ещё не ложился. Последнее время он вообще мало спал и много думал о судьбах страны. Снявшись в триллере «Ёлки», Медведев понял, что народ ждёт от него чуда. Сначала он хотел построить хоть какой-нибудь завод, чтобы люди работали, но после решил, что это такие мелочи и всех одним заводом не осчастливишь. А на два завода денег уже не было. И тут очень кстати и вовремя подвернулась Олимпиада. Зимняя, настоящая. Правда, в субтропическом Сочи.

За организацию, как водится на Руси, взялись всем миром. Раскурочили сотни тонн горных пород, прорубили тоннели, начали строить дороги. Местному населению сказали: терпи, скоро здесь будет город цвесть. В смысле, курорт мирового уровня. Население покорно расстроилось и матерится теперь исключительно в пробках. Всё бы хорошо, всё отличненько, но сука-оппозиция сказала, что символы Олимпиады никуда не годятся. Что это за гепард, - возмутилась прогрессивная общественность, - сроду тут таких не водилось. И Дмитрий Анатольич, как демократический президент, внял.

Забросив остальные дела, свалив их на подчинённых, Президент последние полгода размышлял. Вот и в это предрассветное время он думал и почти всю голову сломал. Уже было отчаялся, сказал сам себе – ну, хуле гепард, пусть остаётся гепард. Хотя сам, конечно, с ностальгией вспоминал летящего с Лужников Медведя с шарами. Но советники президента сказали: народ Медведя не поймёт.

Встав, потянувшись, Дмитрий Анатольич решил ехать в Девятку на дачу. И тут в бронированное и очень пуленепробиваемое окно его рабочего кабинета ударило нечто. Никак теракт! – подумал Президент и отважно кинулся зырить, чтобы быть в курсе происходящего первым. За окном, скрежеща лапками о стекло, был Чапа во всей красе.

Экое забавное животное, - удивился Дмитрий Анатольич, - Какое настырно жизнестойкое! Достав свой любимый фотоаппарат, президент-фотолюбитель взвёл затвор. Чапа продолжал биться во внутрь и строил жалобные рожи. Тут сработала вспышка, кадр вышел великолепный, Чапа, охуев от света в конце тоннеля, бросил сучить лапками и свалился замертво под окно.

На тут же созванном совещании размноженная фотография Чапы была признанна лучшим талисманом предстоящей Олимпиады. Чучело мёртвого Чапы отдали таксидермистам, скульпторам приказали снять посмертную маску и слепить памятник. Заказы на изготовление плюшевых Чап были отправлены в Госзнак, Алевтину Самуиловну наградили орденом. Девочке Саше выдали Чупа-Чупс и освободили от всех контрольных. Полярник Сергей лёг спать.

---

хэппи нью йр, хэппи нью ир, ага

2012-01-02 11:39:51 (читать в оригинале)

Бляди всё равно вылетают в Куршавель. Вся наша чётко спланированная пеарЪ кампания в СМИ «Куршавель – говно!», «Куршавель – уже не модно!» и «Куршавель для лошар!» провалилась, и они всё равно едут. А это значит…

А это значит, что опять двадцать пять. Даже говорить не буду чего именно двадцать пять. Сидели на днях с одним – из буржуев. Гениальную мысль выдал – как отличить приличную девушку от бляди. Блядь летит после Нового года в горнолыжный курорт, приличная – к тёплому морю. Поэтому разговоры о том, что все балетные, модельные и актрисы – бляди, можно считать оконченными. Не все, критерий найден.

Тридцать первого утром сломался лифт. Ну, узнаю Родину. Лезть пешком на семнадцатый этаж – ебануться можно. Причём, в прямом смысле. Под тяжестью пакетов с едой. Между восьмым и девятым встретили парочку. Моя спутница возмутилась, наверное от зависти:
- Жениться собираетесь или просто так трахаетесь?
- Просто так, - буркнул парень, застёгивая ширинку.
У девочки, которую трахали, на глазах навернулись слёзы. И кто б ожидал, даже мне её стало жалко. Осуждающе посмотрел на всех и пошёл выше.

