Красавица и ЧУДОвище Голосов: 1 Адрес блога: http://beauty-n-beast.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-28 16:53:44 блограйдером Lurk

А вот еще из архива

2011-12-30 00:02:53 (читать в оригинале)

Страшненькое на ночь, чтоб вам жизнь медом не казалась :)

КЛАССИФИКАЦИЯ ВИДОВ

У Ученого есть Понятийный Аппарат. Конечно с первого взгляда на отдельных Ученых может показаться, что никакого аппарата у них нет вообще, кроме жевательного. Но это потому что академику Лысенко по ошибке выдали со склада вместо Понятийного Аппарата - Самогонный, а академику Фоменко - Кассовый.

У Писателя есть Пишущая Машинка. А еще Стиральная Машинка и Зачеркивательная Машинка. Но отдельным Писателям, когда их ставили на довольствие, не хватило Стиральных и Зачеркивательных Машинок. Поэтому такие Писатели, частично укомплектованные, могут только писать. Вот они и пишут, и пишут, и пишут, и пишут, и пишут, и пишут.

У Конструктора есть Сопротивление Материалов. Все Материалы, с которыми работает Конструктор, отчаянно ему сопротивляются. Конструктор и гнет их, и ломает, и узлы вяжет, а Материалы все сопротивляются. Если Конструктора не обеспечили Сопротивлением Материалов еще в институтской кладовой или, на худой конец, в каптерке конструкторского бюро, может выйти худо. Потому что такой Конструктор сконструирует, допустим, Конструкцию, и будешь ты с ней трахаться до конца своих дней, не подозревая, что предназначена она вовсе не для секса.

У Государства есть Аппарат Насилия. Поэтому Государство с утра до ночи насилует этим Аппаратом всех, кто окажется в поле зрения Государства. Те, кто послабее, идут в Государство и сами становятся насильниками - потому что мало удовольствия, когда тебя насилуют с утра до ночи, да еще и Аппаратом. А те, кто покрепче, кряхтят, но терпят. Нас, говорят, насилуют, а мы от этого дополнительно крепчаем.

У Военного есть Честь. Больше у Военного ничего - ни рук, ни ног, ни какого-нибудь завалящего аппарата, зато есть Честь. Думали, что Военный будет отдавать Честь направо и налево, и от этого всем станет хорошо. Но оказалось, если Честью разбрасываться, она просто кончится, и станет не хорошо, а еще хуже. Решили - пускай Военные отдают Честь только друг другу. С тех пор Военным просто не очень хорошо, а еще хуже - всем остальным. Всем остальным, конечно, обидно, поэтому они поливают Военных грязью и занимаются очернительством Военных. Но Военные держатся за свою Честь и черта с два кому невоенному ее отдадут.

У Слесаря-Сантехника никогда ничего нет и никогда ничего не было. Слесарь-Сантехник хорош сам по себе, потому что его целых трое. Неразлучная троица - Слесарь, Санитар, Техник, запечатлена в народном фольклоре, творчестве художников-передвижников, советском агитационном плакате и даже древнерусской живописи. Потому что на ней держится мир. Испокон века Слесарь, Санитар и Техник - все, что нужно человечеству для осуществления жизнедеятельности. Даже Военные не могут обойтись без этих троих. Но Чести им все равно не отдают.

И только у Крестьянина есть Крест. Поэтому Крестьянин, снисходительно поплевывая, глядит на всех этих Ученых, Писателей, Конструкторов, Военных и даже Государство с его Аппаратом. И даже Слесаря, Санитара, Техника наш Крестьянин ни в грош не ставит. Ведь они, дармоеды, живы, пока Крестьянин их кормит. А когда Крестьянину надоест, что они живы, он придет и настучит им всем Крестом по черепушкам так, что только брызнет. И поставит Крест им на могиле. И уйдет.

И будет, в общем, где-то прав.

---

настроение уходящего года

2011-12-29 21:45:13 (читать в оригинале)




...It's the terror of knowing
What this world is about
Watching some good friends
Screaming 'Let me out'
Pray tomorrow - gets me higher higher high
Pressure on people people on streets
Turned away from it all like a blind man
Sat on a fence but it don't work
Keep coming up with love but it's so slashed and torn
Why - why - why?
Love love love love love
Insanity laughs under pressure we're breaking
Can't we give ourselves one more chance
Why can't we give love that one more chance
'Cause love's such an old fashioned word
And love dares you to care for
The people on the edge of the night
And love dares you to change our way of
Caring about ourselves
This is our last dance
This is our last dance
This is ourselves
Under pressure

Комментарии | Постоянная ссылка

---

Ностальгия

2011-12-27 13:40:52 (читать в оригинале)

Просили иногда выкладывать "из старенького". Вот, нашел.
Сейчас кое-что меняется в "Эксмо". Поглядим, чем кончится, а то и правда уйду в цари на полставки.
Это история про времена, когда все начиналось.
И чуть-чуть про моего друга Лёню Шкуровича.
И, кстати, о "проектной" литературе.