Новый год вообще удался. Мята, устав от моего нытья «где же снег, дайте снегу», обещала наколдовать снег, и не наебала. Он пошёл, местами даже повалил, но это вы все и без меня знаете. Если что – это Мятины проделки, сама она улетела, так что в комментариях можно смело выражать ей негодование.

Утром первого января люди каждый год меня удивляют. Не умеете пить – не пейте! Мучаются похмельем все, кроме котов. Коты – счастливы. Сыто и презрительно смотрят на население, про себя, уверен, ржут.

Новый год придумали отмечать продавцы мандаринов. К идее сразу же присосались работники ликёроводочных комбинатов, винзаводов и турагентства. В итоге ни у кого нет денег, организмы отравлены, самые отчаянные падают на мостовую, поскользнувшись на мандариновых шкурках. А впереди ещё Рождество и национальный российский праздник Старый Новый год.

С наступившим вас, ага! И не надейтесь, что он - последний.

---

сноуволл. каунтдаун. (зимняя сказка)

2011-12-28 09:09:21 (читать в оригинале)

В Новый год за окном должен идти снег. За огромным столом, уставленным оливье, полусладким Советским и другой отравой a la «прощай фигура», должна присутствовать большая семья в полном составе, начиная с не стоящих на ножках младенцев и заканчивая дряхлыми бабушками, страдающими глухотой, Паркинсоном и прочей старостью. Ровно в полночь, не жрамшие весь день люди задорно начинают скрежетать вилками о тарелки, но никого этот звук не смущает – праздник в конце-то концов наступил, куранты пробили, муж, криворуко открывший шампанское, облил уже им новое платье жены. В общем, ну как-то так, всё как у всех.

У Галины Сергеевны снега за окном не было. Да и какой может быть снег раньше конца января на Восточном побережье? Восемь тепла, грязный, источающий мусорные миазмы город горел искусственной подсветкой рекламных биллбордов. Рано стемнело, солнца катастрофически не хватало, а поддельное освещение только усугубляло душевный мрак. Тут вообще всё было ненастоящим: синтетические улыбки на людях, выражающие неестественную для Галины Сергеевны доброту к окружающим, пластмассовая клубника в маркетах, красиво упакованная, но по вкусу – сырой картофель, уложенные волосок к волоску причёски спешащих в даунтаун клерков похожие на лафиновый парик Кобзона, которого вдруг размножили на сто тысяч агентов Смитов и запустили наперегонки к Уолл-стрит.

Галина Сергеевна решила под Новый год умереть. Ей было тридцать, последние пять из которых она прожила за океаном. Выставив перед одинокой собой две литровых бутылки водки, женщина обречённо вздохнула и подумала: должно хватить. За окном с видом на Аппер Бей была серая мокь. С воды поднимался туман, и в этих испарениях Галина давно подозревала сливавшуюся в залив городскую канализацию. Хоть бы уж пошёл снег, - подумала она, - В конце концов, Новый год.

В России Галина Сергеевна снег не любила. Брр, - говорила она заиндевевшим и непослушным ртом, когда по лёгкому двадцатиградусному декабрьскому морозцу бежала за визой. – Ненавижу, ненавижу! Ей казалось, что все несчастья связаны с бесконечно долгой зимой, ведь в январе от неё ушёл муж, а в феврале она вдруг обнаружила у себя беременность. Лишившись в марте ребёнка и простонав две недели в безысходной тоске, Галина Сергеевна решила валить в тёплую демократическую страну. Туда, где жизнь многим кажется лучше. Как, впрочем, она лучше везде, где нас нет.