Тумбочка Зеленского.
Москва, 1996 год

- Ты нарушил законы жанра, - сказала Юля. – В боевике должно побеждать добро, а у тебя все кончается очередным трупом в очередном подвале…
Приятно было знать, что она прочла рукопись до конца. Или хотя бы заглянула в конец. Странно было слышать, что роман с нарочито манерным названием «Мастер собак» - боевик. Мне казалось, на боевик это не очень похоже.
Честно говоря, похоже было на черт-те-что.
- А в целом как оно? Читать можно?
- Да нормально, - дипломатично оценила Юля.
- И что теперь с этим делать?..

Юля на секунду задумалась.
- Давай так, - сказала она. – Я завтра еду в "Эксмо" и заодно отдам твою рукопись. А ты записывай телефон «Армады», с ними сам договоришься.
В «Армаде» фантастикой занимался некто Залесов. При встрече он показался мне пришибленным и заторможенным, и я подумал, что не очень хотел бы с ним работать.
В "Эксмо" фантастикой занимался некто Зеленский. Я позвонил ему через месяц.
- Помню вашу рукопись, - сказал Зеленский. – Неплохо, но мало действия. Очень много разговоров, много лирики, мало действия.
Повисла долгая пауза.
- А если переделать? – осторожно спросил я.
- Ну если переделать…
- Понимаете, я открыт для контакта. Если мне сказать, как надо, я сделаю как надо. Был бы признателен за конкретные указания.
Это говорилось искренне, за одним маленьким исключением. Я возился с романом несколько лет урывками, и он мне осточертел. Я его видеть больше не мог. Меня отдельно радовало, что я потихоньку забываю, о чем эта книга. А если переписывать – это ж ее сначала читать придется!
Искусство, мать его, требует жертв.
- Прекрасно! – обрадовался Зеленский. – Вот все бы так! Слушайте, давайте с вами обсудим это… Скажем, через месяц. Уже предметно обсудим. Я вам сам позвоню.
Через месяц он не позвонил. На работе он постоянно отсутствовал, кроме него поговорить было не с кем.
В «Армаде» мне с извинениями сказали, что рукопись еще не прочли.
«Да ну их!» – подумал я и уехал на все лето в деревню.
В конце сентября я понял, что мне окончательно надоело заниматься рекламой и решил по этому случаю позвонить в "Эксмо". Вдруг?..
Ответил мне некто Шкурович.
- Хорошо, что вы позвонили, - сказал он. – Я как раз собирался искать вас. Потому что «Мастер собак» стоит у нас в плане.
- А переделывать не надо? – удивился я.
- Зачем? – в свою очередь удивился Шкурович.
- Зеленский сказал, что мало действия.
- А по-моему нормально. Тут и без вас полно авторов, у которых не тексты, а сплошное действие.
- Ну и замечательно, - от души сказал я.
На следующий день мне позвонили из «Армады». Сказали, что «Мастер собак» очень понравился, и мне надо к ним ехать заключать договор.
- А все уже, - сказал я. – Буквально вчера рукопись взяло "Эксмо".
- Что именно они вам сказали? – встрепенулся Залесов.
- Что книга стоит у них в плане.
Тут Залесов себя проявил. Никакой он оказался не пришибленный. Он долго и красочно объяснял мне, какие бонусы я получу, если моя книга выйдет в хорошо раскрученной армадовской серии - и так далее, и тому подобное.
- Ну все уже, все, - сказал я. – Извините. Они успели первыми.
- Очень жаль, - сказал Залесов и повесил трубку.
А я поехал в "Эксмо".
Там я увидел Зеленского – тот собирал вещи. Уходил из редакторов в писатели. Вместо Зеленского теперь был Шкурович.
- Между прочим, - сказал Зеленский, - вы спрашивали, «как надо». Вот поглядите. Надо примерно так.
И дал мне книгу какого-то Ильи Стальнова.
Я поблагодарил.
Шкурович только-только осваивался в редакции, и денежные вопросы ему еще не доверяли. Я зашел в кабинет к материально ответственному лицу и уселся напротив него. Лицо молчало. Секунд двадцать мы играли в гляделки. По-моему, лицо было с похмелья. Я тоже был с похмелья и начинать деловой разговор не рисковал. А то мало ли. Наконец лицо собралось с мыслями и произнесло:
- Две тысячи долларов.
- О’кей, - сказал я.
И началась работа.
Постепенно мы сдружились со Шкуровичем. Начали «обмывать» сигнальные экземпляры моих книг и так далее. Однажды, поднимая очередной тост, я поблагодарил Шкуровича за все хорошее, но отметил, что «открыл» меня все-таки Зеленский.
Шкурович рассмеялся.
- Ни фига он тебя не открыл. Знаешь, как все было? Когда я появился в отделе, Зеленский показал мне на тумбочку с рукописями, пришедшими «самотеком», и говорит: это теперь твое, разбирайся сам.
Я знал эту тумбочку. Она буквально распухла от «самотека».
- И что, он не сказал ни слова о рукописях, которые уже прочел? Никого не рекомендовал?
- Не-а. Ему было не до того.
- Понятно, Вот почему ты не слышал, что он думал о «Мастере собак».
- Ему было не до того, - повторил Шкурович. – Зеленский ушел из издательства со словами: «Я знаю, как спасти русскую фантастику. К сожалению, сделать это могу только я сам». И ушел спасать. Писать книги под псевдонимом Илья Стальнов.
- Вот скотина… - пробормотал я ошарашенно.
- Из тумбочки Зеленского я достал тебя, Леху Бессонова, Мишу Тырина и еще Злотникова. Со Злотниковым, правда, не сложилось. А так вы все оттуда. Урожайный был девяносто шестой год.
- Тырин – из «самотека»? – удивился я.
Я просто слышал, что у Тырина был литагент. Это не очень вязалось с тумбочкой.
- Тем не менее, Тырин тоже лежал в тумбочке Зеленского…
Я плохо запомнил, как Зеленский выглядит. И через несколько лет на приватной тусовке фантастов заметил кого-то смутно знакомого. «А это кто?» – «Да Зеленский». Я был уже хорошо навеселе и очень обрадовался встрече.
В курилке я подошел к нему.
- Вы ведь Зеленский? – спросил я. – Слушай, мужик, какого же хрена ты, падла такая…
- Олег! – сказал Зеленский. – Вы меня с кем-то путаете. Лично я очень люблю ваши книги.
Это оказался совершенно другой Зеленский.
Я потом его читал, интересный был писатель.
Куда пропал «тот Зеленский», я не знал, да и не интересовался.
Я тогда жил в центре Москвы и часто бывал в Доме Книги на Новом Арбате. Однажды я увидел, что вестибюль обклеен постерами Ильи Стальнова. Готовилась встреча с автором. Я усмехнулся и забыл. А через пару дней мне понадобилось что-то купить, я забежал на второй этаж и услышал из громкоговорителей:
- Приглашаем вас на творческую встречу! Таинственный Илья Стальнов! Сегодня он впервые предстает перед читателями…
Между стеллажами притулился столик, заваленный книгами Стальнова. Рядом скучал мужчина, совершенно не похожий на Зеленского.
Читателей Стальнова, спешащих на него полюбоваться, не наблюдалось.
Я пожал плечами и ушел за покупками. Обратный мой путь снова лежал мимо столика. Там как раз была пересменка. Снизу прибежал еще один мужчина, совершенно не похожий на Зеленского. Он пожал руку скучающему и сказал:
- Ну что, таинственный Илья Стальнов?..
- Привет, таинственный Илья Стальнов.
- Был кто?
- Никого.
Оба выглядели немного смущенными и растерянными.
Я про себя мстительно усмехнулся.
Прошло много лет. Кирилла Залесова больше нет с нами, «не того Зеленского» тоже больше нет. Юля ушла из фантастики и пишет, как бы помягче выразиться, то экономический хоррор, то политическую готику. Что поделывает «тот Зеленский», не знаю и по-прежнему не интересуюсь*.
Таинственного Илью Стальнова давно не печатают.
Я пока здесь.
Когда я слышу жалобы молодых авторов на то, что в издательство нельзя пристроиться без протекции, а на рынке нельзя продвинуться без «денег и пиара», мне смешно.
Тумбочка для «самотека» по-прежнему стоит в "Эксмо".

* поправка 2011 года - все нормально у Зеленского, пересекались мы с ним, поностальгировали, посмеялись.

Комментарии | Постоянная ссылка

---

2011-12-26 20:48:22 (читать в оригинале)

Пока мы с ребятами ставили подъемник, Света сходила на митинг. И написала отчет.

Часть 1. Люди.
Часть 2. Несистемная оппозиция.
Часть 3. Системная оппозиция.
Часть 4. Трибуна и трибуны.
Часть 5. Прохоров.

Нет, чтобы книжку написать, за которую денег заплатят.

Комментарии | Постоянная ссылка

---

2011-12-22 07:38:46 (читать в оригинале)

Лучший вопрос в ру_авто за всю историю комьюнити:

я в течение 6 дней не ездила на машине, а потом обнаружила, что масло в ней розового цвета...

И лучший ответ:

Значет месячные у нее

Сижу, думаю, идти гулять - не идти... Такой сюжет приснился - смерть. Правда, я его уже в общих чертах записал. Только он, зараза, без начала. Зато с тремя концовками. Мое бессознательное меня не щадит. И не щадило никогда.
А вот я щажу своих читателей.
Я их, как бы сказать помягче, люблю даже.
Бодрого утра, короче.



Upd. Шикарно буксовала "газель" в левом ряду. Ах, как ее крестило. В правом зависли старый ниссановский грузовичок из 71 региона и местный эвакуатор.

Комментарии | Постоянная ссылка

Страницы: ... 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 ...