Гудбайамерика встретила девушку приличной зарплатой и отсутствием месячных. То ли сказались нервы, то ли акклиматизация. Кроме месячных отсутствовали друзья. То есть, были, конечно, знакомые, встречи, но как-то нерегулярно, так, что девушка невольно приравняла своё гинекологическое нездоровье к отсутствию дружбы, и долго смеялась от такого сравнения.

Кроме дружбы, отсутствовала любовь. Как понятие, которое в него вкладывают г’усские. Даже на Брайтоне вчерашние верные Сонечки переставали любить своих еврейских мужей. Культ православной любви к ближнему подменялся поклонением Золотому Тельцу. Девушка часто думала, что такого находят импортные мужчины в женщинах постсоветского пространства. Русские – самые красивые, такое, как минимум спорное, утверждение удивляло Галину, когда она вспоминала своих центровых подруг, размалёванных боевым макияжем. Нечистая кожа, сантиметровый слой грима, алые, словно у испившего кровь вампира, губы в румынской помаде и синие тени к вискам – всё это могло иметь любое название, но только не красота. Лишь спустя пару лет Галину Сергеевну озарило – дело не в красоте.

Женщины цивилизованных стран часто прекрасны. Их хватает и на карьеру, и на, простите за банальную пошлость, саморазвитие, и на фитнесс со стоматологом. С ними, что уж греха таить, можно дружить и выпить. А разве ж с русской бабой напьёшься, как со своим парнем? Ну, может быть, и напьёшься, только дело обязательно закончится под одеялом. Галина не могла принять такую концепцию половых отношений. Генетически была не способна. Как, впрочем, и любая другая нормальная баба. Они – эти постсоветские женщины – умеют любить. А цивилизованные – нет. Даже себя. К телу своему относятся словно бы к инструменту. Залить с утра в него кофе, чтобы шустрее двигалось, регулярно заниматься им спортом, чтобы на работе не так уставало, даже секс они используют для здоровья. Эмоциональная релаксация, говорят.

А мужики их нормальные. Такие же, в общем, как наши. Хотят тепла, ласки, любви. И секса от того, что их любят, а не для профилактики вагинита и истерии. Вот и кидаются они на русских, только всё равно они дураки. Через несколько лет, мутация делает своё дело, и наши прекрасные женщины превращаются в их бездушных и бессердечных сук.

Как жить в таком обществе, где мужики затюканы страхом, женщины – феминизмом, всем нужно денег, а снега на Новый год не бывает, Галина Сергеевна не знала. Выпив стакан водки, она поморщилась и достала пачку снотворного. Скользкие твёрдые капсулы не давились, а задорно выпрыгивали из-под ложки при малейшем усилии. Они специально так сделаны, - поняла вдруг женщина и заплакала от такой фармацевтической подлости. Ей хотелось сейчас оказаться в сосновом бору, где-нибудь под Истрой или Дедовском, утопая по колено в сугробах, подбежать к ёлочке, стряхнуть с её лапы снег и засмеяться от счастья как в детстве.

Второй стакан провалился в нутро значительно легче. Собрав по углам таблетки, Галина достала нож. Поранив руки, она всё-таки раскрошила в порошок всю отраву и, размешав пальцем в стакане, сделала большой глоток.

Утром первого января коронер Майкл страдал похмельем. Резко похолодало, циклон с Атлантики принёс шквалистый ветер, продувавший куртку насквозь. Руки мужчины дрожали и с трудом удерживали носилки с телом этой русской, решившей умереть в новогоднюю ночь. Замок фургона застыл и не открывался. Положив носилки на тротуар, Майкл достал зажигалку, чтобы прогреть засов, но вдруг, повинуясь какому-то странному чувству, обернулся и посмотрел в лицо покойной.

Неожиданно пошёл снег. Огромные хлопья падали на носилки, где лежала Галина, и Майклу вдруг показалось, что она улыбается, пытаясь поймать полуоткрытым ртом доставшиеся ей снежинки. Первый раз в жизни мужчина увидал совершенно счастливое лицо женщины.